— Четыре билета в Лос-Анджелес, пожалуйста. — буркнул Стив, стоя у регистрационной стойки. — Так, ты говоришь, Том был прав насчёт твоих родителей?
Энди молча протянул агенту записку, которую увидел на тумбочке в доме. Его не радовали последние новости, то есть, последние два часа брюнет ходил совсем не свой. Нервный, дерганный, странный. Оливер даже пытался успокоить парня, но тщетно, также, как и просто поговорить о чем-нибудь. В любом случае, Бирсак не считал своих родителей предателями. Зачем их такими считать, если они уже и есть таковые? Энди предполагал, что был как для мамы, так и для отца вообще лишним присутствующим элементом. Именно элементом. Он сам за человека себя не принимал из-за этого, хоть и старался меньше думать о своей, как он считал, ущербности. Чаще всего его просили уйти в свою комнату, не лезть в разговоры родителей. Вспоминая, он сам удивлялся тому, как умудрялся спокойно жить с теми людьми, которые часто просили его стать невидимым. Эта просьба определённо выводила Ди из себя, но ему самому не понятно каким образом он сдерживался. Поэтому, вспоминая что-то или думая над последними событиями, Бирсак ходил сам по себе, стараясь лишний раз ни с кем не говорить, чтобы случайно не сорваться. Хотя ему не давало покоя то, что их пропустили через таможню с полной сумкой оружия. Но, видимо, все в порядке, ведь у агентов должно быть разрешение на это, да?
— Ясно. — буркнул Стив и, забрав билеты и махнув остальным рукой, направился к залу ожидания. — Мы разберемся во всем.
У Малкольма обстояло все намного проще: парень ещё до приезда в аэропорт затарился всяким съедобным дерьмом, будь то чипсы или мармелад. Уже во время регистрации его рот был забит чем попало, и никто не решался что-то спрашивать у блондина, прекрасно видя его занятость едой. Иногда казалось, что парень любит её больше своей жены. Но, собственно, это было бы ошибочным выводом. Мал, будучи ещё учеником колледжа или немного раньше, был влюблен в ту девушку, которую зовёт теперь женой. Парень много раз пытался рассказать ей о своих чувствах, но, понимая, что выходит у него плохо, переводил каждое признание в шутку. А потом все же решился активировать всю свою серьезность, стать, наконец, мужиком и поговорить с девушкой. Хотя то, как он жадно, едва ли не страстно смотрит на свои батончики, марлмеладки и конфетки, заставляет задуматься: не шизик ли он часом? В общем, Росс был занят хавкой.
Эванс, переставший сводить концы с концами, наконец, прижал задницу и спокойно разгадывал кроссворды на предпоследних страницах журнала, найденного в сумке Росса. Да, журнал этот отличался от детского разве что кучей статей и новостей, в остальном такой же яркий и красочный. Но чего, собственно, не делается для привлечения внимания? Стив практически не забивал голову этими загадками: если не знал ответа, то пропускал. Лишний раз о чём-то думать было сложно, лень, и много других причин. Однако почему-то брюнет задумался о своём имени. Боже, да Эванс терпеть не мог своё полное имя. Он ненавидел, когда к нему обращались «Стивен», мать, например. Он часто возмущался на этот счёт. Или начальство, которое он позже уговорил звать его по фамилии. «Стивен» звучит как-то устрашающе, словно он что-то натворил и огребет по полной. В общем-то, Эвансу было чем занять мозг, помимо «Площадка, где машут цепями» в кроссворде.
А вот Оливеру было хуже всего, чем агентам и Ди вместе взятым. Шатен накручивал себе в голову проблемы, которых априори быть не может. Например, Стив, сидящий, как кажется Сайксу, в неудобной и опасной позе, навернется и сломает себе шею, при том, что на той скамье в зале ожидания, помимо Эванса, сидят ещё четверо человек. Или Томас вскроется от обиды на Оли, что, собственно, было самой обсурдной мыслью в голове шатена, ведь Томас подкалывал братца как мог на этот счёт, глупо хихикая. Но тот самый страх до дрожи в нем вызывала мысль, что Ди могут убить, а они так и не поговорили ни о чем. Да что уж, это не так волновало, как то, что Оливер, вообще-то, влюблен в брюнета по уши и переживает за него. В общем, только в полёте шатен смог немного успокоится и задремать на час-другой, откинувшись в кресле. А потом Оли уже старался не придавать значения своим мыслям: он все равно никому о них скажет, и никто не поймёт. Потому что это просто сраная паранойя из-за нервов. Вот и всё.
