Toxic

Вы когда-нибудь задумывались о том, что останется после вас, если завтра вы вдруг исчезнете? Харли Квинн - нет. Она вообще мало о чём задумывалась - всё скакала вокруг Джокера с признаниями в любви, смотрела на кровавые взрывы, как на фейверки. Натягивала юбки, шорты покороче, махала округлыми ягодицами рядом с богатыми дядьками, которые после этого получали пулю в лоб. А если руки распускали, то пониже лба - это было в разы мучительнее. Харли Квинн была определением к слову беззаботность. Доктор Харлин Квинзель такая мысль посетила. То было пасмурное готэмское утро, сырое, пропитанное слякотью и холодом. В такое обычно лежишь в кровати и мечтаешь, чтобы не появилось никаких дел - вставать совсем не хочется. И есть в этом особенный уют, атмосфера спокойствия. У обычных людей. Но все, кто имел право быть рядом с Джокером, не имели сегодня право наслаждаться упоительной утренней тоской. Возня началась с первыми лучами солнца, как в муравейнике. Люди носились по комнатам, подвальным помещениям, что-то таскали на себе. Харли была не в настроении с того момента, как открыла глаза. Сегодня она - доктор Квинзель, отчаянный защитник морали и в некотором смысле философ. Все её действия, внешний вид, слова, всё кричало: "Поговорите со мной, прогоните эту чёртову Харлин, помогите!". Но душевные терзания помощницы - хотя не самой последней во всей этой своре - никого не трогали. Взрыв казино - вот что сейчас было важно. А действительно, что после себя оставит Харли Квинн, если, к примеру, умрёт сегодня? Картины, музыкальные произведения и мемуары - нет, таких талантов она не имела. Цитаты, выражения, фразы? Нет. Разве что громкоговорящее прозвище Джокера - о Пирожке уже слышали многие. А может, преступления, великие, гремящие на весь город, страну, занимающие первые страницы газет и вечно крутящиеся по телеэкранам? На мгновение Квинн воодушевилась, заулыбалась, но скоро пришедшая мысль заставила её снова поникнуть. Нет, снова нет. Все эти невероятные преступления, наикрасивейшие и упоительно смешные злодеяния в истории человечества - это дела Джокера, она лишь сподвижница. Где-то в районе сердца стало теплее, а в животе начало приятно покалывать. Харли гордилась своим Пирожком. Он приказал выехать с утра. Сегодня не нужны были жертвы и огласки по телевидению. Цель была до ужаса банальна - деньги. Джокера эта инициатива не радовала - никакого веселья. Шутки с деньгами всегда несмешные. Роль Харли была проста, как и обычно - прикрывать своего любимого человека, хотя в данном контексте уместнее было называть его боссом, как и остальные. Машины остановились в сквере, поближе к чёрному входу. Из фургонов словно высыпались люди, все в масках, крепкие и высокие - Джокер не брал отходов. Без лишних прелюдий и красивых фраз, отряд направился в чёрному входу казино, щёлкнули предохранители на пушках, сверкнули лезвия клинков. -Чёрт тебя дери, Харли! Что ты творишь?! Блондинка распахнула дверь и уверенно пошла вперёд, закинув на плечи увесистый молот в глупых розовых рисунках. Небольшой коридор, освещённый одинокой тусклой лампочкой, не совсем был похож на проход в казино, но таковым являлся. Следующая дверь - и она в зале. А дальше? Дальше она возьмёт контроль в свои руки, устроит это ограбление сама, сорвав планы Джокера. Это будет её достижением, верно? По крайней мере, так она считала. -Харли Квинн, развернулась и пошла обратно, быстро, - ослушаться - получить наказание в дальнейшем. Но когда такое могло остановить полную решимости и уверенную в своих поступках девушку? Если что-то взбрело в эту безумную головку - оно там и будет сидеть и никаким наказанием этого не выбить. Сейчас босс не выстрелит - он не станет портить свои планы. Но Харли прекрасно понимала, что могла бы получить пулю в тело. Яркий свет бьёт в глаза, и пара слезинок собирается у густо накрашенных уголков, но не падает вниз. Ещё не обратив на себя особого внимания, Харли проходит в центр зала, дожидаясь, когда её заметят. В момент, когда это произошло, девушка скинула с плеч свой молот, и, хорошенько размахнувшись, ударила по рядом стоящим людям. Мужчины, женщины, молодые, старые - она не смотрела. Сейчас Джокер пошлёт сюда свой отряд, и Харли сможет подняться к сейфу. И тогда это дело будет её заслугой. Нет, никто гордится ей не будет. Но зато она оставит это преступление после себя, и когда-нибудь какой-то коп её, возможно, вспомнит. Но отряд всё не врывался, а охранники прибывали. Уворачиваться от пуль и одновременно