С маленькой помощью моих друзей

      Утром они проснулись почти одновременно, задолго до рассвета, проспав часа четыре. Беллами был сосредоточен, серьезен и не позволил Мерфи отказаться ни от завтрака, ни от умывания, ни от утреннего цикла упражнений. И снова заставил его самостоятельно перебраться в кресло с помощью костылей. А когда Мерфи чуть не упал, поддержал, а потом заставил провернуть все сначала дважды, пока не получилось без потерь и падений.              Мерфи понял – на всякий случай Белл дает ему ускоренный пинок в сторону самостоятельности, чтобы справился без него хотя бы на этом уровне, если…              – Пора, – сказал Беллами, не позволив додумать эту чудовищную мысль. – Мне лучше прийти пораньше, чтобы они не думали, что я сбежал… или что я боюсь.              А он боялся, Мерфи знал, чувствовал. Но это же Белл, почетный упрямый осел Сотни. Переупрямить его мог только сам Мерфи, которому, впрочем, обычно было плевать на то, кто что думает. Но в данном случае Белл прав. Сегодня нельзя показывать слабость вообще никак.              – Сделай их всех, – твердо сказал Мерфи. – Удачи.              Едва за Беллами закрылась дверь, как он выехал следом, и направился к ремонтному корпусу, надеясь, что не встретит по дороге ни Эбби, ни Кейна, ни самого Белла, и что Рейвен будет на месте и не откажет в помощи.              Старательно перешагнув порог – двери уже были открыты, значит, или Рейвен, или Вик уже в мастерских, – он направился вглубь. Еще издалека услышал громкие голоса – отлично, на месте оба.              – Я должна там быть!       – Зачем? Тебе было мало спектакля с Коллинзом?       – Не трожь Финна!       – Да, извини, но тебе правда так хочется видеть, как будут убивать еще одного твоего друга?              Рейвен глубоко вдохнула и вдруг сказала без крика, но громко и отчетливо:              – Беллами один из нас. Он сделал то, что сделал, ради всех. Даже если он ошибся, это ничего не меняет. И я должна быть там.              Мерфи одобрительно кивнул и постучал в стену, чтобы обозначить свое присутствие.              – Кого принесло? – отозвался Вик.              Он въехал в мастерскую, остановился и сказал, не тратя время на приветствия:              – Я тоже должен быть там.       – Значит, будешь, – решительно сказала Рейвен, еще не отошедшая от своей пафосной, но правильной речи.       – Вы сговорились? – на лице Вика появилась настолько качественная трагическая гримаса, что Мерфи понял: Рейвен тот уже отпустил, и на каталке до Тондиса ему ехать не придется.              В джипе Рейвен открыла заднюю дверь, подождала, пока Мерфи въедет по пандусу.              – Я пристегну тебя, как хрупкий груз, – сказала она, впихнув складной пандус внутрь и поднимаясь следом. – А то поедем быстро, и дороги тут не лучшие.       – Давай, только не тормози.              В последний момент, когда Рейвен уже запустила двигатель, к джипу подошли. Мерфи не мог видеть лиц, но слышал голоса. Восхитительно. Монти, Харпер и Нейт с Брайаном, им не досталось места в других машинах.              Рейвен обернулась к нему, чуть виновато пожала плечами.              – Придется взять. Ребята считают, что тоже должны там быть.       – Конечно, – отозвался он, хотя не понял, зачем она это говорит ему. Можно подумать, он тут что-то решает.              Харпер села впереди, а ребята полезли в кузов.              – О, у нас компания! – констатировал Брайан, закрывая дверцу. – Привет.       – Привет, Мерфи, – протянул ладонь для рукопожатия Нейт и повторил их старую фишку: – Выглядишь значительно лучше, чем я ожидал.       – Привет, – негромко сказал и Монти, усаживаясь рядом на сиденье. – Ты как?       – Нормально, – ответил он. – Вот, путешествую в виде хрупкого груза.              Нейт рассмеялся, Брайан ткнул его локтем, и тот замолк. Мерфи поморщился.              – Ребята, давайте только так, чтобы мы не как на похороны ехали, ладно? Никто не умер.              Пока.              – Конечно, – тихо отозвался Монти, а Харпер с переднего сиденья сказала преувеличено бодро:       – Все закончится хорошо. У нас иначе не бывает.              Рейвен тронула машину. Мерфи видел ее профиль и сжатые губы. Она не думала, что все закончится хорошо. Она просто должна была там быть.              ***              Они приехали, когда в Тондисе уже было полно народа.              