Судьбе наперекор

Джорджиан, который правильно расценил взгляд а-герцога и остался внизу, метался возле лестницы. Наконец, раздались шаги, и он вскинул голову. Однако появился не Ройс, а его отец. Омега тут же скроил скорбную мину. — Ах, какое несчастье, ваша светлость. Вам удалось предотвратить беду? — Нам нет, — весело поблескивая глазами, ответил Одо, - а вот тому молодому альфе, которого мы обнаружили наверху, похоже, это по силам. — Так вы не выгнали его вместе с этим мерзким Кристофером? — выпалил Джорджиан, меняясь в лице. Одо некоторое время внимательно поизучал лицо омеги, а потом поинтересовался: — Чем вам насолил этот юноша? Джорджиан и сам не мог понять силы своих чувств. Нет, конечно, было неприятно, что этот задохлик застал их с Ройсом в столь интимный момент. Но все же те чувства, которые вызывал в нем этот тощий подросток без запаха и лишенный даже волос на голове, были глубже и сильнее. Омега буквально кожей ощущал неуловимую опасность, которая исходила от юноши. К тому же в его сознании он был неразрывно связан с маленьким Уилли, и эта невидимая ниточка еще больше озлобляла Джорджиана. Он передернул плечами и, поклонившись а-герцогу, отправился на поиски Ройса. Уитуорт проводил его долгим взглядом. Похоже, этот омега чувствует себя здесь уже совсем как дома. Что же будет, когда он станет законным супругом Ройса? Еще менее приятной была мысль, что ведь когда-то он сам, первым, не разглядел за шикарным фасадом подлую и меркантильную душу и способствовал сближению сына с Джорджианом… Одо вздохнул и направился в сторону буфетной. Остро хотелось выпить. Но не успел он сделать и пары шагов, как на верхних ступенях лестницы появился Фелис. — Одо, это ужасно. Мало нам больного ребенка, так еще и изувеченный слуга! Твой старший сынок в кровь разбил ему голову. А-герцог вздохнул. — Я вообще не понял, что именно произошло? Как это получилось? — Кристофер пытался остановить Ройса у дверей детской, потому что тот был в ярости. Тогда Ройс просто взял его за грудки и отшвырнул, как куклу. Мальчик ударился головой о стену. — Ройс так изменился с тех пор, как исчез Кристиан, — а-герцог помолчал, потом качнул головой и заговорил о другом: — Как там Уилли? — Он с доктором все еще сидит под одеялом. Вроде бы даже меньше кашлять стал. — Ну что ж, дай бог… Наверху хлопнула дверь, потом послышался злобный выкрик Джорджиана. Супруги переглянулись, и Одо, бросив тоскливый взгляд в сторону буфетной, стал вновь подниматься наверх. Он решил, что должен поговорить с сыном еще до прихода к нему врача, который все еще продолжал заниматься Уилли. В кабинете сына предсказуемо обнаружился граф де ла Кур. — Я не помешал? — вежливо поинтересовался а-герцог. — Входи, отец, — ровным голосом пригласил его Ройс. — Джорджиан уже уезжает, правда, дорогой? Омега молча развернулся и вышел, опять экспрессивно шарахнув дверью. — Не очень-то ты вежливо говоришь с женихом, сынок! Он может обидеться, — с надеждой в голосе проговорил Одо и отправился к окнам, в проеме между которыми усмотрел небольшой столик, где стоял поднос с графином и стаканами. Ройс у него за спиной только хмыкнул. — Ничего. Мои деньги для него важнее собственного самоуважения. Одо налил себе выпить, глотнул с наслаждением и уселся тут же — в стоявшее рядом кресло. — Зачем ты это делаешь с собой? — Я просто плыву по течению, отец. Мне нужен был омега, а этот всегда готов. Не было бы его, появился бы кто-то другой — такой же… Какая разница? — Я тоже так думал, когда умер