Hey, Anderson!

Курт остановил свою красную Chevrolet Camaro, и, вытащил ключ зажигания. Взяв с соседнего сидения сумку и пиджак, он вышел на улицу. Прохладный осенний ветерок тут же обдал нежную кожу шатена. Он улыбнулся, и пошёл в сторону школы. В здании оказалось достаточно душно, поэтому Курт повесил свой пиджак в шкафчик, и направился в кабинет истории, где у него сегодня был первый урок с мистером Шу. — Привет, Курт, — сказал Ноа Пакерман, захлопнув свой шкафчик, и повернувшись к парню. Сегодня на нём была та же самая одежда, что была вчера. Курт честно и искренне не понимал, как можно носить одну и ту же вещь два дня подряд. И уж тем более эту жуткую спортивную куртку. — Да, привет, — Хаммел облокотился спиной на шкафчики, и засунул руки в карманы. — Готов к тесту? — Я похож на идиота? — спросил Пак, приподнимая брови. — Вообще-то да. — Заткнись, — отмахнулся Ноа, и они пошли в сторону кабинета истории. — Ты же готов? — Я похож на идиота? — повторил Хаммел тем же тоном, что и Пак минуту назад. — Бля, ты серьёзно? — Ноа резко остановился, схватив Курта за локоть. — Ты же должен был подготовиться, Хаммел! Из-за тебя мы завалим грёбаный тест, и нас оставят на второй год. Я, конечно, не прочь поразвлечься с новенькими цыпочками, — Ноа проводил взглядом двух черлидерш. — Но это не значит, что я хочу торчать здесь на год больше. Ты, блять, мог предупредить меня, что не готовился! — Расслабься, Пак. Всё будет в порядке, — Курт скривился. — Могу поспорить, что мы сможем списать у Куинн. — Прошлый раз был последним. — О да, конечно. Пак, ты знаешь, как нужно уговаривать девушек. Не мне тебя учить, — Курт закатил глаза, и пошёл дальше по коридору. — Точно, не тебе. Я совсем забыл об этом, — сказал Ноа, догоняя друга. — В таком случае ты мог бы выпытать ответы у Кристиана Коллинза. Курт закрыл глаза, и скривил нос. — Я же спать теперь не смогу от такой картины, мудак, — Курт помотал головой, надеясь, что противная картина с участием прыщавого и очкастого школьника уйдёт. — Блядство. Они наконец-то дошли до кабинета истории, где уже почти все собрались. Мистера Шу ещё не было, поэтому Пак пошёл «обрабатывать» Куинн. Шансов, что она даст ответы, было немного, но попытаться стоило. В конце концов, если Курт и Ноа действительно не напишут этот тест — им будут выставлены серьёзные претензии по поводу учёбы, из-за чего они могут вылететь из сборной школы по футболу, чего, конечно же, не хотел ни один из них. Краем глаза Курт заметил, как Пак залез Куинн под юбку, и отвернулся. Такие зрелища вызывали в нём отвращение, и лёгкую зависть из-за того, что он не может делать подобные вещи с парнями. Репутация Хаммела в этой школе и так была на грани, из-за того что он гей, и совершенно точно не стоило её подрывать распуская руки. В класс зашёл мистер Шу, как всегда в жилетке, которая сегодня имела неприятный бордовый оттенок. Пак мигом пересел на место рядом с Куртом. — Доброе утро, дети. Рад вас всех видеть. Как вы помните, на прошлом занятии я обещал вам тест, по пройденному материалу, так что я даю вам несколько минут повторить, а потом приступим к самому тесту, — сказал он, и сел на своё место. — Скажи, что она согласна дать списать! — прошептал Курт, делая вид, что читает учебник. — Не согласилась, — тихо ответил Ноа, опуская голову. — О, ну ты, блять, шутишь, — застонал Хаммел. — Я хоть что-то попытался сделать, — злобно ответил ему Пакерман, сжимая в руках ручку. — Залезть ей под юбку я бы и сам мог. Где твоё природное обаяние? Если ты думаешь, что пообещав ей секс за гаражами она будет в восторге — то нет, не будет. — Она хочет серьёзных отношений, понятно? Хочет, чтобы я бросил всех своих цыпочек, и был только с ней. Тест по истории того не стоит, — ответил Пак. — Боже, Пакерман, ты мог ей пообещать что угодно, а получив ответы — послать нахуй, — ответил