Само поселение никак не производило впечатления разрушенного бомбардировкой города. Если бы Мерфи не знал, что в центр поселка попала ракета из недр горы Уэзер, ни за что бы не подумал. Разве что для поселка среди леса он был великоват. Судя по виду деревьев вокруг, площадь была значительно расширена именно той ракетой, повалившей и спалившей лес в радиусе, превышающем первоначальный размер поселения.              Внешне отстроенный Тондис не был похож на Полис, но и на деревню Линкольна тоже. Ни одного каменного здания из старого мира, однако постройки более цивилизованные, чем собранные из обломков домишки деревни. Появилось ощущение, что устранение Горных людей пошло на пользу местным, по крайней мере, в смысле технологическом.              В смысле же первобытных традиций и ритуалов, к сожалению, прогресс землян застопорился. Можно было надеяться, что он идет – ведь Беллами не собираются показательно казнить триста раз, как было бы еще год назад, – но результат пока все равно не самый оптимистичный. Во всяком случае, для Белла. И это сейчас самое главное. Плевать Мерфи хотел на то, что когда-нибудь и земляне допрут до мысли, что убивать и пытать – не лучший метод достижения цели. По крайней мере, с потенциальными союзниками.              Главное для него сейчас было в том, что Беллами мог не вернуться из Тондиса.              Вопрос “куда идти” не возник – все вокруг направлялись в одну сторону. Ребята шли медленно, примеряясь к шагам Рейвен и скорости Мерфи, хотя он как раз хотел добраться до места как можно скорее – но лучше было ехать не торопясь, экономя силы… неизвестно для чего. Ну и находиться в окружении своих было как-то спокойнее – в одиночку он притягивал бы больше внимания, чего ему совсем не хотелось. Если жители Аркадии реагировали на него только любопытством, раздражением или сочувствием – черт знает, что хуже, – то у землян он мог вызывать более негативные эмоции, поскольку они даже представления не имели о том, что означает его способ передвижения.              На центральной площади ребята пробили для Мерфи путь в первый ряд, не спрашивая. Ясно было, что пандусов для инвалидов на трибунах не предусмотрено.       С места, которое они выбрали, было видно все поле, отведенное для боя.              «Для казни», - мрачно поправил себя Мерфи. Ему очень хотелось надеяться, что Белл переживет этот день, но он был реалистом. Спасти упертого осла теперь могла только Индра. Или чудо. Что по сути одно и то же. А в чудеса Мерфи не верил.              - Вот гадина, - зло сказала рядом Рейвен. – Посмотреть пришла… Зарезала бы его сама, опыт есть.              Мерфи проследил за ее взглядом и нашел на центральной трибуне Кейна и Кларк рядом с Индрой и Октавией.              - Да брось, - поморщился он. – Она во всем виновата не больше нас с тобой. И она хоть что-то пыталась сделать. Как и тогда.       - Не говори мне про «тогда», Мерфи, - отрезала Рейвен. Но больше не спорила.       - Это Кларк добилась таких условий боя, - встрял Нейт позади. – Индра настаивала на трехстах поединках.       - Ну офигеть теперь, - не удержался и Мерфи, а Рейвен только презрительно фыркнула. – Его убьют не триста раз, а только тридцать… двадцать пять.       - Думаешь, пятерых он свалит? – спросил Брайан, и Мерфи не понравился прорезавшийся азарт в его голосе.       - Ага, давай тотализатор устроим. Поставишь на то, что его убьют в пятом или в шестом поединке? А может, дотянет до десятого? – он хотел сказать с сарказмом, а получилось почти с ненавистью.              Ребята поняли, и разговор заглох. Ждать становилось невыносимо, и в то же время страстно хотелось остановить время, чтобы этот кошмар никогда не начинался.              Но время не остановишь.              Когда мельтешение народа вокруг закончилось и резко наступила тишина, Мерфи захотелось свалить отсюда как можно дальше… Но даже если бы он и решился, пробиться обратно не было возможности – толпа позади была такой плотной, что даже на здоровых ногах не протиснешься. Мерфи невольно обернулся, успел оценить количество народа и заодно лица Нейта и Монти. Неужели у него такое же?              Но сколько людей… Блейк точно попал. Чертов Пайк! Сам сдох легко и быстро, а Беллу теперь отдуваться за них всех.              Он пропустил момент, когда Индра начала говорить, и в речь ее особо не вслушивался, хотя говорила она по-английски, включившись, только когда она произнесла «новые условия» и толпа вокруг недовольно загудела.              