— Окей, парни, я забронировал нам два номера ещё в Шеффилде, так что ждите меня у лифта. — буркнул Малкольм и направился к приёмной стойке.
— А какие номера? — спросил Стив, слегка прикрикнув, чтобы блондин расслышал. Но эффекта это не возымело: Росс всё шёл, не оборачиваясь, словно это был чистой воды игнор. Эванс пожал плечами, и поплелся за Бирсаком и Сайксом, которые уже ждали его у лифта. Какое-то время парни ждали Мала, перекидываясь малозначимыми фразами. Кому-то не терпелось завалиться в кровать, кому-то — принять душ, а кому-то — побыстрее разобраться с этой возней насчёт наркодилеров.
— Ну, народ, третий этаж! — весело сказал блондин, заходя в лифт, и нажал нужную кнопку, когда остальные зашли за ним. — Я взял…
— Двухместные? — поинтересовался Стив, перебиваясь Малкольма на половине предложения.
— Что? Нет! — хихикнул Росс, отдавая ключ от номера Ди и Оли в руки шатена. — Нам двухместный, в смысле, с двумя кроватями, им для парочек!
Двери лифта раскрылись, а Малкольм, не теряя веселого настоя, свистел что-то под нос и направлялся в сторону их со Стивом номера. Как ни в чем не бывало. Эванс был удивлён не меньше самих подростков, хотя прекрасно знал как и Малкольма и его шуточки, так и действительную причину такого решения.
— Что, прости?! — вскрикнули Оливер и Энди, будто пристыв ко днищу лифта. Но, когда двери лифта начали сдвигаться, Бирсак протянул между ними руку, и те, столкнувшись с препятствием, открылись обратно, а парни вышли.
— Ну, а что? Вы все равно встречаетесь. А номер для парочек был дешевле, чем двухместный. — высказав, наконец, причину покупки номера для Ди и Оли, пожал плечами Росс и зашёл в свой номер вместе со Стивом, а подростки, переглягувшись, направились к своему.
Чего Ди и ожидал, Оливер вновь принимал попытки заговорить с брюнетом, которые оставались безуспешными. Энди старательно игнорировал Сайкса, стоя у окна и потягивая газировку, найденную в мини-баре номера. Но, впрочем, не отвечать он не мог, собственно, также, как и не реагировать на то, что его обнимали сзади, дыша в затылок. Каждый вопрос Оливера все равно перекрывался очередным «потом, не сейчас, не сегодня, не завтра». Мягко сказать, Оли начинало надаедать это, как и Ди. Но шатен все равно настаивал:
— Ди, ну давай поговорим? — спустя полчаса молчаливых объятий, прошептал Оливер, заставив Бирсака вздрогнуть. В любом случае, Энди считал, что этого им не избежать. Тем не менее, парень хотел поговорить позже, то есть, когда вся муть с наркодилерами испарится. Не сама по себе, конечно, но все же.
— О чем? — устало вздохнул брюнет, стараясь как минимум дышать спокойней, хотя невооружённым глазом видно, что это его конкретно так задолбало. От раздражения у парня тряслись руки, хотелось долбануть что-нибудь или кого-нибудь. Голова гудела от усталости и постоянной надоедливости Оливера.
— Я хочу, чтобы ты начал доверять мне. Я знаю, я ошибся, решив скрыться, но… — Сайкс запнулся, дыша в шею Ди и посылая по телу брюнета мелкие разряды. — Не пойми неправильно, но было трудно и страшно рассказывать это все. Я не хотел, чтобы ты считал меня каким-то психом с…
— Я бы так не подумал. — перебил Бирсак, фыркнув.
— Все равно это страшно! — Оливер соврвался на крик. — Ты хочешь сказать, что тебе не было страшно рассказывать мне о том, чем ты занимаешься?!
— Было, потому что агенты приперлись. — буркнул Энди, выворачиваясь из рук Оливера и отходя, чтобы вдруг не оглохнуть. — Но, зная меня и то, чем я занимаюсь, было, по-моему, вполне ясно, что я не из таких. Чёрт, да я за бабки взламываю сайты всяких фирм и банков для людей, что также незаконно, как и наркотики!
