Доктор vs. Волшебник Изумрудного города

Disclaimer: Все ужасы, упоминаемые в этой главе, позаимствованы автором из двухтомника Большой Медицинской Энциклопедии. Возможно, не стоит читать эту главу за едой xD

Он хватает нож, Дело ясное. Вдруг увидел, какая… Ужасная! Людоеду сразу стало Худо. — Уходи, — говорит, — Отсюда. Аппетит, — говорит, — Прекрасный. Слишком вид, — говорит, — Ужасный. © Г.Сапгир

Как уже упоминалось в предыдущей главе, поутру Донна встала злая и не выспавшаяся, вследствие чего то и дело бросала неприязненные взгляды на бессовестно бодрого Доктора, а также на обоих их попутчиков, которых она караулила всю ночь и у которых даже не хватило совести попытаться замыслить что-нибудь коварное, чтобы ее страдания были не напрасны. Впрочем, она уже успела убедиться в несостоятельности своих подозрений. Доктор, как всегда, оказался прав: этих двоих можно было не опасаться. У них попросту не хватило бы мозгов для коварства, ни у того, ни у другого — что бы там кибермен ни говорил про свой могучий ум, при жизни это был явно человек недалекий. Впрочем, в данный момент все это волновало Донну в самую последнюю очередь. Пока они возвращались на дорогу из желтого кирпича, она вяло плелась в хвосте их маленькой компании, отчаянно зевая и пытаясь поочередно закрыть то один, то другой глаз. Наконец, ее глаза пришли к некоему соглашению и закрылись оба. Донна никогда не подозревала о своей способности спать на ходу, но и в самом деле умудрилась задремать шагов на пять, пока не уткнулась в чью-то спину. — Ну, что вы встали? — недовольно пробормотала она, неохотно приоткрывая один глаз. Взгляд уперся в морщинистую кору дерева. Как оказалось, это оно встало на пути женщины, в то время как все остальные продолжали, как ни в чем не бывало, топать впереди. Донна поняла, что следует вернуться на дорогу, пока она окончательно не потеряла их из виду — заблудиться на дороге из желтого кирпича было, разумеется, невозможно, но ей вовсе не улыбалось остаться одной в лесу, где водятся всякие… Чья-то тяжелая волосатая лапа зажала ей рот. Донна и пикнуть не успела, как кто-то сгреб ее в охапку и куда-то потащил. С перепугу позабыв о катастрофическом недосыпе, Донна попробовала брыкаться, но это не возымело желаемого эффекта. Ее похититель оказался немножко великаном — метра под два ростом или даже чуть выше — и без особого труда тащил ее под мышкой, точно мешок картошки. Впрочем, в столь унизительном состоянии она не проболталась долго. Минут двадцать — и, продравшись через особенно густые заросли, похититель вышел к замшелому замку, всем видом демонстрирующему свою неприступность. Замок был окружен глубоким рвом с водой, мост был поднят, а ворота закрыты. Однако стоило похитителю остановиться на краю рва, как мост медленно опустился к его ногам, а ворота открылись, чтобы сразу захлопнуться за его спиной. Донна услышала натужный скрип вновь поднимающегося моста, но так и не увидела во дворе замка никого, кому можно было бы приписать этот тяжкий и неблагодарный труд. Оказавшись внутри, похититель направился прямиком в большое помещение, служившее, судя по огромному заляпанному столу и большому количеству утвари, кухней. Усадив Донну прямо на стол, он принялся деловито связывать ее позаимствованной тут же веревкой. Поскольку при этом руку ото рта Донны ему пришлось убрать, та не преминула воспользоваться этим, чтобы обрушить на него все скопившееся за время пути негодование: — Что все это значит?! Кто ты такой?! Куда ты меня приволок, и зачем ты похитил меня?! Однако похититель — здоровенный рыжий бородач — на ее праведное возмущение никак не отреагировал. На самом деле, сомнительно было, что он смог бы ответить хоть на один вопрос, даже если бы захотел, поскольку они вылетали из Донны с такой скоростью, что