Тридцать воинов. Каждый поединок до первого нокаута воина трикру. Белл имеет право убить. Если не убивает – воин может вернуться «в строй», если пожелает. Его самого не убивают, если упал – ждут, пока встанет. Бой идет, пока все трикру не выйдут из строя. Тогда долг можно считать уплаченным.              Или когда его убьют случайным ударом. Или тупо откажет сердце – даже у таких молодых и здоровых есть предел. Тридцать раундов, в лучшем случае, и не спортивных или учебных, а боевых...              - Идиотизм, - безнадежно сказала Харпер. - А если он грохнет всех тридцать, они все равно будут считать, что все справедливо, или потом еще и за них придется платить?       - Это будет честный бой, - неохотно отозвался Мерфи. – Со скидкой на то, что он один против всех. Он один, а их тридцать, но ему дадут возможность убить. Любой убитый в этом поединке будет считаться погибшим с честью.       - Даже он, да? – тихо вздохнул Монти, так что Мерфи его еле услышал.       - Без «даже», - почти рявкнул он, обернувшись так резко, что Монти отшатнулся. – То, что он вообще сюда пришел, уже – с честью!              И тут Рейвен положила руку ему на плечо и сильно сжала.              На этом поле Белл казался гораздо выше, шире в плечах, сильнее и опаснее, чем в обычной жизни. Может быть, так и было – это в Аркадии он был один из охранников, а здесь он собирался сражаться за свою жизнь. А может, дело в том, что он был обнажен по пояс, и с этим тяжелым копьем в руках был похож на одного из воинов Дикого Запада, о которых Мерфи в детстве читал с отцом в книгах. Они такие и были – смуглые, черноволосые, переполненные силой и гибкостью, готовые драться насмерть за свою жизнь и честь воина…              Мерфи оборвал свои глупые видения. К черту индейцев, к черту всех. Сейчас имела смысл только эта высокая фигура Беллами на поле, только его решимость, выносливость, сила воли и мышц. Он обязан выжить. Он обещал.              ***              Он следил только за Беллами, поэтому не сразу увидел его противника. Молодой парень, едва ли не младше Мерфи, раскрашенный татуировками, как все трикру, вооруженный одной внушительной палкой, размером с копье Беллами. Мерфи видел, как такими дубинами убивали с одного удара.              …Почему он дерется, как будто у него в руках такая же дубина? Он же умеет обращаться с копьем! А противник, видимо, для разогрева – действительно, ученик, как говорила Октавия.              Мерфи бросил взгляд на окружение Индры. У самой предводительницы трикру непроницаемое лицо, как и у Кейна, Октавия изо всех сил пытается удержать такую же непроницаемость, но у нее плохо получается, а вот Кларк только что в кровь губы не искусала. Рейвен зря на нее злится. Кларк не лучше, чем им всем. А то и хуже, потому что она действительно имела возможность как-то повлиять на происходящее. А что не смогла повлиять настолько, чтобы спасти – так это и невозможно. Разве что войну новую начать. Мерфи с какой-то леденящей ясностью осознал то, что давно поняли и Кейн, и Кларк – даже жизнь Белла не стоит такой катастрофы для всех.              Интересно, сколько еще они должны платить за то, что их предки тоже родились на этой планете и волей случая оказались в космосе в решающий момент? Как долго с них будут требовать долги, которых они не занимали, и почему до сих пор никто не спросил с трикру за пробитую грудь поганца Джаспера, за смерть ребят с перерезанным горлом, пробитым топором лбом, за его, Мерфи, выдранные ногти, за предательство у горы Уэзер, за те смерти Горных людей, что тоже, кстати, на Белла повесили, на пару с Кларк? Кто сказал, что хозяева тут трикру, и почему только они требуют выполнения своих доисторических ритуалов, а вроде как цивилизованные люди Ковчега соглашаются?              Крик Рейвен рядом вернул его в реальность. Парень с татуировками валялся на земле, а Белл замер над ним с занесенным копьем, нацеленным в грудь упавшего.              На нем пока ни царапины, ни серьезного синяка, насколько мог отсюда видеть Мерфи. Лицо сосредоточенное и решительное… Бей. Они тебя жалеть не будут, бей!              - Беллами! – вдруг закричал Нейт, и его крик подхватили Брайан, Харпер и даже тихий Монти, и внезапно еще кто-то позади, и сбоку тоже, а Рейвен только крепче сжала пальцы. Мерфи видел, как шевелятся ее губы:       - Убей!              Копье рухнуло вниз и… вонзилось в землю рядом с головой землянина.              - Дурак, - безнадежно сказала Рейвен и ослабила хватку на плече Мерфи. – Они же его не пожалеют. Этот же и вернется, чтобы добить потом.              