Нарисую тебя мечтами

Послеобеденное солнце щедро дарило свои лучи, которые врывались в широкое окно большого кабинета в средневековом стиле и ярко отражались от всех блестящих поверхностей. Весна в Лондоне в этом году выдалась ранняя, солнечных дней было много, и после мрачной облачной зимы Артур Пендрагон наслаждался каждым весенним лучиком. Он сидел в своём рабочем кабинете за массивным столом из морёного красного дуба и потягивал из большой кружки ароматный чай. Рядом устроился Ланселот, близкий друг Артура и главный юрист его компании, и тоже сосредоточенно цедил из кружки чай. Перед ними на подносе лежали сэндвичи с ветчиной и сыром и печенье. Для экономии времени, которого всегда не хватало, они частенько обедали в офисе, в отличие от остальных сотрудников, ходивших на обед в кафе в пяти минутах ходьбы. Оно было небольшое и уютное, а самое главное, все блюда там были потрясающе вкусными и относительно недорогими, поэтому кафе пользовалось большой популярностью в округе. Артуру тоже нравилось там бывать, но, к его сожалению, это удавалось редко. Работы было очень много, и времени катастрофически не хватало. Но даже такие перекусы на рабочем месте доставляли Артуру радость. Он очень любил свою молодую фирму «Камелот», которую создал три года назад, вдрызг разругавшись с отцом по поводу своего будущего. Закончив Оксфорд, Артур хотел начать своё собственное дело, но Утер Пендрагон видел сына своим преемником на посту председателя совета директоров и главного исполнительного директора огромной строительной корпорации. Не сразу, конечно, а после достаточно долгой работы на различных должностях для приобретения опыта и необходимых навыков управления; тем более что Артур уже прошёл часть стажировки ещё во время учёбы в университете. Однако Артур наотрез отказался от такой перспективы. Он категорически не хотел вешать на себя ярмо в виде огромной отцовской корпорации, которая отняла бы у него абсолютно всё время. Тем более что и направление деятельности корпорации вызывало у него страшную скуку, так как он не любил огромные стройки, особенно небоскрёбов и мостов, на которых специализировалось предприятие отца. Артур же с самого раннего детства серьёзно интересовался старинными домами, дворцами и замками и мечтал открыть своё дело, связанное именно со старинной архитектурой. Что в конце концов и сделал, правда, ценой отношений с отцом, который после этого лишил Артура наследства и перестал общаться с сыном. В создание своей архитектурно-строительной фирмы Артур вложил почти все имеющиеся у него средства. На деньги, оставшиеся ему после смерти матери, он зарегистрировал своё дело и нанял работников, первыми из которых стали его лучший друг Ланселот и его девушка Гвиневра. У Артура были достаточно широкие знакомства, и он практически без проблем укомплектовал руководящий штат фирмы молодыми и энергичными сотрудниками, закончившими Оксфорд и Кембридж, а также нанял специалистов по всем направлениям фирмы и стройперсонал. Для офиса он купил небольшой старинный особняк на окраине Лондона. Ему повезло: дом продавался очень дёшево, так как был в очень плохом состоянии и требовал капитального ремонта. Артур был доволен вдвойне: он и деньги экономил, и мог проверить квалификацию своих рабочих и сотрудников при восстановлении и отделке здания собственного офиса, а не в работе над заказом клиента. Почти все нанятые работники показали себя квалифицированными специалистами, уволить пришлось лишь четверых. Один оказался запойным пьяницей, регулярно выпивающим даже на работе; двое были нечисты на руку и оказались пойманы с поличным при попытке украсть несколько дорогих антикварных предметов мебели со склада; четвёртый был уволен из-за неуживчивого характера и излишней агрессивности. — Отделались малой кровью, — шутил тогда Ланселот. — Хорошо, что всё вскрылось именно сейчас, когда мы ещё не огребли проблем по их вине! Артур был с ним полностью согласен. Сейчас офисное здание было полностью отремонтировано и отреставрировано, и являло собой и снаружи, и изнутри образец стилизации под небольшой старинный замок. На первом этаже