Огонь и лёд

      Я чувствую небольшое покалывание в голове. А точнее в затылке. Медленно открываю глаза. К липким, раненым рукам прикасается что-то прохладное. Я не сразу понимаю, что это девичья кожа. Так приятно. Я забыла это ощущение — прикосновение. Оно такое радостное. Я хочу засмеяться. — Хахах — хихикаю я. В теле чувствуется тяжесть. Чувства боли нет, поэтому я хочу встать, но на грудь мне ложится рука, приказывая лечь обратно. — Мм? — Не шевелись.       Девчачий, я бы даже сказала детский голос звучал жестоко и властно из-за чего я захотела покинуть это место сейчас же, но когда в угол моего обзора попали прищуренные голубо-серые глаза, я замерла. Печальная тоска отражающаяся в каждом миллиметре её глаз заставляла меня сжиматься от боли. Говорят, что взгляд детей правдивей взгляда ста людей, и если это так, то моя боль в сравнении с её — просто ноль. И даже сами ангелы не смогли бы её потушить, ведь пламя тоски в её глазах охватывает её с головой, но сдержанность в движениях тут же заставляет усомниться в этом. — Я дала тебе обезболивающего, поэтому не удивляйся если чувствуешь себя слишком хорошо. Я не спец в этом, но твои ожоги примерно второй степени, а может даже и третей, поэтому лучше не двигайся много, ладно? — командует она, накрывая меня старым, дряблым одеялом. От него пахнет трубами и блевотой. Я закрываю глаза пытаясь задержать дыхание. — Знаешь, ты побила все наши рекорды. Ты была у неё дольше всех.       Она пытается выдавить улыбку и заставить себя пошутить, но это мягко говоря выходит у неё хреново. Видя, что на контакт я не иду и даже не смотрю на неё, то она бросает эти жалкие попытки и садиться на пол. Грязные, растрепанные каштановые волосы, унылое, усталое личико. Запах изо рта. Я вспоминаю когда сама в последний раз мылась и то, как от меня сейчас воняет. Хмыкаю, но как-то иронично.       Я так хочу проверить на месте ли спички которые я стащила у Мюриэль пока та отходила или нет, но руки мне не поддаются. Сжимаю зубы. Нет, не могу себя заставить. Внутри жжет кожу или что там, мясо. Я жмурюсь, пытаюсь переключить свои мысли и подумать о чем-то другом, но в голову приходит лишь оторванная, гнилая рука с чем-то шевелящимся на ней.

***

      В доме стало как-то скучновато и даже постоянные перепалки Джейн и Джеффа не спасают атмосферу юмора… Серьезно, хочется спросить мне?! Какую ещё нахер атмосферу? Мы убийцы или кто вообще? Как только мог Смеющийся сказать нечто подобное? Ну не дурак ли, а? Или он уже совсем съехал с катушек?       Вспоминаю хруст ломающихся костей, когда я впечатала тело в стену, проходя по коридору. Я иду в подвал, к той мерзкой девчонке, которая в коме или чем-то похожем. Она упала на четвереньки, а по ее лицу текла такая сочная, горячая кровь, от которой меня будоражило. Так и хотелось попробовать её на вкус. Думаю, он бесподобен.       И вот уже почти у самой двери я замечаю, что она открыта. Поправляя свой полосатый шарф, я не спеша шагаю туда и вижу мужчину, которого я сразу же узнаю из тысячи многих. Долл. Я уже хочу пошутить и снова гаденько похихикать, как делаю это всегда, но останавливаясь с ним на одном уровне и увидев его лицо почему-то передумываю. Озверевшие, яростные глаза, сузившийся зрачок, и все это было окружено чем-то зловещим, красным. Он был нахмурен, взбешен. Его стиснутые зубы скрипели, а цепочка сжатого в руках ожерелья лопнула. Я смотрю туда, куда смотрит он и вижу, что её нет. Вот так. Просто. Нет. Она исчезла. И пусть молиться тот, кто забрал её оттуда…