Хаммел, закатывая глаза. Неужели его друг был настолько тупой? — И она оторвёт мне яйца в тот самый момент. Спасибо, дружище, отличный совет. — Хаммел, Пакерман, я вижу, вы уже повторили. В таком случае вы можете взять тест, и начать делать его, — сказал Мистер Шустер, указывая на стопку листов, на краю его стола. — Мы только спорили в каком году Колумб открыл Америку, мистер Шу, ничего особенного. — Ответил Курт. — И в каком же? Повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов, висящих на стене. — Я жду ответа, — напомнил мистер Шустер, разглядывая учеников. — Тысяча… — начал говорить Пак, и увидев, что профессор ещё не начал ругаться продолжил гадать число. — Двести…пятьдесят третьем? — А ты что скажешь, Курт? — Тысяча четыреста тридцать второй, — сходу ответил Хаммел. — Поздравляю, господа, вы освобождены от теста. Свои оценки на сегодня вы уже получили, — сказал преподаватель, и, поднявшись со своего места, протянул мальчикам два листка с тестом. На одном было написано «Курт Хаммел — F», а на втором «Ноа Пакерман — F». — Можете быть свободны, — холодно добавил Шустер, и вернулся на своё место. — Вы поставите нам неудовлетворительную оценку только потому, что мы неправильно ответили на один вопрос? Хотя в тесте их… — Курт перевернул листок, считая количество вопросов. — Двадцать семь. — Вы не знаете элементарных вещей. Даже дети из начальной школы знают такие даты. — Не знают. Могу поспорить, что и половина этого класса не скажет вам эту дату. — А я уверен, что скажут. — Если не скажут, то вы отмените свою оценку, и дадите нам с Паком написать тест, — сказал Курт, уверенно складывая руки на груди. — А если скажут? — спросил мистер Шустер, явно не обрадованный затеянным спором. — А если не скажут, то мы выучим всё, что нужно к тесту. И сдадим его. — Вы ни разу ещё не сдавали тесты сами. — Так пользуйтесь случаем, будьте у нас первым, — в классе раздались смешки, но Курт только пожал плечами. — Ладно, — преподаватель проигнорировал колкость со стороны студента. — Сейчас каждый напишет мне предполагаемую им дату, — Мистер Шустер сел на своё место, и достал из ящика своего стола пустую тетрадь. Он вырвал от туда несколько листочков, и разрезал посередине. Потом сложил ещё раз, и снова разрезал. — Просто подходите по очереди, и пишите. Он положил листочки на край стола. Первой пошла Куинн, она уверено, и с улыбкой написала на листочке дату, и протянула мистеру Шустеру, который положил листочек датой вниз. Следующим пошёл толстый парень с длинными волосами, и настолько жирной кожей, будто он натирался блинами. Курт учился с ним уже несколько лет, но до сих пор не знал его имя. Пыхтя, парень написал дату, и протянул листочек учителю, который положил его всё так же лицевой стороной вниз. В такие моменты Хаммел искренне радовался, что он не учитель, и ему не приходится иметь дело с жирными уродами, которые вместо того, чтобы ухаживать за собой только раздражают мир своим присутствием. В качестве студента Курт легко мог игнорировать таких людей, а вот как преподавателю ему бы с рук такое не сошло. Спустя десять минут все, наконец-то, были опрошены, а мистер Шу подсчитывал, сколько человек написали правильную дату. Судя по его лицу, таких было очень немного. — Вы серьёзно? — спросил он, откладывая листки. — Три человека из двадцати знают дату открытия своего родного материка? Курт и Пак победно улыбнулись, и дали друг другу «пять». Мистер Шустер встал со своего места, взял мел и написал на доске большими цифрами «1492». — Тест откладывается. К следующему уроку вы должны будете вызубрить историю Америки вплоть до текущего года. Опрашивать буду всех, — рявкнул преподаватель. Прозвенел звонок, и он, даже не попрощавшись с учениками, ушёл из класса. — Заебись, теперь мы сможем написать тест, — довольно протянул Пакерман, поднимаясь с сидения. — Если этот тест