располагался офис фирмы, на втором — квартира Артура. — Да, друг, теперь ты даже живёшь на работе, — философски заметил Ланс, когда Артур переехал в наконец-то отремонтированное помещение. — Не уверен, что тебя надолго хватит так жить… Но Артур был просто счастлив перебраться с ненавистной съёмной квартиры в свою собственную, да ещё и в таком красивом особняке! В его квартиру можно было попасть и из офиса, и снаружи с северной стороны здания, где на второй этаж поднималась красивая кованная витая лестница. И самое главное — жить там было безопасно, так как офис, здание и прилегающая территория тщательно охранялись и днём, и ночью службой безопасности фирмы. Для Артура, привыкшего чувствовать себя дома защищённым, это было очень важно. * * * Интерком на столе ожил, и Гвиневра сухим тоном секретаря сообщила, что пришёл Гвейн. — Пропусти его, — распорядился Артур. — И принеси ещё чашку чая и сэндвичи. Гвейн, как ведущий дизайнер фирмы, помимо всего прочего, занимался покупкой мебели и предметов быта. Он обожал посещать различные блошиные рынки, сельские распродажи, аукционы, где можно было встретить самые разные старинные вещи. Сейчас он возвратился как раз с очередной своей "охоты". Гвейн неторопливо зашёл в кабинет, устало опустился на стул и заинтересованно осмотрел остатки трапезы на столе. Взяв оставшийся сэндвич, он откусил большой кусок, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза: — Хорошо-о-о… Артур с Лансом некоторое время молча смотрели на жующего друга, а затем Артур не выдержал: — Ну? Как съездил? — Неоднозначно. Но, в общем-то, весьма успешно, — довольно прошамкал Гвейн, приоткрывая один глаз. — Ты даже не представляешь, сколько интересного и необычного можно найти на мелких аукционах! Однако, — внезапно Гвейн растерял весь свой шутливый и расслабленный вид, — прежде, чем я покажу, что же мы приобрели, рекомендую пригласить сюда ещё и Леона. — Даже так? — выгнул бровь Артур и взглянул на Ланса. — Что же такое ты нашёл, что надо позвать главу службы безопасности на осмотр? — Всё настолько серьёзно? — тоже удивился Ланс. — Сами увидите. На мой взгляд, а я не специалист в этом деле, — весьма серьёзно. Хотя Леону виднее. Будет виднее. Дверь кабинета открылась, вошла Гвен, держащая в руках поднос, на котором дымилась кружка чая и стояла тарелка с сэндвичами. Аккуратно поставив поднос перед Гвейном и забрав со стола предыдущий, она собралась уйти, но Артур остановил её: — Гвен, срочно найди нам Леона. — Ну и где же твои опасные покупки? — полюбопытствовал Ланс, глядя, как Гвейн жадно поглощает еду. — Заинтриговал так заинтриговал! — В конференц-зале — всё там. Сейчас доем и покажу. Поверьте, это — бомба! * * * Когда они вошли в конференц-зал, Леон был уже там и ждал их, стоя у окна. В зале также оказался и Персиваль, являющийся начальником строительного отдела. Посередине конференц-зала стоял большой круглый стол. Он был гордостью фирмы, её маленьким алтарём. — Чтобы соответствовать названию, у нас должен быть круглый стол. Просто обязан быть! Круглый стол — это же символ Камелота! — в своё время настаивал Артур на необходимости его покупки. Гвейн изрядно намучился, бегая по различным мебельным салонам в поисках стола нужного дизайна и размера, но потом, плюнув на это дело, заказал в мастерской. И не прогадал. Стол получился великолепный, именно такой, как хотел Артур — большой, массивный, украшенный орнаментом. За ним свободно помещались шестнадцать человек, немного потеснившись — двадцать. Сейчас на столе лежала стопка больших плоских картонных коробок. Гвейн подошёл к этой стопке и начал аккуратно распаковывать первую картину. Открыв крышку и развернув слой воздушно-пузырьковой плёнки, он осторожно достал первое полотно и торжественно водрузил его на стоящую у стены консоль. В зале повисла тишина. Артур замер, как громом поражённый. Сердце его ухнуло глубоко вниз, в голове зашумело. Меньше всего он ожидал увидеть то, что было изображено на картине. Он был абсолютно уверен, что увидеть воочию это ему не дано, но находящееся перед ним полотно опровергало его уверенность на корню. На картине