***
Лучший день в жизни сменился самым трудным днём. Из друзей и родных пары о бракосочетании знал лишь престарелый Лайелл, а остальные пока продолжали жить своей жизнью, не подозревая о переменах в истории Люпина и Тонкс. Впервые за всё время Нимфадора струсила и отправила весть родителям с тяжёлым сердцем. Прошло несколько часов с того времени, как сова улетела в дом Тонксов, а ответ всё не приходил, и это заставляло Дору тревожиться больше и больше с каждым прошедшим часом. Тонкс решила, что лучшим лекарством может стать встреча с лучшим другом. К полудню, почти обезумев от своего отчаяния, Нимфадора решила навестить Аластора Грюма в надежде, что эта встреча придаст ей смелости. — Уверена, что хочешь пойти одна? — в очередной раз спросил Римус. Сегодня утром он получил задание от Кингсли и должен был ненадолго её покинуть. — Да, — кивнула Дора. — Со мной всё будет в порядке, — она снова и снова поправляла супругу мантию. — Не волнуйся. Римус вздохнул. Не волноваться он просто не мог, особенно видя, как на прежде счастливом лице Нимфадоры пролегло беспокойство. — Всё будет нормально, — повторила Тонкс, закусывая губу. — Я скоро вернусь, — Римус на прощание поцеловал её в лоб. — Я знаю, — не удержавшись, Тонкс в сотый раз обняла его. — Это единственное, что придаёт мне сил. К дому Грозного Глаза она трансгрессировала тихо и, согласно инструкции, полностью прочесала периметр. Убедившись, что Пожирателей в округе нет, метаморфиня направилась к дому Грюма, молясь о том, что Аластор окажется в хорошем расположении духа. — Кто там? — прорычал он, едва подойдя к двери. — Это я, Нимфадора, — озираясь по сторонам, произнесла она, — которая ненавидит своё имя. Я твоя ученица, и это ты, Грозный Глаз, первым стал называть меня по фамилии. А теперь открывай, нечего держать меня на пороге! — Заходи. Дверь отворилась только наполовину, давая возможность Доре протиснуться внутрь, и, едва девушка переступила порог старого дома, закрылась с чуть слышным скрипом. — Что ты здесь делаешь? Что случилось? — тут же выпалил Аластор, разглядывая Нимфадору со всех сторон. — Мы же договаривались, лишний раз не светиться. — И тебе не хворать, Грозный Глаз, — усмехнувшись, произнесла она. Усмешка далась Нимфадоре с трудом, и Грюм это услышал. Аластор тут же перестал хмуриться, хотя его волшебный глаз продолжать работать на полную мощность. Он сканировал Дору, пока не остановился на золотом колечке, блеснувшем в тусклом холодном свете. — Ах, вот, оно что… — пробормотал он. От долгого стояния на месте Грюм болезненно поморщился, однако продолжал рассматривать её руку. — Что ж… должно быть, тебя можно поздравить? Что-то в его интонации застало Дору съёжиться и потерять остатки самообладания. Она ссутулилась, ожидая невидимого удара. — Ты меня осуждаешь? — выпалила вопрос она. Дело было сделано, да и Дора не стыдилась того, что случилось. Однако Грюм был её другом, её учителем, её соратником, и услышать неодобрение означало, что в сердце Доры мог остаться ожог размером с кулак. Грюм помялся, разглядывая ученицу, а потом ответил: — Да ладно тебе, не бойся, я не кусаюсь, — Аластор прошагал мимо неё вперёд, в сторону вечно захламлённой гостиной. Нимфадора поплелась следом, слушая его слова. — А с чего мне тебя осуждать? Это ведь твоя жизнь, и это не я, к счастью, решил выйти замуж. Камень упал с плеч, хотя легче пока не стало. Грюм вернулся к своему табурету и устроился поудобнее, стараясь не напрягать искусственную ногу. Дора прислонилась к одной из стен, изучая Аластора. — Ты ведь понимаешь, на что идёшь? — спросил он, беря в руки инструменты. Перед приходом Доры он снова чинил свой сундук. — Я люблю его, — заявила Дора, выпятив подбородок. Она была готова защищать Римуса до самого последнего вздоха. — Он оборотень, — Грюм напрямую заявил то, что смущало его больше всего. Грюм начал обжигать инструменты, и в комнате запахло гарью. — Это ты понимаешь? — Да-да. Он опасен, и всё такое… Грюм покачал головой. — У тебя могут быть проблемы. Не только на работе… — пояснил он. — Видишь ли, в нашем обществе оборотней не очень жалуют. К ним зачастую относятся как к животным, и, вспоминая Сивого, это вполне заслуженно… Волосы Тонкс стали пунцовыми. Да как он смеет! Это же Римус… — Но это