вообще будет. Такое ощущение, что он побежал вены резать, — ответил Курт, закидывая свою сумку на плечо. Пак рассмеялся, и они оба вышли из класса. — У нас сейчас биология, — сказал Курт. — Тогда удачи, — Ноа похлопал Хаммела по плечу, в знак поддержки. Все знали, что учитель биологии — самый большой гомофоб в школе, из-за которого Курт постоянно попадал к директору. — Я сегодня, пожалуй, пропущу. У меня есть дела поважнее, — добавил Пак, подмигивая девушке в короткой юбке, стоящей неподалёку. — Ага. Лучше пожелай её ему. Потому что если он ещё раз скажет мне что-нибудь в стиле «ты никто, потому что предпочитаешь член вагине» — я сломаю ему лицо. Пак снова рассмеялся, и положил вторую руку ему на плечо. — Курт Хаммел, я официально даю тебе разрешение на это. Никто не расстроится, если этот мудак полежит в больнице пару месяцев. Или, если он вообще не вернётся. Так что дерзай, — Ноа отпустил его, и поспешил к девушке, которая, как помнил Курт, пришла в школу только в этом году. Закатив глаза, Хаммел направился в кабинет биологии, проклиная школу, и всё, что с ней связано. Хорошо, хоть сегодня тренировка, и можно будет выпустить пар. Многие удивлялись, когда узнавали что Курт в сборной школы по футболу. Это не удивительно, потому что телосложение у него было не совсем для этой игры. Но Хаммел всё-таки был достаточно сильным, и достаточно ловким, чтобы проскакивать между крупных игроков. Курт достиг нужного кабинета, и уже стал заходить, как с кем-то столкнулся. И он мог поспорить, что знал с кем. За всё время, что Курт учился в этой школе ещё ни один человек не смел так часто задевать его. — Тебе купить очки, Андерсон? — спросил Хаммел, еле сдерживаясь от насилия. — Нет-нет, прости, Курт, я не хотел! — тут же промямлил Блейн, поднимая сумку шатена, которая свалилась с плеча, при столкновении. Курт втолкнул брюнета в пустой класс, и закрыл за собой дверь. — А по-моему ты только этого и хочешь. С того момента, как ты пришёл сюда не было ни дня, чтобы ты не задел меня. Блейн хотел ответить, что вообще-то это Курт каждый раз толкает его на шкафчики, но решил, что лучше промолчать. — И меня это раздражает. Постарайся больше не показываться мне на глаза, потому что в противном случае, задевать тебя уже стану я. Если уж Хаммел думал, что сейчас Блейн его задевает, то что же будет, когда, по мнению Курта, это начнёт делать он сам? — Ладно, — тихо сказал Андерсон, и попытался выйти из кабинета, но Курт быстро и ловко схватил его за локоть, и притянул к себе. — Вот и чудно, — сказал он тихо. Их губы уже почти соприкоснулись, как Хаммел отстранился, и рассмеялся. — Проваливай, хоббит. Блейн опустил голову, и в тот же момент скрылся из кабинета. Курт сел на своё место за последней партой, достав только ручку. Мысли об Андерсоне уже больше недели (а именно столько времени провёл здесь Блейн) занимали его голову. В первую очередь — он запомнил его имя. И хотя они вместе ходили в хоровой кружок, Курт был уверен, что дело не в этом. Просто было что-то в этом парне, из-за чего имя закрепилось в сознании Хаммела. Возможно, дело было в раздражающих бабочках Блейна. За те десять дней, что он здесь Курт ни разу ещё не видел хотя бы похожие друг на друга. Не то что бы он запоминал их… Пока Андерсон не вызывал у Курта ничего, кроме желания закинуть его в помойку. Хотя подобные желания у него вызывал почти каждый в этой школе. Класс стал заполняться учениками, и на этот раз рядом с Куртом сел Дэйв Карофски. Хаммел был уверен, что Дэйв влюблён в него, но тот это отрицал. В класс вошёл профессор Хьюз, и всем пришлось замолчать, чему Курт был несказанно рад — из-за очередной незапланированной стычки с Андерсоном болела голова. — Хаммел, а где тетрадь и учебник? — полюбопытствовал преподаватель, и Курт внутренне застонал — урок будет очень и очень долгим. *** M-m-m-more/Ещё… M-m-m-more/Ещё… M-m-m-more/Ещё… I