был древний замок. Его замок. Его Камелот. Он снился Артуру с самого раннего детства. Артур не знал его названия, поэтому называл его Камелотом. «Я ведь Пендрагон, а у Пендрагонов был Камелот» — рассуждал он. В своих снах Артур бегал по его площадям, ходил по широким длинным коридорам и узким закоулкам, восхищённо замирал в огромных залах с высоченными потолками. Он прекрасно знал замок изнутри, но больше всего любил его вид снаружи, издалека. Если немного отойти от него, замок, стоящий на холме, был виден как на ладони. Из серебристо-серого камня, в солнечном свете он всегда был сияющим. Высокая зубчатая крепостная стена, прерывающаяся круглыми каменными башнями с узкими бойницами наверху, центральные башни с остроконечными шпилями, галереи-переходы между ними, большие массивные здания, примыкающие к башням — всё это давало ощущение силы и величия. Именно из-за этого Артур увлёкся старинной архитектурой. Он мечтал когда-нибудь найти замок из своих снов. Но многочисленные поездки по Англии и Шотландии, а также бесконечные часы в Интернете со всей определённостью дали понять Артуру, что такого замка на планете не было. Его просто нет. Этот замок, ставший его мечтой, существовал лишь в его снах. И вот теперь Артур глядел на него в немом изумлении, не в силах вымолвить ни слова. Как? Откуда? Где неизвестный художник мог увидеть замок, которого не существовало, да ещё в таких подробностях? Как он смог передать не только его красоту и величие, но и спокойствие, гордость, независимость, решительность, смелость? Кто этот художник? — Это великолепно! — первым нарушил тишину Ланселот. — Просто волшебно! А кто художник? — Его зовут Эмрис, и это единственное, что о нём известно, — отозвался Гвейн, уже не в первый раз замирающий над картиной в восхищении. — Да, картина потрясающая, — поддержал Леон. — Но я пока что совершенно не понимаю, зачем меня так срочно вызвали. Ведь не для того, чтобы полюбоваться на картину? — Если бы! Поверь, ты сейчас всё поймёшь! — усмехнулся Гвейн, стал распаковывать оставшиеся картины и выставлять их вдоль стены. В зале снова повисла тишина, но теперь она была практически звенящей. Одно за другим появляющиеся полотна ввергали присутствующих в состояние нарастающего шока. — Какого чёрта? — выразил всеобщее мнение Персиваль. — Что всё это значит? — Теперь-то ты понимаешь, почему я попросил тебя позвать? — выгнув бровь, спросил у Леона Гвейн. — Теперь — понимаю… — не отрывая взгляда от картин, медленно ответил тот. — А ты неплохо смотришься в виде рыцаря, Ланс! — подковырнул друга Гвейн. — Да и ты, Леон, на этой, где турнир, — вообще бесподобен. — Никогда бы не подумал, что скажу это, но ты, Гвейн, гораздо лучше выглядишь в доспехах, чем в своём обычном прикиде! — нервно хохотнул Персиваль. Артур тоже теперь понимал, почему так срочно понадобился начальник службы безопасности: на картинах были изображены они. Правда, весьма странно, в виде средневековых рыцарей, но это были именно они — Артур, Ланселот, Гвейн, Персиваль, Леон. На одной из картин они сражались на рыцарском турнире, на другой — все вместе сидели у развалин старой стены, — практически групповой портрет, хоть сейчас вешай на стену. Были и два одиночных портрета — Артура и его сестры Морганы. Артур на нём тоже был одет в рыцарский доспех и красный плащ, на груди красовалась эмблема в виде золотого дракона, а на его лице сияла ослепительная улыбка. Артур пристально вглядывался в свой потрет, пытаясь понять, чем же тот его так озадачил. Потом он понял — его улыбка там была не совсем обычной. Вернее, совсем необычной. Артур не мог припомнить, чтобы он вообще умел вот так открыто, искренне и в то же время задорно и озорно улыбаться. Его улыбка всегда была сдержанной и немного снисходительной, но никогда — вот такой, как на картине. На неё хотелось смотреть и любоваться… А вот Моргана на портрете была как в жизни — хрупкая, ранимая, открытая, немного грустная, задумчивая, нежная. Но такой она бывала только с Артуром, больше ни с кем. Как и где этот художник мог подсмотреть истинную Моргану? Нет, не так. Где, как и когда этот художник