— Но что я должен был делать?! — вскрикнул Сайкс, подхватывая бутылку с водой, которую Ди достал из мини-бара вместе с газировкой, и сжимая оную в руке. — Ты сам сначала скрывался от меня!
— Потому что сначала я не доверял тебе. Мы были почти незнакомы! — прокричал Энди, с силой задвинув стул за стол, стоящий почти посреди комнаты. Сайкс открыл бутылку и жадно всосал в себя половину содержимого, ведь от криков и нервов в горле пересохло. Парень уже жалел, что настаивал, но решил продолжить этот разговор.
— В первую очередь, об этом должен был узнать тот, кто тебе дороже всех! — ответил брюнет, взмахнув правой рукой, а Сайкс едва ли не подавился водой. — Ты должен был рассказать Томми об этом, а не справляться с этим дерьмом в одиночку, скрываясь от родного брата на заброшенных станциях и обвиняя себя! Он бы понял тебя!
— Да что ты знаешь о дорогих людях?! — Оливер взглянул на Ди из-под челки и мотнул головой, смахивая оную с глаз. — У тебя никогда не было друзей, в семье ты единственный ребёнок! Не тебе говорить мне о том, что я должен, а что — нет!
Всё.
— Что? — заторможенно спросил Ди, поступив взгляд. Нахмуренное лицо Сайкса приняло более расслабленный вид, а сам шатен осознал, что только что сказал и что обидел Энди ещё сильнее.
Точка не возврата. Шаг через черту. Другими словами, для Ди это те же ржавые иглы под ногти или расчленение ржавой бензопилой. Или морально Оливер только что пробил грудную клетку Бирсака, сжимая сердце в кулаке. Парень стоял с нечитаемым взглядом, едва дыша. Было ощущение, что он выпал в астрал и возвращаться не собирается. Тем не менее, Энди пришёл в себя, хлопнув в ладоши:
— Отлично. Вот и поговорили! — брюнет дернулся в сторону выхода из номера, не желая больше здесь оставаться. Оливер сжимал в руке чертову бутылку с водой, осознавая все в худшем виде, который смог подтолкнуть ему его параноидальный мозг.
— Нет, Ди! Прости! — Сайкс сорвался с места, хватая Энди за руку, но тот преспокойно вырвался и продолжил путь. — Не греши, Бирсак, давай нормально поговорим!
— Я согрешил всего лишь дважды в жизни. — ответил Ди, ненадолго затормозив. — Когда родился и когда взял тебя сюда с нами.
Брюнет вышел за дверь, но наткнулся на Малкольма. Буркнув что-то вроде извинения и предупреждения, что будет в отеле к вечеру, словно отчитываясь, а оно так и было, продолжил путь к лифту. Усмехнувшись, блондин зашёл в приоткрытую дверь номера Оли и Ди и заметил Сайкса, стоящего посреди номера с опущенной головой, сжимающего в руке бутылку с водой.
— Да ладно! Наши любимые педики поссорились! — хихикнул, по мнению Оливера, гребаный блондинистый ублюдок. Однако зря агент сделал это, ведь он сначала не успел кое-чего заметить: бутылка с водой в руках Оливера была открыта. Шатен с выражением полного отчуждения и ненависти ко всему миру на лице в долю секунды оказался рядом с Россом, держа перевёрнутую, открытую бутылку с холодной водой над головой Мала. Блондин застыл столбом, ощущая, как вода затекает под воротник рубашки и течёт дальше, заставляя тело покрываться мурашками от холода, а слегка закрывающая глаза челка прилипла ко лбу.
— Проваливай в свой номер. — с расстановками в голосе процедил сквозь зубы Оливер, откидывая пустую бутыль в сторону, и направился в спальню номера.
***
— Я не хочу сейчас ничего решать. — устало пробормотал Энди в трубку. Звонил Стив с твёрдым намерением составить план действий по захвату наркобаронов. Когда ребята были в аэропорту Шеффилда, Ди проверил их местонахождение через свой ноутбук. После сборки вещей он направился в штаб, и агенты предложили идею с передачей всех данных на ноут брюнета, ведь так будет гораздо легче наблюдать за ними, нежели ожидать их появления в неизвестности. И тогда, в аэропорту, парень установил, что преступники медленно передвигались через Южную Дакоту. А затем, уже в номере отеля, Ди определил, что они добрались до Монтаны. И, как и сказал Сайкс, где-то в середине штата Монтана, по меркам карты, точки остановились. У них есть ещё день в запасе, и этот день Бирсак хотел отдохнуть методом закутывания в свой моральный кокон. Сайкс был слишком резким. Сайкс обидел, довольно сильно перегнув палку.