wanna hold 'em like they do in Texas, please/Если можно, я хочу держать его в своей власти: Fold 'em let 'em hit me raise it baby stay with me (I love it)/Разорять, давать отыграться, поднимать ставки: «Малыш, останься со мной!» (обожаю это!) Love game, intuition, play the cards with spades to start/В любовной игре важна интуиция — начинать всегда следует с пик, And after heʼs been hooked Iʼll play the one that tore his heart/А после того, как он клюнет, делать ход тем, что ранит ему сердце… Oh, woah, oh, oh, oh, oh/О, уоу, о, о, о… Iʼll get him hot, show him what I got/Я зажгу в нём желание, я покажу, что у меня есть!.. Курт сидел на лавочке, прислонившись спиной к своему шкафчику, и положив одну ногу, на другую. В наушниках играла Леди Гага, и это успокаивало Хаммела. После стычки с преподавателем биологии его настроение заметно ухудшилось, из-за чего во время тренировки он ударил новенького игрока. Бист отстранила его на неделю, и велела ждать её в раздевалке. Отличное начало недели. Canʼt read my/Но он не догадается, Canʼt read my/Нет, он не догадается No he canʼt read my poker face/О моих истинных чувствах по моему бесстрастному лицу… (Sheʼs got me like nobody)/(Ещё никто не цеплял меня так, как она…) Canʼt read my/Но он не догадается, Canʼt read my/Нет, он не догадается No he canʼt read my poker face/О моих истинных чувствах по моему бесстрастному лицу… Курт услышал шум, и поставил на паузу. Тренировка ещё никогда не заканчивалась так рано. Он слышал чьи-то шаги, и как открывается один из шкафчиков. Поднявшись на ноги, Курт решил проверить кто это, а заодно размять ноги. Пройдя вдоль ряда шкафчиков, практически до двери, Хаммел обнаружил Андерсона, который, будучи только в серых спортивных штанах, натягивал на себя чёрную майку. Брюнет стоял к нему спиной, и поэтому Курт успел оценить сексуальную спину, и подтянутую задницу. Хаммел и до этого успел всё это оценить, но никогда не заострял на этом внимания. Блейн, видимо, почувствовал на себе взгляд, и обернулся. У него был такой вид, будто его застали врасплох. — Я не знал, что тут кто-то есть. Я думал, все футболисты на тренировке, поэтому… — начал оправдываться Блейн, но Курт перебил его. — А что ты тут вообще делал? — Я… Я прихожу сюда когда никого нет, и тренируюсь, — признался Андерсон, и опустил голову. Курт был уверен, что уже прекрасно запомнил его затылок. Лучше, чем чей-либо ещё, потому что Блейн вообще редко поднимал голову в его присутствии. Не считая, конечно, тех моментов, когда он пел. — И как же ты тренируешься? — спросил Курт, складывая руки на груди, и облокачиваясь на шкафчики. — Не важно, — ответил Андерсон, и, взяв свою сумку, пошёл к выходу. — Эй, стой, — Курт поймал его за руку, и повернул к себе. — Можешь тренироваться, мне всё равно. Мы не побеспокоим друг друга, — сказал Хаммел, сжимая свои пальцы на запястье Блейна. — Дело не в этом. Я просто не хочу, чтобы кто-то знал, — ответил Андерсон. — Я никому не скажу, — Курт отпустил его, и пожал плечами. Он не видел ничего интересного в этой информации, поэтому не видел смысла кому-либо рассказывать об этом. — Да? — Какое всем дело до того, чем ты занимаешься, — закатил глаза Курт, и сел на лавочку, снова облокачиваясь на шкафчики, и вставляя наушники. (Sheʼs got me like nobody)/(Ещё никто не цеплял меня так, как она…) P-p-p-poker face, p-p-p-poker face/Непроницаемое лицо… M-m-m-more/(Ещё…) P-p-p-poker face, p-p-p-poker face/Непроницаемое лицо… M-m-m-more/(Ещё…) Курт поставил на паузу, и выглянул, чтобы посмотреть, как именно тренируется Блейн. Андерсон стоял возле боксёрской груши, методично и, на взгляд Курта, достаточно профессионально — не просто абы как — избивал её. Красные перчатки, слегка растрепавшиеся волосы Блейна, и вена, проступившая на шее Андерсона… Курт почувствовал лёгкое возбуждение, в