отбиваться было всё сложнее. Дыхание начинало сбиваться, руки - промазывать. Квинн с надеждой смотрела на распахнутую дверь. Как же глупо и самонадеянно было положиться на помощь Джокера. Особенно после того, как она его подставила. Глупая, глупая Харли. Уворачиваясь от пули, девушка не успела увернуться от удара палкой по ногам и была подбита. Чтобы обездвижить преступницу, коп, стоящий рядом, быстро выстрелил ей в ногу и попал прямо в бедро. Девушка взвыла от боли и, уронив молот, прижала руку к ране. Тёмный вишнёвый цвет вмиг окрасил её пальцы, непонятным образом оказался на лице и одежде,выставляя её побитой куклой. Ещё крови брызнуло в лицо. А ещё, кажется, чей-то мозг. Девушка подняла заплаканные глаза, и когда свет перестал резать глаза, смогла разглядеть его. А потом - как в тумане. Крики, стрельба, мат и чьи-то сильные руки, обхватывающие её и поднимающие с холодного, мокрого и липкого от крови пола. Она очнулась в их спальне, пустой и безжизненной комнаты. Здесь всё было белым, всё: стены, пол, двухспальная высокая кровать, огромное окно и даже безликое небо за ним. Единственное место, не испачканное кровью и смехом. Он стоял у стены. Взгляд у него был неописуемо страшный, навеивающий дикий кошмар. Меньше всего Харли сейчас хотела поднимать глаза. -Прости меня, Пирожок, - вытянулась на руках, села, прислонившись спиной к стене и вытянув перед собой ноги. - Я сама не понимаю, что на меня нашло сегодня. На бедре был белый чистый бинт с красным, идеально ровным пятном по середине. Квинн отметила про себя, что это было похоже на флаг Японии, что совсем было не уместно, но зато отводило тёмные и болезненные мысли о предстоящем наказании. -Пойми меня, я не хотела идти против тебя, - она поскребла ногтем затвердевший бинт. - Ну, а что будет, если я завтра умру? После меня не останется ничего, что напомнит обо мне людям. Ни громких дел, ни красивых картин. Все забудут Харли Квинн, как когда-то забыли Харлин Квинзель. Я просто хотела, чтобы на моём счету тоже было крупное и красивое ограбление, с отрядом и взрывами, а не просто мелкая кража магазинчика. Она не смотрела, но чувствовала, что он не двигался. Из звуков комнату наполнял лишь мерный стук дождя по подоконнику. -Не молчи, Пирожок, - девушка подняла глаза. Джокер легко оттолкнулся от стены, смотря в окно прошёл рядом с кроватью и сел на кровать со стороны блондинки. Он вздохнул так, словно хотел что-то сказать, но резко оборвал. Снова посмотрел на девушку. -Ты ведь знаешь, что я за такое тупо убиваю, да? Она коротко кивнула, не отрывая глаз от него. Страх охватывал ещё с первых минут в сознании. -Но я не убью тебя, Тыковка, - Харли шумно вдохнула, Джокер выдержал задумчивую паузу. - О тебе не будут писать в учебниках или обсуждать тебя в крупнейших мировых галереях, но это не значит, что ты не оставила никакого следа. Просто представь себе, сколько судеб ты поменяла: своим побегом из Аркхэма, своими ролями в моих шутках, своими мелкими проделками. Оставить свой след, детка, - не всегда иметь крупную папку с делами в полицейском участке или картину в Лувре. Меня совсем не тронула Харлин Квинзель, но даже на меня повлияла малышка Харли Квинн. Ты совсем меня не излечила, но кое-что в моей жизни поменяла. Харли слушала, чувствовала эти слова, подпитывалась ими. Она чувствовала, как снова умирает в ней доктор Квинзель, как на лице появляется эта граничащая с безумием и глупостью улыбка. -Это...это правда? Джокер легко поцеловал её в лоб, приподнял подбородок и заглянул в глаза. -Конечно, моя тыковка. Но и физические упоминания о тебе тоже есть: твоя личная камера в Аркхэме, например. А так же, во всех моих последних крупных делах, ты - не просто соучастник, ты - полноценный фигурант дела и так же находишься в международном розыске. Поэтому не надо надумывать себе всякие глупости и из-за них портить мои дела. Девушка громко рассмеялась и, подвинувшись ближе, крепко обняла Джокера. Он положил руки ей на талию, вдохнул запах её волос. Дождь всё-так же молотил в окна и по подоконнику. -Спасибо, пирожок. Спасибо тебе большое. Она понимала, что через день, а может и через час, получит многочисленные побои и шрамы. Но так же Харли знала, что Джокер не даст ей усомнится в себе. Конечно, Квинн видела в этом проявление нежных чувств. Для себя клоун-принц находил другие объяснения - ни к чему ему была потеря боевого духа и проявления самостоятельности. И никто, возможно, никогда и не узнает, зачем он поддерживает её на самом деле.