Fly on the Wall

Следуя на звук грома, разорвавший ясное небо, команда отыскала агента «Когтя», который лежал на тротуаре, прижатый безвольным телом Лены. Словно защищая, снайпер обвивал руками по-прежнему неподвижную девушку. Вдова вскрикнула от боли, стараясь изо всех сил выползти из-под Лены и в то же время осторожно положить её на землю, придерживая за голову. Её левая рука была определенно сломана, а одна половина лица — вся в царапинах и кровоподтеках. Возможно, она также повредила ногу, смягчая своим телом удар от падения. Более того, она не без труда стянула шлем, при этом порезав щеку и лоб, и отбросила его в сторону, а затем заключила лицо Трейсер в свои дрожащие ладони. Ангела замерла на месте, жестом приказывая сделать то же самое всем тем, кто стоял за ней, пока искусный снайпер, на счету которого было более сотни убийств, терял самообладание. — Л-лена… мне так ж-жаль… Пожалуйста… — просила Вдова, всхлипывая и отчаянно прижимая здоровую руку к рваной ране, словно пытаясь остановить кровотечение, но было уже поздно. Свечение в центре груди англичанки потухло, а тело самой Лены Окстон начало исчезать под её же пальцами. — Нет, нет, нет! Останься со мной! — кричала Вдова, но её руки проходили насквозь — девушка таяла на глазах. Впавший в панику снайпер даже не заметил израненных и обессилевших, но одержавших победу героев Overwatch, которые молча, не без опаски, приближались к ним. — Н-не… не… покидай… меня… — проскулила Вдова, не в силах сделать ничего, кроме как смотреть на девушку, которая мерцала подобно электрической лампочке, то появляясь, то исчезая. И лишь когда Вдова схватила ближайший из валяющихся пистолетов и приставила его к своей голове, Ангела сделала шаг вперед и окликнула её: — Амели? Оружие в ту же секунду выпало из руки Вдовы, когда она развернулась и увидела ангельскую фигуру, в которую не так давно стреляла. Её белые одежды были покрыты грязью и кровью, а крылья — сильно оцарапаны, но она приближалась к ней, и её глаза были полны сострадания. — Ан… Ангел… Женщина широко распахнула глаза, когда снайпер «Когтя» отчаянно и так… знакомо посмотрел на неё. — А-ангел… А-ангела… Ангела. — Вдова судорожно заморгала — имя сорвалось с её губ, но она не могла понять, как его узнала и откуда. Герои, стоящие позади Ангелы, возвели свое оружие, наводя прямо на Вдову, когда женщина медленно опустилась перед ней на колени и вытянула светящуюся золотым руку. Она узнавала эти глаза и смутно помнила молодую француженку и девушку, которая лежала у неё в руках и боролась за жизнь. — Ангела… пожалуйста… Тело Трейсер окутал золотистый свет, рана в груди в мгновение ока затянулась, и девушка открыла глаза, судорожно вздыхая и тут же сплевывая в сторону кровь. Да, она была жива — и все равно находилась между небом и землей. Лена кашлянула и перевела дыхание, потрясенная возвращением в мир живых. Она запаниковала, как только поняла, что её тело постепенно исчезает, и вцепилась в Амели, словно та была единственной, кто удерживал её здесь. — Уинстон, быстрее! — Все будет хорошо, Лена. Держите её покрепче! — Лена, я здесь, я здесь. Командир Моррисон отослал оставшуюся часть команды на поиски выживших после последней зачистки у разрушенных укрытий незадолго до того, как они одержали победу. Крики Лены разносились по всей базе, в то время как Уинстон быстро и при этом осторожно пытался устранить неисправность, пока Амели и Ангела крепко держали её. Джек вернулся, когда крики стихли. От невыносимой боли Лена потеряла сознание, но состояние стабилизировалось. Невзирая на то, что Вдова безмолвно обнимала девушку, у него больше не было права на ошибку. Он взял винтовку и ударил женщину прикладом по затылку, тут же вырубая. К огромному