твой папа. Но прошло время, и я встретил Фелисси… — Что-то умерло во мне, отец. Джек и на этот раз был прав. — Но… — Нет, поздно. Меня может вернуть к жизни только чудо. Смешно! Заговорил о чудесах! Я! — А кто сказал, что чудес не бывает? — раздался веселый голос, и голова Бертрана просунулась в кабинет. — Простите, что невольно подслушал, но как много практикующий врач для бедных, которым зачастую больше и надеяться-то не на что, кроме как на чудо, должен вам сказать, что иногда у меня на глазах происходило такое, что иначе как чудом и не назовешь. Могу войти? Ройс сделал приглашающий жест. Бертран выглядел усталым, но довольным до крайности. — Надеюсь, одно из таких чудес вам удалось увидеть и сегодня? — Да нет. С мальчиком все как раз совершенно тривиально. А вот вы… Просто чудо, что вы не убили Крис… эээ… Кристофера. Что до вашего маленького альфы… Приступ удалось купировать. Теперь нужно следить за ребенком, давать жаропонижающее, которое я оставил, делать ингаляции — так, как делал это я, и через недельку он уже будет вполне здоров. Относительно здоров. Бертран поднял вверх палец. — Относительно? — Да, милорд. Легкие и бронхи серьезно пострадали. Сейчас только начинается весна. А значит — сырость, туманы, холодный влажный воздух… Нельзя с уверенностью исключить возможность новых приступов. А там и астма… Или того хуже — чахотка. Это все более чем серьезно. — Что же можно предпринять? — Своим обычным пациентам я бы посоветовал набраться оптимизма, держать ноги в тепле и чаще бывать на солнышке, — Бертран невесело усмехнулся. — Вам же, — обведя взглядом богато убранную комнату, продолжил он, — могу смело рекомендовать смену климата. Горячее солнце, теплое море, свежий воздух… — То есть, вы думаете, что годик где-нибудь на Южных островах… — Вы правильно меня поняли, милорд. А теперь извините, я должен идти. Завтра, с вашего позволения, я навещу мальчика снова, — лекарь откланялся и пошел к двери, но его окликнули — тот самый высокий, уже немолодой альфа, который сидел у окна в кресле и в течение всего разговора помалкивал, прихлебывая из стакана. — Мы не представлены друг другу… Впрочем… Не на великосветском рауте! Я Одо Уитуорт — а-дедушка Уилли. А этот нелюбезный господин — мой старший сын, Ройс Уитуорт и, когда помнит об этом, отец Уилли. — Бертран Фогг, — представился студент и вежливо поклонился, при этом кося неприязненно прищуренными глазами на Ройса. «Красивый, сволочь, — невольно вздохнув, подумал он, — вот только нрав… Знал бы, кого сегодня чуть не зашиб». — Не нравлюсь? — с вызовом поинтересовался Ройс. — Не нравитесь, — честно подтвердил Бертран и с удовлетворением увидел мелькнувшее на лице высокородного графа удивление. Как видно, мало кто позволял себе в разговоре с ним подобную откровенность. А-герцог вздохнул. — В последнее время мой сын и сам себе не больно-то нравится. Мы все пережили не самый простой отрезок жизни. Бертран кивнул, прекрасно понимая, о чем идет речь, а после все-таки простился и с некоторым облегчением выкатился за дверь. Последнее, что бросилось ему в глаза, когда он уже прикрывал ее, это рука Ройса. Что-то яркое было теперь зажато у него в пальцах… Бертран вышел, и уже только на улице, на не больно-то свежем, но здорово холодном столичном воздухе, который, как видно, все же прочистил ему мозги, понял, что это была прядь волос — яркая, веселая, словно бликующая солнечными зайчиками… Это были волосы Кристиана… Потерянного, но, похоже, действительно не забытого в этом доме.

