Отрывки памяти

      конец 1995 — начало 1996 гг.       Близился день возвращения детей в Хогвартс после зимних каникул. Кто-то должен был сопровождать школьников до вокзала, и Дамблдор сделал свой выбор среди кандидатов быстро, безо всяких колебаний.       — Нужно отправить не более двоих-троих человек, — заявил он, оказавшись ночью в доме на площади Гриммо. — Школьники пережили много трудностей за последнее время. Лишняя шумиха окажется ни к чему. Тем более, что Фадж неустанно следит за нами.       Сириус был мрачен. Под его глазами начали проявляться новые круги, и Тонкс поняла: её родственник держался из последних сил. Как только Гарри покинет дом, а следом за школьниками место оставит и чета Уизли, Сириус окажется предоставленным своим мыслям, точнее, размышлениям, плававшим где-то на дне стакана.       Римус тоже это понимал, и неотрывно смотрел на друга. Он пропадал на заданиях всё чаще, совсем как в прошлый раз, во время Первой войны. Однако тогда, четырнадцать лет назад, Сириус был совсем другим человеком. Он упивался опасностью и, хоть и сочувствовал Джеймсу всем своим бродячим сердцем, всё же не понимал, через что пришлось пройти Поттерам, оставшись наедине со своими мыслями. Теперь, нацепив их шкуру, Блэк ощущал уныние. Запертый в четырех стенах, он был готов лезть на потолок и левитировать там — лишь бы избавиться от удушающего отчаяния.       Конечно, не было и речи, чтобы Блэк сопровождал Гарри, однако Дамблдор обращался к нему во время всего разговора.       Чувствуя на себе взгляд директора, Сириус напряженно кивнул, соглашаясь со словами Альбуса.       — Да, нечего отправлять мальчика целой делегацией. Пусть это лучше будет кто-нибудь свой…       Сириус с надеждой перевёл глаза на Люпина. Из самых близких, кроме Гарри, у Блэка был только Римус. Преданный, добрый Лунатик…       — Хорошая идея, — ответил за него Дамблдор, кивая, и его длинная борода затрепетала. Директор непроизвольно начал расхаживать по комнате, как часто делал это в своём кабинете в школе. В кухне слышался только шорох его пурпурной мантии. — Думаю, Римус прекрасно справится с заданием. Но нужно добавить кого-то в пару, для маскировки — чтобы в случае чего сбить посторонних со следа.       — Без проблем, — заявила Нимфадора. Праздники прошли в относительном спокойствии, и девушке было скучно. К тому же, работать в паре с Римусом всегда легко и приятно.       — Только предупредите Кингсли, — спешно добавила она. — Мы тут планировали закатить скандал на работе, пусть он меня не ждёт.       Очки-половинки директора сверкнули, отразив свет из камина, и его старое, мудрое лицо окрасилось яркими красками.       — Ох, эта беспечная молодость. Ей нипочем никакие помехи, — заявил он, всё ещё глядя на Нимфадору. Тонкс без стеснения улыбнулась ему. Она никогда не боялась Дамблдора, однако стоило признать, что этот старец, которого Тонкс видела в Ордене, нравился ей куда больше. В нём было не просто что-то доверительное. Казалось, Альбус видел всех насквозь и предугадывал чужие чувства раньше самих хозяев. Они не были друзьями, но Тонкс гордилась, что была знакома с Дамблдором.       После собрания Тонкс и Римус перекинулись парой слов, договариваясь о месте встречи.       — Я буду ждать тебя в Косом переулке. Но не у самого «Котла» — это слишком приметно, — заявил Римус. Тонкс кивнула.       — Да. Там стало крутиться много подозрительных лиц, так что надо встретиться в другом месте. Лучше пересечься возле одной из витрин — там, где будет побольше народу.       — Хорошо. Как я тебя узнаю? — спросил он, чуть нахмурившись. На лице Люпина проявилась сосредоточенность. Он всё ещё оставался серьёзным, хоть собрание официально подошло к концу.       — Я выберу что-нибудь необычное, — заявила она, не желая вдаваться в детали. У Нимфадоры было несколько разных вариантов, но сначала следовало основательно подготовиться. Она метаморф — а, значит, может изменить внешний облик, а вот одежду нужно ещё подыскать. Ей придётся пройтись по нескольким комиссионным магазинам, а, может, даже порыться на чердаке родительского дома — вдруг попадётся что-нибудь интересное…       Римусу такой ответ не понравился, но он всё же кивнул в ответ. Тонкс улыбнулась. Люпин доверял ей. Что могло быть лучше?       