неодобрению Уинстона и Ангелы. — Моррисон, разве это было необходимо? — К сожалению, да, — он вздохнул, кивая в сторону бессчетного числа воздушных авианосцев, которые уже приближались к ним. — Это лишь все усложнит. Лена резко пришла в себя, вырвавшись из темноты от света ламп медицинского отсека, многочисленных голосов и звуков — именно они привели её в чувство. Перед глазами все плыло, грудь резко вздымалась и опадала, дыхание было затруднено, и если бы её лицо не заключили в чужие ладони, то она бы рухнула обратно на кровать в конвульсиях. — Тебя зовут Лена Окстон. Ты в медицинском отсеке Overwatch. Ты была летчицей, задействованной в полетной программе «Супервспышка». Тебе ничего не угрожает. Ты с нами. Слышишь меня? Лена собиралась было ответить, но её охватило настолько сильное ощущение дежавю, что закружилась голова. — Лена? — Я… с вами… — еле слышно произнесла она. Её все так же трясло, однако дыхание выровнялось. Все казалось таким знакомым. Она бывала здесь раньше и испытывала подобное ранее. Ангела, как и всегда, была полна энергии и даже носила именной жетон. Уинстон сидел по другую сторону, держа в руках инструменты и устало потупив взгляд. Лена посмотрела вниз и увидела совершенно новый хроноускоритель, прикрепленный к груди. Впервые с того самого момента, как все произошло, она вернулась в реальность. — Ты не могла бы… — Конечно. Как только Ангела убрала ладони с лица девушки и присоединилась к Уинстону, перед Леной предстало лицо, которое она не видела годами. Она широко раскрыла рот не в силах отвести взгляд от молодой француженки, когда та подошла к ней. — А… Амели?.. — проскулила Лена. Это была она, та самая женщина, за чье возвращение домой она так отчаянно боролась. — Ты знаешь, кто я? — спросила она, осторожно убирая непослушные пряди волос с лица. Разумеется, прошло некоторое время с тех пор, как она выпадала из реальности и заново переживала тот или иной момент своей жизни. Но, независимо от того, что она делала и что она говорила, это не меняло ход истории. Лена не могла сдержать слез. — Амели, мне… мне так жаль. — Тише, милая, — сказала она, легко и снисходительно улыбнувшись. — Господи… ты… ты правда здесь? В теле безумной убийцы, в которую я влюблена? Тебя в самом деле больше нет? — Она захныкала при воспоминании о женщине, с которой вела точно такой же разговор. Амели обиженно фыркнула, схватившись за сердце. — Лена, как ты могла забыть? — От игривого тона у девушки сразу же поднялось настроение, несмотря на травматический опыт. — Ты… ты была для меня всем, ты же знаешь. — Она рассмеялась над собой, словно разговаривая со стеной. — Ты и Жерар… Я так сильно по вам скучаю. Амели рассмеялась, а после того, как на неё угрожающе посмотрела Ангела, взъерошила девушке волосы. — Всего лишь шучу. Уинстон не был удивлен: он тихо фыркнул, надвигая очки на нос. — Неужели? — Прости, что, Уинстон? Ты только посмотри на это грустное лицо. Оно ей совершенно не идет, — сказала она, нежно заключая лицо девушки в свои ладони. — Вот, намного лучше. — Я не знаю, что за человек живет в тебе, но, господи… мне так гадко. Это не делает меня… эгоисткой? То, что я хочу её, когда ты по-прежнему можешь быть жива? Закончив работу над хроноускорителем, Уинстон отложил в сторону инструменты и с облегчением вздохнул. — Готово. Как ты себя чувствуешь, Лена? — Я не знаю. Лена пришла в себя настолько легко, что убедилась: увиденное — лишь сон. Она на несколько часов выпала из реальности, что тихое гудение аппаратуры и плюшевые подушки под ней казались и вовсе чем-то невероятным. До тех пор, пока раздирающая боль не вернулась, когда она попыталась пошевелиться. У неё болели легкие, и от каждого глубокого вдоха Лена шипела и жалобно стонала, словно