***

Кристиан лежал на животе в своей кровати. Шишка на голове тянула и дергала, как больной зуб. Он хотел было остаться на тюфяке возле кроватки Уилли, но Нэн прогнал его. Да и, по правде говоря, Кристиан сейчас действительно ни на что не годился. Надо было отдохнуть и выспаться… Вот только сон не шел. Перед глазами все еще стояло перекошенное от злости лицо Ройса. Как же он переменился! Что он должен был пережить, как должна была болеть его душа, чтобы с ним произошло такое! Правда, когда Кристиан поделился этими своими мыслями с Нэном, который решил лично уложить своего старшего воспитанника в постель, тот разве что рычать не начал. — О себе больше думай, дурень. Этот-то неплохо устроился со своей сильно больной душой — жрет вкусно, спит сладко с этим, господи прости, Джорджиа-а-а-аном. Тьфу! Да… Джорджиан… Измена, которая заставила Кристиана в тот роковой для него вечер кинуться куда глаза глядят с бала… И то, что происходит теперь — помолвка, свадьба. Правда, болезнь Уилли явно заставила Ройса понервничать… Хоть что-то, пусть хоть теперь мальчику перепадет частичка отцовской любви… Хотя бы ему... Кристиан и не заметил, что плачет. А как осознал это, завыл в голос, вытирая лицо о подушку и некрасиво хлюпая носом. Как ни странно, этот взрыв эмоций помог, как-то очистил и душу, и разум. Наплакавшись всласть, Кристиан, наконец, заснул, а утром встал вполне здоровым и настроенным очень решительно. Хватит кукситься! Хватит начинать биться в истерике, едва высунув нос за порог. Хватит бояться всего, что шевелится! Не испугался Ройса в ярости, значит, больше вообще никогда ничего бояться не будет! Голова была какой-то ватной, и шишка, к тому же украшенная запекшейся корочкой ссадины, по-прежнему болела, но все это не помешало Кристиану одеться и, придерживаясь за стеночку, добраться до комнаты Уилли. У малыша еще держалась температура, он сильно кашлял, но было совершенно очевидно, что кризис миновал и у него. Пришел Бертран и снова поил мальчика травами и делал ему с ними ингаляцию. После, когда Уилли, тепло укутанный после процедуры, мирно спал, студент осмотрел шишку Кристиана. — Будем считать, что вы, Крис… эм… отделались легким испугом. Голова не кружится? — Нет, только как-то пульсирует. — Это пройдет. Не переутомляйтесь. А то как бы ваша горячка не вернулась. Что-то живете вроде в герцогском доме, а все такой же тощий. — Совершенно справедливо, — подтвердил очевидное Ройс и вошел в комнату. Кристиан вздохнул. Бертран, пользуясь тем, что сидит спиной к внезапно и с неизвестной целью заявившемуся графу, скорчил юноше рожу, желая его подбодрить. — Ты совершенно точно должен лучше питаться, Кристофер. — Спасибо за заботу, милорд, — ядовито ответил юный омега, невольно прикасаясь к шишке на голове. — Вот, — Ройс протянул что-то Кристи. Тот заглянул в протянутую ладонь. В ней лежало несколько золотых монет. Целое состояние для слуги… — Что это, милорд? — потупившись спросил Кристиан, чувствуя, как начинает закипать. Вопрос-то, в общем, был риторическим. Ответа не требовал. Все было ясно. Ройс помялся. — Я вчера был груб… — Так вы решили заплатить мне за это? — Нуу… — начал граф и вдруг поперхнулся, потому что юноша поднял на него глаза. Такого глубочайшего, концентрированного презрения к своей персоне Ройс Уитуорт еще не встречал никогда в жизни. Серые глаза мальчика — такие громадные на его тощем, скуластом личике с узким хрупким подбородком — просто-таки изливали негодование и обиду. Но все же главным чувством была именно презрительная брезгливость. Этот взгляд был подобен оплеухе. Ройс, оторопев, отступил, сжимая деньги в кулаке. — Кхе-кхе, — покашлял Бертран. — Милорд! Ройс молчал и почему-то щупал себя за щеку. — Милорд! — решительнее повторил лекарь. — А? — будто проснувшись, переспросил граф, нервно