исключение, конечно! — примирительно прохрипел Грюм, быстро заметив обиду своей ученицы. Он вскинул руки вверх, демонстрируя, что ужалить её больше нечем. — Я просто имею в виду: ты должна быть готова, что от обычной жизни придётся отказаться. Это непросто. — Не волнуйся за меня, Грюм, — язвительно ответила Нимфадора. — Я уж как-нибудь переживу своё отсутствие на балах и деловых приемах. Они переглянулись и тут же прыснули со смеху. Дора и светское общество… Как рок-музыкант, пришедший в оперу. — Ладно — ладно, я понял. Значит, это действительно серьёзно, — Грюм отложил инструменты и опустил здоровый глаз в пол, задумавшись. — А если честно, это хорошая новость, — его голос стал тише, и Тонкс приходилось прислушиваться, чтобы уловить слова Грозного Глаза. — Я помню тот день, когда познакомился с Римусом. Поначалу он показался мне малахольным да и во многом похожим на своего отца… Перед глазами Тонкс появился Лайелл. Он не соврал, когда упоминал Грюма. Волшебники действительно были знакомы. — Ведь это его вина — в том, что случилось с Римусом. Жалко, конечно, парня…. — Грюм покачал головой. Тонкс слушала, понимая, что перебивать не стоит. — Первое время я был к нему очень строг. Доверять оборотням — опасно, но Люпин — исключительный случай. Я был удивлён, когда познакомился с ним поближе. Должно быть, в нём много от матери — я её никогда не видел, но понял, что к чему. Да и такие шалопаи, как твой дядюшка Сириус и Джеймс Поттер, само собой, сыграли свою роль. Римус — один из самых умных и храбрых волшебников. И очень верных. Так что тебе повезло, я за тебя рад… Эти слова согрели ей душу, и Нимфадора улыбнулась Грюму самой лучшей улыбкой на свете. Внезапно Тонкс поняла, что всё это — неправильно, и расстояние между ними было просто катастрофическим. Ей захотелось обнять старика Грюма, пусть ему это и не нравится. Должно быть, Аластор быстро всё понял и, тяжело вздохнув, протянул: — Ну ладно, так и быть, иди сюда… Взвизгнув, Тонкс подбежала к учителю и крепко обняла мракоборца. Он неуклюже похлопал метаморфиню по спине. — Ну, будет. Ладно… Давай отпразднуем… В воздухе появились две кружки со сливочным пивом. Грозный Глаз и Дора звонко чокнулись ими, пригубив сочный напиток. — И, кстати, где же твой муж? Неужели он меня так боится? — в шутку спросил учитель. — Он с Кингсли, на задании. Грюм фыркнул. — Могли бы и повременить. Стоило только сказать. Я надеюсь, ты сообщила обо всём матери? — спросил он, возвращаясь к работе. Дела никто не отменял. Пить напиток Нимфадоре больше не хотелось. Сладость пропала. — Я отправила им сову. Ответа нет до сих пор. И, если честно, я пришла к тебе посоветоваться. Аластор подозрительно хмыкнул. — Конечно, вы не хотели шумихи… и правильно сделали! — прорычал он. — Должно быть, за это мне стоит поблагодарить Люпина — прости, но из вас двоих он куда дальновиднее, — заметив, что Дора собиралась возразить, он тут же добавил, — и даже не думай мне возражать! Я тебя знаю. Ты бы устроила целый праздник для всего Ордена. Ни к чему это. Тонкс вздохнула и начала теребить подол мантии. — Что мне делать? — чуть не плача, спросила она. Слёзы вновь подступили к горлу, и Нимфадора не знала, как с этим смириться. Ей ужасно хотелось плакать, и Тонкс ничего не могла с этим поделать. — Просто дай им время. Ты их единственная дочь, они смирятся, вот удивишь. Главное, не торопи их, — после долгой паузы посоветовал Грюм. Аластор оказался прав. Нимфадора ожидала ещё один день, прежде чем из родного дома пришёл ответ. Андромеда и Тед приглашали молодожёнов на традиционный семейный ужин.Часть 33. Лучший день в жизни
23 августа 2016 г. в 21:07
Этот вечер для Питера Вейра должен был стать одним из многих. Ничем непримечательной посиделкой в местном пабе на Севере Шотландии, которую волшебник ждал каждую неделю. Вообще-то, Питер никогда по-настоящему не напивался здесь. Он заявлялся в паб, чтобы расслабиться и отдохнуть от ежедневной, монотонной суеты, что лишала Вейра последних сил.
Этот день должен был стать обычным, немного приятным, но всё же довольно скучным, но в жизни Питера вдруг появились другие планы. Высокий круглолицый волшебник спокойно переступил порог паба, вежливо кивнул бармену и начал выбирать напитки, когда рядом возник незнакомец в потёртой мантии.