— Но что нам делать тогда? — развел руками Эванс, стоя посреди их с Малом номера со стекляшкой безалкогольного пива в правой руке, хотя Бирсак не мог этого увидеть. Работа работой, но немного передохнуть можно, разбавив часок-другой каким-нибудь напитком, при том, что для работы все равно не хватает одного человека.
— Решите все, но без меня. — буркнул парень, ложась на спину. Он был на крыше какого-то здания недалеко от отеля. Да, он все ещё наизусть помнил все улицы, переулки и закоулки Лос-Анджелеса, как-никак, одиннадцать лет в этом городе прожил, но ему просто не хотелось отходить от места ночлега далеко, однако хотелось уединиться. И Ди выбрал здание в соседнем квартале. Это, вроде бы, офис какой-то известной компании, но это было мало волнующим фактором. Лишь бы в одиночестве. Лишь бы не в отеле.
— Ладно. — вздохнул Стив, решая в голове, сказать или нет, и остановился на первом варианте. — Слушай, Энди, Оливер волнуется, места себе не нахо…
Эванс даже договорить не успел, как Энди сбросил трубку. Оливер пытался позвонить Ди за последние два часа около семидесяти раз, но брюнет не брал трубку, даже не собирался. И звонок от Стива показался ему подозрительным, поэтому Бирсак трижды не ответил и на номер Эванса, думая, что, может, это Оливер решил позвонить с телефона агента. Говорить с Сайксом не хотелось от слова «совсем», не хотелось лишний раз слышать ещё что-то, что поставит Энди в тупик.
А вообще, не хотелось ничего делать, хотелось просто лежать на этой чертовой крыше. Рассудив по одежде прохожих, Энди не стал натягивать на себя теплую куртку, в которой приехал сюда. Да и думать об этом времени не было, ведь парень просто вылетел из номера. Но на улице было довольно тепло, ведь это солнечная Калифорния. Он в любом случае собирался провести своё время до вечера здесь, или, может, прогуляться до кофейни около его бывшего дома, которую он так любил.
Парень даже старался не думать о словах Оливера, пытаясь отвлечься на пролетающих птиц, людишек-муравьев внизу, на океан, который был виден с той крыши. Но нет. Ничего не помогало. Но, смотря на солнце, медленно опускающийся за горизонт солнечный диск, брюнет действительно начал задумываться: он ведь серьёзно не имел никакого права на разглашение того, что Сайкс должен делать, а чего не должен. Ведь он и правда не знает, каково это — понимать, что у тебя есть близкие и дорогие тебе люди, и что ты также дорог им. Но он определённо считал Оливера дорогим ему человеком, хоть доверие поугасло. Он все ещё понимал, что Сайкс нравится ему куда больше, чем раньше, несмотря на то, что шатен слишком резко перешёл на личности и напомнил Ди о его ущербности. В любом случае, время отмотать назад нельзя, разговор переиграть запрещено, а некоторые чувства стереть невозможно, а так хотелось, ведь обида стоит точно между лёгких, едва позволяя свободно дышать.
Да, определённо, точно, беспрекословно, действительно, Оливер, который начинал этот разговор несколько раз вполне безобидной и даже нежно и аккуратно, мог бы и промолчать насчет Энди или сказать что-то другое, скажем, в своё оправдание, а не наезжать на Ди. Даже благодаря тому, что и Оливер, и Энди поняли, что все было сказано на эмоциях, обида у одного и чувство вины у другого исчезать не собирались. Ясно, конечно, что это до поры, до времени, что они смогут помириться, вернее даже
не смогут
не помириться. Привязанность к человеку всегда даёт о себе знать, причём, вкупе с чувствами. Но сейчас, именно сейчас, думая друг о друге, ребята понимали, что эти чувства сожрут их изнутри. Хотелось просто перестать чувствовать на время, чтобы отдохнуть пару часов. Но это просто
не-воз-мож-но.
Это все так сложно. Лишние мысли забивают голову, не давая думать нормально. Надо завязывать с личным дневником. От взросления никуда не деться, а я вполне взрослый, чтобы продолжать это.