мог проследить за ними всеми? А самое главное — зачем? Рассматривая эти картины, Артур даже не сомневался в том, что за ним и его окружением была слежка, как, впрочем, и все остальные. Даже обычно легкомысленный Гвейн, едва взглянув на них на аукционе, сразу понял всю опасность ситуации. — Гребанный сталкер, — пробормотал Леон, выходя из задумчивости. — А ведь как хорошо рисует, урод! Даже жалко… Так где ты, говоришь, нашёл это творчество, Гвейн? — Да не особо и далеко. В Истборне, на ежегодном весеннем аукционе. — Мне нужны все бумаги по этой сделке, все реквизиты организации, проводившей аукцион. Кстати, сколько ты заплатил за картины? — Да, Гвейн, а ты ведь так и не сказал, за сколько ты приобрёл эти… шедевры, — наконец оторвался от созерцания картин Артур. Гвейн замялся. Было видно, что этот вопрос причиняет ему почти физическую боль. — Много. Очень, — ушёл он от прямого ответа. — Не тяни, Гвейн, — с угрозой в голосе произнёс Леон. — И так всё паршиво! Ещё ты юлишь! Когда упирающийся Гвейн наконец-то озвучил сумму, все ахнули. Сумма была просто огромной! — Сколько-сколько? Мне не послышалось? — закипая, переспросил Артур. — Ты в своём уме, Гвейн? — нахмурился Ланселот. — Это же бешеные деньги! — Он, наверное, перепутал и решил, что покупает картины Леонардо да Винчи! — ядовито заметил Артур, с трудом держа себя в руках и пытаясь справиться с охватившей его яростью. Заплатить такие бабки! За картины неизвестного художника! На мелком аукционе! И это при том, что у них почти не было прибыли в последнее время! — Да? Вообще-то стартовая цена на них была не самой низкой! — вскипел Гвейн. — Да и что мне оставалось делать, если там был один тип, который постоянно перебивал мою цену! Я не мог отступить! Вы же понимаете, купить эти картины было необходимо! — Что за тип? — сразу осведомился Леон. — Понятия не имею! Видел первый и последний раз! Артур хмуро отвернулся. Ярость медленно отступала, оставляя вместо себя опустошение и усталость. Денег, конечно, жалко. Но Гвейн был прав, купить эти картины было необходимо. До этого момента они ведь даже не подозревали, что за ними следит сумасшедший сталкер, и должны быть благодарны Гвейну, который, благодаря картинам, это обнаружил. А вместо этого они дружно накинулись на него с обвинениями! — Ладно, Гвейн, не кипятись, — примирительно сказал Артур. — Мы были неправы, извини. Но фирме надо минимизировать потери. Идём, в твоё отсутствие дел накопилось очень много. — Вот сразу бы так! — проворчал Гвейн. — А то — ты не в своём уме, купил Леонардо да Винчи! — Картины оставим здесь или уберём? — поинтересовался Ланс. — Надо убрать. Несите их ко мне в кабинет! — распорядился Артур и первым подошёл к картине с замком, которая как магнит притягивала его с самого начала. Не удержавшись, он протянул руку и осторожно коснулся полотна. Внезапно мир вокруг него взбесился и превратился в воронку, которая мгновенно засосала его в себя. Как подкошенный, он рухнул на каменные плиты офисного пола. * * * Восприятие вернулось к Артуру практически сразу. Он оказался на том самом холме, с которого отлично был виден замок. Всё было почти как в его снах, только это был не сон. Окружающее казалось настолько реальным, что Артур не знал, что и предположить. Он стоял на по колено в траве, вдали виднелась синяя полоска реки. Легкий ветерок обдувал лицо, летнее солнце приятно согревало кожу. Вокруг носилась мошкара и бабочки, было слышно пение птиц. В воздухе был густо разлит запах цветущих трав. Потянувшись, чтобы сорвать цветок, он с удивлением увидел, что на нём кольчуга, а от запястья и почти до локтя руки охватывают металлические наручи. Оглядев себя с ног до головы, Артур обнаружил нагрудник и наплечник с налокотником на правой руке. Поверх кольчуги и доспехов был накинут красный плащ с эмблемой дракона. Внезапно Артур понял, что именно в таком боевом облачении он видел себя на том своём портрете. Замок призывно сиял перед ним впереди, и Артур, уже не сопротивляясь, медленно пошёл к нему по склону. Идти было тяжело, кольчуга и доспехи прибавляли ему немало веса и с непривычки давили на