***
- Хибари? - Савада приоткрыл дверь и запоздало постучал. Впрочем, кабинет ГДК был открыт чуть ли не нараспашку. Это... напрягало. Учитывая тот факт, что самого мистера Камикароса не было ни на месте, ни в школе, в принципе. Савада сомневался, что Кёя вообще был в городе. Внезапное исчезновение этого блюстителя дисциплины немало озадачило Тсунаёши. Сейчас вторым уроком шёл английский, который Савада с чистой совестью прогулял, ибо с языками у него никогда проблем не возникало. Да и тратить время попусту, когда нервы натянуты, как тугие струны... было бы, по меньшей мере, неразумно. Откровенно глупо. Тсуна вздохнул и вошёл в кабинет. Хибари, как ощущалось по остаточному молочно-кровавому запаху тумана, не было тут уже около суток. И это действительно настораживало. Кёя был до безобразия пунктуален. Настолько, что подмывало пробраться к нему в дом и банально отключить будильник. Савада цокнул языком. Характер Киригакуре намертво въелся в подкорку, и сам парнишка неосознанно перенимал её привычки. И это тоже немало напрягало. В последнее время его слишком многое стало нервировать... - Да чёрт! - несдержанно шикнул экзорцист, от злости топнув ногой. Янтарный туман хлынул по полу в разные стороны, быстрой волной растекаясь по кабинету, заползая на стены - почти до потолка - и удивительным образом наполняя комнату прохладой Гармонии. Савада медленно выдохнул. - Тук-тук, Хибари, там семпая доставили... А где Хибари? - Такеши ввалился к кабинет ГДК, но застал там лишь хмурого одноклассника. Тсунаёши обречённо простонал. Красноречивый взгляд в сторону бейсболиста сказал бы многое, если бы не едкая усмешка на губах шатена. Ямамото неловко улыбнулся и с таким же выражением лица захлопнул дверь. От греха подальше. Больно лицо Тсуны было... подозрительным. - Что ты там сказал, мой развесёлый друг? - елейным тоном протянул экзорцист, медленно подходя к выходу. - Сасагаву-семпая побили какие-то отморозки. Я видел, как его скорая увозила. Решил сказать об этом Хибари. Но... А где он вообще? - брюнет несмело приоткрыл дверь, в щёлку наблюдая за раздражённым Савадой. Если честно, в таком дурном настроении он его ещё ни разу не видел. - Я экзорцист, а не гадалка! - запальчиво протараторил Тсунаёши, вышибая дверь одним движением руки. Ямамото предусмотрительно отскочил подальше, чтобы не схлопотать шишку на лоб. - Хоть Мармону звони, честное слово. Ну что за дурдом! Такеши семенил вслед за одноклассником, стараясь не отсвечивать. В последнее время Савада был невпример... раздражительным. Вечно чем-то недоволен, хмурый какой-то. Гокудера, впрочем, не далеко от него ушёл. Да только итальянец, кажется, и по жизни был таким, а вот Тсуна... Этого уж бейсболист не знал. Как-то не доводилось пересекаться. - Сенпу, мне нужна информация, - за словами послышался странный гул, а потом вспышка ярко-алого пламени. Кровавого цвета лисица мягко опустилась на лапы рядом с призывателем. Савада прошёлся ладонью по мохнатой голове между ушами. - Иди по следу Хибари. Демон повёл носом и кивнул. Кицуне взглянула на высокого мальчишку за собой и тут же устремила вопросительный взгляд на Саваду. Тот поднял бровь. - Что? - шатен сунул руки в карманы, стараясь подавить своё раздражение. Оставалось только сорваться на ком-то для полного счастья. Тсунаёши про себя фыркнул и закатил глаза. - Этот детёныш экзорцист? В будущем, - лисица ещё раз повела носом, принюхиваясь к запаху Ямамото. Сам Такеши застыл позади Савады и странной окраски лисы. Бейсболист напряжённо повёл плечом под пронизывающим взглядом существа. - С чего ты взяла? - Савада потёр лоб, окончательно успокаивась. Он вздохнул и посмотрел в сторону одноклассника. - Отомри, Такеши, свои, свои. - Мальчишка одарён, - фыркнула Сенпу. - Ты не мог не заметить, - кицуне вильнула хвостом и мягкой трусцой посеменила впереди. - Не мог, - передразнил шатен. - Я не хочу ломать ему жизнь. Хотя... - он кинул взгляд за плечо. Ямамото был и сейчас напряжён и предельно серьёзен, несмотря на неловкую улыбку. Глаза многое говорят о человеке. Глаза истинного бойца - гораздо больше. - Не было печали - гены подкачали. Уж прости, Ямамото-кун, но у тебя на роду написано быть мечником, - Савада пожал плечами, как бы извиняясь. Не то за свою прямоту, не то за то, за что, в принципе, ответа и не нёс. Такеши не знал. Но к сведению принял. Хоть ничего и не понял толком. - И с этим ничего не поделаешь, - вздохнул Тсунаёши. - К сожалению...***