засовывая руку с зажатыми в ней деньгами в карман камзола. — Я хотел спросить, что вы решили насчет отъезда Уилли? Ройс повернулся к Бертрану и потому не заметил изумленно расширившихся глаз Кристиана. — Пойдемте в мой кабинет, обсудим, — Ройс, по-прежнему скованный и, кажется, шокированный, нервно дернул головой в сторону коридора. — У меня есть к вам предложение, мистер Фогг. До кабинета графа они дошли в молчании. — Что за предложение? — поинтересовался лекарь, едва переступив порог. — Садитесь. Бертран неловко присел в роскошное кресло, Ройс же принялся ходить из угла в угол. Потом, видимо, на что-то решился и опустился в кресло напротив. — Насколько я успел понять, у вас тут нет практики или каких-нибудь обязательств, которые могли бы удерживать вас в столице и вообще на материке? Бертран подтвердил эти выводы. Практика у него была и причем весьма широкая, но на то, что она приносила, жить становилось все сложнее. Да и мечта стать полноценным дипломированным врачом делалась все более туманной. — В таком случае, что бы вы сказали, если бы я предложил вам поехать вместе с мальчиком? Он мал, а в путешествии, да и на островах ему понадобится врачебный уход. Я хорошо заплатил бы вам… Я, кстати, вам и так должен — и за вчерашний визит, и за нынешний тоже… — Сегодня я уже видел, как вы умеете платить. — Это была ошибка, — граф опять прикоснулся к щеке. — Я просто не предполагал, что юноша может так отреагировать… — Кто еще поедет? — решительно меняя малоприятную тему, спросил Бертран. — Нэн, конечно. Без него я не решусь отослать малыша, но я с ним об этом еще не говорил. На острова вас доставит мой личный клипер — «Ласточка». Команда там надежная и преданная. Капитан мой… мой лучший друг. — Вы уже знаете, где именно ваша «Ласточка» бросит якорь? Какой-то дом? Где-то, где сразу можно будет устроить мальчика? — Несколько месяцев назад я купил островок… Собственно, он не мой, а приобретен на имя моего погибшего жениха… Я хотел сделать ему такой подарок к свадьбе. Ну вот... Теперь он принадлежит Уилли. Я приказал отстроить там большой дом, форт при входе в бухту. В общем, все, что нужно. На другом конце островка есть рыбацкая деревня, так что вы не будете совсем одни. «Ласточка» с командой тоже останется с вами. Ну так что, вы согласны или нет? — Да. При одном условии. — Вот как? И что это? — Не что, а кто. Я хотел бы, чтобы Крис… Кристофер тоже поехал с нами. — Я обдумаю это… — Ну что ж, тогда и решим, — Бертран поднялся. — Кстати, отправляться в путь можно не раньше, чем ваш сын окрепнет. Так что время для подготовки есть. Ройс остался один, и непрошенные воспоминания, вызванные его же собственными словами, нахлынули на него. Граф закинул голову на спинку кресла. Казалось, еще немного, и он завоет как волк. «Когда же пройдет эта боль? Помоги мне, Господи, я схожу с ума!» Почему-то, хотя Ройс давно понял — Кристиан мертв, что-то в его душе не желало принять это до конца и смириться. Это что-то как будто замерло в ожидании… Чего? Чуда? Альфа покачал головой. В дверь кабинета постучали. Вошел лакей и как-то неуверенно доложил: — Вас хочет видеть барон де Випон. У Ройса буквально волосы на голове зашевелились. Но через мгновение он уже чуть не смеялся — в дверях появилась маленькая фигурка семилетнего мальчика. Джонни! Граф торжественно, чтобы соответствовать моменту, встал. Но вдруг понял, что возвышается над юным бетой, как слон над мышью, и вновь опустился в кресло, жестом приглашая посетителя последовать своему примеру. — Я слышал, милорд, вы собираетесь отсылать Уилли? — ребенок нервничал, но был предельно собран и серьезен. — Да, а что такое? — Мы со Стивеном хотели бы поехать с нашим племянником, — твердо глядя в глаза огромному альфе, произнес маленький бета и выпрямил спину. «А ведь сильный у