на них было сложно даже просто успеть среагировать — но было похоже, что ее слова мужик вообще не относил к себе. Связав руки и ноги своей добычи, он отступил на шаг от стола и полюбовался на свою работу. — Эй, я к тебе обращаюсь! — снова возмущенно заговорила Донна. — Кто ты такой и зачем притащил меня сюда?! Похититель уставился на нее. В его глазах Донна не увидела ни капли интеллекта. Сообразив, все же, что от него чего-то ждут, он почесал рыжую бороду (его жертва могла поклясться, что заметила кусочки мха, проросшие в ней) и наконец пророкотал: — Ба-га-ра. Я, эт-та… людоед. Ба-га-ра. И я тебя съем. — Что? — переспросила Донна с негодованием Джеймса Кука. В качестве наглядного доказательства своих слов людоед извлек из-под стола здоровенный мясницкий тесак и показал его Донне: — Во! — ответ получился исчерпывающим. Оставив притихшую женщину, он ушел в угол, где обнаружился точильный камень, который людоед не замедлил использовать по назначению, с мерзким звуком проводя по нему ножом. Донне, вспомнившей ход истории, резко поплохело. Разумеется, по сценарию прийти ее спасать полагалось целому отряду спасателей, но ведь пока их дождешься… Следовало потянуть время. Этим Донна и собралась заняться. — Ты не можешь меня есть! — заявила она. — Ты хоть знаешь, кто я? «А кто я, собственно? Вкусный завтрак? Нет, надо не так». — У меня могущественные друзья! «Вот так, пожалуй, получше». — Как только они узнают, что ты похитил меня, они явятся сюда и тогда тебе точно не поздоровится! Я путешествую с Доктором, а от него еще ни один людоед не уходил! Донна, правда, не могла припомнить, чтобы Доктор когда-либо упоминал при ней о людоедах, но, в конце концов, художественный вымысел еще никто не отменял. Как бы там ни было, угрозы не возымели желаемого эффекта. Похоже, имя Доктора для людоеда было пустым звуком. И это ставило Донну в крайне щекотливое положение. Если злодей не будет покладисто сидеть и бояться до самого прихода ее друга, чем еще прикажете его отвлекать? Доктор, кстати, почему-то не торопился ее спасать. Провалились они там все, что ли?! Людоед тем временем удовлетворился остротой своего ножа и, вернувшись к столу, занес его над Донной. Тут женщина не выдержала, зажмурилась и все-таки завизжала. Ее крик должен был указать заблудившимся спасителям путь к спасаемой, однако искомый отряд спасателей на пороге кухни так и не появился, зато людоед выронил свой тесак и зажал уши. Нож упал на пол и косо застрял между плохо подогнанными друг к другу плитками пола. — Горазда ж ты орать, — сказал бородач и, подумав, добавил: — Ба-га-ра. Вот я тебя съем и будет тихо, — с этими словами он произвел над Донной пилящее движение и лишь тогда обнаружил, что в руке у него нет ножа. С минуту людоед озадаченно разглядывал пустые ладони, а потом, как ни в чем не бывало, заявил: — Раз нет ножа, вздремну-ка чуток*, — и, не откладывая в долгий ящик, он тут же откинулся на спинку стула и немедленно захрапел. Мгновение Донна оторопело смотрела на него, а затем ее обуяло холодное бешенство. Устал он, видите ли! Умаялся, бедненький! Она всю ночь глаз не сомкнула, а он смеет дрыхнуть перед ней в такой момент! Ну она ему еще покажет! Изловчившись, Донна пнула людоеда в бок. — Хватит спать! — закричала она. — Ни стыда, ни совести у тебя нет! Людоед открыл глаза и осовело уставился на нее. Видимо, еда не часто вела себя столь хамским образом. — Ба-га-ра, — сказал он наконец. — Ну ты и нахалка. Ба-га-ра. — И прекрати нести чушь в моем присутствии! — прикрикнула Донна. — Говори, как нормальные люди! — Ба-гх…— людоед поперхнулся, и Донна сочла это маленькой победой. — Разве тебя не устрашают мои речи? — несколько уязвлено спросил он. — Это дефективное бормотание? Я что, больная? Людоед задумчиво поскреб в затылке. На