***
Собрание Ордена проводилось в «Норе», и фениксовцы трансгрессировали прямо к участку, прилегающему к дому семейства Уизли. В тесном разномастном доме гулял сквозняк, пролетая сквозь каждую незапертую дверь. Обиталище близнецов тоже постигла подобная участь, и теперь порохом пахла не только их комната, но и весь лестничный пролёт. — Ты уверен, что назвал адрес правильно? — с тревогой спросила Молли у Грозного Глаза. Собрание должно было проводиться здесь после полуночи, прямо на кухне, подальше от подозрительных глаз и ушей школьников. Аластор кивнул. — Конечно, Молли. Она скоро будет. Кингсли тоже ещё нет. Они трансгрессируют сюда вместе. Так и вышло. Спустя четверть часа послышался громкий хлопок, и вскоре в дверях показались Кингсли Бруствер вместе с Нимфадорой Тонкс. Старший мракоборец шёл впереди, то и дело бросая мрачные взгляды в сторону своей юной напарницы. Тонкс уныло плелась следом. — Хвала Мерлину, вы добрались, — услышав их шаги, заявила Молли. Она всё еще стояла спиной к гостям, левитируя гору посуды. — Я уже начала… С беспечным видом миссис Уизли повернулась к ним и, присмотревшись к Тонкс, чуть не потеряла дара речи. С момента их последней встречи прошло несколько дней, а изменения метаморфини были просто разительными. Тонкс зачахла, словно сорванный на лугу цветок. Её кожа побелела, а волосы превратились в сущий кошмар. Заметив удивление миссис Уизли, Кингсли сочувственно улыбнулся и даже похлопал волшебницу по плечу. — Здравствуй, Молли, — мягким голосом произнёс он. Тонкс только кивнула всем в знак приветствия и, стараясь ни на кого не смотреть, торопливо села за стул напротив Грозного Глаза. Её тошнило лишь от того, что его магический глаз пристально изучал её, словно диковинный товар на воскресной ярмарке, а чувствовать на себе внимание остальных было совсем уж невыносимо. Съежившись, Нимфадора замерла на стуле. Молли с тревогой смотрела на девушку. — Что это с ней? — шёпотом спросила она у Бруствера. Тот только пожал плечами, бросая в сторону Тонкс печальный тяжёлый взгляд. — Не знаю. Она такая уже несколько дней. Ни с кем не разговаривает. И на вопросы, разумеется, тоже не отвечает. Молли было раскрыла рот, чтобы обратиться к Тонкс и предложить чашку чая, однако голос Грюма быстро перебил её. Он больше не смотрел на ученицу, вглядываясь куда-то в сторону улицы. — Дамблдор, Артур и Билл уже здесь. Едва он закончил фразу, как входная дверь распахнулась и трое волшебников действительно вошли внутрь. Их взгляды тут же натолкнулись на Тонкс, сморщившуюся от невидимого удара. Билл нахмурился, Артур с тревогой посмотрел на супругу в надежде на объяснение, а Дамблдор, задержав на мышиных волосах Нимфадоры долгий внимательный взгляд, задумался над чем-то, известном лишь ему одному. А, может, и нет. Быть может, он понял, что это — результат последнего разговора Доры и Римуса. Впрочем, говорить этого вслух директор не стал. Он спокойно встретил нервный взгляд Тонкс и, заметив боль в её усталых глазах, тут же деловито перешёл к разговору. — Всем добрый вечер. Думаю, мы можем считать собрание открытым. Других гостей сегодня у нас не предвидится. Молли тут же закопошилась, предлагая всем устроиться поудобнее. Начался переполох, и, только спустя добрых десять минут, все пришли в норму и кое-как разместились за старым семейным столом. — Спасибо, Молли, — тепло поблагодарил её Дамблдор, устроившись во главе и в очередной раз отказываясь от чашки чая. — Ты очень любезна. Грозный Глаз и Кингсли закивали, а Тонкс только украдкой подняла взгляд