We Are Good

Спустя неделю прозвучало только два слова: - Хватит готовить. - Почему?! – запротестовал Чанёль, оттирая пригоревшее со сковородки и наблюдая, как Лу Хань рванул в туалет. Снова. Бедняжка оленёнок. Даже он этого не заслужил.- А что, если тот кусочек свинины был несвежий? Мясник плохо за ним следил. Я пойду к другому… - Нет, дело не в Лу Хане, - прямо перебил Ифань, - просто ты готовишь как… Их прервал звук смывающегося унитаза. - Да, вот так. Иногда Ифань замечал, что Чанёль до сих пор выглядит грустно, когда тот думал, что Ифань не видит. Страх отказа до сих пор преследовал его. Когда они были в людных местах, Чанёль мерил расстояние между ними, осторожно отодвигаясь на сантиметр или два до позволенного дружеского. Потому что некоторые могли читать между строк, но они жили со своими предрассудками. Ифань был согласен с этим, пока Чанёль чувствовал себя уверенно, и становился особенно ребячливым, когда они приходили домой. Ифань не был уверен, компенсация это или просто его Ёлька требовал больше обнимашек. Кажется, ему нравилось постоянно сжимать его руку, даже если они просто читали книгу или смотрели телевизор, сидя на диване. Когда Чанёль чувствовал себя грустно, он сидел и пялился на чистые голубые стены, а взгляд был сфокусирован на бесконечность. Ифань знал, что тогда его сердце гуляло где-то отдельно от тела, вспоминая не слишком отдаленное прошлое. Но это был процесс выздоровления. И как бы это нелепо ни звучало, однажды Чанёль почувствует себя лучше. Время забирает много вещей: юность, любовь, воспоминания, но это тупая боль. Всё подчиняется закону равновесия. Однажды ты будешь ранен так сильно, как никогда в жизни. Но ты пройдёшь через это. Мы все проходили. ★ Чанёль прекратил готовить, но не потому что больше не хотел случайно травить Лу Ханя, а потому что не мог уже уделять время готовке. Чем больше он работал, тем выше росли его обязанности, иногда, даже заставляя его работать в офисе до раннего утра. Но его никогда не посещала мысль уволиться. Сложно не иметь ничего. Как и многие люди, он понял, что лучше это, чем вообще ничего. Он научился страху, научился приспосабливаться к ситуации, а не бежать от неё, научился тому, что взрослеть не трудно, если не обращать на это внимание. Безрассудство становилось для Чанёля чем-то вроде редкого баловства. Что-то медленно в нём умирало, пока он учился выживать. Это происходило с его же согласия. Он хорошо поладил с коллегами. Когда они спрашивали о его девушке, Чанёль просто отвечал, что собирается жениться в тридцать. И никто ничего не подозревал. Всё хорошо, всё будет хорошо. И он понимал, что всё действительно налаживается. Хотя, наверное, ему придётся уволиться в двадцать девять. Будни проходили обычно в режиме громадного хаоса и криков куда-блин-девается-время?! И на тот момент существовал только один рабочий день, разбавленный краткими периодами сна. Чанёль мрачно думал, что вот так он и стареет и тратит свою молодость. Он стал жить ради выходных. Джонин приходил к ним всё чаще и чаще, пока однажды Ифань не предложил остаться жить в квартире. Хихикая, Джонин ответил, что вместо этого собирается выкрасть Лу Ханя к себе. Чанёль только нахмурился: - У тебя не выйдет. - Почему нет? – бесноватая улыбка переросла в дразнящую ухмылку. - Олень наш, - Чанёль собственнически обнял Лу Ханя, а тот только в изумлении глянул на парня, который словно его защищал от зла. Но это же просто Джонин, который был опасен только если его разбудить. Нравилось ему это или нет, но Лу Хань – член их семьи. Ифань стоял рядом и наблюдал за разворачивающейся сценой. Он подумал, что когда Лу Хань действительно позволил Чанёлю защитить себя, то делал это не из-за Ифаня. Лу Хань не был богат. Никто из них не мог похватстать большим достатком. Сейчас он работал клерком в маленькой компании, которая нуждалась в переводчике. Зарплата росла медленно и не особо часто давала ему что-то хорошее, но что бы он не делал, сейчас он посмотрел в первую очередь на Чанёля, вместо Ифаня. Последний подумал, что всё нормально. По весне они праздновали китайский новый год