И хотя она слово в слово повторила его собственные мысли, Мерфи уже не был в этом уверен. Белл больше не будет убивать. Не потому что пожалел. Просто не будет. Может, это и Индра поймет. Главное, чтобы она поняла не слишком поздно.              Второй был постарше, чуть ниже Беллами и значительно крепче и шире в плечах. Дубина короче и внушительнее. Этого можно взять только за счет скорости и маневренности. Силой его не свалишь…              Беллами словно услышал. Не подпуская громилу на расстояние удара, он изводил того точными сильными ударами древком, и когда достаточно разозлил, чтобы противник потерял бдительность, коротко, но мощно ударил тупым концом копья в лицо. Здоровяк свалился мешком, обливаясь кровью.              И копье снова вонзилось в землю. Ну, тут хоть есть шанс, что этот громила не захочет возвращаться.              Третий его достал. Когда Беллами упал, трикру взревели, а пальцы Рейвен снова впились в плечо Мерфи. Он был ей благодарен за эту отрезвляющую боль – так он чувствовал, что не у него одного внутри все оборвалось, что не ему одному больно так, словно это его голова сейчас раскалывалась и гудела от полученного удара там, на поле.              Трикру отступил, повинуясь знаку Индры. Не убивать, ждать, пока поднимется.              Белл, не геройствуй, приди в себя раньше, чем встанешь. Мы знаем, что ты можешь, но ведь тебя тут же атакуют снова. Отлежись! Хотя какое там. Отлеживаться он будет потом. Если «потом» для него наступит.              Беллами поднимался. Медленно, неуверенно… неужели его так сильно приложило? Черт. Мерфи знал, что это случится, но, выходит, все же надеялся, против собственных установок. Надеялся, что Беллу будет везти до конца.              Беллами оперся на левую руку, правой перехватывая оружие. Не просто – а поудобнее, и правая рука его двигалась уверенно и четко, совсем не так, как подрагивающая левая и вроде как подгибающиеся ноги. Мерфи сжал кулаки, словно это могло придать Беллу сил.              Он ударил снизу, целясь древком в подбородок. Воин пошатнулся, но устоял, и тогда второй удар Беллами, еще не поднявшись, нанес всем весом, обеими руками сжав копье, в левое колено противника. Тот издал вопль и рухнул на землю, роняя свою палку, вцепившись в неестественно вывернутую ногу. Этот точно не вернется, с переломом не поскачешь.              И снова острие оказалось в земле – на этот раз Беллами даже имитировать удар не стал, просто демонстративно воткнул копье рядом с собой и ждал, пока поверженного землянина унесут.              А вот теперь было видно, как тяжело он дышит. Даже отсюда, с края поля, были видны и ссадины, и пара свежих синяков, и порез на плече – третий воин достал его кулаком, и, видимо, кулак был не пустой.              - Его измотают и добьют, - сказала Рейвен дрогнувшим голосом.       - Нет. Добивать никто не будет, - убежденно отозвался Брайан.       - Тотализатор? – мрачно подал голос Нейт, и все замолчали.              На поле вышел следующий боец.              Этот поединок начался как второй – Беллами пытался справиться с противником крупнее и тяжелее себя за счет скорости передвижения и гибкости, но тот вынудил его на ближний бой. Смотреть на это становилось все тяжелее, потому что как бы Белл ни был хорош, но шел четвертый раунд. И этот трикру был сильнее физически. Его нельзя было подпускать на расстояние удара, однако момент был упущен - землянин выбил у Беллами копье и отбросил свой шест.              Драка на кулаках при таких раскладах становилась просто избиением. Неужели на этом все закончится?              Мерфи перевел взгляд на Индру, потому что только она сейчас могла остановить бой. Судя по ее лицу, она не собиралась этого делать. Октавия рядом с ней уже не пыталась изображать спокойствие, а Кларк за плечо удерживал Кейн, и Мерфи понимал, почему – его самого сейчас удерживала только рука Рейвен… ну и чертовы ноги.              А Беллами уже только защищался, причем все менее эффективно. Ему бы сейчас упасть, изобразить нокаут, просто упасть и дать себе время собраться с силами, но то ли он совсем перестал соображать от многочисленных ударов по голове, то ли решил, что сейчас самое время пойти ва-банк и держаться до последнего. По-честному.              Рано. Холодный рассудок, который действовал независимо от чувств и кипящих эмоций Мерфи, подсказывал, что для «честного» еще не пришло время. Трикру еще не впечатлились, им все еще наплевать на то, как он держится, их его упрямство скорее раздражает… Сейчас они только громче будут требовать его добить. И Индра может наплевать на собственные условия. Потому что людям надо дать то, чего они хотят.              