и, убедившись, что на неё никто не смотрел, принялась с виноватым видом изучать столешницу. — Что ж, сегодня мы поговорим о мерах безопасности, которые организуются для защиты школьников в будущем учебном году. Рад сообщить, что я только что побывал у Министра, и он предоставил мне полный кард бланш на введение любых мер. — Неудивительно, — усмехнувшись, ответил Кингсли. Сережка в ухе переливчато звякнула. — Скримджер ведь не дурак. В отличие от Фаджа… Он с надеждой перевёл взгляд на Нимфадору, ожидая от девушки привычной шутки. Или хотя бы колкого замечания. Тонкс ответила Брустверу холодным молчанием, будто вообще не слышала разговора. Температура на кухне упала на несколько градусов, и все присутствующие с удивлением осознали, как много для всех значили смех и улыбки задорной Тонкс. Они придавали другим уверенности, а сейчас было как-то совсем неуютно. Дамблдор, как всегда, спас ситуацию. — Я также получил у него разрешение на то, чтобы несколько мракоборцев поочередно охраняли границы замка. И я серьёзно подумываю о том, чтобы привлечь на помощь старых знакомых. Что ты думаешь на этот счёт, Нимфадора? Услышав своё имя, девушка рассеянно подняла голову и посмотрела на Альбуса. — Отличная мысль, — без тени улыбки произнесла она. — Ты уверена, что справишься с этим? — напрямую задал вопрос директор. Нимфадора кивнула. — На все сто. Можете на меня рассчитывать. Дамблдор кивнул в ответ на слова метаморфини и тут же обратился к Кингсли. — Кого ещё стоит брать в команду? Кингсли предложил несколько кандидатов, включая Долиша. — Он неплохой мракоборец. Конечно, Долишу никогда не справиться с таким мастером, как ты, Альбус, но… Тонкс слушала замечания только в пол уха, стараясь оставаться невидимой. Это было самой удобной и менее болезненной тактикой. Последние дни и так давались девушке тяжело, и она с облегчением запиралась в комнате каждый вечер. Краем уха Тонкс расслышала, как Дамблдор упомянул о наведении специальных защитных чар на ворота замка. Билл Уизли, будучи отличным ликвидатором заклятий, предложил поучаствовать в этом деле. Альбус, кажется, без заминки принял помощь рыжеволосого парня. Впрочем, следить за этим оказалось слишком трудно. Нимфадору до сих пор мучила головная боль, каждый раз отдаваясь ударами где-то внутри неё. Говорить о внимательности не приходилось. Собрание закончилось около половины второго. Едва Тонкс подскочила с места, Грюм тут же заковылял в её сторону, тяжело опираясь на свой верный посох. Дора вздохнула. Проблем всё-таки не избежать. Ну почему никто не может оставить её в покое… — Ты как? — прохрипел Глаз, осматриваясь по сторонам магическим глазом. Он хотел предоставить ученице хоть какую-то уединённость и говорил тише, чем прежде, попутно вглядываясь в других членов Ордена. — Всё хорошо, — заверила его Тонкс, однако по-прежнему смотрела в пол. Пару мгновений Аластор молчал, размышляя. — Ты ещё живешь у родителей? Ах, вот, оно что. Грозный Глаз подумал, что Нимфадору снова довела матушка. Тонкс покачала головой, в то время как к глазам вновь подступили слёзы. Никто ничего не знал, не видел, как ей плохо, не понимал, что творилось у Тонкс на душе… — Хм… Грюм снова замолк, изучая её, по привычке отыскивая слабое место, когда Молли окликнула их обоих. — Нимфадора, ты не поможешь мне с посудой? Кажется, ты обещала немного задержаться, — громко и уверенно заявила миссис Уизли. Волшебный глаз Грюма сделал круг и взглянул на Молли. Она вообще никогда не доверяла Нимфадоре посуду. Это что, какая-то шутка? Нет, это ловкий намёк