В назначенное время, ранним утром из «Дырявого котла» вышла высокая женщина в твиде. Её седые, почти белоснежные на зимнем свету волосы ловко выбивались из старомодной шляпки. Она старалась идти чинно, с достоинством настоящей леди, да и высокий каблук не позволял иного поведения. Однако, несмотря на усилия, шаг удавался пожилой женщине с трудом, и леди то и дело морщилась, словно преодолевая невидимую преграду.       Римус Люпин стоял в толпе зевак, рассматривающих «Молнию», почти такую же, какую Сириус подарил Гарри пару лет назад. Люпин делал вид, что рассматривал её с интересом, и даже выворачивал голову, пытаясь увидеть как можно больше. Правда, высматривал волшебник совсем не метлу. Витрина была начищена до блеска, и Люпину не нужно было оборачиваться, чтобы осмотреть весь периметр на наличие посторонних: зеркальных копий было достаточно.       Он заметил пожилую женщину ещё издалека. В ней не было ничего особенного — таких можно увидеть как в магловских, так и в волшебных кварталах, которых Римус за свою вольную жизнь повидал немало. Старый, но аккуратный твид, в который была одета леди, не мозолил глаза, и Римус быстро переключил внимание на других людей, следующих в толпе. Римус морщился. Ему казалось, что он что-то упускает. Он кожей чувствовал, что кто-то наблюдал за ним, высматривал, выискивал, и так же, как Римус, ждал появления Тонкс…       А затем произошло сразу несколько вещей. Леди снова поморщилась, и крепче прижала к себе декоративную сумочку. Люпин удивился. В её мимике проскользнуло что-то до боли знакомое, и смутное сомнение зародилось в нём. С другой стороны толпы шёл кто-то, закутанный в тёмную мантию, и в следующий миг сердце Люпина остановило бег. Кажется, Яксли… и, если это всё-таки Тонкс, то Пожиратель заметит её, может заподозрить неладное, и отправиться прямиком к Фаджу….       В довершение картины, будто услышав тревогу Римуса, леди сделала новый шаг и с трудом удержала равновесие. Её каблук затрещал, и чуть не надломился надвое. Сомнений быть не могло — это точно Дора, и в любой момент она может раскрыться.       Яксли приближался к Нимфадоре в гуще толпы. Вот он разговаривает с кем-то из сослуживцев, пока не видя пожилую леди, однако та вот-вот сделает новый шаг, и полетит прямо в его сторону…       Римус бегом помчался через дорогу, и, обогнув Яксли справа, подбежал к леди до того, как та сделала следующий неверный шаг.       — Давайте я вам помогу, — учтиво произнёс он на случай, если кто-то услышит.       Всё произошло в доли секунды. Тонкс поначалу не заметила его, и негромко охнула, когда Римус взял её под руки и быстро потащил в один из узких тёмных закоулков, небольших проходов между магазинами, где можно остаться незамеченными.       — Римус… — прошептала она, однако Люпин заставил её замолчать. Они как можно теснее вжались в стену, пытаясь спрятаться в душной слепой тени. Дора напряжённо смотрела в толпу. Спустя пару мгновений мимо них пролетела фигура в тёмной дорожной мантии. Смотря перед собой, Яксли прошагал мимо, и, если и заметил какой-то подвох, то Нимфадору он уже не увидел.       Люпин облегчённо выдохнул. Только сейчас он заметил, что, кажется, напугал Тонкс: она дышала прерывисто, часто, и от волнения вернула себе свой обычный облик. Рядом с ним, вплотную к Люпину, стояла привычная ему девушка с пинковыми волосами, накрытыми старомодной шляпой.       Следом за ним она тяжело вздохнула и перевела на Римуса взгляд.       — Чёрт, я, кажется, облажалась…       — Это ничего, — вдруг прошептал он. Внезапно Люпин понял, что вовсе не злился на метаморфиню. Такое могло случиться с каждым. Она ни в чем не виновата.       — Не знаю, — Тонкс покачала головой. — Если бы Яксли меня заметил…       — Всё в порядке, — они продолжали шептаться, боясь, что-то кто сунет сюда свой нос и что-то подслушает. — Главное, что он тебя не заметил. Не беспокойся.       