стол посыпался всякий мелкий мусор и один живой паук, ошарашенный внезапной сменой места жительства. Судя по лицу бородача, он заметно расстроился. — А я думал, это такое страшное слово… Но что же мне теперь делать? Если ты не даешь мне спать, тогда, наверное, я тебя все-таки съем, — решил он и протянул к Донне волосатую лапу. — Не трогай меня своими грязными руками! — тут же потребовала та, пытаясь отодвинуться. — Ты хоть знаешь, что бывает с такими, как ты? Людоед озадаченно уставился на нее. — Нет, а что? — с опаской спросил он. — Если будешь есть такими руками, в твоих кишках заведутся черви! Они будут там жить, и размножаться, и жрать тебя изнутри! Потом они проникнут в печень и в легкие, а потом в другие органы и, может быть, даже в мозг! Это приведет к болям в желудке, нагноениям, кровоизлияниям, воспалениям, отекам и эпилепсии! — продолжала психологическое давление Донна, пытаясь вспомнить все умные слова, так или иначе относившиеся к медицине и всяким отвратительным заболеваниям. Кажется, начинало получаться. Людоед слушал ее с раскрытым ртом и остекленевшим взглядом. — А если ты попытаешься сожрать меня живьем, ты опухнешь и пойдешь пятнами, а твои мозги полезут из носа! — последняя угроза была явным преувеличением, но и без того эта тошнотворная лекция, похоже, напрочь отбила бедному людоеду аппетит. Он заметил наконец нож на полу и, осторожно подобравшись к Донне, перерезал ее веревки, боясь лишний раз притронуться к ней, чтобы, не дай Бог, не подцепить какую-нибудь микробу. — Уходи-ка ты отсюда подобру-поздорову, — его голос звучал почти жалобно. — И не подумаю, — почувствовав, что людоед морально изничтожен, Донна уселась на столе, точно великий гуру. — Меня еще должны прийти спасать (и куда подевались эти контуженные на голову спасатели? Может, их съел кто-то еще?..), и я не собираюсь по-дурацки разминуться с ними на полдороге, так что я буду ждать их здесь! А ты как хочешь. Вот тогда-то людоед дрогнул и решился малодушно дезертировать из собственного замка… *** — Браво, — искренне сказал Доктор. — Ты бесподобна! — Да уж, — хмыкнула Донна. — Я бы только предпочла продемонстрировать это каким-нибудь иным способом… Что за жизнь! И шагу нельзя ступить, чтобы тебя кто-нибудь не похитил! — она посмотрела на Доктора, который, в свою очередь, с умилением взирал на нее, и потребовала: — Эй, прекрати пялиться на меня с таким видом! — С каким? — заинтересовался Доктор. — Да у тебя на лице огромными буквами написано: «Вы, люди, такие забавные»! — Нет-нет, ничего подобного у меня и в мыслях не было! — судя по тому, как активно Доктор принялся отрицать это, он как раз думал о чем-то подобном. — Кстати, а почему ты такой ободранный? — поинтересовалась Донна, разглядывая своего спутника. — Ты что, сражался с ордой лесных разбойников? Доктор только сейчас обратил внимание на свой плащ, который действительно выглядел более чем плачевно. Где он мог умудриться так изодрать его, оставалось загадкой. Вероятно, дело было в том, что белочка-провожатая, указывая дорогу, не слишком-то заботилась о том, чтобы выбирать пути, пригодные для людей, о чем галлифреец не замедлил сообщить Донне, в красках живописав свою встречу с говорящей зверушкой. — То есть, ты хочешь сказать, что тебя привела сюда говорящая белка? — недоверчиво переспросила Донна. — О да. — Ты шутишь. — Нет. — Нет, правда. Говорящая белка? Ни за что не поверю. Я еще могу представить, что, скажем, пугало может быть инопланетной формой жизни, но белки? — Инопланетная жизнь может принимать разные формы, — Доктор многозначительно улыбнулся. — Но белки — не инопланетяне! — Все возможно. Донна закатила глаза. — В любом случае, сними этот плащ, — вернулась она к предыдущей теме. — В нем больше нельзя появляться в приличном обществе. В таком виде