Огонь и лёд

      Темнота кругом. Она опутывает кровать с мятой простыней, заворачивая к тумбочке, подбираясь к письменному столу где лежат куклы, но не добираясь до него. Лёгкий свет который исходил от его золотых нитей не давал тьме проникнуть в его разум и чувствовать страх. Не давал овладеть телом и потерять сознание. Ах, лучше бы дал! — Опять бездельничаешь? — голос девушки раздался эхом по чердаку и Долл повернул голову. Он знал что это она, лишь хотел убедиться, на всякий случай. — Уже полтора месяца прошло, а ты до сих пор хранишь её ожерелье. Зачем тебе эта безделушка?       Тонкие пальчики аккуратно сняли ожерелье висевшее на одной из его нитей. Пальцы прошлись по не примечательным и совсем не привлекательным камням. — Кто тебе разрешил касаться этого? — выхватив из бледно-серых рук вещицу, прорычал Кукловод. Сжав ожерелье в руках, он со злостью и презрением посмотрел на Зеро.       Его лицо было бледным, скулы впалые, мешки под глазами, сжатые от злости зубы и тускло жёлтые глаза.       Смерив его обычное состояние и нынешнее, девушка озадаченно фыркнула. Он уже однажды страдал так из-за одной куклы. — Всё же ты самый никчемный из убийц, — разводя руками, продолжает она. — Я-то думала ты научился контролировать этот ненужный минус, а ты всё так же привязываешься к людишкам. — Закрой свой рот! Я ни к кому не привязываюсь! — Конечно-конечно! Я-то знаю как ты не привязываешься! Всё время убиваешься. Сначала по Мари, а теперь по этой Кимберли.       Долл был в ярости. Но он знал, что если прямо сейчас не сдержится, то всё будет лишь хуже. — Я конечно знаю, что заглядывая в их воспоминания они навечно остаются в твоей памяти и ты оставляешь часть своей демонической силы в них, но что же такого привлекательного в этих людишках? — хмурясь, размышляет Зеро. Но видя, что никакой реакции с его стороны не исходит, она с долей завести спрашивает. — Что же ты увидел на этот раз?       Не услышав ответа она уходит.       И вправду, что же я видел? Её семью, чувства, переживания, воспоминания и… И… Похоже, я слишком часто заглядывал в её голову чтобы посмотреть её мнение обо мне Слишком много силы я отдал ей…

***

      Маленькая птичка. Железная цепь на её лапке. Небо становится красным. Кто_то тянет за цепь, подтаскивая её к себе. Страшно.       Мои веки широко распахиваются. Я вижу перед собой незнакомую комнату, ощущая что-то тяжелое на конечностях. Пол, потолок, несколько коробок справа, слева столик с чем-то что я не могу разглядеть. Оглядываюсь. Понимаю, что это подвал. А ещё то, что на мне цепи и мне никак не выбраться.       Последнее что помню, так это то, что Мюриэль усыпила меня своим взглядом.       Дверь приоткрывается и в комнату входит мой похититель. В руках девушки миска с… рукой? — Что это? — глухо говорю я. К горлу подкатывается ком ощущая запах гнили.       Холодный взгляд упал на меня. Что за странное ощущение? Чувство, что смерть хохочет мне в лицо. А, нет, это Мюриэль ухмыляется. — Это твоя еда.       Три слова. Десять букв. Меня выворачивает наизнанку когда я могу различить какое-то движение на оторванной руке. Во рту ощущается привкус металлика. Сплевываю.       В голове возникает очертание женской руки, трех пальцев на которой нету, один на половину сгнил, а последний болтался, но выглядел жутко. Не помню в каких, но во многих местах она была прогнившей и покусанной, а по всей её длине бегало что-то противное. Возможно опарыши.       Мюриэль грубо хватает меня за голову, разворачивая лицом на себя. Одной рукой она берет ту руку, а другой держит меня за волосы. Приближает к моим губам оторванную конечность. Я поджимаю губы. Она насильно тычет оконечностью в меня, от чего я ощущаю как это прикасается к моей коже. Оно слизкое, противное, холодное, а ещё в нём что-то шевелиться.       К горлу подкатывается второй ком и я сдерживаюсь, чтобы снова не наблевать на свою ногу. — Открой рот.       Её слова как проклятье. Мои мышцы теперь не подвластны мне. Рот открывается и она медленно приближает конечность ко рту. На глазах наворачиваются слезы. Я не хочу этого! — Нет! Прекрати! Я не хочу! — кричу я, с силой опуская голову вниз.       Её руки на волосах больше нет.       Раздается голос от которого бросает в дрожь: — Я уже кормила тебя этим.       Оно само вылезает из меня. Не могу предотвратить рвотные позывы.       Она кормила меня этим. Слизким. Гнилым. С чем-то ползающим. — Омерзительно!       Легким движением она снимает наручники и я падаю в собственную лужу блевотины. Штаны полностью в ней. Не могу сдержать слезы. — Ты будешь наказана за не подчинение.       Она берёт утюг в руки и мне остается только догадываться о том, что меня ждёт. Я начинаю думать, что Зеро не такая уж плохая. Железная полость прижимается к коже Ким и Уши Мюриэль закладывает от пронзительного крика.