очередной раз оглядывая задницу брюнета. — Что? — недовольно спросил парень, раздражённо оглянувшись на Хаммела. — Ничего. Я просто думаю о том, как ты будешь выглядеть без этих брюк, — просто ответил Курт. Он любил флиртовать с парнями просто так. Для поддержания собственного эго. Блейн покраснел, и продолжил бить несчастную грушу. — Ты занимался боксом? — Да. В моей старой школе, ещё до Далтона, меня часто избивали, и мне нужно было как-то защищаться. — Ого. Научишь меня? — спросил Курт. Ему не нужно было, да и не хотелось заниматься боксом, но покрасневший Блейн так забавлял его, что он не мог перестать издеваться над ним. — Научить чему? — Андерсон тут же остановился. — Боксировать. Поставь мне удар, а то он у меня явно какой-то неправильный. Наглая ложь. — Ну, ударь по груше, — замялся Блейн, и отошёл, позволяя Курту продемонстрировать свои способности. Хаммел подошёл, и специально ударил неправильно, из-за чего чуть не сломал себе руку, потому что не рассчитал силу удара. — Ты в порядке? — тут же подошёл Блейн. — Я не удивлюсь, если у тебя трещина теперь в кисти, — сказал Андерсон, осматривая руку шатена. — Всё нормально, — Курт вырвал руку. — Но как видишь, бью я неправильно. — Да, я заметил, — Блейн улыбнулся, и Курт мог поклясться, что это первая улыбка, которой он одарил его. — Иди сюда, — Андерсон указал на своё место, и Курт встал туда. — Многие считают, что в удар надо вкладывать как можно больше силы, но на самом деле, надо научиться «выкидывать» кулак в сторону цели, — Блейн подошёл к Курту сзади, и взял за запястье. — Сожми кулак, — сказал брюнет. Было видно, что он жутко нервничает, хотя и старается этого не показывать. Курт сжал кулак, как и просил брюнет, а затем слегка прогнулся в спине, прижавшись задом к паху Андерсона. Тот тут же отпрыгнул от него. Хаммел рассмеялся, а затем демонстративно ударил по груше. — Ты такой наивный, Андерсон. Ты серьёзно думал, что я не умею бить? — спросил он, подходя всё ближе к брюнету. — Я серьёзно думал, что ты можешь быть нормальным. И именно поэтому я такой придурок, — Блейн покачал головой. — Хоть в чём-то наши мнения совпадают, — всё ещё смеясь, ответил Курт. Андерсон ещё пару секунд сверлил его взглядом, но потом, раздражённо взял полотенце из корзины, и пошёл в душевую. На мгновение Хаммел подумал пойти за ним, и продолжить его смущать, но потом решил, что вся эта игра может обернуться против него, если он увидит эту потрясающую задницу уже без брюк. Курт вернулся на своё место, и снова сделал попытку дослушать песню. I wanna roll with him, a hard pair we will be/Я хочу его, мы будем замечательной парой! A little gambling is fun when youʼre with me (I love it)/Играть в азартные игры весело, когда ты со мной (обожаю это!) Russian Roulette is not the same without a gun/Без револьвера русская рулетка — уже не та игра, And baby when itʼs love if itʼs not rough it isnʼt fun (right?)/В любви, малыш, точно так же: без экстрима — совсем неинтересно (ведь правда?) Oh, woah, oh, oh, oh, oh/О, уоу, о, о, о… Iʼll get him hot, show him what I got/Я зажгу в нём желание, я покажу, что у меня есть!.. Oh, woah, oh, oh, oh, oh/О, уоу, о, о, о… Iʼll get him hot, show him what I got/Я зажгу в нём желание, я покажу, что у меня есть!.. Canʼt read my/Но он не догадается, Canʼt read my/Нет, он не догадается No he canʼt read my poker face/О моих истинных чувствах по моему бесстрастному лицу… (Sheʼs got me like nobody)/(Ещё никто не цеплял меня так, как она…) Курт выключил песню, понимая, что она его не успокаивает, а раздражает. Блейн уже долго не возвращался из душа, и Хаммел решил уж было пойти, и поторопить его, как Андерсон сам появился в раздевалке, в одном полотенце, обёрнутым вокруг бёдер. На его теле всё ещё были капли воды, и шатен сам не заметил, как залюбовался этим. — Тебе обязательно так себя вести? — поинтересовался