Беллами словно услышал. Мерфи отчаянно надеялся, что это хитрость, а не настоящее падение.              Следующий удар трикру отбросил Беллами на пару метров в сторону – ближе к Мерфи с ребятами. Тот упал ничком, и какое-то время лежал неподвижно. Воин тоже остановился, ожидая, когда он встанет, чтобы продолжать.              На плече Мерфи снова сжались тиски. Ему внезапно захотелось, чтобы остались синяки, ведь на Белле их все равно больше… Он не отрываясь смотрел на вывалянные в пыли черные кудри, чувствуя, как начинает щипать глаза. Еще не хватало, вот сейчас он точно не будет распускать сопли. Рано еще. Сейчас Белл поднимет голову, и последнее, что ему будет нужно, это увидеть, как они тут его оплакивают.              Мерфи сам поднял голову и взглянул на Рейвен. Как он и ожидал, ее лицо выражало только суровую решительность. Она не сводила глаз с поля, и по ее губам Мерфи прочел «вставай». Подожди, дай ему хоть в себя прийти!              Но на этот раз Беллами лежал неподвижно так долго, что им стало казаться – это все. Краем сознания Мерфи уловил, как под центральной трибуной сквозь первый ряд воинов трикру пытается прорваться Эбби со своей сумкой медика, но безрезультатно, она кричит что-то наверх Кейну, тот обращается к Индре... Но основное его внимание по-прежнему удерживало поле боя.              И тут Беллами пошевелился и уперся обеими руками в землю, собираясь попытаться встать. Он поднял голову, и они с Мерфи встретились взглядами. «Убей его», - сказал Мерфи одними губами, но Беллами лишь упрямо качнул головой. Осел… тогда он убьет тебя. Или следующий.              - Беллами! – крикнул кто-то в толпе. Ребята рядом подхватили, и Рейвен сняла руку с его плеча, чтобы сделать рупор из ладоней.              А Белл все смотрел на него и вдруг коротко улыбнулся перед тем, как вскочить на ноги – черт знает, какие усилия ему пришлось приложить для этого, но – легко, будто не его только что избивали и не он только что валялся без сознания. А может, сознания он и не терял.              Трибуны взревели – и Мерфи уже не был уверен, что радостно и ободряюще кричат только ковчеговцы. Может, тактика упрямого осла все-таки работает?              Для трикру возвращение соперника оказалось внезапным. А Беллами не стал ждать, пока тот придет в себя, и атаковал сам – и на этот раз перехватил инициативу. Ему повезло нанести три или четыре удара перед тем, как противник закрылся, но с этими ударами они переместились по полю – как раз к тому месту, куда в самом начале отлетело оружие. Беллами, уворачиваясь от чугунного кулака землянина, пригнулся и схватил с земли его отброшенный ранее шест. Удара трикру снова не ждал, закрыться не успел, а потому пропустил и второй, и третий – вдогонку, уже падая.              Шест Беллами не отдал. Равнодушно следил, как уносят поверженного воина, как забирают его копье. Он совершенно четко давал понять, что убивать не будет.              Мерфи уже смирился с этим и даже начинал думать, что это правильно.              И тут его мысли грубо прервали.              - Да они офигели! – возмутился Брайан, Рейвен выругалась, а толпа зашумела – слышно было и одобрение, и азарт, и свист, и крики протеста – и хотелось верить, что не только от своих.              На поле вышел пятый противник, но не один - с ним рядом шел парнишка с первого поединка. Решил вернуться? Но почему вдвоем? Разве это по правилам? Или это ответ на отказ убивать? Что за…              Индра поднялась, толпа затихла.              Да, правила уточнились по ходу дела – если не убитый ранее воин вдруг решит вернуться, он может сделать это самостоятельно или вот так, в паре с очередным бойцом.              - Вот сука, - безнадежно сказала Рейвен. – Это же нечестно.       - А ты ждала от них честности? – зло отозвался Мерфи. – По их понятиям, они нам и так одолжение сделали, а это – так, следующий уровень...       - Вот это – одолжение?!              Мерфи только зубы стиснул. Что толку ругаться в воздух.              Беллами, казалось, второй противник не напряг совершенно. А может, ему было уже все равно – выживать так выживать, и неважно, честно с ним поступают или нет.              Только вот справиться с двумя оказалось не просто трудно из-за численного перевеса. Казалось, эти двое не первый раз дерутся в паре. Может, так и было. Они нападали слаженно, словно отрепетированно, как будто читали мысли друг друга. Противостоять им в одиночку было практически невозможно.              