на то, чтобы Аластор оставил Нимфадору в покое. Молли всё-таки разглядела её беспокойство и нежелание говорить с любимым учителем. Тонкс схватилась за слова Молли, как за спасительную соломинку. — Да, конечно. Что нужно делать? Девушка с готовностью направилась к мойке, а Грюм остался один, неуклюже прихрамывая на середине кухни. Немного поморщившись, он громко вздохнул, зная, что женщины его услышат. — Что ж… ладно, — буркнул он. — Тогда я пойду. — Конечно, Аластор, — ласково заявила Молли. — Спокойной ночи! Тонкс перехватила кружку, протянутую миссис Уизли, и начала с чрезмерным усилием вытирать её полотенцем. — Может, тебя проводить домой? — немного помявшись, добавил Грюм. Оставлять Тонкс без внимания ему не хотелось. Он быстро смекнул, что мышиные волосы — потеря столь драгоценного дара, и не видел в этом ничего хорошего. — Не стоит, — не дав никому опомниться, заявила Молли. Её тон не требовал возражений. — Если понадобится, Тонкс проводит Артур. Раздосадовано крякнув, Грюм всё же покинул кухню. Тонкс не отнимала глаз от посуды, делая вид, что страшно занята работой. Едва за Аластором закрылась дверь, Нимфадора облегчённо выдохнула. — Спасибо, Молли. Ты меня спасла, — тихо произнесла она. Миссис Уизли отошла от мойки и оказалось, что вся посуда была давным-давно вымыта. Всё это время Молли вовсю изображала кипучую деятельность. На её изможденном лице сияла усталая улыбка. — Не за что, дорогая. Я всё понимаю. Грозный Глаз, конечно, замечательный человек, но совсем не умеет быть деликатным. — Это уж точно. Чашка выпала из рук Тонкс и разбилась на мелкие осколки. — Прости, — тут же выпалила она. — Ничего, — Молли опередила её и, вернув чашке былой вид, отправила посуду в руки Нимфадоры. Тонкс осторожно водрузила её на столешницу. Она делала это нарочито медленно, не сколько для большей надежности, сколько выигрывая время. Молли терпеливо наблюдала за ней. — Ты… с тобой всё хорошо, дорогая? — мягко спросила она. Тонкс подняла на неё глаза. Голос Молли подействовал на Дору с неожиданной стороны. В нём читалась искренняя забота и понимание, которого никогда не было у Андромеды. Тонкс вдруг поняла, как сильно устала за это время, и как это плохо — жить без единой поддержки. Она тут же ссутулилась под собственным грузом тревожных мыслей, а глаза защипало от боли. Нимфадора не заметила, как, спустя короткий миг, уже плакала на груди у Молли, а та обнимала девушку, осторожно поглаживая её по спине. — Ну же, тише, не надо плакать… Слёзы вырывались нарушу, а Нимфадору трясло от беспомощности. — Я совсем не знаю, что теперь делать. Я так устала… — Что же произошло, дорогая? — Я ему не нужна. Я вообще никому не нужна. И теперь ещё вот это, — она ненадолго подняла голову, демонстрируя свои мышиные волосы. — А он… он… — Он? — эхом переспросила Молли. — Ты… ты в кого-то… ты кем-то увлечена? — догадалась она, сложив замечания Нимфадоры воедино. Ответом послужил короткий кивок со стороны Тонкс. Молли на мгновенье побледнела. Она лихорадочно соображала, пытаясь выявить того, кто посмел так сильно обидеть дружелюбную, славную Нимфадору. О, Мерлин! Это ведь не может быть… — Мы его знаем? — спросила она, и в голосе Молли появилась некая настороженность. У женщины были свои причины для беспокойства, но разговор требовал мягкости. Девочка была совершенно растеряна. Дора снова кивнула. Подняв глаза, она обнаружила странный, отчего-то совсем тревожный взгляд Молли. — Это Римус, — вдруг выпалила она, пытаясь утереть слёзы. — И я ему совсем не нужна… — Слава богу, это не