плечи. Однако он не обращал на это внимания, упорно продолжая идти вперёд. Его переполняли восторг и ожидание чего-то хорошего, ожидание чуда и давно забытого счастья. Он абсолютно точно знал — в замке его ждут. Ждут давно, радостно и с нетерпением. Вот только он никак не мог вспомнить, кто же его там ждёт… Внезапно Артур понял, что этот замок, ставший его мечтой, его навязчивой идеей — он действительно его, он принадлежит ему. Здесь его дом. Его настоящий дом. Идти становилось всё сложнее, каждый шаг давался теперь с большим трудом. Он тяжело дышал, пот катился с него градом. У него мелькнула мысль, что дело тут не только в тяжести доспехов. Как бы там ни было, Артур не пренебрегал физическими упражнениями и был довольно спортивным, и такая тяжесть вполне была ему по силам. Здесь же с ним происходило нечто странное, он двигался как будто в вязком клею, идти с каждым шагом становилось всё труднее и труднее. Постепенно ему начало казаться, что всё пространство вокруг застывает. Но Артур упрямо продолжал двигаться вперёд, несмотря ни на что. Больше всего на свете ему сейчас хотелось зайти в свой замок и наконец-то узнать, кто его там ждёт, к кому он так страстно стремится. Он почти дошёл. До стены оставалось всего каких-то полкилометра, когда у него на кочке подвернулась правая нога, и он тяжело рухнул на траву. Артур попытался подняться, но тело начало сдавливать со всех сторон. В голове уже давно шумело, и на него медленно надвигалась темнота, даря покой напряжённому телу… * * * В этот раз сознание возвращалось не сразу, а как бы рывками. Сначала появились звуки, и он услышал далёкие голоса, которые обеспокоенно звали его по имени, а потом стали спорить. Звуки были далеко, он слышал их как будто сквозь вату. Он совершенно не понимал, где он и кто он, ему просто было хорошо вот так находиться в этом нигде, но далёкие голоса мешали, тонкими иголками впиваясь в мозг. Он попытался открыть глаза, но перед ним колыхалось только что-то белое и бесформенное, заслонявшее всё собой. Внезапно в нос ударил сильный и резкий запах, и белая муть перед глазами пропала. Сознание вернулось практически полностью, Артур зашевелился и попытался сесть. Тело было вялым, ноги не слушались. Локоть отозвался резкой, сводящей с ума болью. Артур охнул и сцепил зубы. В голове снова зашумело. Чьи-то руки придержали за плечи, не давая встать. — Ну вот, а вы говорили, зачем нашатырь! — с трудом узнал он голос Ланса, в ушах стоял звон. — Самое лучшее средство, чтобы привести человека в чувство при обмороке! — Обмороке? — сипло пробормотал Артур. — У меня был обморок? — Ну да, обычный обморок. Правда, немного странно — с чего бы? — И долго я был в отключке? — Да минут десть, наверное. Мы уже всерьёз стали волноваться, — заметил Леон. — Ещё минут пять, и вызывали бы скорую… Артур огляделся вокруг. Он был уже не в конференц-зале, а лежал у себя в кабинете на диване. Что-то они должны были сделать, что-то важное… Картины, точно! — Картины уже перенесли? — спросил он единственное, что его сейчас волновало. — Да здесь они давно. И даже та, с которой ты решил улечься на пол в обнимку! — к Гвейну снова вернулось его чувство юмора. Артуру же было не до смеха. Отчаяние обрушилось на него с силой цунами. Он же видел свой замок, он почти до него дошёл! Почти узнал, кто его там ждёт! Ещё бы чуть-чуть — времени и усилий — и всё бы получилось! Но увы… Ему очень хотелось верить, что всё, что с ним произошло, что он видел — не сон и не обморочный бред воспалённого воображения. В груди нарастала высасывающая пустота, и Артур внезапно осознал, что жил с ней всю жизнь, ощущая её, но не понимая, что это и откуда, принимая за депрессию и плохое настроение. И лишь сейчас понял, что эта пустота оттого, что рядом с ним нет самого главного, самого важного для него человека. Того самого, что ждал его в том замке… Артур понятия не имел, попадёт ли он в то место снова, сможет ли вообще в этот замок зайти. Но был человек, который точно мог помочь ему разобраться во всём. Его обязательно надо отыскать! — Леон, пожалуйста, найди мне этого художника! Слышишь, это самое главное!