- Ты никуда не пойдёшь, - уверенно произносит Савада, смотря в упрямые глаза бейсболиста. Такеши с решительностью во взгляде поджал губы. Глаза не отвёл и нервно сжал кулаки. - Нет и ещё раз нет. - Тсуна, я не могу просто пойти домой, имея возможность помочь. Я не могу не помочь, - Ямамото смотрит упрямо. Горчичный мёд глаз обжигает, но Савада не поддаётся. Янтарь из-под тёмно-рыжих ресниц жжётся не хуже раскалённого металла. Расплавленное серебро, светящееся золотым и почти белым. Такеши тушуется, но врождённая упрямость не позволяет опустить глаза. Не сейчас. Как только стало известно, что Хибари пропал и двинулся разбираться с организаторами покатушек на скорой для учеников Средней Намимори, Ямамото понял, что может помочь. Хоть чем-нибудь, но может. И упёрся рогом, мол, я тоже на страже покоя Намимори. Второй Хибари чёртов! Савада кипел раздражением пополам с желанием всыпать бейсболисту по первое число. И по второе. И по десятое. Потому что след вёл в тот самый чёртов лес. А соваться неподготовленному птенцу в логово неизвестной твари - чистой воды самоубийство. - Альтруист, - словно оскорбление выплёвывает Тсунаёши, прищуриваясь. На лице странное выражение, которое бейсболист не может понять. - Я за тебя в ответе, понимаешь? Впрочем, если хочешь... покалечиться - вперёд, я не держу, - экзорцист на мгновение запнулся не в силах выговорить слово «подохнуть». С какого-то времени слова о смерти комом встревали в горле, но с языка не срывались. Тсунаёши не мог об этом говорить. Наверное, и это он взял от Шуры. - Но знай, - вдруг добавляет Савада, когда Такеши уже расслабился от разрешения одноклассника. Даже лицом просветлел. - С твоим отцом я объясняться не буду. Всего несколько слов заставили облегчение Ямамото сойти на нет. Внутри всколыхнулось беспокойство и какая-то доля... трусости, наверное. Огорчать отца не хотелось. Проигнорировать возможность оказать посильную помощь - тоже. И что делать?..***
Сенпу смогла отыскать след ГДК почти сразу. Аромат тёплого сладковатого молока и металической крови намертво въедался в асфальт и землю. Запах странной горечи стал отчётливее и ощущался уже на подходе к молодой поросли близ нехоженых зарослей. А это уже откровенно бесило. Пришедший в себя Реохей - удивительно, как быстро тот оклемался, - поведал историю о том, с какими речами на него было совершено нападение. Парень, что странно, не унывал, а с чего-то вдруг загорелся идеей стать ещё сильнее. С переломом ноги он бодренько скакал по коридорам больницы и вещал об экстриме. Отчасти он поступал глупо. С другой стороны, показывал всем своим видом, что не стоит беспокоиться. За это Савада был ему благодарен. Громкий парень своей неуёмной энергией отвлекал народ от всяческих мыслей и не давал хандрить. Да, вызывал раздражение, да, иногда бесил, но не давал страху овладеть умами подростков. А это было действительно страшно. Пока, конечно, обходилось лишь выбитыми зубами, переломами, вывихами и ушибами. Смертельных исходов, хвала небу, не было. А избивали методично и только учеников Намимори. Больше подобных случаев в округе города не случалось. В близлежащих населённых пунктах - тоже. Это наводило на крайне неприятные мысли. Словно на них открыли охоту. Савада передёрнул плечами, стараясь сбросить своё напряжение. Тока фыркнул и вильнул хвостом, посматривая на хозяина. Сенпу привалилась тёплым боком к ноге. Складывающаяся ситуация нравилась всё меньше и меньше... Ямамото за плечом Савады с каким-то странным детским восторгом старался подавить довольную улыбку. Тсунаёши с подозрением покосился на одноклассника. Иногда казалось, что Такеши действительно с приветом. Стукнули по башке мячиком с размаху - и улыбка намертво приклеилась к губам. Впрочем, его голубой туман с долей интереса настороженно клубился у ног, иногда отпуская маленькие искорки. Парень сосредоточен и серьёзен, несмотря на ребяческую весёлость и напускное безразличие ко всем проблемам. Тсунаёши дёрнул плечом, понимая, что совсем скоро они доберутся до сосредоточения жуткой могильной ауры. А горечь на корне языка всё больше приобретала вкус зрелой черешни и солёных слёз...***
