Морская Бездна: испытания продолжаются

      Нептун испуганно обернулся и застыл на месте не в силах выговорить не слова. Драгоценная книга выпала из его рук, а Лиджея с деланным спокойствием подняла ее и бросила на страницу вроде бы отсутствующий взгляд, но на самом деле он жадно ловил каждую деталь картины, запечатленной на ней. Нептуна и девушки. Первых Императора и Императрицу Бесконечного океана. Первым порывом короля было выхватить чёртову книгу из рук жены, сорвать что-нибудь, хоть любую чушь, которая первая придёт в голову, но посмотрев на Лиджею, он понял, что не сможет. Просто не в состоянии в очередной раз обманывать свою семью, он уже такую кашу заварил из-за этого обмана, что страшно подумать. Все думали о том, что в трагедии королевской семьи виноват Тританнус, мятежный принц и сумасшедший, но это было не так. Далеко не так. Это была его вина, только его. Нептуна.       — Ничего рассказать не хочешь? — как удар ножом по живой плоти прозвучал голос русалки. Сердце дрогнуло, опять сверкнула молнией спасительная мысль превратить всё в глупую шутку, но он быстро отверг её. Видимо, придётся всё ей открыть. На этот раз. Лиджея смерила его внимательным взглядом, пытаясь скрыть волнение, терзавшее душу. Она, кажется, надеялась уловить на лице мужа хоть каплю того, что помогло бы объяснить все произошедшее, какое угодно слово из уст Нептуна, дающее капельку надежды на то, что все это лишь ошибка. Пожалуйста, пускай он что угодно скажет, превратит все в глупый фарс, но это все окажется обычным миражем. Фикцией. Ее руки тряслись, а паутина мыслей все еще старательно вращалась вокруг возможной догадки, вернее, тысячи возможных догадок, но ни на одной не могла остановиться. Сохранять внещнее спокойствие с бушевывшим цунами внутри становилось все труднее, ну пусть он скажет что-нибудь в конце концов!       — Лидж, послушай, ты не так все поняла, — начал король, подходя к ней, делая попытку обнять и как-то разрядить обстановку, но женщина оттолкнула его и отплыла к стеллажу с книгами. Да уж, это была одна из самых банальных и шаблонных фраз. Ей это надоело. В их с Нептуном отношениях было столько подводных камней, муж по-прежнему оставался для нее загадкой, которую она не в силах открыть. Вспыльчивость, ссоры, немного резкий характер — все эти черты указывали на то, что король что-то скрывает. Особенно подозрительным казалось его поведение после заточения Тританнуса, он стал еще более замкнутым и угрюмым, как будто чувствовал свою вину.       Столько вместе пережили, смогли отношения не разбить, находя поддержку друг в друге и в детях, а теперь все грозится рассыпаться словно непрочный карточный домик, да нет, не домик, а самый настоящий замок. Замок их надежд. Она что угодно готова ему простить, только бы он сказал наконец правду. Сколько можно скрывать свои помыслы, боясь собственной семьи? Правда, она не ожидала, что Нептун был связан с Троном. Дыхание сбилось, сердце готово выпрыгнуть из груди, а из горла вырваться хриплый крик отчаяния, а Лиджея молча, уперев руки в бока, ждет, когда он заговорит. И он заговорил.       — Присядь лучше, — всегда уверенный голос со странным привкусом железа, со звоном орудий в каждой ноте, голос лидера, дрогнул.       — Обойдусь, — упрямо фыркает Лиджея, сверля мужа взглядом. Он вздохнул, зажмурив глаза, собираясь с мыслями и отыскивая в душе остатки смелости и благородства, может, еще не совсем потерянные.       — Это случилось много лет назад, незадолго до войны с Ведьмами. Мой отец давал шикарный бал, на нем должны были быть все сливки общества, но мне было как-то все равно. — Это чистая правда, Нептун никогда не любил балы, он испытывал отвращению к этому маскараду жестоких лживых и бессердечных людей, забавляющихся игрой с чувствами других, хохоча под маской. — Но все изменилось, как только в толпе я заметил ее: нимфу с дивными волосами каштанового цвета, она двигалась так грациозно, легко, словно волна от дуновения бриза, и в тоже время яростно-страстно, как шторм в океане, — пока он говорил эти слова, до него постепенно стало доходить, что сейчас, пусть и прошло много лет, но все воспоминания всплывают в его памяти, было похоже на то, что он вскрывает старую книгу, в которой записаны все события из его жизни. Может, сознание лишь книга, но легче не становиться, читая собственную историю на старинных страницах. Он замешкался, судорожно сглотнул, а потом продолжил:       — Мне