Только теперь Нимфадора поняла, как близко они прижаты друг к другу. Римус возвышался над ней, и его взгляд был таким реальным, таким ощутимым, что её бросило в жар. Римус стоял рядом, так близко, что Тонкс могла видеть каждую морщинку на его лице. Он пережил так много проблем, и эти следы — его память. Однако даже в трудные времена Римус смеялся — она отчетливо видела тонкие линии возле губ, и воображение сразу представило знакомую ей улыбку Люпина — то вежливую, натянутую, то очень усталую, но открытую.       Ей почему-то вдруг захотелось протянуть руку и дотянуться до этих губ. Интересно, какие они…       Хриплый голос Римуса вывел её из размышлений.       — Нам пора… — тихо произнёс он.       Тонкс сделала глубокий вдох, и посмотрела на него с удивлением. Они по-прежнему были здесь, в тени между магазинами, и Римус всё так же крепко сжимал её руку, и не мог не заметить, как дернулась её ладонь, и кажется, всё понял…       Нимфадора кивнула.       — Может, трансгрессируем отсюда? — нервно спросила она. Немного поколебавшись, Люпин кивнул. Спустя пару минут оборотень и Тонкс, вновь обернувшаяся пожилой леди, оказались на площади Гриммо.       После этого ни Дора, ни Римус не разговаривали. Было полно дел, а дети, казалось, всё затягивали с прощанием. Нимфадора нервничала больше обычного и не могла скрыть этого. Метаморфиня пыталась сосредоточиться на задании, как никогда завидуя Римусу. Если и ситуация в закоулке была неловкой, Люпин не подал вида. Ну что за терпение! И почему у неё нет такого необходимого качества? Может, ей и правда только предстоит повзрослеть?       Тонкс выполняла работу слаженно, проверяя каждый угол и высматривая любого прохожего, который мог бросить случайный взгляд в сторону Гарри и его друзей. Каждая мелочь раздражала Нимфадору, она злилась на всех и вся, и главное — на саму себя. Тот неловкий момент всё время крутился у неё в голове, и Нимфадора не знала, как от него избавиться.       Метаморфиня справлялась с мозговым штурмом, пытаясь подавить внезапные образы. Римус снова её выручил, снова спас не только от неожиданного перелома, но и уберег от зоркого взгляда Яксли. А затем они застряли там, в этом переулке, и он был так близко, и теперь она чувствовала себя, словно пятнадцатилетняя девчонка. Римус вызвал «Ночной рыцарь», и Тонкс немного выпустила пар, запугав прыщавого Стэна Шанпайка. Стало лучше, но не намного. В автобусе они разделились, и Тонкс, всё ещё взвинченная, сидя рядом с Гермионой, подумала, что ничем не отличается от неё, подростка, бурно переживающего любой внезапный порыв чувств.       Ей удалось собраться с духом, когда пришло время спускаться на первый этаж. Они были уже в Хогсмиде, а, значит, быстрая дёрганая поездка подошла к концу.       Они с Римусом помогли ребятам вытащить вещи на улицу, и стали прощаться. Тонкс обняла девочек, и волнение уступило место тихой грусти. Как ни крути, Нимфадора быстро привыкла к ним, а настоящих друзей у неё было не так уж много, так что…       — Берегите себя, — заявила она Джинни и Гермионе. Рядом никого не было, и Тонкс нарочно устроила небольшое представление, поменяв цвет волос несколько раз за пару секунд, изобразив настоящую радугу. Девочкам это понравилось, и они рассмеялись.       Что ж, так-то лучше.       — Амбридж, конечно, мерзкая, но лучше не подставляйтесь, — заявила она Рональду, когда очередь дошла и до него. Тот только хмыкнул в ответ, а его уши вдруг покраснели. Рон выдал себя с потрохами.       — А я вообще никогда не подставляюсь. Неприятности сами меня находят…       — К вам это тоже относится, — близнецы хотели прошмыгнуть мимо неё, однако Тонкс поймала Фреда и Джорджа с поличным.       — А мы вообще ведём себя прилично, — вставил замечание Джордж.       — Ага, — Тонкс бросила выразительный взгляд на их карманы, до отказа забитые товарами для будущего магазина. Римус, должно быть, тоже это заметил, однако так и не отчитал их. Близнецы подарили Тонкс одинаковые хитрые ухмылки. Что ж, она тоже не имеет на это права. В конце концов, их изобретения — классные штуки.       