От автора (не поместилось в комментарий, уж извините :D ): Насчёт того, что Тсунаёши скачет в общении с официального на довольно-таки панибратский. Японцы, как я поняла, очень щепетильны в этом вопросе. Уважительные и обязательные приставки и суффиксы, показывающие расположение человека к тому, к кому они обращаются. Савада же просто перескакивает с одного тона на другой, так как в основном общался только с близкими людьми, а с ними расшаркиваться уважительными знаками не было нужды. Да и другие языки этого также не предусматривали. Короче говоря, Тсуна пренебрегает правилами, но потом может вспомнить о них и снова обращаться к человеку, как и подабает. Этим хотелось просто подчеркнуть то, что Тсунаёши довольно далёк от общества. Согласитесь, у него не может наладиться хороших отношений с «нормальными» людьми. А из ненормальных, так сказать, он общался лишь с некоторыми. Общительным Саваду назвать тоже нельзя. Да, он может разговаривать, налаживать контакт, но это, скорее, вынужденная мера. Он не так уж пылает желанием быть в центре внимания. Но слов из песни не выкинуть, как и многие привычки из образа жизни. Поэтому Тсунаёши иногда будет скакать с одного стиля общения на другой. А вот в каноне Такеши - коренной японец, между прочим, - как я поняла, не особо заморачивался на этот счёт. Сам Тсуна, в принципе, тоже. Мукуро он звал по имени, Такеши по фамилии, Реборна, Бьянки, Хром и Ламбо - тоже по имени, Реохея называл старшим братом. И лишь Хибари, Гокудера и Киоко с остальными девчонками удосужились получить от него суффиксы. Это натолкнуло на мысль, что он Хаято и остальных «суффиксальных» держит на расстоянии. Вообще, канон - штука странная. Из правил этикета, так сказать, можно понять, что если вас называют без суффикса, то значит, вы довольно близкий друг, если доверили вам своё имя - проявили крайнюю степень доверия. Из этого всего выходит, что Мукуро, Ямамото, Ламбо, Хром, Реохей и Реборн с Дино ему самые близкие люди? (Кроме, разумеется, родителей). Поправьте, если я не права. Но это действительно выглядит странно. И ладно Хибари, того Тсуна боится и уважает, то вот Гокудера вызывает вопросы. Тсуна словно пытается держать его на расстоянии. Ведь он не может доверять тому, кто сначала попытался убить, а потом с бухты барахты падает ниц и клянётся в верности. Это, как минимум, странно. А может, он действительно несколько далёк от своей правой руки? Это вызывает у меня кучу вопросов. Тем более, сам Тсунаёши представлялся как Тсуна, то есть хотел показать своё доверие, найти друзей и всячески расположить людей к себе. То бишь ходит с душой нараспашку. Это выглядит... немножечко жалко. Его невольно хочется пожалеть. Ведь это действительно трагедия для подростка, не иметь хотя бы одного друга или товарища. Говорю как разочаровавшийся в окружающих человек, которому сейчас побоку дружба и прочее. Это сейчас мне так остро не нужно общение, а вот когда я была помладше общения катострофически не хватало. Суровое детсво, деревянные игрушки, прибитые к полу, из друзей лишь девочка-соседка и орава мальчишек во дворе и прочее, мда. Это я утрирую, конечно, но основная мысль остаётся. Ребёнку нужен друг, который поймёт, когда надо - подстебнёт и похлопает по плечу, мол, прорвёмся. Канонный Тсуна тянется к любому, кто хоть раз проявил к нему какие-то добрые чувства. И это действительно страшно. Не удивительно, что он так цепляется за своих друзей, за Хранителей и Семью. Это психологическая травма какая-то. И пафосные речи о том, чтобы «смотреть салют вместе» на Битве Колец не выглядят такими уж бредовыми, если разобраться. Автора унесло в лирику, да. Сильно так унесло. Гоменосаааай.