казалось, она танцевала для меня одного и для всех одновременно, в ней было что-то необъяснимое, завораживающее и… Когда она запела, и я услышал этот голос, зовущий и манящий, кристально-чистый, как звук камертона и скрывающий внутри силу, я понял, что пропал… — Нептун слишком увлёкся своим рассказом, его слова звучали сбивчиво, и он опять чувствовал всё то, что окружало его тогда: видел прекрасную фигуру нимфы, её танец сирены, ощущал прикосновение её мягких шелковистых волос, слышал магическую звенящую песню, которую до сих пор не мог забыть. — Я подплыл к ней, слово за слово, мы разговорились, и она увлекла меня в свой безумный вихрь танца, а в голове моей дребезжал, звенел, кричал и молил лишь её глас, все остальные звуки доносились до меня, словно сквозь вату… — Нептун вёл своё повествование не поднимая глаз, боясь увидеть реакцию жены, ведь он говорил при ней о своей влюбленности в другую женщину, хотя, быть может, это и не влюблённость, он и сам теперь ни в чём не уверен. Просто на душе остался странный неприятный осадок, рана, которую сшить белыми нитками не удастся долго, но в тоже время кажущиеся сном. Лиджея старалась сохранять внутренне спокойствие, но глаза все равно выдавали беспокойство.       — Она представилась Айви, но, как оказалось, это не было её настоящим именем. Плененный таинственным образом, я стал за ней ухаживать, всё завертелось так быстро, что я даже понять не мог, что меня в ней привлекло, кроме той песни. А пела она мне часто, говорила постоянно, что я достоин большего, что я не создан для этой рутины, военной карьеры, которую мне прочил мой отец. Ему не очень хотелось, чтобы я стал во главе королевства, возможно, он желал побольше удержать свою власть. Айви твердила, что есть в этом мире что-то ещё, то что поможет мне доказать всем свою значимость, а ей я нужен в любом случае. «Ты не такой как все», — помню её главную фразу, — горько усмехнулся король, понимая, что сейчас просто сравнивает Лиджею и Политею (это было настоящим именем Айви). Совершенно разные, Политея казалась нежной и хрупкой, но способной показать жестокость и дерзость, иногда трудно становилось понять, когда она играет на публику, а когда показывает настоящие чувства, а Лиджея, несмотря на крутой нрав, всегда оставалась искренней и любящей. Политея — всего лишь досадная ошибка. Ошибка, за которую приходится расплачиваться всему его роду.       — Вскоре началась война с Тремя Древними Ведьмами, к тому времени я уже стал королём и видел Айви, как свою королеву. Во время битв — она все же напросилась в них участвовать — её мягкость и нежность сменялись безграничной яростью, граничившей с безумием. Наверное, тогда я начал подозревать что-то. Однажды она позвала меня и сказала, что сегодня все изменится: я стану тем, кем всегда мечтал. Открылся портал, не успел я ничего возразить, как мы были у Трона. Того самого, — тритон грязно выругался, отвернувшись от Лиджеи, зажмурив глаза, мысленно молясь, чтобы это признание поскорей закончилось.       — Она неожиданно начала преображаться, ее окутал волшебный дым, и во передо мной уже стоит не Айви, а… Политея. Длинные белоснежные волосы, медузообразный хвост, тёмный огонь, блестевший в глазах — я вздрогнул от этого зрелища, по коде побежали мурашки, когда я понял на что повелся. Саму Политею до этого я видел лишь мельком, сталкиваться с глазу на глаз не приходилось, а она спокойно стояла передо мной, как будто ей и дела не было до чертового обмана! — перед его взором вновь встаёт ужасающая картина: Политея в своём истинном обличье, усмешка на безумном лице, величественный и опасный Императорский Трон рядом… Все чувства возвращались к нему сквозь пелену грёз и ушедших в небытие событий, когда он был молод и неопытен, но остатки гордости ещё имели место быть в глубине сердца. Но тогда он из потерял.       — А потом… — продолжил Нептун, впиваясь ногтями в дерево книжной полки, ощущая в который раз, как сердце крошится на осколки под ударами безжалостного меча. — Потом она начала умолять меня активировать эту дурацкую штуковину, говорила, что мы только так будем счастливы вместе; её слова звучали сбивчиво и сумбурно, она ежеминутно протягивала ко мне руки и я видел в ней ту искренность и хрупкость, которая меня покорила в нашу первую встречу. Всё было как в тумане, не могу ничего припомнить с точностью, но мне казалось, что в сердце вонзили нож, да ещё и повернули его глубоко внутри, такое я почувствовал разочарование. Ошибся. Снова, — мужчина усмехнулся, показав горько-убийственную улыбку. — Политея (хотя мысленно я всё ещё называл её Айви) то кричала, то шептала свои неистовые мольбы (и вроде в них слышны отголоски не только жажды власти), а я в каком-то тупом недоумении и одновременно вспыхнувшей яростью занёс меч, отталкивая её. Я не мог. Просто не в состоянии перейти на темную сторону, пусть отец меня и ненавидел за магию, которой я обладал. Хотелось забыть всё, просто закрыть глаза и поверить, что это лишь кошмар, а на самом деле не существовало никакой Политеи, никакой войны… Ни-че-го. Но тут она с диким криком, который я до сих пор слышу во снах, бросилась на меня и запела таким голосом, которого я раньше никогда у неё не слышал. Один удар мечом и все будет кончено, нужно просто взять и убить ее, покончив со злодеяниями, и искупить вину за ошибку, о которой никто не узнаёт, кроме меня.       Лиджея подалась вперёд, сильнее сжимая в руке складку платья, весь ее вид выдавал внутреннее напряжение и борьбу. Кажется, впервые она понимала, что находится на втооом месте. История Нептуна была как мелодия: такая настоящая и вроде бы правдивая, до лживости иллюзии, как будто он сочинял ее много дней, но реальная до мельчайших аккордов. Все это время королева сравнивалась себя с Политеей, пытаясь найти ответ на вопрос: «Как она смогла влюбить в себя Нептуна?» И не находила его. Она столько вытерпела ради него, иногда плакала в подушку, сдерживая крики, особенно после заточения Тританнуса, спрашивая себя, почему в их семье так много тайн? Да, он ошибся, Лиджея понимала это, но поражена была до глубины души. Нет, ненависти не возникло, скорее маленький отпечаток ревности, а любовь разгоралась с новой силой. Вспоротые раны снова заживали, ведь Нептун, как всегда, старался все сделать во имя добра.       — И что случилось дальше?       — Дальше? Дальше яркая вспышка, боль и пустота, знаешь, напоминает как будто целый кусок времени вырезали из жизни. Когда я очнулся, то увидел её, испуганную, потерянную, с видом потеряшки прижавшуюся к каменной глыбе, заслоняющившуюся магическим щитом. И только спустя пару мгновений до меня дошло: это она меня боялась. В руке моей снова был зажат меч, и я уже готов нанести решающий удар. Угадай, что же я сделал? Правильно, отбросил его ко всем чертям. Не справился. Как только увидел эту беззащитную фигурку, страх, пожаром пробегавший в глазах, такой, что было похоже, как будто я мог сделать с ней что угодно и даже усом не повести. Абсолютное отчаяние и повиновение. — На секунду ему показалось, что он снова переживает все это, слишком живо было воспоминаете на потерянной картинке старой книженции под названием память. Честно сказать, ему даже понравилось ощущение власти и полного распоряжения, впрочем, как и всегда, он был падок на такие вещи, и на одну долю секунды ему захотелось всё же продлить этот миг навсегда и стать Императором Бесконечного океана. Пусть на мгновение, но эта мысль посетила его, и ночами голос подсознаниям нашептывал ему возможные варианты событий, поддайся бы он слабости.       — Тут подоспели стражники, которые по моему приказу схватили нимфу, а я сотворил заклинание, навеки стеревшее это событие из памяти всех во Вселенной. Спустя несколько дней война завершилась, меня признали героем, и я нашёл эту книгу…       Молчание. Всё ясно без слов. Нептун замер, для криков, оскорблений, хотя бы упрёков, только не эту раздирающую на части тишину. Пусть обвинит его в измене королевству, устроит истерику, что угодно сделает, только хоть слово вымолвит. Он — идиот, не справившийся с ношей, совершивший ошибку, отразившуюся на его сыне. Сыне, которого он пытался уберечь от страшной участи, отдаляя от королевского двора, но сделавший только хуже. Он ждал чего угодно, но только не этого. Лиджея сорвалась с места, как с цепи спущенная, подплыла к нему и дала звонкую пощёчину, а потом поцеловала.       — Ты — придурок, понял? — улыбнулась она, обнимая его. — Мог бы и раньше тайной поделиться, я бы все поняла, кто из нас не ошибается? А ещё… — она помедлила. Думаю, я знаю, кто такая Политея. Она сирена. И нам стоит отправиться на помощь к нашему Тританнусу. Надеюсь, ты его ещё считаешь за сына?       — Конечно, считаю, — мягко усмехнулся Нептун, у него словно камень с души свалился. Наконец-то можно было признаться кому-то, не боясь превратиться для него в чудовище.