Блейн, раздражённо поворачиваясь, и захлопывая за собой шкафчик. Его тёмные волосы всё ещё были зализаны, но некоторые пряди выбились из причёски. — Я просто смотрю, — пожал плечами Курт. — Ты сам вышел в таком виде. — О, так значит, это я виноват? — спросил Блейн, но тут же отступил назад, увидев презрительный взгляд Хаммела. — Я пойду, переоденусь, — Андерсон взял свою сумку, и ушёл в туалет, оставив Курта наедине с Леди Гагой. Настроения слушать музыку уже не было, поэтому он вытащил наушники из телефона, и убрал их в карман. Блейн вышел через пару минут, уже одетый, и с восстановленной причёской. Не попрощавшись, он вышел из раздевалки. Курт проследил за ним взглядом, в очередной раз, останавливаясь на его месте пониже спины. Возможно, он бы даже захотел сделать что-то с этим местом, если бы Андерсон его так не раздражал. А Блейн раздражал его от и до. Начиная с внешнего вида — все эти бабочки, яркие брюки, прилизанные гелем волосы, и заканчивая тем, что он вечно бубнил что-то себе под нос, не отрывая взгляда от пола, и прижимая к своей груди учебники. Это было странно, потому что если Блейн умел драться, то почему ещё ни разу не дал отпор? Он мог бы послать Курта нахер, или вместо того, чтобы терпеть все толчки Карофски и Азимио врезать одному из них — показать, что он не слабак. Ведь Курт именно так добился признания. Хаммел прикрыл глаза, вспоминая то, как он перевёлся сюда. Курт шёл по школе, повыше задрав нос. Ему совершенно не хотелось, чтобы и в этой школе его постоянно пинали и пихали, как последнего изгоя, поэтому, он всё лето занимался вольной борьбой, чтобы в любой момент послать всех этих «крутых парней» далеко и надолго. Как только он вышел с первого урока в коридор, перед ним появилось пятеро парней, все в спортивных куртках школы. В руках одного из них, как позже узнал Курт — Карофски, был стакан, наполненный слашем. Думать долго не пришлось. Как только Дэйв замахнулся стаканом, Курт ловко увернулся (чем удивил даже самого себя), и вся жидкость попала на стоящего позади него парня в инвалидном кресле — Арти Абрамса. Парни засмеялись, и ушли. Курт уж было думал помочь парню в кресле, но тот волшебным образом испарился. Перед обедом, когда Хаммел хотел убрать ненужные учебники в шкафчик, мимо проходящий парень с Ирокезом — Ноа Пакерман, со всей силы задел его, от чего Курт влетел в шкафчик, больно удавшись лопаткой. — Привыкай, новенький, — засмеялся Пак. Ну, уж нет. Этого было достаточно в прошлой школе, и новых издевательств он терпеть не намерен. Поэтому он быстро захлопнул шкафчик, и, догнав Пака, прижал того к стене. — Нет уж, давай это ты начнёшь привыкать к тому, что я не игрушка для битья, — буквально выплюнул Курт, прижимая парня рукой со всей силой, на которую был способен. — Мне всё равно, какие у вас тут традиции, больше ты, и твоя грёбаная компания не подойдёте ко мне, если не хотите проблем. Вообще-то Курт понятия не имел, какие проблемы он может им создать. Их было как минимум пятеро только утром, а в команде людей намного больше. Но он не мог показывать свой страх. Если он хочет выжить в этой школе, нужно быть уверенным. — А ты мне нравишься, — улыбнулся Пакерман. Хаммел так опешил, что отошёл от него. — Я Ноа, но все зовут меня Пак, — он протянул ладонь, на которую Курт с презрением посмотрел. — Это обычная проверка новеньких. Либо ты терпишь всё это, и мы тебя не оставляем в покое, либо ты даёшь отпор, и присоединяешься к нам, — улыбнулся он, обняв Курта за плечи, и ведя вдоль коридора. — А если я не хочу к вам присоединяться? — Дело твоё, но ведь ты же понимаешь, что закончится это, скорее всего тем, что тебе придётся сменить школу. Они вошли в столовую, где уже было много народа. Пак провёл его до стола, где сидели те самые парни, которые с утра пытались его облить. Ноа посадил его в центр, и все уставились