в неё вонзали раскаленные иглы. И все же ей было знакомо это ощущение: обрывков дежавю было достаточно, чтобы во всех красках вспомнить ту боль, которую она испытала, впервые проснувшись с алюминиевым цилиндром в груди. — Ох… черт… возьми… — проскулила Лена, сгибая руки, чтобы вернуть им чувствительность. Размяв запястья, она медленно поднялась, легко касаясь толстых бинтов вокруг груди и очерчивая кругообразный выступ в самом центре — то, что удерживало её в этом мире, её новый спасительный якорь. — Не торопись, делай маленькие вдохи, — прозвучал тихий голос. Лена посмотрела в сторону и увидела Ангелу: та широко зевнула, потирая глаза, и, беря в руки планшет, подошла к её кровати. Одеяло и несколько чашек кофе в углу лишь подтверждали то, что операция прошла уже довольно давно, равно как и то, что сейчас был ранний вечер или день. — У Уинстона где-то есть заначка с запасными деталями или как? — пробормотала Лена, легко улыбаясь, пока Ангела проверяла показатели, листая страницы и делая заметки. — Сейчас он делает новый хроноускоритель на смену тому, который ты потеряла. Ему всегда нравилось иметь десять запасных на все случаи жизни. Лене хотелось рассмеяться, но её смех прозвучал скорее как печальный кашель, сопровождаемый тихим стоном. Качая головой, Ангела отложила в сторону планшет и стянула одеяло со своего пациента. Бинты вокруг спасительного якоря Лены пропитались кровью и лимфой, однако голубой свет горел, излучая саму жизнь. — Как ты себя чувствуешь? Лена молча подняла обе руки и медленно согнула их, прислушиваясь к своим ощущениям, запоминая каждую деталь этой комнаты и вглядываясь в лицо доктора, прежде чем вздохнуть с облегчением. Все это было реально. Она дома, и она жива. — При обычных обстоятельствах я бы сказала, что бывало и хуже, но… думаю, я побила свой личный рекорд, — Лена слабо улыбнулась, ожидая неодобрения, но Ангела лишь покачала головой и усмехнулась. — Это было бы учтивым притворством. А теперь ты не могла бы подняться? Лена заскулила, меньше всего на свете желая шевелиться, но бинты нужно было сменить. И вскоре, фыркнув, она взяла Ангелу за руку и медленно поднялась, кусая губы — каждый вдох отдавался резкой болью в груди. Она хныкала и скулила, потихоньку спуская ноги с края кровати, не без помощи Ангелы, которая подбадривала девушку словами, когда глаза той заслезились. — Тише… тише. — Дерьмо… Как бы счастлива я была покончить со всем этим поскорее… — проворчала Лена, выпрямляясь. Она держалась за кровать и делала маленькие вдохи до тех пор, пока её тело не привыкло. — Тебе повезло, — начала Ангела, медленно разматывая испачканные бинты. — Еще пара дюймов — и мы бы навсегда потеряли тебя. Женщина замолчала и положила палец на самый край нового алюминиевого цилиндра, на то самое место, где он некогда был поврежден. Лена вздрогнула. — «Повезло» — это еще слабо сказано… — быстро ответила девушка, поднимая руку, словно осознавая, что она снова человек, а не непонятная бестелесная масса. Она еще расскажет другим, как получила эти шрамы и ожоги. — Значит, это было чудо. Когда бинты сняли, Лена потеряла дар речи. Она увидела голубое свечение, которое оказалось намного ярче, чем раньше, и превосходно отполированный, совершенно новый алюминиевый цилиндр. А прямо возле него, на груди, был большой шрам. Лена легко прошлась пальцами по саднящей, изменившей цвет коже. На мгновение она услышала оглушительный, громообразный звук. — Больше похоже на правду… — пробормотала себе под нос Лена. — Как долго я была в отключке? Ангела на мгновение отвернулась, и перед ней появился голографический экран с техническими характеристиками нового спасительного якоря Лены. Вполне возможно, инструкция была написана на языке, отличном