— Извините за беспокойство, — начал он, улыбнувшись. — У вас не найдётся для меня минутка?
Лицо незнакомца показалось Питеру немного знакомым, впрочем, он мог ошибаться. Волшебник был уверен лишь в том, что в этом пабе незнакомца он никогда не видел. И вечер мог бы продолжиться в привычном русле, если бы не просьба, о которой попросил его странный волшебник, вскоре представившийся Римусом.
— Разумеется, я заплачу вам за беспокойство, — произнёс он, заметив, как Питер покраснел от смущения. Просьба его удивила. Нет, она просто его шокировала, и мистер Вейр с удивлением разглядывал Люпина, пытаясь понять, что с ним не так.
— Почему именно я? — с некоторым страхом выпалил он. — В чём такая спешка? Почему бы Вам…
— Понимаете, всё решилось очень спонтанно, а у нас совсем мало времени…
Римус Люпин был вежлив и очень благонадёжен со стороны, что шло в разрез с его чудаковатой просьбой. Мистер Люпин попросил Вейра стать свидетелем на своей свадьбе, которая должна была состояться в течение получаса.
Понимая, что просто так отказать этому безумцу уже не получится, Питер согласился, но с условием, что всё-таки получит за работу деньги. Хотя, это и работой не назовёшь.
Спустя пятнадцать минут, отказавшись от посиделки, Питер отправился следом за Римусом в маленькую старую часовню, расположенную неподалеку, почти за углом. Оказалось, неловким этот вечер вышел не только для него. Неизвестная ему невеста, которую Питер заранее счёл сумасшедшей, тоже пригласила свидетеля со стороны. Рядом с распорядителем, заменявшим священника в волшебном мире, стояла молодая волшебница с кудрявыми каштановыми волосами. Питер обменялся с ней испуганным, подозрительным взглядом, и люди поняли, что они — единственные свидетели на этой странной свадьбе.
— Спасибо, что согласились присоединиться, — у распорядителя был низкий бархатный голос. — Даже если церемония срочная, на ней обязаны присутствовать свидетели, — пояснил он, однако укора в его тоне не слышалось. Распорядитель вообще не тревожился по поводу церемонии и, казалось, думал о чем-то своём, куда более важном, чем чья-то тихая свадьба.
Оглядывая старинную церковь, Питер чувствовал себя неуютно. И как он вообще согласился на подобную авантюру? Свидетельница тоже жалела, что находилась здесь, а вот жених, похоже, всего этого не заметил. Вейр бросил на Римуса долгий взгляд и впервые почувствовал что-то одобрительное. Будущий супруг волновался и нервно поправлял волосы. На лице Люпина то и дело проявлялась улыбка, которую он прятал, будто пытаясь сдержать свое счастье.
Послышался чей-то тихий шаг, и Питер обернулся, потеряв дар речи. Он, конечно, сразу понял, что невеста какая-то ненормальная, но такое…
По проходу, делая осторожный шаг, будто страшась оступиться, шла худощавая девушка. Платье, выбранное наспех, было белым, чуть старомодным и прикрывало колени, что, в общем-то, выглядело вполне прилично, а вот волосы до плеч отливали цветом жвачки, таким ярким, что Питеру захотелось поморщиться. К тому же, вглядевшись в невесту, Вейр догадался, что невеста была совсем юной. По сравнению с мистером Люпином, не совсем старым, но уже седым, она выглядела просто девчонкой.
Заметив испуганный взгляд Питера, она тут же смутилась и почему-то хихикнула.
— Простите, — прошептала она. — Я совсем забыла…
Переложив букет в другую ладонь, она поправила локоны — и цвет волос стал русым, в соответствие к платью. У Вейра тут же отвисла челюсть, а приятная свидетельница и вовсе охнула от удивления. Её громкий вздох пронёсся по каменным стенам часовни.
Жених впервые посмотрел на невесту и, наконец, не сдержал широкой улыбки. Должно быть, он приберегал её специально для этого случая. Его лицо тут же просветлело, потеряв почти половину потерянных лет, и в Римусе появилось что-то мальчишеское, живое и беззаботное. Когда Тонкс приблизилась к нему достаточно близко, Люпин протянул к ней руки, после чего крепко сжал их, словно боялся упустить невесту из вида. Словно тревожился, что этот момент кто-то отнимет, что это всё нереально и просто не может быть правдой.
Со стороны этот жест выглядел слишком личным, будто подсмотренным в замочную скважину. Питер занервничал, чувствуя, как его бросает в пот, и даже свидетельница начала менять гнев на милость.