вместе, приготовив цзяозцы по настоянию Лу Ханя. - Они символизируют состояние, потому что вылеплены в форме золотых слитков. Очень важно, - проинформировал он Чанёля и проинструктировал, как варить пельмени, пока тот сидел и пялился на свои ногти. Да, бездельничать – очень важно. В кухню зашел Ифань, чтобы попить и случайно опрокинул рисовые лепешки, для дополнительной удачи. Нахмурившись, Лу Хань отчитал Чанёля и выбил из него всю дурь, когда Ифань ушёл. - Но почему? – он думал, что Лу Ханю понравится идея дополнительного процветания. - Я выгляжу слишком по-кантонски? – парировал Лулу. Чанёль понятия не имел, как выглядят кантонцы, но решил, что если он ответит «нет», то проживёт чуть дольше. - Но почему мы варим пельмени с кимчи, а не со свининой? – спросил Чанёль, заглядывая в кастрюльку. Некоторые пельмешки развалились и бульон очень быстро покраснел. Он надеялся, что это не слишком заметно. Да, красный бульон – это совершенно нормально. Если твой суп – корейский. - Купи одну пачку, получи вторую в подарок, - отстранённо ответил Лу Хань. Его ногти уже хорошо отрасли, но он мог их обрезать только после нового года. Когда они расселись вокруг столика в гостиной, невооружённым глазом стало заметно, что по каким-то причинам, Джонин тоже присутствовал. Чанёль глянул на Лу Ханя, Ифань глянул на Лу Ханя, Джонин глянул на Лу Ханя, Лу Хань глянул на кастрюльку с красными пельменями. Как способ объяснить его присутствие, Лу Хань черпнул из стрёмного супа и налил сперва в тарелку Джонина. - Го мэнь ши кэ, - ответил он Ифаню на китайском. Джонин уставился на Чанёля, но тот только пожал плечами, потому что уже привык к их секретным переговорам на китайском. - Привыкай, если хочешь остаться, дружок, - посоветовал он, выразительно выпучив глаза. Джонин кивнул. Ифань лишь ухмыльнулся и предложишь посмотреть Чунь Ван на ноутбуке пока они ели. Рис был подан в фарфоровые чаши с пионами, а не обычные металлические, и в руках Чанёль держал красивые красные палочки, вместо обычных из нержавеющей стали. Чанёль взял чашу с рисом двумя руками, чувствуя, как тепло проходит по рукам, и глянул на счастливые лица людей за этим столом (он проигнорировал смущенного Джонина). Его новая семья. Туань Юань, как рассказал ему Ифань про этот ужин. Чанёль верил в то, что действительно прошёл полный круг. Он до сих пор скучал по отцу, но когда Ифань взял его руку в свои и понимающе улыбнулся, Чанёль с лёгкостью улыбнулся в ответ. Прошёл уже год совместной жизни и они привыкли к причудам друг друга, и даже полюбили некоторые из них. (Чанёль обожал наблюдать, как бреется Лу Хань. Он и подумать не мог, что прелестные оленята делают такие мужественные вещи. Бриться – это для мужиков, как Чанёль, например). Но две недели спустя, Лу Хань объявил, что переезжает. Он рассказал новость за обедом, пока ттокпокки ещё дымились в своём контейнере. - Родители Джонина давно о нём знали. Эм, Джонин сказал, что мы должны найти себе отдельно местечко… - вообще-то, Лу Хань тоже этого хотел, но решил использовать Джонина для смягчения удара. Но это не особо помогло. Чанёль вскочил и вышел, не зная почему он злился. Если честно, он ревновал. Почему его собственная семья его не приняла? Почему Лу Хань этого не хотел? Но он знал, что Лу Хань тоже тоскует по своей семье. Не важно, насколько было большим сердце Чанёля, Лу Хань не был его собственностью. Он любил его не так, как Ифаня. Иногда Чанёль ловил на себе и своём парне заинтересованный взгляд Лу Ханя, однако его улыбки были всегда милые, когда они переглядывались за спиной Ифаня. - С ним всё будет в порядке? – взволнованно спросил Лу Хань, глядя как Чанёль скрылся в своей комнате. - Он просто привязан к тебе, - успокаивающе улыбнулся Ифань. - А с тобой всё будет в порядке? – заданный вопрос загнал Ифаня в тупик. Он прекратил тыкать палочкой рисовую лепёшку… - Почему бы и… - но вдруг он подумал, что Лу Хань будил его каждое утро. Он вспомнил все чашки кофе, которые сварил для него Лу Хань, когда тот засиживался с работой допоздна, всю заботу от Лу Ханя, скрытую под ехидными замечаниями. Все эти