Огонь и лёд

      Горячая вода смывает с меня все. Кровь, грязь, сознание… Я едва вижу расплывающийся среди пара кран. Мои ноги еле держат меня, я опираюсь на стенку. Она холодная. Я прижимаюсь к ней щекой надеясь, что она поможет прийти в чувства и понять что только что произошло.       Перед глазами мелькает лицо дола: широкий лоб, прямой нос, ровные зубы, серая болезненная кожа и желтые глаза. Я представляю как целую его и меня выворачивает. А мне ведь придется это сделать. Я же должна доказывать свою дикую любовь к психопату который украл меня и пытал. Должна это как-то обосновывать.       Прикрываю глаза. В голову дает и я чувствую себя пьяной.       И для того что бы он рассказал что-либо о себе, свои намерения, я должна поведать о своих и дать ему почувствовать меня не опасной. Я должна стать его. И телом и разумом, только тогда он возможно откроется мне.       С силой ударяю локтем по стене. Бесит. Все это выводит меня из себя.       Тогда я резко выключаю воду и укутываюсь в пожелтевшее полотенце. Выхожу из ванны, чувствуя, что сейчас хочу что-нибудь сломать, но весь мой напор сбавляет тарелка супа и чай.       Фыркаю. В памяти всплывает оторванная рука с чем-то ползущем на ней и меня воротит. Я не хочу есть. Мне плохо при виде еды, поэтому я отворачиваюсь от тумбочки и смотрю на кровать. Но и тут меня ждут сюрпризы. Черное элегантное платье, обтягивающее грудь и талию и свободное в ногах, темные балетки и бумажка сложенная вдвое.       Без малейших опасений я беру лист и разворачиваю. Вновь меня встречает не разборчивый и корявый почерк. Одень это. Позови меня как будешь готова.       Я вспоминаю как раньше он держал меня в качестве зверушки, а точнее крысы. В дрожь бросает.       Кладу на подушку полотенце, натягиваю платье, застегивая молнию сзади. Одеваю балетки. Чувствую себя как-то ново. Помылась, одела чистое… Даже не верится. — Долл, — нервно смотрю на стенку на против. — Я готова.       Я не знаю что он задумал. И мне не страшно. Мне абсолютно все равно, потому что единственное что меня волнует — месть. Я жажду её. Мне необходима она для залечивания ран и жизни. Я не смогу жить не отомстив. Я знаю.       В тот же момент я ощущаю прикосновение. Его рука легонько касается моего оголенное плеча. Я чувствую жар исходящий от него и сама заражаюсь им. Мне горячо. — Закрой глаза.       Шепчет он. Я повинуюсь.       Ощущаю, как мое тело окидывает мелкой дрожью и холодом, как его заворачивают в горячее покрывальце и отпускают, и я едва не валюсь с ног.       Открываю веки. На глаза падают волосы и я сначала не понимаю почему они такие… воздушные. Они будто высохли в одно мгновенье, став мягкими и приятными. От них больше не пахнет и их приятно касаться.       Забираю одну прядь за ухо, после чего отвлекаюсь уже на звуки фортепиано где сидит он. Красивый, с идеальной осанкой, с зачесанными назад волосами и в костюме. Молодой человек играет на инструменте не много не в такт и торопясь, но в целом хорошо. Как хорошо, что это не Долл, а какой-то мальчишка.       Я ухмыляюсь своим мыслям. — Не хочешь сыграть? — его низкий голос не много пугает меня. Я взбодряюсь.       Вспоминаю как сама когда-то играла так же, с ошибками и торопясь, совсем без чувств. Качаю головой. — А если я скажу, что отдам твое ожерелье?       Тогда я приподнимаю брови. Смотрю на украшение в его руках. Сердце прожигает болью. Я нервно сглатываю, вспоминая мать. — Хорошо.       Гордо направляюсь к фортепиано. Я уже знаю что буду играть. Одиночество и грусть вгрызаются в мою кожу. Я не чувствую себя живой и свободной. И все это смешиваясь в одно напоминает мне мать. Я буду играть её любимую музыку.       Сажусь и вдыхая полной грудью воздух начинаю играть.       «Муки любви»* — таково любимое произведение моей матери. Оно въелось и в мою душу, особенно после ухода папы. И оно навсегда будет со мной.       И мою душу и тело, до самых костей пробирают звуки фортепиано. Они отражают меня саму, мою скорбь и боль, мои чувства и намерения. Они — это отражение моей души.       Каждый звук сейчас наполнен грустью и одиночеством. Тем, чем я болею.       Я прикрываю глаза, но не на долго. Чувствую, что кто-то сел рядом со мной и начал играть. Убираю правую руку, смотря на Долла.       Он нажимает на клавиши нежно, словно гладит младенца по голове. Его тело расслаблено, он спокойно двигается. В его клавишах тоже есть чувства. Какая-то зачарованность и загадочность в перемешку с грустью.       Мы едва заканчиваем третий такт как он, приобнимая меня за талию, медленно взлетает вверх. Он тянет меня за собой.       Я испуганно убираю руки от инструмента, но нет, он не перестает играть как я ожидала, он продолжает играть сам. Тогда я спешу ухватиться за плечо Кукловода, что бы не упасть. — Двигайся как обычно, — спокойно говорит он, беря меня за руку и начиная танцевать.       Я хмыкаю. Меня пробирает дрожью от страха и в то же время изумления. Глаза кажется начинаются слезиться. — Не думала что ты умеешь играть, — пряча от него свой взгляд, начинаю я. — И танцевать тоже.       Смотрю на его шею и толстовку. — Удивлена? — Очень.       На этом наш разговор заканчивается. Я чувствую себя не уверенно. Какой-то странный момент. Что сейчас вообще происходит? Неужели я танцую с убийцей? Когда такое произошло?       Я улыбаюсь от собственных мыслей. А ведь это и вправду забавно.       Смотрю на лицо Долла. Он сдержан, уверен и горд. Совсем как настоящий кавалер.       Он наклоняется. Я пугаюсь смотря на него и хочу отодвинуться, пока он не поворачивается к моему уху. — Тебе очень идет это платье.       Я краснею. Чувствую себя крайне глупо. Ведь действительно думала, что он поцелует меня.       Он отодвигается. Мы продолжаем танцевать, пока я не останавливаюсь. Кукловод хмурится не понимая в чем дело.       Если не сейчас доказать свою любовь, то когда?       Сильнее сжимаю руки на его плечах, поднимаясь на цыпочки. Я действую без доли сомнения, быстро, хладнокровно. Прикасаюсь горячими губами к его, кажется, влюбившись по настоящему.