от английского, однако доктор легко водил пальцами по экрану и скользил глазами по тексту. — Неделю, — ответила Ангела, не отрывая взгляда от экрана. — Значит… мы… мы… Услышав это, Ангела замерла и сонно, но уверенно улыбнулась. — Мы одержали победу. Лена с облегчением вздохнула. — Ох, слава богу. — Я не собиралась вступать в ряды медицинской команды «Когтя». Так что спасибо тебе огромное, — Ангела рассмеялась, шутливо тыкая Лену в нос, вызывая тем самым совершенно искренний смех. — Приятно знать… — девушка на мгновение замолчала, глядя на свечение в центре груди, которое слегка потускнело. Голографический экран исчез, отключенный от системного блока, как только Ангела убедилась, что устройство готово к использованию. Лена нервно переплела пальцы. — Кстати говоря о «Когте»… — Лена, тебе нужно отдыхать, — быстро ответила она. — Я не смогу, пока ты не скажешь мне, что с ней. Ангела долгое мгновение смотрела в её полные решимости глаза, прежде чем опустить взгляд ниже и остановиться на большом шраме — не так давно девушка истекала кровью и была как никогда близка к смерти. От Лены это не ускользнуло, и она инстинктивно скрестила руки на груди. — Послушай… Я знаю, это… Господи, это сложно, но это была не она… То есть… Это была она, но не она… Не та женщина, которую я когда-то знала… Ты просто должна поверить мне… Лена пыталась подобрать правильные слова, но не смогла. Ангела не в первый раз видела, как такое случалось. Каждый раз, когда они садились и говорили один на один о её жизни, о тех успехах, которые она делала, и о борьбе с депрессией, Лена была полна решимости, а её речь — ясной. Но, когда звучало то самое имя, Лена вся съеживалась в кресле, переполненная чувством вины и слишком пристыженная, чтобы смотреть в глаза. Однако Ангела отчетливо видела, как на лице девушки появлялась едва заметная улыбка, когда та упоминала её. «Ан… Ангела…» Расскажи ей кто-нибудь, что произошло в тот день, она бы никогда не поверила. — Лена… — начала Ангела, протягивая руку к паникующей девушке и легко поглаживая её по голове. — Все в порядке… Она с нами. Ангела вернулась со свежими бинтами на перевязку — она советовала еще несколько дней походить с ними, прежде чем признала, что Лена готова выйти за пределы медицинского отсека. Девушка молчала и, если не считать тихих всхрипываний от боли, внимательно слушала, когда её объявят на мероприятии, посвященном роковому дню падения «Когтя». — Мы снова в центре внимания, Лена. Весь мир ликовал. Разделяя их победу, каждый новостной канал, каждая радиопередача, каждая социальная сеть планеты вещала о падении террористической организации, и Overwatch был вне себя от счастья. Но как только представители ООН узнали про агента «Когтя», которого они держали у себя, и про то, что он не входил в число жертв, они потребовали справедливости. Руки небезызвестной Вдовы были испачканы в крови бессчетного числа людей и мировых лидеров. Требовали смертной казни в прямом эфире — и называли это справедливостью. К огромному удивлению Лены, Overwatch выступил против. — Мы убедили людей, что сможем использовать её, чтобы отыскать Жнеца и извлечь какую-нибудь информации о «Когте». Лена рассмеялась. Это было необычайно больно, но она об этом не жалела. — И что вы собираетесь с ней делать? — Наш допросчик ввел ей сыворотку правды, и она смеялась ему в лицо добрых пять минут. Лена закусила губу, подавляя смешок, чтобы у неё вновь не начало болеть в груди, но одна мысль о попытках Overwatch расколоть Вдову вызвала истерику. — И что будет теперь? — Мы с Уинстоном займемся нейробиологией. Возможно, появится шанс… — Ангела замолчала, все так же держа в руке рулон перевязочных бинтов. Несколько раз обернув ими корпус девушки, она