Огонь и лёд

      Я закрывают глаза, представляю большое озеро в лесу, шуршавшие листья, переливающиеся волны, которые легонько касались прибрежных камнев и уползали обратно, пение славных, маленьких птичек, хруст ветхих веточек и такое ясное, тёплое солнце, которого я не видела почти неделю. Открываю глаза и вижу потрепанный коридор лечебницы и Зеро, стоящую в десяти шагах от меня. В её руках мощный молот, а в моих нож-бабочка, которым я, чёрт возьми, не умею пользоваться. Пфф… Да что там говорить? И не училась.       Я начинаю бежать, считая до пяти.       1 Я чувствую, как моё тело дрожит, но я стараюсь собраться и не показывать настигший меня страх.       2 Мельком смотрю на Зеро, и вижу, что зла радостная улыбка не сходит с её «милого» лица.       3 От сильных волн волнения, я сжимаю нож что есть силы, и продолжаю бежать.       4 Запрыгиваю на старую, скрипучую кровать, пружины которой прогибаются подо мной.       5 Прыгаю на противника, сама того не замечая, оставляя порез ей на плече. Все не казалось бы таким простым если бы не её молот. Пока я пыталась сконцентрироваться, я потеряла из виду её оружие. А оно, как только я нанесла урон его хозяйке, снесло меня, откинув в сторону. Я вляпалась в стену.       Все тело будто обожгло кипятком, от которого я начала не прерывисто стонать и плакать. Я упала на колени, но боль в груди была невыносимой, из-за чего я свалилась на четвереньки. Слева, сбоку, я ощущала, что, то место будто бы горит. Оно пылает. А я, стою задыхаясь от собственных слез. Комок полугустой жидкости застиг меня врасплох, и я не успела вовремя его проглотить, зная, что сейчас то, что я ела днём выйдет наружу. Рот сам собой приоткрылся и по моим губам, подбородку побежала масса. Я собралась поймать её, чтобы не усугублять свой позор, но когда руки попали в моё поле зрения, они были красными. Бордовыми, красными, чёрт возьми. Я сразу стала паниковать и закричала бы, но боль в боку была на столько резкая, что я смогла только жалобно промычать. Я начала захлебываться собственной кровью. Я не могла вдохнуть ни капельки кислорода, а тому виной тягучая, густая жидкость. Я стала отчаянно пытаться выплюнуть её, но все, что у меня получалось, это харкать, харкать, харкать. Мне казалось, что она не кончается. Перед глазами появились разноцветные, расплывчатые пятна. Я взялась за горло и продолжала. Продолжала стараться. Господи. Это так похоже на клетку в зоопарке где сидит большой, толстый питон, а к нему подсаживают грызунами, к примеру хомячка. Сначала хищник смотрит, наблюдает как его жертва трясется от страха, а потом, просто-напросто хватает ее, душит или есть заживо.       Тут неожиданно я чувствую обжигающую. Горячую пощечину. Моя голова от сильного удара поворачивается влево, а меня, накрывает белая пелена, от которой я ухожу в забытье всего на секунду, а потом снова возвращаюсь в реальность. — Ты такая жалкая. — говорит она мне, и я вижу перед собой её высокие сапоги. Дальше она садиться на корточки, положив молот рядом. Я могу взглянуть на неё, но почему-то не смотрю. Не знаю. То ли мне стыдно, что она права, и я на самом деле беспомощная дурочка. Или мне страшно, от того, что она может меня быстро прикончить, но играет со мной. — Ну, что, жалеешь, что решила жить с убийцами? — Я этого не решала. Это Кукловод. Это он. А ты его любишь и поэтому так себя ведешь, да? — слышу я свой голос. Сейчас это говорю не я, а чувства. Злость и обида. Мне так больно. Я сдерживаюсь чтобы не закричать в голос. — Да как ты смеешь? Маленькая сучка! — тут я понимаю, что уже десять, а может и больше секунд она держит меня за волосы. Резкий рывок, и она катит меня по полу, а я, не могу ничего сделать. Бок жжет, ноет, ломит и пульсирует. Дыши! Дыши! Повторяю я сама себе. — Зайка, а я тебе говорила, что все жертвы Долла девушки? Нет? А, ну вот, пока идём послушаешь, — начинает она, даже не взглянув, слушаю ли я её. Я пытаясь извиваться, но не могу. Всему виной рана в боку. — У него всего пять испытаний. Кажется мало, да? А ты знаешь, что он извращенец? — сдерживая смех говорит она, и мне