годы, Ифань думал, что это он заботился об оленёнке, когда на самом деле они оба присматривали друг за другом, стоя против всего мира. Когда казалось, что всё это не вернуть, Лу Хань похлопал его по спине и сказал, что всё будет в порядке. Он так себя напугал. Возможно, Ифань принимал его как должное. Он ответил не сразу. - Скорее всего нет, - медленно ответил он, - но с нами всё будет в порядке. Когда он поднял глаза, то увидел слёзы, поблескивающие в нежных глазах Лу Ханя. Этого не должно было случиться. Их слёзы уже давно высохли. Но никто никогда ещё не смог расстаться без сожаления. Невозможно отделить мясо от кости без крови. Особенно это касалось Чанёля. Он обижался, дулся и нёс очень грубые слова. Но когда Лу Хань собрался уходить, он удачно забыл свои дурные предчувствия и рванул вперёд, чтобы ожесточённо обняться. - Лулу… - проблеял Чанёль, присев на корточки и положив его голову на плечи. Его хён казался таким маленьким в его руках. Лу Хань успокаивал его лёгкими поглаживаниями по спине. - Позаботься о нём, - проинструктировал он (если честно, без необходимости. Но он ничего не смог с собой поделать. Чанёль – его сыночка) Ифаня, который только улыбнулся и кивнул. - Я буду приходить с тобой играть, - в слезах заявил Чанёль. Лу Хань дал ему слово. Но. - Пожалуйста, не… - вздохнул Джонин, стоя на пороге с багажом Лу Ханя. Выражение безграничной нежности на его лице медленно умирало. В конце концов, Ифань и Джонин разорвали объятия этой парочки. - Ты такой жестокий, - прохныкал Чанёль, после того, как Джонин таки отобрал Лу Ханя. Его оленёнок ушёл. И хоть это было не в тему, но Чанёль вспомнил, что однажды сказал Лу Хань. - Ифань, а что значит «дань тэн»? ★ На первом светофоре Джонин заметил, как Лу Хань до сих пор вытягивал шею, выискивая Ифаня и Чанёля. Он вздохнул. - Почему бы тебе не вернуться, а? Лу Хань обернулся назад так быстро, что его шея хрустнула. - Что? – недоверчиво спросил он, потирая одной рукой шею. - Очевидно, что ты не можешь пережить расставание с ними, - пожав плечами, Джонин отвернулся от Лу Ханя и зажмурился от солнечных лучей, пробравшихся сквозь лобовое стекло. Что-то треснуло его по затылку. Джонин глянул вниз и заметил лежащую у себя на коленях карту Сеула. Лу Хань возле него сложил руки на груди и сказал так противно, как только смог выжать из себя. - Я до сих пор сижу здесь, возле тебя. Как думаешь, почему, говнюк? Джонин разразился смехом. Ханни такая милашка. Он потянулся к нему и чмокнул Лу Ханя в лоб, улыбаясь так славно, словно хотел ему угодить. - Что ты делаешь? – смущака-Лу Хань оттолкнул Джонина. Он выглядел злобно и смущенно одновременно. Действительно мило. Джонин снова бесстрашно притулился к шее Лу Ханя. - Я. Собираюсь. Тебя. Сожрать. ★ Чанёль и Ифань приходили в гости так часто, что Джонин пригрозил взимать с них деньги. Вместо этого Лу Хань купил для них кремовый раскладной диван. Примечушки: ★китайцы в зависимости от места жительства, едят разную еду, символизирующую что-то хорошее в новом году. Северяне (Лу Хань из Пекина) обычно едят пельмени, южане (Крис из Гуанчжоу) едят рисовые лепешки и т.д. ★Суеверие: если ты подстрижешь ногти на новый год, то уже не увидишь родителей в живых. Лу Хань понятия не имел, кто его родители, но традиции придерживался. На всякий случай. ★guo men shi ke > 過門是客 > буквально, пока ты переступил порог в этом доме, ты гость. Китайцы очень чтят своих гостей и следуя этой фразе, Джонин получил первый тарелку кошмарного супчика. Но на самом деле, причина была другая. Кекеке. ★chun wan > 春晚 > огромное новогоднее шоу на китайском телевидении. Для китаерождённых китайцев это входит в обязательную программу семейного новогоднего ужина. ★tuan yuan > 團圓 > воссоединение. Новоговдний ужин называется «ужин воссоединения»圓 значит круг, символизирует завершенность. Все члены семьи должны присутствовать на ужине воссоединения. ★dan teng > 蛋疼 > буквально, «яйца болят». Может значить «быть так скучно, что рандомно творить бессмысленные вещи». Однажды Лу Хань спросил это у Исина. Так мило со стороны Лу Ханя http://i46.tinypic.com/2nv753r.jpg