вновь поймала себя на том, что смотрит на шрам. Неожиданно все несвязные фразы Лены и попытки узнать что-нибудь о снайпере были поняты. Хотя на самом деле — не совсем. — …шанс сделать что-нибудь… Мы не знаем, возможно, Амели все еще жива… Возможно, мы способны спасти её, а в идеале — вернуть все на свои места, но ведь может оказаться так, что её просто больше нет… Наверное, то, что мы видели, лишь осадочные воспоминания. Я не знаю, все так… — …сложно? — Слова Лены прозвучали едва громче шепота. Ангела кивнула головой и тихо фыркнула: — Да. Сказав это, женщина продолжила оборачивать бинтами грудь и плечи, чтобы спасительный якорь Лены был защищен. Девушка подняла руки, молча глядя на тусклое свечение сквозь все слои. Это ей напомнило о том, как она надевала свой хроноускоритель, перед тем как отправиться в битву. Лена и подумать не могла, что будет так сильно скучать по этой громоздкой штуковине — именно благодаря ней она чувствовала себя защищенной. — Она спрашивала о тебе. Лена подняла голову, и её глаза расширились от неподдельного удивления. — Ты… серьезно? Ангела поймала себя на том, что улыбается при виде пациентки, которая, казалось, вся просияла. Она рассказала Лене о том, как Вдову впервые привезли на их базу и как она обрабатывала её раны, прежде чем ту посадили в комнату для допросов и кричали на неё несколько часов. Вдова была непривычно тихой, как сама смерть: она не произнесла ни единого слова и не издала ни единого звука, пока Ангела залечивала её раны. Она сидела, уставившись на стену своей тюрьмы, в то время как солдаты, находящиеся снаружи, видевшие, как её привезли сюда, перешептывались между собой. Она выглядела побежденной и разбитой. То еще зрелище. Чем дольше Ангела осматривала Вдову на предмет нанодатчиков и того, что в конечном счете навредило бы всем, тем больше она проникалась жалостью. И это озадачивало. Тихо вздохнув, Ангела сложила свои вещи и подняла руку, молча подавая знак, чтобы ей открыли дверь. — Где она? Ангела замерла на полпути и пристально посмотрела на женщину, которая по-прежнему неподвижно сидела и глядела в никуда. Её голос звучал ясно, но совершенно безэмоционально, так что было невозможно сказать, волновалась она или злилась. А если злилась, то на кого именно. — Она жива. И Ангела еще больше удивилась, когда вражеский снайпер впервые за много часов закрыл глаза и глубоко вздохнул, откидываясь на спинку стула и тут же расслабляясь, словно с плеч свалилась гора. Вдова медленно открыла глаза и наконец посмотрела на доктора, настолько тепло, словно, будь это обычная ситуация, собиралась искренне поблагодарить, — и ничего не сказала. Слова и не были нужны. Ангела кивнула и развернулась — тяжелые охраняемые двери открылись перед ней, — оставляя позади снайпера, который с тех пор молчал. Лена выглядела так, словно была на грани между тем, чтобы разрыдаться и улыбнуться от уха до уха. — Ты… ты позволишь мне увидеть её? — Нет… Но разве это когда-нибудь останавливало тебя? — рассмеялась Ангела. Закрепив конец бинта, она сделала шаг назад, довольная своей работой. Лена, чей корпус был плотно перевязан, медленно повела плечами. Девушка чувствовала, что готова вновь сворачивать горы, однако Ангела узнала этот полный решимости взгляд и быстро приложила палец к её лбу. — Как твой доктор я рекомендую тебе отдохнуть, сейчас четыре часа утра, — Ангела ласково улыбнулась, хотя была готова уснуть мертвым сном. Лена надула губы, но кивнула. Она пискнула, когда женщина шутливо толкнула её, призывая лечь спать. — Но как твоя подруга, которая очень устала, — она зевнула, осторожно запустила руку в карман своего лабораторного халата, вытащила клочок бумаги и положила его на прикроватный столик, — я собираюсь как