становится не по себе. — Первое задание было лёгким, но ты так не считаешь. Я знаю. Второе будет в этом же особняке, только, это, можно сказать, как совершенно другое помещение. У каждого из киллеров есть кольцо. Ну, за исключением Джеффа. Он и без того тупица. Вот, это кольцо, можно сказать, создаёт другой мир, в который может попасть обладатель вещицы и один-два пленника, — хочу плюнуть в её наглую рожу, ведь чувствую, что она улыбается. — Так. О чем я? Да! Вот. Третье испытание будет в серой камере. Там ты должна будешь продержатся три дня. Довольно смешно, правда? Три дня в пустой, запертой камере, но это ещё не все! Если ты продержишься, без воды и еды, и не сойдешь с ума. Четвёртое будет в парке развлечений. Я собственно не знаю что нужно делать, но по-моему спасти какую-то девочку. Пятое. Финальное. Самое тяжёлое. Понимаешь ли, там, как бы, нужно выжить что ли. Мне не известно где это будет происходить и какого будет задание, но ни одна из его куколок не выходила от туда живой. Я видела жуткие порезы на их лицах, отрубленные ноги и руки, отрезанные языки, обгорелые головы, но самое жуткое, это их живот. На нем большими буквами было написана «T.P.» И ты уже поняла кто будет проводить последнее испытание?       Она заливается новой волной истерическо-безумного смеха и отпускает меня. — Зачем ты мне это рассказываешь? — я пытаюсь подняться, но тут же падают обратно. Я не могу садиться. Сука, чёрт побери, эта рана! — Ты же все равно умрёшь через пару секунд. А пока посмотрим спектакль. Хочешь? — спасибо, что могу двигать ногами и руками. Отталкиваюсь, поворачиваясь лицом к врагу.       Не знаю как описать то, что происходит внутри меня: буря, надвигающейся волна потопа, заковавший меня в тесный круг пожар или разогретое масло на моей коже. Я сейчас взорвусь как петарда. Настигшее в врасплох удивление передвигается на сторону боли и презрения. Я хочу закричать, завопить, зареветь и обнять её.       Ее рыжие волосы приобрели бледно-коричневый с оттенком бледно-красного цвет, они были ровными, как и в последний день встречи с ней длинными, доходящими до груди. Густые, темно-коричневые с медовым брови, были изогнуты, подчеркивая её возмущенность и недовольство. Серо-голубые глаза стали более выразительны, но бледны, цветом скорее как бледная луна в полнолуние. Губы сложены в тоненькую полоску, сжаты, подсказывая на ещё одно чувство нахлынувшее её, — сомнение. Та загорелая, более персиковая кожа стала бледной, светло-серой или же мутно белой. На ней было надето белое, из шёлка, выполненное в виде солнышка. — Не может быть! — в ужасе выдавливаю я, не в силах остановить выдающие слабость слёзы. Дрожь и животный страх охватил моё тело. Я не могла сдвинуться места, будто передо мной стоит сама смерть… Это так и есть. Передо мной стоит Эванджелина с предательски злым видом. В её глазах кратко читалась злость на меня. — Удивительно, да? — говорит Зеро, своим играющим, коварным, ядовитым голосом. Настоящая гадюка. — Это бред! Мне кажется! Я просто схожу с ума! Она давно погибла! — затараторила я, но мои вопли остановила «дорогая» сестрёнка, которая сейчас чуть не вонзила мне в живот кухонный нож. Откатившись вправо, я была слегка шокирована. НИХЕРА СЕБЕ СЛЕГКА! МЕНЯ ЧУТЬ НЕ ПРИКОНЧИЛ ДУХ МОЕЙ СЕСТРЫ, БЛИН! — Давай, убей её! — не знаю к кому обращалась полосатая, но по моему к нам обоим. Весь смысл: я её или она меня. Печальный конец.       У меня две секунды за которые я успевая посмотреть на Эван и уловить на мне её разгневанный взгляд, после чего мигом поднимаюсь и игнорируя этот несчастный бок хватаю свой нож и становлюсь в позу для атаки. Она еле как достала оружие из пола, после чего понеслась на меня, а я, как и в первый раз, решила увернуться, но её тактика была и вовсе иной. В момент моего разворота она целилась мне в грудную клетку, а попала в руку. Крик сорвался с моих губ и я, что есть мочи заорала не сдерживая обжигающих мою кожу слез. — Убей её! — повторяет Зеро, говоря это уже мне. Мне, иначе и не скажешь о её срывающемся и интригующем голосе. Я знаю что Эванджелина погибла от руки того дровосека… Я знаю что она уже мертва… Её убили на моих глазах и это не она… Сейчас со мной не может драться моя сестра… Но эта внешность, глаза, бледные губы, теплые руки… Пусть это и не Эван, но я не могу убить эту девушку… Просто не могу…       Схватившись за рукоятку ножа, я резко выдернула острый предмет, и чтобы блокировать следующий удар кажущейся мне сестры, я пнула её в живот, а та упала на пол стукнувшись головой.       «Надо убить её! Надо убить её!» — повторяла я себе, не веря своим дурным мыслям. Я уверена, что они появились у меня из-за нестерпимой боли и измученного под сознания. Ведь каждый раз, когда я вижу её, я вспоминаю как я просто стояла. Как я дала ей умереть… Я убиваюсь из-за этого.       Тут же я замерла, ведь одно из воспоминаний буквально поглотила меня, и я никого и ничего не слышала, я была во своём внутреннем мире… Я окунулась в свои воспоминания: *По небесно-голубому небу пролетали пушистые, белые облака. Легкий ветерок колыхал свежую, зелёную траву. По всему полю раздавалось приятное шуршание листьев. Сегодня было на редкость жарко. Обычно, в этих краях, солнышко выходит только утром, и то, чтобы показать, что настал новый день, а потом прячется за хмурыми облаками. По полю бежала маленькая девочка, убегая от сестры. Рыжеволосая упала на траву славно защебетав, а её сестра легла рядом. «Кимберли» — послышался сладкий голосок младшей. — «Почему бы не сходить в лес? Посмотри, всё вокруг ожило.» Десятилетняя девочка задумалась, после чего весело улыбнулась, — «Эван, не нужно. Я же тебе говорила, что в лес ходить очень опасно. Там живут злые, плохие чудища, которые утащат тебя к себе в яму, и будут кормить манной кашей!» Малышка засмеялась, а потом ответила, — «Фу! Я не люблю кашу!»       Её звонкий смех ещё долго звучал в моей голове, а потом пропал, но я пыталась вспомнить, самостоятельно додумать его, но у меня не получалось. Ещё одна пытка.       Холодное острие ножа впилось мне в горло, едва не порезав тонкий слой кожи. Зеро уже несколько минут кричит мне, ругается неприличными словами, бьет себя по лицу, но влезать в нашу игру не вздумает. Она слишком гордая для этого.       Я захлёбываюсь в волнах отчаянья. Перестаю соображать и вообще что-либо делать. Я будто бы отошла на второй план, и не отвечая за свои движения ударяю Эван кулаком по лицу, от чего она делает не полноценный шаг назад. Вспоминая, что у меня в правой руке нож, поворачиваюсь и на автомате перерезаю ей глотку. Две капли алой жидкости попадают мне на щеку, от чего я начинаю снова ощущать боль. Адреналин. Вот что со мною было. Инстинкт самосохранения… Я убила сестру… — Хорошая девочка! — слышу я голос позади. Игнорируя её, я стою, и наблюдаю, как она захлебываясь падает на колени. — Прости… — выдавливаю я, не сдерживая горьких слез. Дыши! Дыши! Дыши!       Она уже начинает кашлять, а я, не дожидаясь её гибели, поворачиваюсь к Зеро и швыряю нож в её сторону. Холодное оружие пролетает и вовсе мимо и я не удивляюсь, потому что я, никудышный снайпер. И это всем ясно. — Решила поиграть со мной? — за долю секунд она оказывается подле меня, и её холодная рука хватает меня за горло, но не приподнимает, не сжимает, а просто фиксирует. — Ты тварь! Последнее отродье! — я плюю в неё, и кровавый харчок остаётся у неё на носу и лбе. Смеюсь. Я начинаю смеяться, но мне нравиться. Этот смех спровоцирован безудержной болью и страданием души.       На пару секунд мне показалось, будто она переломала мне кости, но нет, это хруст её костяшек. Она приподнимает меня над землёй, а я пытаюсь дотянуться до неё кончиком пальцев. Я и так мало получала воздуха последние двадцать минут, но это, я уже не вытерплю. Начинаю задыхаться, при этом стараясь освободиться из её плена, царапая руку и извиваясь. Перед тем как пелена снова накроет меня, я смотрю на миндально-желтый медальон, не думая, я протягиваю уже ослабевшую руку к нему и дергаю что есть силы. Зеро мигом ахает, но успевает ударить меня по голове, что означает уж слишком поздно. Последнее, что всплыло в моей памяти, так это миндально-желтый медальон в моем кулаке.