Отрывки памяти

      Снег за окном заметал улицы, покрывая узкие дорожки кристальным снегом. Нимфадора очень любила это время. Конец декабря — время надежд, предвкушения праздника, и вечной, торопливой, безудержной суеты, которая могла оживить даже самого сурового скептика. Это было ей по душе. Прогулки по городу и вылазки стали ещё приятнее, и, пропадая на заданиях Ордена, Нимфадора жадно вдыхала запах морозного воздуха, стараясь держать этот момент в памяти.       В то утро Дора решила не залёживаться в постели, и, наспех собравшись, поспешила в Косой переулок. Оставалось два дня до Рождества, а у неё совсем нет подарков. Негоже это… Дора даже пожертвовала своим долгим, бесконечным выбором причёски, и покинула «Дырявый Котел» с длинными тёмно-красными волосами — совсем как тогда, в последний день перед началом нового учебного года. Этот образ почему-то первым пришёл в голову.       Косой переулок встретил её дружелюбно, даже более чем — дорожки хорошо припорошены снегом, а, значит, у Нимфадоры Тонкс оставался шанс купить все подарки без травм и переломов. Магазины были ярко украшены к празднику и зазывали покупателей к себе в гости. В воздухе то и дело зависали снежинки, новогодние игрушки, а запах еловой ветви кружил голову. Улица превратилась в яркий разноцветный коридор, волшебный и уютный.       Спустя всего полчаса метаморфиня отыскала несколько отличных вещей. В качестве подарка от дочери Тед получит часы на цепочке: в последнее время он стал не только неряшлив, но и страшно рассеян. Отец то и дело жаловался Доре, что постоянно забывал часы, и в итоге терял драгоценное время. Так что подарок будет не только красивым, но и полезным. К тому же, Тед будет хранить его при себе, и Нимфадоре нравилась мысль, что частичка её памяти всегда будет рядом.       Выбрать подарок для Андромеды тоже оказалось несложно. Тонкс знала: ей понравится серебряная заколка для волос, которую Нимфадора ловко выторговала в антикварном магазине. Продавец быстро сообразил, что перед ним мракоборец, который тут же вычислит запрещенные товары, и дал ей огромную скидку. Заколка была красивой, и, кажется, даже старинной. Мама обожала такие вещи. Да и вообще, Дромеда всегда была такой изящной и такой плавной, что она, казалось, просто рождена для такого рода безделушек.       Не прошла Нимфадора и мимо магазина, где продавались вещицы, связанные с квиддичем. Она слышала о том, что мерзкая Долорес Амбридж конфисковала у Гарри его «Молнию» и, не удержавшись, купила уменьшенную модель этой чудесной, фантастической метлы. Пусть хоть это его порадует, а то Гарри там, наверное, совсем с ума сходит…       В магазине, продающем всякие инструменты, Нимфадора подобрала подарок Грозному Глазу. Если часы, модель «Молнии» и заколку можно было спрятать в потайных карманах мантии или в сумке, то этот презент уместился только в огромный свёрток, который приходилось тащить в руках. Правда, подарок придётся сначала проверить на случай, если он заколдован… трижды, иначе Грюм его не примет. Или станет тестировать его сам. Грозный Глаз установил свои правила дарения подарков, не менее строгие, чем вся его повседневная жизнь, и Тонкс пришлось смириться с этим.       Размышляя о том, стоит ли отнести подарок в мракоборческий центр и для надежности проверить его у экспертов, Тонкс не заметила, как упустила из виду последнюю ступеньку на крыльце магазина и кубарем полетела в сугроб. Радость тут же улетучилась, и Нимфадора с поразительной скоростью приближалась к снежной насыпи.       Дора привычно прищурилась, готовясь ощутить на лице холод и резкую боль, однако ничего не произошло. Её сердце выпрыгивало из груди, а мозг совершенно отказывался думать, и не хотел помогать с решением такой внезапной странности. Она ведь должна упасть, разве нет?       Всё встало на свои места, когда кто-то, всё ещё придерживая Нимфадору, помог ей выпрямиться. Тонкс в нерешительности открыла глаза. Перед ней, улыбаясь, стоял Римус Люпин.       — Кажется, ты снова спас меня! — воскликнула она и на радостях влетела к нему в объятия. Люпин немного смутился, однако коротко обнял её в ответ, впрочем, очень быстро выпустив из рук. Зато он успел заметить её ношу и, не раздумывая, предложил свою помощь.       — Давай я тебе помогу, — спокойно произнёс он, забирая подарок Грюма. Свёрток, оказался тяжёлым, и Люпин в удивлении вскинул брови.       Тонкс рассмеялась.       — Это для Грозного Глаза, — пояснила она. — Здесь новый набор магических инструментов. Ты же знаешь, он никому не доверяет, вечно сидит в своём доме, что-то чинит. Да и протез стал его изводить…       Лицо Римуса тронула тёплая улыбка. Сейчас он выглядел как никогда хорошо, и даже привычные круги под глазами исчезли, позволив Люпину выглядеть на свой возраст. Это удивило и немного озадачило Нимфадору. Нет, он, конечно, совсем не старый, но…       — Грюм всегда был таким. Даже во время Первой войны, — сказал он. Взгляд Люпина был расфокусирован. Должно быть, прямо сейчас он видел перед глазами того Грюма, которому когда-то был представлен. — Правда, еду на наличие ядов тогда он не проверял. Кажется…       Оба, не удержавшись, рассмеялись.       — Ты тоже ищешь подарки? — спросила Дора.       — Да, — кивнул Римус. — Я иду в книжный магазин. Мы с Сириусом подумываем о подарке для Гарри…       Услышав об этом, Нимфадора почувствовала себя неловко. Должно быть, они дарят подарок вместе, ведь Люпин не может работать… Ей стало так совестно, что Дора быстро отвела взгляд, лишь надеясь, что Римус этого не заметит.       Правда, она забыла, что не всегда умела сдержать эмоции при себе. Девушка тут же раскрылась, когда её волосы начали менять цвет.       Римус это заметил и быстро всё понял. Нависла короткая неловкая пауза, во время которой Дора, нахмурившись, внимательно разглядывала свои ботинки и вытаптывала ими какой-то причудливый узор. Покрасневшая Нимфадора чувствовала себя пристыженной школьницей, и не знала, как избавиться от этого мерзкого состояния.       Римус устало улыбнулся.       — Ничего страшного, не волнуйся, — вкрадчиво сказал он. Нимфадора подняла на него глаза. Люпин правда не злился и, чуть наклонив голову, ждал, чтобы встретиться с девушкой взглядом. — И, к слову, у меня тоже есть деньги. В такое время даже подпольная работа становится востребованной, — пояснил он, чуть нахмурившись. — А Сириус, как ты знаешь, выходить никуда не может, так что…       Цвет волос Тонкс вернулся на место. Римус вздохнул с облегчением, и напряженная обстановка тут же испарилась, словно этой заминки никогда и не было.       — И что ты решил подарить Гарри? — спросила Тонкс, делая шаг в сторону книжного магазина. Они вместе направились вперед, продолжая разговор.       — С чего ты взяла, что это решил я?       — Сириус и книги? Не смеши меня, Римус.       Он снова не удержал улыбки. В последнее время это становилось привычкой, что никак не вязалось с образом меланхоличного, замкнутого Люпина. Когда Тонкс шутила, Римус просто не мог не ответить на её задорность. Она была так обаятельна. А ещё Тонкс так привычно произнесла его имя, что на секунду Люпин потерял дар речи. Римус…       Нимфадора поймала его замешательство, однако Люпин тут же отвёл глаза, опасаясь встретиться с ней взглядом.       В магазине Римус долго прохаживался по витринам, и, понаблюдав за ним какое-то время, Нимфадора предложила свою помощь. Теперь они вместе высматривали книги по заклинаниям и защите от тёмных сил, отыскивая нужное издание, пока, наконец, спустя почти час отыскали целую книжную серию, «Практическая защитная магия и её использование против Темных искусств». Текст в книге был доступным, а иллюстрации яркими и объёмными, так что заклинания было видно со всех сторон.       — Класс! — восхищённо пробормотала Дора. — Мне кажется, это как раз то, что нужно!       Приглядевшись, метаморфиня увидела в глазах Римуса неподдельную нежность и заботу. Гарри занимал в его жизни отдельное место. Когда они вышли на улицу, Тонкс аккуратно спросила об этом, и Люпин, находясь в хорошем расположении духа, не постеснялся поговорить по душам.       — Он мне почти как сын, — признался Римус. — Я знал Лили и Джеймса с первого курса. Гарри очень похож на них, хоть и сам об этом не знает. Мне очень их не хватает, — признался Люпин, и по его лицу пробежала судорога. — Хотя, мне, всё же, легче, чем Гарри. Он совсем их не помнит. Поэтому я должен сделать всё, чтобы помочь ему. Это меньшее, что я могу дать.       