бы невзначай оставить код от тюремной камеры E прямо тут — на тот случай, если ты почувствуешь, что готова. Сказав это, Ангела развернулась и, упав на ближайшую пустую кровать, тут же заснула. Лена быстро схватила бумажку с кодом, крепко сжала её в руке, как самое ценное в её жизни, и залезла обратно под одеяло. К сожалению, даже она не могла отрицать, что доктор прав. То, что она была не в состоянии самостоятельно передвигаться, видели все. Пока ей не станет лучше, придется ждать. Лена ждала еще три мучительно долгих дня. Большую часть времени она спала, пробуждаясь лишь для того, чтобы подкрепиться и сменить бинты, или из-за редко появляющихся тележек, которые прикатывали Лусио и Хана, держа в руках камеры. После абсолютной победы над «Когтем» число их зрителей и слушателей значительно возросло. Лусио вызвался быть остроумно комментирующим оператором, а Хана запрыгнула на кровать Лены и брала у неё интервью, ведя прямую трансляцию. Девушка не могла перестать улыбаться и смеяться, к счастью, на этот раз не испытывая боли. Они снова были вместе и пересказывали фанатам историю их эпической битвы. Разумеется, опуская некоторые детали. Конечно, учитывая то, что это была лайв-трансляция Ханы, Лена делала все, чтобы смутить и расхвалить звезду компьютерных игр любым возможным способом. Она рассказывала тысячам зрителей, как хороша была Дива в битве и как в одиночку разбила силы «Когтя». Лусио, в свою очередь, тоже подхватил. — Без шуток: она спасала мою задницу бесчестное количество раз! — Боже мой, ребя-я-ята. — Дива вся залилась краской, закрывая лицо руками, когда Лена обняла её и смачно поцеловала в лоб. — Ты была хороша! Когда прямая трансляция закончилась, пришла очередь Лусио делать множество селфи с девушкой, чтобы опубликовать их в своем Инстаграме. #команда #героинеумирают #Трейсервернулась! — Приятно видеть, что тебе лучше. У нас всех чуть не случился сердечный приступ, Вспышка. — Ох… спасибо, ре… — Нет-нет. Ты не понимаешь. — Хана склонилась над ней и посмотрела прямо в душу. — Мы видели, как ты вся истекала кровью и чуть было не умерла. Лена судорожно сглотнула и попробовала снова: — Я… ужасно сожалею? — Черт возьми, да! — фыркнула Хана и бросилась в объятия Лены. В глазах девушки стояли слезы, и она была готова разрыдаться, невзирая на раздраженно надутые губы. — Когда ты поправишься, я надеру тебе задницу, как и обещала, хорошо? Лусио передернул плечами и тоже заключил их в объятия. Лена рассмеялась, крепко стискивая их обоих. — Не могу дождаться. Этой ночью Лена не могла заснуть, слишком возбужденная от визитов всех своих посетителей, которые принесли угощения и подарки. Но что более важно, настало время вновь вернуться в строй. Наконец-то все бинты сняли и дали добро на следующий же день покинуть медицинский отсек и приступить к работе, и Лена проводила последнюю ночь, выжидая идеального момента, чтобы улизнуть. При ней не смели говорить о захваченном снайпере. Лена не имела и малейшего представления, перевезли Вдову в другое место или она по-прежнему здесь. При наихудшем раскладе Overwatch изменил свое решение и сдал её, но тогда Ангела, разумеется, рассказала бы ей об этом, только вот это не сильно успокаивало. Под покровом ночи, сжимая в руке бумажку с кодом, Лена тихо выскользнула из кровати, наспех затягивая узел на пижамных штанах, и на цыпочках покинула медицинский отсек. Хотя стражи мирового порядка и не знали сна, запах победы по-прежнему витал в воздухе. На её счастье, это означало, что вероятность наткнуться на патруль после полуночи минимальна. Лена добралась до тюремного блока, не столкнувшись ни с кем, кто работал здесь. Она однозначно не умела искусно скрываться — она пряталась за каждым углом и оглядывалась