на него. Курт с трудом поборол в себе желание опустить взгляд. — Народ, полагаю, он достоин того, чтобы сидеть здесь, — объяснил Пак. — И почему ты так решил? — спросил большой чернокожий парень, поднимая полупустой стакан со слашем. — Потому что он только что чуть не вломил мне посреди коридора, — сказал Ноа, и сел напротив Курта, рядом с рыжей девушкой, в костюме черлидера. — Жалко, что не вломил, тебе бы не помешало хоть иногда получать хорошую взбучку, — с довольной улыбкой сказала девушка сидящая рядом с Куртом. На ней тоже был костюм черлидера, хотя смотрелся намного эффектнее. Её смуглая кожа и дьявольский взгляд наверняка обеспечивают ей массу поклонников. Она повернулась к Курту, и обаятельно улыбнулась, положив ногу на ногу. — Ну, а ты… раз уж ты здесь — рассказывай о себе. — Меня зовут Курт Хаммел, перевёлся потому что в моей прошлой школе учились одни мудаки и уроды, с которыми не хотелось иметь дело, — сказал Курт, стараясь вести себя расслаблено. Будто быть среди популярных людей — это обычное дело. — Здесь тоже одни мудаки и уроды, — пробормотала девушка, выразительно глядя на Пака. — А девушка у тебя есть? — спросила она, и Курт сразу понял, что этот вопрос волновал её с самого начала. Вот этот момент. Всё, или ничего. Либо он сейчас скажет всем правду, и над ним снова начнут издеваться, либо скроет, и тогда всё будет в порядке. Если всплывёт правда — а он был уверен, что не сможет учиться тут три года, и скрываться при этом — то его изобьют до полусмерти за такое. А если всё-таки не всплывёт? Или они подружатся, и его ориентация перестанет для них что-либо значить? Курт медленно оглядел присутствующих за столом, и сразу понял — не перестанет. Они все здесь только называют друг друга друзьями, а на самом же деле каждому из них наплевать. Курт уже было думал сказать что да, у него есть девушка, но не смог. Как только он понял, что он гей, он ни разу этого не скрывал. Только от папы, но это лишь потому, что он боялся, что отец отвернётся от него. Если от него отвернутся эти люди — Курт не расстроится. — Я гей, — ответил он, и тут же почувствовал напряжение, которое появилось за столом. Все уставились на него, и их глаза могли бы соревноваться в размерах с тарелками. — И можете избавить меня от таких взглядов, — он встал из-за стола, и пошёл на выход. Вообще-то, он хотел есть, но был уверен, что подобные взгляды всё равно перебьют весь его аппетит. Уже у самого входа послышалось звонкое: «Лови, Хаммел», и Курт сразу понял, что в него что-то летит, поэтому он быстро спрятался за стойку с грязной посудой, и очередной стакан со слашем пролетел мимо. «Крутая компания» за столом довольно усмехнулась, и продолжила заниматься своими делами. Нет, он совершенно точно не позволит повториться истории. Курт подошёл к автомату со слашем, взял стакан, и наполнил его красной жидкостью. Воспользовавшись тем, что все были поглощены разговором, он подошёл к тому самому чернокожему парню (у которого уже не было стакана, что говорило о том, что именно он его и кинул), и вылил всё содержимое ему на голову. Это был первый раз, когда он обливал кого-то слашем, и это было просто потрясающее чувство, поэтому он довольно улыбнулся, и наклонился прямо к уху парня. — Можете продолжать в том же духе, мне даже нравится, — Курт усмехнулся. Оглядев столовую он понял, что все пялятся на него. — Ну, сука, тебе это так просто не пройдёт! — зарычал афроамериканец, вставая. Курт уже был готов бежать, но парень, сидящий напротив, засмеялся, и сказал: — Да ладно тебе, Азимио. Может, парень и гей, но определённо не промах. Он мне нравится, — сказал он, цепляя жареную картошку на вилку, и кладя в рот. Азимио недовольно посверлил взглядом Курта, и ушёл. Очевидно, для того, чтобы умыться. — Приятно видеть тебя в нашей компании, Хаммел, — улыбнулся парень. — Я Финн. Курт открыл