— Леди и джентльмены, — распорядитель кивнул в сторону свидетелей, ничуть не смущаясь отсутствию гостей. Возможно, Тонкс хотела другой свадьбы — хотя бы в присутствии Грозного Глаза, семейства Уизли, да и, чего там, своей родной матери. Но Римус попросил о полном молчании, и Тонкс согласилась. В последнее время Пожиратели стали проявлять большую активность, и Римус не хотел делать из регистрации брака шумихи. К тому же, Люпин так и не рискнул сказать Нимфадоре, что в глубине души боялся огласки. Он всё-таки оборотень. Не нужно, чтобы тень его горькой славы легла вуалью на её хрупкие плечи.
Но в этот момент, в этой старой, холодной церкви, Люпин больше не думал об этом. Он видел лишь глаза Тонкс, в которых почему-то застыли слёзы, чувствовал тепло её рук и хотел, чтобы этот момент длился вечно.
Они были вдвоём, в своём мире, не обращая внимания на постороннюю суету.
— Римус Джон, берёте ли вы Нимфадору…
Услышав собственное имя, Люпин встрепенулся и вздрогнул, вырываясь из забытья. Это казалось таким странным и таким неловким, что Нимфадора и Римус тут же рассмеялись, а свидетели, не удержавшись, подхватили их смех. Это окончательно растопило лёд, отталкивающий вначале, и теперь Питер с напарницей наблюдали за странной парой, такой необычной, но, несомненно, подходящей друг другу.
Нимфадора смотрела на любимого и не могла поверить тому, что видит. Она станет его женой! К глазам подступили слёзы и, услышав, как Римус произнёс заветное «да» и очередь перешла к ней, Дора заплакала навзрыд, не скрывая эмоций.
Говорят, что это хорошая примета. Тихо усмехнувшись, Римус вытер ей слёзы, пока Нимфадора, начиная заикаться, произнесла:
— Да!
Распорядитель, невозмутимый и отстранённый, провозгласил:
— Тогда объявляю вас соединенными узами до скончания ваших жизней!
Он взмахнул волшебной палочкой, и маленькие, светящиеся звёзды окутали новобрачных, словно отгораживая их от остального мира. Римус тут же притянул её лицо к себе, всё ещё мокрое от слёз, и поцеловал новоиспеченную жену. Нимфадора прильнула к супругу, стоя на цыпочках, а свидетели, наблюдая за ними, захлопали в ладоши.
Питер и сам утёр внезапные слёзы и подумал, что в каждой свадьбе есть что-то особенное. Наблюдать за чужим счастьем всегда упоительно.
После церемонии молодая семья Люпинов подошла к свидетелям, чтобы поблагодарить их.
— Спасибо большое, — произнесла Нимфадора, всё ещё вытирая щёки. На её лице сияла улыбка, а сама она то и дело бросала взгляд на своё золотое кольцо.
Теперь всё будет по-другому. Римус её не бросит, он всегда будет с ней, рядом, и у Тонкс просто сносило крышу от такого внезапного счастья. Это стоило ожидания и долгих страданий.
Вспомнив о деньгах, Римус тут же спохватился и начал шарить в кармане мантии.
— Простите… — начал говорить он, выуживая мешочек с галеонами.
— Нет — нет! — хором прокричали Питер и свидетельница одновременно. Позже он выяснил, что её звали Лаурой. — Ничего не нужно.
— Поздравляем! — усмехнувшись, произнесла Лаура и, не сдержавшись, обняла Нимфадору.
На такой странной свадьбе она еще не была и позже признавалась, что запомнила этот день до конца своих дней. Мы все запоминаем такие моменты. Порой чужое счастье остается в нашей памяти, заменяя моменты из нашей жизни, и мы становимся проводниками этих запутанных, личных воспоминаний.
Вскоре после бракосочетания Римус и Тонкс сняли комнату у хозяина паба, седовласого мужчины с густой бородой. Бросив долгий взгляд на метаморфиню, прижимающуюся к новоиспеченному супругу, он сделал новобрачным скидку и выделил номер, расположенный вдали от всех, на самом верхнем этаже.
Римус и Тонкс, опьяненные собственным счастьем, скрылись в комнате.
Убедившись, что новобрачные уже не вернутся, бородач ненадолго скрылся из виду, чтобы отправить сообщение. Он не был Пожирателем смерти, однако втайне поддерживал сторону Тёмного Лорда. Об этом мало кто знал, что было бородачу только на руку: волшебник мог передавать срочные новости безо всякой опаски.
Написав сообщение быстрым неровным почерком, он отправил сову в поместье Малфоев. В нём говорилось, что в сегодняшний вечер племянница Беллатрисы Лестрейндж Нимфадора Тонкс вышла замуж за оборотня, Римуса Люпина.
Сообщение было доставлено получателю прямо в руки, и, прочтя его, Волан — де — Морт тихо хмыкнул. Им было, что обсудить на собрании в ближайшее время.