тебя к волшебнику и на порог не пустят! Даже Страшила сейчас выглядит более прилично, чем ты! Осмотрев свой плащ, Доктор с грустью вынужден был признать, что Донна права. С явной неохотой похоронив плащ в ближайших кустах**, Доктор выпрямился и огляделся. — И куда теперь? — осведомилась Донна. Для нее, как привыкшей к городским пейзажам, весь лес выглядел одинаково, и она не имела ни малейшего представления о том, в какой стороне могла находиться дорога из желтого кирпича. Судя по всему, те же сомнения посетили и Доктора. — Хороший вопрос, — ответил он. — Что? Только не говори мне, что мы заблудились! — Нет, ну что ты, — поспешил заверить Доктор. — Я отлично знаю, где мы. — Слава Богу! — Я просто пока не знаю, где дорога из желтого кирпича, — как ни в чем не бывало, закончил Доктор. — Я знала, я так и знала, что мы заблудились! — всплеснула руками Донна. — И что нам теперь делать? Попробуем определить направление по мху на деревьях (кстати, мох тут не растет) или подождем, пока нас не найдут Страшила и Железный Дровосек или, на худой конец, людоед? Только он теперь ко мне и на милю не подойдет. Еще мы можем начать жалобно звать на помощь, может быть, это нам поможет… — Или же, — многозначительно произнес Доктор, — всегда можно спросить ее, — и он эффектным жестом указал на ближайшее дерево. — Ее? — Донна пригляделась к дереву. На одной из его веток мелькнуло что-то рыжее. — Да это же белка! — О, вы спасли девочку с рыжими волосами! — немедленно застрекотала белочка, убедившись, что ее заметили. — Вы справились со злым людоедом! — Говорящая белка! Так ты говорил правду! — Донна не могла поверить своим ушам. — Разумеется, я говорил правду, — пожал плечами Доктор. Белочка спрыгнула Донне на плечо. — У тебя такой красивый цвет волос! — сказала она. — Э… спасибо, у тебя тоже, — неуверенно ответила Донна. — Я хочу сказать, красивая шерстка… Я хочу сказать… Боже, я разговариваю с белкой! — Ты не могла бы показать нам, в какой стороне находится дорога из желтого кирпича? — ни капли не смущаясь, спросил Доктор, которому эта сцена определенно доставляла удовольствие. — Разумеется! Я могу! Могу! — белочка вновь перепрыгнула на ветку и повела их за собой. Умея говорить, этот зверек совершенно не умел слушать. По дороге она трещала без умолку про орехи, шишки, дупла и прочие беличьи радости, лишь изредка оглядываясь на Доктора с Донной, которые немедленно придавали лицам заинтересованный вид и глубокомысленно кивали. Удовлетворившись этим, белочка стрекотала дальше. На полпути они встретили Страшилу и Железного Дровосека, которые разобрались наконец со своими проблемами и теперь шли их встречать. Они неподдельно обрадовались при виде своих целых и невредимых друзей. Белочка, впрочем, сочла своим долгом все же проводить их до самой дороги и только затем попрощалась и скрылась в чаще леса. Все остальные смотрели ей вслед, не веря в свое счастье. Поскольку голосок у белки был писклявый и весьма пронзительный, от ее болтовни уже начинало звенеть в ушах. — Молчаливые белки мне нравятся больше, — заключила Донна, и ни у кого не нашлось духу ей возражать. С полчаса они шли молча, наслаждаясь тишиной, а затем Доктор спросил: — Так что там дальше в нашей истории? Встреча с Трусливым Тигром? — Львом, — поправила Донна. — Тогда, похоже, мы немножко отклонились от сценария, — радостно заявил Доктор. — Потому что тот, кого я вижу, совершенно определенно тигр! Донна обернулась. Чуть позади вдоль дороги за ними действительно крался тигр. Саблезубый тигр — что становилось тут же понятно, стоило только взглянуть на здоровущие клыки, торчащие из пасти. На самом деле, было непонятно, как этими клыками можно было хоть что-то есть, однако выяснять опытным путем никому не захотелось. Тигр был уже не один. Еще парочка, плотоядно