глаза, услышав громкий смех. На часах уже было восемь, значит, тренировка закончилась. А значит, скоро он будет дома. В раздевалку зашла команда, нарушая приятную тишину. — Как ты тут? — поинтересовался Финн, проходя мимо него, и стягивая на ходу форму. — Думал, сдохну со скуки. Но Андерсон прекрасно меня развлёк, — усмехнулся Курт, убирая руки в карманы. — Фу, вы же не трахались прям здесь? — Боже, думай, прежде чем говорить, Карофски. Если, тебе, конечно, есть чем, — Хаммел скривился. Дэйв уже собирался что-то ответить, но в раздевалку зашла Бист, и все замолчали. — Хаммел — в мой кабинет, — коротко сказала она, и удалилась. Курт взял свою сумку, и пошёл в кабинет к тренеру. — Присаживайся, Курт, — мягко сказала она, и её голос совсем не был похож на тот, которым она только что пригласила его сюда. Курт послушно сел на стул, возле её стола, и сложил ногу на ногу. — Что с тобой происходит? — мягко спросила она. — А что со мной происходит? — спросил он, приподняв бровь. — Ты в последнее время только и делаешь, что злишься и срываешься на всех. У тебя какие-то проблемы? — Боже, вы что, решили поговорить со мной по душам? Давайте вы мне просто напишете замечание, и я пойду домой, — устало попросил Курт, не желая выслушивать лекции по поводу его поведения. — Нет, мы поговорим, и прямо сейчас. До тех пор ты домой не пойдёшь, — уже строже сказала Бист, слегка ударив рукой по столу. — А если я откажусь? — Я вышвырну тебя из команды, — не задумываясь, ответила женщина. Они оба знали, что репутация Курта может рухнуть в тот момент, когда его выгонят из команды, и он устало вздохнул. — И о чём вы хотите поговорить? — спросил он, складывая руки на груди. Вообще-то он уважал тренера, и, наверное, даже любил, но Курт ненавидел, когда кто-то лез в его жизнь, поэтому ему было глубоко наплевать, обидится ли она, или нет. — О тебе. Я хочу понять, что с тобой происходит, и постараться помочь. — Мне не нужна ничья помощь. — Если бы это было так, то ты не стал бы бить того парня. — Я просто задел его, понятно? Всё нормально, — огрызнулся Курт, подавляя желание уйти. Бист тяжело вздохнула. — Ладно, можешь идти. Но я всё-таки запишу замечание, — сказала она, и Хаммел, воспользовавшись ситуацией, побыстрее покинул кабинет. Ему жутко хотелось курить, и поэтому как только он оказался на свежем воздухе — он достал пачку, выудил от туда сигарету, и прикурил. Дым приятно оцарапал горло, и шатен улыбнулся. Курить возле школы уже стало обычным делом. В такое время всё равно уже почти никого нет. А даже если и есть — Курта это не волновало. Он услышал шум справа от школы, и пошёл проверить, что там происходит. Азимио, Дэйв, Пак, Джаред и Эш окружили Андерсона, который в этот момент озирался в поисках помощи. Курт подошёл ближе, делая очередную затяжку. — Ты можешь даже не надеяться — никто не поможет тебе, — сказал Пак, толкая Блейна на мусорный бак. — Здесь только мы, — он притянул его к себе, схватив за пиджак. — Откуда у тебя столько этих чёртовых бабочек? — спросил Азимио, хватая Андерсона одной рукой за воротник, а второй стягивая бабочку. Блейн попытался сопротивляться, но всё было безуспешно. Курт сделал затяжку. — Тебе не стоит одному ходить по ночам. А то злые дяди увидят тебя, и выбьют всю дурь из твоего маленького мозга, — пробормотал Дэйв, прижимая брюнета к железному баку. Курт видел, что Блейн хочет ответить, но не отвечает. Даже Хаммелу было что ответить — мозг Карофски определённо был размером с грецкий орех, не больше. Сигарета уже почти догорела, и шатен сделал очередную затяжку. — Заканчивайте уже, — сказал Курт, не желая больше видеть этих щенячьих глаз. Парни усмехнулись, и, взяв Андерсона за руки и ноги, подняли в воздух. Курт видел, сколько мольбы было в глазах парня, но он только равнодушно сделал последнюю затяжку, и, выбросив бычок, пошёл в сторону своей машины.