каждую секунду. Охранники, которые завтра посмотрят видеозапись, повеселятся, когда увидят её без хроноускорителя, лишенную способности скакать туда-сюда. У Лены было лишь свечение в центре груди — и она соблюдала максимальную осторожность. Те индивидуальные тюремные камеры были особенными — предназначенными для самых опасных преступников, как правило, надежно охраняемые в любое время суток. Лена никогда не задерживалась здесь надолго: многие их враги испытывали неприязнь к Трейсер и ко всему, за что она выступала. Но сегодня здесь, у большой металлической двери с буквой Е посередине и кнопочной панелью справа, не было охраны. Лена планировала это с тех самых пор, как очнулась в медицинском отсеке, истекая кровью и испытывая боль. И сейчас она смотрела на кнопочную панель, сжимая в руке бумажку с кодом, и не могла решиться. Её сердце бешено стучало в груди, и на мгновение девушка ощутила призрачное прикосновение к тому самому шраму, из-за которого чуть не умерла. Перед глазами Лены промелькнули картинки того, как она отчаянно цеплялась за жизнь и выпадала из реальности. Она смутно помнила, как сильные руки прижимали её к себе, когда она рыдала, и как она хваталась за них, борясь с самой вселенной, борясь за то, чтобы окончательно не исчезнуть. «Лена, останься со мной!» «Пожалуйста… Не отпускай меня, не отпускай, я не хочу умирать…» «Я никуда не уйду — обещаю». Лена быстро прошлась пальцами по кнопочной панели — та пропищала и загорелась зеленым, и металлические двери легко открылись перед ней. Девушка уронила клочок бумаги, когда увидела внутри тускло освещенной комнаты женщину, которая безмолвно сидела на грубой кровати, прислонившись к стене. Лена не могла произнести и слова — так много ей хотелось сказать и спросить, — а когда женщина медленно открыла глаза и повернулась к нежданному гостю, и вовсе потеряла дар речи. Вдова была целой и невредимой, в довольно неприглядной серой тюремной робе, все так же с волосами, собранными в тугой хвост. Как и обычно, вначале она ничего не сказала, озадаченная и бесстрастная, но, господи, её глаза. Взгляд её золотистых глаз смягчился, как только она увидела мягкое голубое свечение в темноте. — Тебе не следует быть здесь, — наконец сказала Вдова, но в её голосе не было твердости. Лена фыркнула, ступая внутрь, прежде чем двери автоматически закрылись за ней. — Замолчи, — сказала она, широкими шагами направляясь к кровати. Вдова не сделала ничего, чтобы остановить её, и девушка села ей на колени, обвивая ногами за талию и заключая её лицо в свои ладони. — Просто… просто замолчи. — Голос Лены сорвался, а затем она утянула Вдову в отчаянный и грубый поцелуй. Да, служба охраны определенно повеселится, когда увидит это на видеозаписи, и ей, конечно, не избежать разговора с Джеком, когда тот вернется, отыскав Жнеца. Но сейчас Вдова отвечала на её поцелуй, и это единственное имело значение. Женщина крепко обвила её талию и притянула ближе, прижимая к груди, пока они нехотя не отстранились друг от друга. — Ты в порядке? — спросила Лена, поглаживая большим пальцем скулу и внимательно скользя взглядом по её лицу, пытаясь увидеть следы допроса с пристрастием, но Вдова лишь закатила глаза. — Ваши техники допроса — полная хрень. Лена рассмеялась, прислоняя свой лоб к её. — Господи, я скучала по тебе. Между ними на мгновение повисла тишина. Амели пристально смотрела на мягкое голубое свечение, озарявшее пространство между ними. Лена не сделала ничего, чтобы остановить Вдову. Руки женщины заблуждали по её телу, а затем она взялась за край свободной рубашки, поднимая его до тех пор, пока не показался новый спасительный якорь. Она не смела прикоснуться к ней другой рукой, пока Лена не кивнула, разрешая. — Я