Билл… — с облегчением выдохнула миссис Уизли. Её лицо поначалу разгладилось, светясь от внезапного счастья и мысли о том, что её старший сын остался порядочным человеком. Затем смысл слов, сказанных Дорой, наконец, дошел до неё. — Римус? — выкрикнула она, глядя на Тонкс с примесью удивления и непонимания. Попытавшись успокоиться, Нимфадора рассказала Молли всё. Ей было больно. Больно дышать, больно плакать, больно даже вспоминать об этом. Но слова лились рекой, без передышки, освобождая Тонкс от тяжёлого груза. Сказанные ранее слова оказались пророческими. Когда-то Нимфадора помогла Молли, выслушав о её проблемах. А теперь, спустя почти год, они поменялись местами, и Тонкс увидела в ней друга, в котором так долго нуждалась. Пока Тонкс говорила, Молли усадила её за стол, а затем подоткнула кружку с горячим чаем — в той самой чашке, что Нимфадора недавно разбила. Тонкс говорила, рассказывая историю о своём горе, а миссис Уизли гладила её по голове, словно девушка была её дочерью. Молли утешала своего внезапного ребенка, который стал взрослым от навалившейся ноши, и поражалась тому, что услышала. Из рассказов Тонкс Римус оказался совсем не таким, как Молли видела прежде. Конечно, это не её дело, но… — Может, мне поговорить с ним? Я думаю, вам стоит обсудить всё ещё раз, — предложила Молли, сжав руку Тонкс. — Не может быть, чтобы Римус был таким жестоким. Давай, мы с Артуром поговорим с ним, и вы… Утерев слёзы, Тонкс покачала головой. — Не надо, Молли. Римус ясно дал понять, что совсем не хочет меня видеть.Часть 23. Метаморфозы Тонкс
13 августа 2016 г. в 20:48
Тонкс не хотелось ни выходить на работу, ни участвовать в новых собраниях Ордена. Лучше не выходить из дому, чтобы ни с кем не встречаться и избежать лишних вопросов. Остаток ночи Нимфадора пролежала без сна. Голова раскалывалась от пролитых слёз, а сама она чувствовала себя раздавленной.
Она ему не нужна.
Осознав, что ей не хочется разговаривать даже с родителями, девушка приняла единственно верное решение. Собрав свои вещи, метаморфиня ещё до рассвета переправила их в «Дырявый Котёл».
Когда родители спустились вниз к завтраку, Тонкс в доме уже не было.
— Ну где там она? — нетерпеливо спросил Тед. Он опаздывал на работу, а Нимфадора почему-то всё не спускалась на кухню, в результате чего завтрак переносился на более позднее время. Вместе с супругой они убеждали её поторопиться, однако из спальни не последовало и звука. Не выдержав, Андромеда решила подняться в спальню и проверить состояние дочери. Как ни крути, Дора всегда соблюдала подобные правила, и сегодняшнему поступку не было никаких оправданий.
А теперь, спустя ещё четверть часа, супруга тоже пропала из виду, оставив Теда гадать, что там произошло. В спальне что, теперь какой-то портал? Нахмурившись, мистер Тонкс начал подниматься с места, когда до него донёсся тревожный возглас супруги:
— Тед, подойти сюда!
Голос Дромеды был треснувшим, напряжённым, и, спохватившись, добродушный Тед стремглав помчался по лестнице.
— Что… произошло… что…
Он переоценил свои возможности и слишком сильно ускорил шаг. Теперь Тед стоял, опираясь на косяк двери, в надежде привести дыхание в норму.
Андромеда сидела на пустой постели, сжимая в руках записку. Заметив Теда на пороге бывшей детской комнаты, супруга отправила сообщение по воздуху. Выпрямившись, Тед поймал бумагу налету.
— С ней что-то случилось… — растерянно заявила мама, в глазах которой читалась тревога.
Комната Нимфадоры была идеально убрана, впервые на их общей памяти.
Здесь точно было что-то не так.