Школьники помахали им рукой и покатили свои чемоданы по узкой тропинке, ведущей к Хогвартсу. Римус помог Нимфадоре подняться назад, в ждущий их автобус. Теперь, когда ребят с ними больше не было, свободных мест было много, и Люпин с Тонкс решили подняться наверх, туда, где Дора провела первую половину поездки.       — Ну и злобная тётка. Вся такая деловая. Я бы даже сказал, хамоватая, — Стэн высказал Люпину свое мнение касательно леди в твиде, которой всё ещё выглядела Тонкс. Изменения цвета волос никто не заметил — Дору загораживали разговаривавшие Римус и Гарри, к которым было приковано всё внимание автобусной публики.       Люпин улыбнулся, но отвечать ничего не стал. Поднявшись наверх, они сели рядом, сохраняя установленное молчание. Воспользовавшись моментом, Тонкс исподтишка разглядывала Римуса, который устало закрыл глаза и откинул голову на сиденье, словно отгораживаясь от неё. Теперь волнения Нимфадора почему-то не чувствовала, и беззастенчиво смотрела на Люпина, пытаясь понять, о чём же он думает. А ведь Римус был совсем не старым. Они с Сириусом были одногодками, а, значит, обоим нет и сорока. Римус всегда казался очень надёжным, но в этом переулке внутри Тонкс что-то заклинило, и у неё будто открылись глаза. Несмотря на ранние морщины и вечную усталость на лице, в нём искрилась такая мощная сила, которая порой так смущала Дору. Так же, как и его украдкий взгляд. Она часто ловила его за такими взглядами, однако Римус всегда отводил глаза, и до сегодняшнего утра Тонкс не придавала им значения. В этот раз всё было по-другому.       Что, если в этих взглядах тоже был какой-то смысл? Может, она ему нравится? От этой мысли желудок сделал обратное сальто, и волнение вернулось с прежней ужасающей силой. Тонкс вглядывалась в Люпина, смутно осознавая, что, возможно, теперь он для неё — больше, чем просто друг.       Обратная дорога оказалась такой же быстрой. Римус и Тонкс высадились в Косом переулке, и только оттуда для надежности трансгрессировали к площади Гриммо. Не для отчёта Дамблдору — конечно, он уже знал, что школьники прибыли в замок. А вот Сириус и чета Уизли оставались в неведении. Молли, которая после ранения Артура вздрагивала от каждого шороха, оставалась в гостях у Сириуса в тёмном и затхлом доме, дожидаясь прихода Люпина и Тонкс.       Римус остановил её возле самой двери.       — Прежде, чем мы войдем внутрь, я должен кое-что сказать, — признался он, и придержал Нимфадору за локоть, призывая девушку остановиться.       Этого и не понадобилось бы. Её сердце выпрыгнуло из груди, а Тонкс замерла на месте, повернувшись к Римусу лицом.       — Я хотел извиниться, — порывисто произнёс Люпин. — Видимо, я напугал тебя тогда, в переулке…       Тонкс судорожно выдохнула. Теперь она, кажется, начала понимать, что происходило на самом деле. Люпин снова и снова накручивал себя, представляя себя монстром в глазах других людей. Должно быть, в этом всё дело…       — В общем, я не хотел тебя обидеть, — подытожил он, и на лице Римуса проявилась печаль, такая яркая, что спрятать её было уже невозможно.       — Всё в порядке, — выдавила Тонкс. Ей хотелось что-то добавить, сказать ему, что он слишком переживает. Сказать, что всё в порядке и вообще, Римусу незачем так волноваться, однако это утро окончательно доконало её, и Нимфадора продолжала смотреть на Люпина как завороженная, не зная, как правильно подобрать слова. Впервые за долгое время девушка лишилась дара речи.       Такой ответ, похоже, устроил Римуса. Или, что ещё хуже, он сделал из этого какие-то свои, известные лишь ему выводы, и что-то снова себе надумал. Люпин кивнул.       — Что ж, — Римус снова бесцеремонно вырвал её из размышлений. У него вообще был талант на подобные вещи, — тогда идём внутрь? — спросил он, переводя тему разговора.       Дора неловко кивнула. Всё происходило слишком быстро, и она не успевала обдумать ситуацию как следует. И Нимфадоре это не нравилось.       Всё оказалось гораздо сложнее, чем она думала.