мальчишки характер! И мужество есть. Он принял решение и сообщил мне о нем, хоть и явно меня побаивается. Почему я раньше не обращал на это внимания? Мальчик подрос, пора заняться его образованием». — Видишь ли, Джонни, тебе пора начать учиться… — Я учусь. Кристофер занимается со мной. — Это чем же? — иронично выгнул бровь Ройс. — Я уже умею читать и писать буквы. А еще он заставляет нас со Стивеном учить латинские пословицы. Говорит, что знание латыни — основа для изучения иностранных языков. Уже вторая бровь графа полезла вверх. Удивление его было столь безмерным, что мальчик даже повеселел и расслабился. Вскочив со своего кресла, он шагнул к Ройсу и взмолился: — Позвольте нам ехать с Уилли и разрешите Нэну и Кристоферу сопровождать нас. Прошу вас, милорд! — Вы все, наверно, сговорились, — обреченно посмеиваясь, сказал граф. — Иди, малыш, считай, что мы договорились, но пока об этом помалкивай. Однако вскоре появился следующий визитер. Тот же лакей доложил, что графа хочет видеть Нэн Торнтон. — Да, Нэн? Только если вы пришли просить меня взять с собой в плавание Кристофера, можете не трудиться. — Это почему же? — старый бета грозно нахмурился. — Ох! Потому что он едет, едет, едет! — будто сдаваясь, граф поднял обе руки. — Меня уже дважды за сегодняшнее утро просили за него. Сначала Бертран Фогг, после Джонни. — Хм… Значит, едет. Уже хорошо. А на чем вы собираетесь переправить нас на острова? — «Ласточка» стоит в порту. — Кто будет капитаном? — Я надеялся… Хотел просить Джека взять на себя эту обязанность и побыть там вместе со всеми. Как думаете, Нэн, он согласится? Старый бета с сомнением покачал головой. — На это воскресенье назначена его свадьба. — Как — свадьба? Какая свадьба? С кем? Почему я ничего не знал? Нэн лишь выразительно глянул на графа, и тот несколько смущенно отвел глаза. — Венчание назначено на десять часов утра в церкви Святого Августина — это недалеко от дома, что купил Джек. А что касается жениха… Так вы его знаете, милорд. Это Мирти. — Спасибо, Нэн. Это и радует, и заботит меня. На кого я еще могу положиться, отправляя детей в такое далекое и долгое путешествие? — Вы могли бы это сделать сами… — Нет, Нэн, ты не представляешь, о чем просишь. Этот остров… Позови мне лучше Мирти. — Вы же не собираетесь мешать свадьбе моего племянника? — Неужели я стал так ужасен? — Иногда еще хуже, чем вы можете себе представить, милорд, — бесстрастно ответил старик, и Ройс тихо вздохнул. — Я просто поговорю с ним. Вдруг, он не будет против того, чтобы провести медовый месяц на Южных островах? Я хочу заручиться поддержкой Мирти, прежде чем соваться к Джеку. Кстати, прошу: ничего не говорите ему пока, Нэн. Я сам… Старый бета кивнул и пошел за горничным. — Милорд, — пухленький омега поклонился. — Я только что узнал о предстоящем событии, Мирти. Тебя уже можно начинать поздравлять? — Я не суеверен, но все же лучше подождать до свадьбы, милорд. — Мирти! Ты уже слышал, что врач — этот молодой альфа Бертран Фогг — рекомендовал Уилли смену климата? Следуя этому совету, я решил отправить его примерно на год на Южные острова... И на «Ласточке». Но тут узнал о вашем венчании с Джеком. Ройс замялся, но Мирти лишь вопросительно смотрел на него, явно не желая хоть как-то облегчить хозяину жизнь. — В общем, Мирти, не согласился бы ты сопровождать своего будущего мужа в путешествии на Южные острова? — Джек уже знает об этом? — Нет. Наверно, я трушу, поэтому сначала решил поговорить с тобой. — Ваша откровенность делает вам честь, — Мирти улыбнулся, и ямочки заиграли на его щеках. — Я не возражаю, милорд. Тем более что я уверен — вы бы все равно попросили Джека, а он не смог бы вам отказать… — Спасибо, Мирти. Прошу, не говори ему пока ничего. — Не могу обещать, милорд, — и, рассмеявшись, омега выпорхнул из комнаты.