Нимфадора ловила каждое его слово. Как правило, Римус редко кому открывал душу, и предпочитал отсиживаться в созданной им скорлупе, чем говорить о личном. Какое-то время, они шли молча, а затем Римус опомнился и покачал головой.       — Мы совсем не говорили о тебе. Чем ты увлекаешься? Кроме квиддича и музыкальных групп, конечно.       Тонкс покраснела.       — Откуда ты знаешь? — спросила она. Люпин перехватил её удивленный взгляд. Они шли по переулку, так близко друг к другу, что их руки почти соприкасались. Шли вперёд, не зная, куда, лишь бы продолжить спонтанный разговор.       — Ну, за то время, что мы знакомы, я изучил все принты на твоих футболках, — признался Римус.       Нимфадора рассмеялась.       — Есть такое дело. Правда, квиддич пришлось забросить. Банально нет времени, чтобы следить за играми сезона. А вот музыку слушаю до сих пор. Даже перевезла старый проигрыватель в свою комнату в «Дырявом Котле», — заметив, как он на неё смотрит, Дора смутилась ещё больше. Она подумала, что Римус, должно быть, над ней смеялся. В его голубых глазах так и играли странные искорки. Дора никогда раньше их не видела…       — Что? — вдруг ощетинилась она. — Разве это плохо? — Тонкс остановилась и замерла на месте. — Вот ты, к примеру, разве не любишь музыку?       Римус примирительно вскинул руки, даже несмотря на тяжелый свиток.       — Я вовсе не хотел тебя обидеть. Конечно, я тоже люблю музыку. Очень. Работая в Хогвартсе, я даже приносил патефон на уроки — чтобы дети легче настраивались на работу…       Нимфадора приняла извинение, и Римус и Тонкс направились дальше.       — Не думала, что музыку можно использовать как терапию. У тебя прямо талант!       Римус только пожал плечами.       — Не уверен, что это талант… но моя мать очень любила музыку. С детства помню, как она слушала сборник Синатры на каждое Рождество…       — Синатры? — скривилась Дора. — Что это такое?       Люпин нахмурился, но смеяться над ней не стал. Римус сохранял то же спокойствие и отстранённость, как и раньше. Наверное, он вел себя также, когда студенты давали неправильный ответ на уроках.       — Это такой исполнитель. Моя мама не была волшебницей, — пояснил Люпин. — Так что у нас в доме было довольно много обычных вещей, которые мама сохранила из прежней жизни.       — О… здорово. Я этого не знала, — заявила Тонкс, довольная, что смогла узнать Люпина получше. — А его музыка правда красивая?       Они остановились на месте, и Римус посмотрел на вывеску с дырявым котлом.       — Кажется, пришли? — спросил он. Дора кивнула. Она мялась на ногах, разочарованная тем, что их разговор подходил к концу.       Римус аккуратно вложил вещи ей в руки, даже не напрашиваясь в гости. Конечно, это ведь, должно быть, жуть как неприлично. Мама бы умерла, узнай о таком. Но это ведь Римус, а их разговор был таким интересным…       Люпин понимающе улыбнулся.       — Ты ещё обязательно услышишь его волшебную музыку, — пообещал он.       Они неловко распрощались, и Дора направилась к себе в комнату, размышляя о том, что Римусу тоже стоит подарить подарок. Что это может быть? Что-то простое, ведь дорогую вещь гордый Люпин уж точно никак не примет.       Она выбирала подарки с расчётом на то, что близкие будут держать их поблизости, и вспоминать Нимфадору чаще. Что подарить Римусу такого, что будет напоминать о ней? Он был с ней таким добрым, и таким понимающим, как будто угадывал её мысли, порой неловкие и даже смешные. Подарок должен быть близким к сердцу, тогда Римус просто не посмеет от него отказаться.       Близким к сердцу. Идея пришла в голову внезапно, поразив Тонкс своей простотой.       Проснувшись утром, Люпин обнаружил неожиданный подарок. На кровати лежала коробка, яркая настолько, что цвет бил в глаза, заставляя зажмуриться. Внутри оказался тёплый свитер, и Люпин, вновь поддавшись чарам, не сдержал улыбки. Записки в коробке не было, но цвет обёрточной упаковки говорил сам за себя.       Тонкс тоже получила подарок. Это была виниловая пластинка с записью рождественских песен в исполнении Фрэнка Синатры. Римус, как всегда, оказался прав. Музыка оказалась просто волшебной.