Это было даже не избиение, это выглядело, как загон зверя на охоте – однажды они под руководством самого Беллами так загоняли кабана. Правда, их было больше, но и кабан был в родном лесу, среди кустов и деревьев, был свеж и полон сил. А Беллами сейчас один против двух крепких воинов посреди открытого поля, и силы его были уже на исходе – в глаза бросались отяжелевшие движения, то, как неуклюже он стал уклоняться, то, как пробивали его блоки, то, как не сразу он ориентировался, когда противники обходили его. Однако он все еще стоял на ногах, а воины трикру словно играли – позволяли ему удержаться, не упасть, выжидали, чтобы он пришел в себя после очередной короткой схватки… Его изматывали намеренно и целенаправленно.              Мерфи вдруг понял, что это будет последний бой. И что Белл его не переживет. Потому что если парень с первого поединка действительно играл и получал удовольствие, то у второго, постарше, на лице была твердая решимость – он не собирался убивать откровенно и открыто, хотя мог бы просто свернуть Беллами шею голыми руками, но ведь Индра сказала, что Беллами не убьют. А вот убить «случайно», просто повалив на землю и задев своим кулаком-кувалдой висок, скажем – это он мог. И судя по всему, к тому все и шло. Наверное, это был один из тех, чьи близкие погибли в той бойне под Аркадией. И ему было плевать и на мир с скайкру, и на решение Индры, и на отказ Беллами от убийства.              И на то, что Белл обещал выжить.              Младший парнишка полностью завладел вниманием Беллами, не давая ему ни малейшего шанса отвлечься и осмотреться. Чтобы сдерживать его атаку, приходилось выкладываться полностью, но парень не стремился ни убить, ни покалечить – он просто гнал Беллами на напарника. Который стоял практически напротив Мерфи, шагах в двадцати, спиной к толпе. Его напряженная поза не оставляла никаких сомнений, он готовился нанести последний удар. Беллами отступал тоже к нему спиной и, хотя наверняка ждал атаки исчезнувшего из его поля зрения второго противника, понятия не имел, где и когда тот нападет.              - Сзади! Беллами, сзади! – закричали рядом. И Кларк тоже кричала, и даже Октавия, и на поле их наверняка было слышно, но младший не давал Беллу возможности оглянуться, а старший умело перемещался за его спиной, оставаясь для него невидимым.       Отмечая кричащую Кларк, Мерфи заметил, что Кейна рядом с ней уже нет. Он успел заметить перемещения в толпе под центральной трибуной, но тут его оглушил визг Харпер, и он забыл про канцлера.              Беллами пошатнулся. Он и так уже непрочно стоял на ногах, а тут один из ударов пришелся снова в голову. Противник дождался, пока он выпрямится, и ударил снова. Старший воин подобрался, готовясь напасть.              Сука, хочешь ударить в спину? А не пошел бы ты…              Охрана Индры – вооруженные воины, оцепившие поле – с самого начала игнорировали их участок. То ли он казался менее опасным, то ли располагался слишком далеко от центральной трибуны, но тут воины стояли не через каждый метр, а гораздо реже. И никто не смог помешать Мерфи совершить один из самых безбашенных, глупых, безнадежных и необходимых поступков в его жизни. Он еще успел ощутить на плече соскальзывающие пальцы Рейвен и услышать, как она отчаянно кричит его имя, но это все уже не имело значения. Только ободья колес под руками, только спина ублюдка впереди, только бы не свалиться на какой-нибудь кочке, только бы успеть до того, как он нанесет свой решающий удар.              Как и Джаспер, трикру никак не ждал нападения, и уж такого мощного удара под колени – тем более. Конечно, свалить его на землю было недостаточно, но больше Мерфи ничего сделать не мог – тренированная гора мышц это не хилый алкоголик Джаспер, ему удар кулака был что укус мошки. Но вот когда на него свалился сам Мерфи, опрокинув кресло и вцепившись в его горло, это было уже кое-что. По крайней мере, звуки борьбы заставили и Беллами, и его противника прервать бой.              - Джон!              А вот это зря, этот момент Мерфи не предусмотрел – что, увидев его, Белл переключит на него все внимание и пропустит очередной удар.              Беллами упал, но это было, все же, не то падение, которого боялся Мерфи. И тут же его собственная голова словно взорвалась – очухавшийся воин ударил его снизу, сбрасывая с себя. Мерфи осознал это, когда обнаружил себя лежащим на спине под медленно вращающимся колесом кресла, которое валялось рядом на боку.              