облизываясь, выглядывала из чащи. — Это саблезубые тигры! — вскрикнула Донна. — Они не дружелюбны! — Тогда бежим! — Доктор схватил ее за руку, и они побежали. Так быстро Донна бегала в последний раз разве что от вулкана в Помпеях. Задыхаясь, она мчалась вперед, боясь оглянуться, и Доктор тащил ее за руку. Сзади гулко топал Железный Дровосек, тащивший в охапке Страшилу. Оказалось, что кибермен очень даже резво умеет бегать — если очень припечет. Однако они все равно не смогли бы обогнать животных, и Донна ждала, что в нее вот-вот вопьются острые когти хищников. Однако те не торопились пускать их в ход. Хотя саблезубые тигры могли настичь их в любой момент, они словно оттягивали приятный момент пиршества, как будто знали, что жертвам все равно никуда от них не деться. И скоро стало понятно, почему. Деревья неожиданно расступились, и путники выскочили на широкое плато, которое буквально в пятидесяти шагах обрывалось глубоким ущельем. Дорога из желтого кирпича подходила к самому краю обрыва и, словно издеваясь, продолжалась на другой его стороне. Связать обе ее части хотя бы самым завалящим мостиком тот, кто мостил эту дорогу, почему-то не догадался. — Как же мы переберемся на другую сторону? — в панике закричала Донна. — Нас сейчас сожрут, если вы не придумаете что-нибудь! — Я вот тут подумал… — протянул Страшила, приставив палец ко лбу и демонстрируя усиленную работу мысли. — Я подумал… — Ну что же?! — Я подумал, что если бы Железный Дровосек срубил дерево, мы смогли бы перебраться через обрыв по его стволу. — Точно! Именно так они и поступили в сказке, — немного оживившись, вспомнила Донна. — А потом саблезубых тигров отпугнул Трусливый Лев! — Мне не хотелось бы обращать ваше внимание на печальную правду, — задумчиво заметил Доктор. — Но здесь нет дерева. И Трусливого Льва мы еще не встретили. Действительно, край обрыва был каменист, и всю растительность его составляли два убогих сухих кустика, никак не годившихся на роль спасительного моста. — Так не честно! — возмутилась Донна. — Они жульничают! Что же нам делать?! — Я хотел бы еще заметить, — все также задумчиво продолжал Доктор, словно и не замечая саблезубых тигров, бочком подбирающихся к ним и примеряющихся для прыжка, — что у нас нет дерева и Трусливого Льва… Зато, — жизнерадостно сообщил он ближайшей пасти, — у нас есть Железный Дровосек, сделанный из металла, который не прокусят ни одни зубы. И у него есть топор… — А ведь и правда, — кибермен взвесил топор в руке и шагнул вперед. — Чего это я? Один из саблезубых тигров зарычал и прыгнул. Замахнувшись с ловкостью профессионального бейсболиста, Железный Дровосек ударил его топором прямо промеж глаз. Донна, охнув, зажала рот руками, зажмурилась и отвернулась. Доктор заинтересованно созерцал плывущие в небе облака. Расправа была короткой и неприглядной. — Хорошо, — первой, как обычно, нарушила молчание Донна, упорно глядя в сторону и подозрительно часто сглатывая. — Мы спаслись от саблезубых тигров, но это не решает другой проблемы. — Какой? — Как же мы все-таки переберемся через обрыв? Однако получить ответ на этот вопрос в ближайшее время Донне было не суждено. С опушки леса донесся новый рык, обернувшись на который, путники смогли лицезреть еще одного представителя семейства кошачьих. Этот относился к расе людей-кошек, только в отличие от прочих, кого прежде встречал Доктор, данный кошк являлся обладателем роскошной гривы огненно-рыжих волос. — Кто посмел нарушить мои… — грозно начал было он, но тут его взгляд упал на неаппетитные останки саблезубых тигров и, заметно позеленев, даже несмотря на шерсть, он тут же закатил глаза и резко осел на землю. — А это еще кто? — недоуменно спросила Донна. — А это, — радостно сказал Доктор, — насколько я понимаю, и есть наш Трусливый Лев…