в порядке, — сказала она, удивленная тем, как тихо прозвучал её голос. Холодные тонкие пальцы легко прошлись по краю её спасительного якоря, а затем остановились на самом свежем и ужасающем шраме. Лена вздрогнула. — Тебе не следует быть здесь… — прошептала Вдова, и её голос прозвучал так надломленно и тихо, что он показался им обеим каким-то чужим. Лена осторожно положила свою руку поверх её и стянула рубашку. — Я знаю: это была не ты. — Это была я. Я нажала на спусковой крючок. — Нет, послушай меня, — прошипела Лена, снова заключая лицо женщины в свои ладони, чтобы быть уверенной, что её слышат и понимают. — Лучший в мире снайпер промахнулся на два дюйма? Это не случайность. Я просто упала со здания, не сломав и единой конечности, а затем очнулась в твоих руках, и, между делом говоря, они были сломаны? Именно твой голос не давал мне исчезнуть. Вдова долго смотрела на неё, улыбаясь самыми уголками губ. Это была уже не та девчонка, за которой она наблюдала сквозь оптический прицел, находясь в двадцати домах. — Ты спасла меня от чего-то куда более ужасающего, и я никогда этого не забуду. Как и ты. Вдова покачала головой, грустно улыбаясь, нежно взяла ладони девушки и убрала их со своего лица. — Ты такая дурочка. — А ты — сплошное разочарование. — Надоеда. — Зануда. — Засранка. — Ненавижу то, как сильно люблю тебя. На это Вдова не нашла остроумного ответа. Она удивленно заморгала, глядя на густо краснеющую Лену, а затем отвела взгляд, смущенная, но уверенная в сказанном. — Вынуждена не согласиться, — наконец сказала Вдова, аккуратно убирая челку с глаз девушки. — Я это отнюдь не ненавижу. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Лена, сама того не осознавая, заулыбалась. — Что же стало со всеми твоими «Я убью тебя»? Вдова вздрогнула. — Справедливости ради… Технически так и было. Как только Вдова сказала это, улыбка Лены сменилась на сердитый взгляд. — Амели… — Не рановато ли? — Вдова усмехнулась, нисколько не жалея о сказанном. Лена несколько секунд смотрела ей в глаза, а затем разразилась смехом и обвила шею женщины руками, покрывая лицо легкими поцелуями. Вдова что-то раздраженно пробурчала, но не остановила её, даже когда они упали на кровать, необычайно нежно обнимаясь. — И что будет дальше? Лена зевнула и, накидывая одеяло им на плечи, положила голову ей на грудь. — Ангела и Уинстон хотят попытаться исправить все то, что сотворил с тобой «Коготь». Они приложат все силы, чтобы произошедшее тогда на крыше больше никогда не повторилось. Мы не знаем… живет ли в тебе прежняя Амели и вернется ли она когда-нибудь. — Лена вздохнула. Было слишком поздно — или слишком рано? — говорить на эту тяжелую и потенциально болезненную тему. У неё и так было предостаточно потрясений для одного месяца. — Так же как и то, что случится с тобой. Несмотря на это, Вдова кивнула, обвивая девушку руками, подсознательно держа как можно ближе к себе. — Я понимаю… — Что бы ни случилось, я буду здесь ради тебя. Повисшую тишину нарушил тяжелый вздох Вдовы. — …теперь твои высокопарные фразы станут обычным явлением? Лена хихикнула, обвивая женщину руками и ногами. — Извини, но теперь ты никуда от меня не денешься. — Mon dieu… [1] — тяжело вздохнула Вдова. — Охотница стала добычей. — Ложись спать, Лена. Девушка замолчала, удовлетворенно хмыкнув, наслаждаясь тем, как прозвучало её имя из чужих уст. — Доброй ночи. Ангела стала первой, кто увидел охранную видеозапись. Она быстро удалила её и отдала распоряжение не проводить сегодня ни допросов, ни досмотров, давая им возможность отоспаться и отдохнуть. Предстоял долгий путь к выздоровлению, а пока все видели лишь мягкое голубое свечение, приглушенное двумя переплетенными телами, которые мирно спали в темноте.