Над ним нависал все тот же старший. Он что-то орал, но поскольку орал он на языке трикру, Мерфи, не понимая ни слова, спокойно проверил языком зубы – вроде, все целы, приподнялся на локтях, сел, ухмыльнулся своей лучшей ухмылкой и сказал, игнорируя поток явных ругательств:              - А потому что нехуй на одного вдвоем, да еще в спину бить.              Внезапно стало тихо – землянин, кажется, понял. Он склонился ниже и негромко сказал по-английски:       - Он убил моего брата, когда тот спал. Честный бой не для него!       - Иди в жопу, - так же тихо ответил Мерфи. Ему было плевать – поймет тот или нет, убьет или нет. Он не собирался дискутировать о справедливости с этим дикарем.              И тут стало слышно, как орут вокруг. Разобрать голоса было невозможно, как и понять – чего все хотят, и чем это все грозит Беллу. Только сейчас до Мерфи дошло, что он мог спасти его от одного удара, но чем теперь все обернется, и какой компенсации за нарушение поединка потребуют трикру – неизвестно. А если он сделал еще хуже?              Зато Белл еще жив. Жив же?       Мерфи всмотрелся в лежавшего в паре шагов Беллами. Вроде дышит. Может, хоть сейчас к нему Эбби пустят? Перед глазами все слегка плыло и волнами темнело – прилив-отлив. Видимо, по башке ему прилетело тоже неплохо. Ну а чего ты ждал, суясь на поле боя в драку…       Но терять сознание было нельзя.       И позволить этому продолжаться тоже нельзя.              По полю уже бежали воины из охраны. Было ясно, что сейчас его просто вынесут, и тогда точно уже ничего не сделаешь.              Двое подхватили его под руки, но Мерфи твердо решил без боя не сдаваться. Он пока не знал, что еще может сделать, но точно знал, что просто так, как бревно, унести себя не даст. Шаг уже сделан, и второго шанса ему не дадут. Надо использовать этот.              Он извернулся и высвободил одну руку, тут же заехав кулаком в нос того, что держал вторую. На нормальную драку, конечно, он больше способен не был, но доставить некоторые неудобства мог.              Тот, что не удержал Мерфи, вцепился в него снова, и пришлось ударить его головой. Ответ кулаком в лицо ждать себя не заставил. Ему понадобилось некоторое время, чтобы снова обрести слух и зрение, и первое, что он увидел, было совершенно бешеное окровавленное лицо Беллами, расшвыривающего схвативших Мерфи трикру.              - Вам нужен я, не трожь его, тварь! – рев раненого зверя, в который превратился голос Беллами, оглушил явно не только Мерфи, судя по тому, что его отпустили, и он благополучно рухнул обратно на землю. Пока земляне были заняты озверевшим Беллами, он смог перевернуть кресло и попытался подтянуться на руках, чтобы забраться на сиденье. Безрезультатно.              - Мистер Мерфи!              Кейн. Снизошел до выполза на поле.              - Что вы себе позволяете?!              Кейн вцепился мертвой хваткой в его плечи.              - Помогите сесть, что ли, канцлер, - раздраженно бросил Мерфи.              Тот задохнулся от его наглости, но помог. Первым делом, усевшись, Мерфи нашел взглядом Беллами. Драка на поле уже утихла, и Белл стоял между ними с Кейном и охраной трикру, словно загораживая.              - Ты хоть понимаешь, чем это твое вмешательство может обернуться?       - Я понимаю, чем могло обернуться мое не-вмешательство, - сказал Мерфи, пытаясь не сорваться и не заорать во весь голос. Голова гудела, и все плыло перед глазами, что не добавляло душевного спокойствия.       - Индра почти согласилась прекратить это, но тут ты влез, и…       - Почти согласилась?! – у него аж все прояснилось от злости. - Почти?! Ничего, что его сейчас уже грохнул бы этот народный мститель, пока она там перебирала бы «почти» и «не почти»?              Кейн выпрямился и рявкнул:       - Ты думаешь, тебя одного беспокоит его жизнь?       - Да! И еще их! – Мерфи махнул рукой назад, в сторону Рейвен с ребятами, которых сдерживали несколько вооруженных воинов. – А вас беспокоит, как извернуться, чтобы великие трикру, асгеды и прочие местные «кру» не обиделись! И если при этом они убьют еще парочку-троечку не особенно удобных наших, это же ради великой цели! Человеком больше, человеком меньше – когда ж они нажрутся уже?! – он слышал, что на поле наступила тишина, и его голос разносится не хуже голоса Индры. А может, это у него в голове каждый изданный им самим звук отдавался эхом громче, чем звучал на самом деле. Плевать! Все, что он сейчас может – говорить. Значит, пусть слушают.              - Нас почему-то давно перестало беспокоить, что нас тут считают за людей второго сорта, мы почему-то с самого начала за что-то оправдываемся – за то, что наши предки оказались запертыми в консервной банке на орбите, за то, что мы имели несчастье там родиться, за то, что тоже хотели жить, за то, что все-таки спустились на свою же родину...              Он объехал застывшего Кейна, доехал до Беллами, но не остановился, а двинулся дальше, наступая на охранников, готовых по сигналу броситься и на него, и на Белла, и на Кейна. Но сигнал им явно дали другой – по окрику Индры они расступились, пропуская его дальше, к центральной трибуне.              - Беллами всегда говорил одну правильную вещь. Мы не начинали эту гребаную войну! Мы только спустились на поверхность, ничего о ней не зная, а Джаспер уже получил копье в грудь, Джону Мбеге перерезали горло, девчонку Брэгг тоже проткнули копьем, Дрю поймал топор в лоб - да на нас объявили охоту и загнали в угол, чтобы перебить, и что, вы серьезно думали, что мы поднимем лапки и сами подставим горло? Почему-то вы так обиделись на то, что мы дали отпор! Да, не руками, а тем, что было надежнее и безопаснее для нас… То есть, триста вооруженных воинов на сотню подростков – нормально, а пара взрывов на эту безжалостную свору – бесчестно и незаконно? Но почему ваши первобытные законы крови считаются единственно верными и какого черта от нас требуют их соблюдения, плюя на наши? Только потому, что мы несколько десятков лет отсутствовали? Мой прадед родился здесь, в Вашингтоне, так какого я тут себя должен чувствовать, будто в гостях? Мы почему-то все время должны понимать вас, но никто не пытается понять нас! Даже когда мы стараемся говорить на одном языке… - он перевел дыхание.              Земляне, как ни странно, слушали. Ну-ну, слушайте. Мерфи поднял взгляд выше, встретившись с темным взглядом Индры.              - Когда ваша умная и великая Лекса предала нас и свалила в решающий момент с поля боя у горы Уэзер, бросив наших людей на смерть – ты знала, что это неправильно, но подчинилась приказу и ушла. – Индра медленно поднялась, а в толпе упоминание о Лексе вызвало шум, который мешал говорить, и Мерфи повысил голос – пока дают, надо держать их, ведь даже если он ничего не добьется, все это – время для Белла, передышка. – Почему вы не судите себя за предательство? Из-за вас погибли те, кто мог выжить! Почему за то же, что сделала ты, ты теперь судишь Беллами? Он подчинялся приказу своего Командующего, следуя вашим же понятиям о чести, поступил единственно правильно…              - Джон, достаточно, - подошел ближе Кейн. – ты уже привлек их внимание, хватит.       - Хватит? – повернулся к нему Мерфи. – А вы вообще долго собираетесь сдавать этим разрисованным дикарям своих людей? Вы собираетесь одичать до их уровня, требуя крови, крови и крови? Тогда нахрена вы спасаете жизнь безногим калекам, если решили принять местные правила жизни? – он видел, что Кейна задел, что на лице того проступило странное тревожное удивление, но ему было уже плевать. – Позволить жить бесполезному инвалиду вы можете – как же, интересный эксперимент, а спасти жизнь одному из самых своих ценных людей, который и так всегда был готов эту свою жизнь отдать за всех нас, вам местная религия не позволяет! Будете смотреть, как Блейк умирает тут ради спокойствия этих кровожадных уродов? Конечно, ведь мнение о вас этих диких и обмен побрякушками намного важнее его жизни!              Мерфи уже понял, что его занесло, что он наговорил больше, чем собирался, больше, чем вообще когда-либо говорил, и еще понял, что его слушали, и Кейн, и Индра, и остальные.              Надо было на что-нибудь опереться, но под руками ничего не оказалось.              - Джон… - в голосе Кейна звучала тревога, но Мерфи было наплевать.       - Мне нахрен не нужно их внимание, - сказал он тише. Злость на всех схлынула, голова по-прежнему кружилась, говорить становилось все труднее, и чтобы не мутило и от боли, и от этих лиц, надо было прикрыть глаза. – Мне нужно, чтобы все это прекратилось. Или уж грохните и меня сразу. Если вы способны только смертями разговаривать – ну вот идите в задницу с таким миром.              - Джон!              А это уже Белл. Но чтобы его увидеть, нужно открыть глаза, а они не открываются.              Ноги перестают держать, колени подгибаются, и он падает. Успевает ощутить, что его ловят знакомые, уже такие родные – живые! – руки, и все уплывает.