***
Мы шли на протяжении часов пяти. По дороге Хосок с Чимином постоянно шутили и не давали солдатам заскучать, за что я им безмерно благодарен, ведь мысли о предстоящей войне не давали мне покоя, а эти ребята хоть как-то затеняли своими шутками наше ожидание недалёкого, но малоприятного будущего. — Разбиваем лагерь, — приказывает полковник Чхве, сам же не делая вообще ничего, кроме как отдавая приказы. Солдаты разбиваются по группам: одна строит палатки, другая занимается костром, третья что-то стряпает на ужин, а четвёртая готовится к боевым учениям. В последней состою и я, обучая новоиспечённых солдат. Пришло время улучшить боевые способности. — Юнги, Хосок, — складываю руки на груди и киваю на пустой участок, вызывая ребят на так называемый бой. Силы неравные, но у каждого из них есть свой козырь: я изучил солдат, знаю их слабые места, а также некие фишки. Юнги — шустрый, быстрый, даже сейчас ловко отмахивается от ударов Хосока и наносит сам неожиданные удары. Неожиданное нападение — его второе «я». Что же, Хосок — изворотлив, гибок, очень хитёр, обдурит многих, что, собственно говоря, сейчас и делает по отношению к Юнги. Тот не справляется с резкой подачей снизу и, больно мыча, падает на землю. — Твои навыки улучшились, Чон Хосок, — подмечаю я, строя невозмутимое лицо. В такие моменты я забываю, что такой же солдат, ребята должны видеть перед собой учителя, а не друга, чтобы относиться к таким занятиям серьёзно. На тренировках я не нахожу места дружбе либо каким-то эмоциям, я абсолютно строг и нейтрален к ребятам. — Юнги, хватит валяться, давай поднимайся, — киваю парню, чтобы тот освободил место для другой пары солдат. — Так, следующие. Осматриваю ребят, выбирая мне интересных, а услышав шуршание позади, оборачиваюсь. — Я! — бодро предлагает себя старший лейтенант, а мне только остаётся закатить глаза и повернуться обратно к ребятам. — Ох, уберите это пучеглазое создание от меня кто-нибудь, — устало тяну я, раззадоривая тем самым солдат. — Бабам здесь не место, ясно тебе? Уходи и не мешайся под ногами. — Хватит язвить! — не выдержав такого обращения, повышает голос девушка, направляясь на то место, где только что проходил бой. — Ну, кто? — Да ладно? — ухмыляюсь, глядя на неё. Это интересно. — Чимин, — киваю парню, ставя его в соперники данной особе. Тот пошло улыбнулся и последовал моему указанию. Чимин — один из самых сильных и выносливых солдат в нашем строю. Отличная физическая подготовка и хорошие весовые данные, что позволяет парню сносить любую преграду на своём пути. Нечестно, конечно, было его ставить к девушке в пару, но разве противник станет спрашивать, с кем ты предпочтёшь драться? — Приступайте, — вальяжно делаю мах рукой, давая начало нелепому поединку. Парень не думает первым начать нападение, он просто улыбается, глядя на неё; а в глазах девушки нет никого намёка на шутку, она первая подрывается и замахивается для удара, но Чимин быстро уворачивается и начинает смеяться. Для него это всего лишь игра. — Придурок, — рявкает она со спины, раздражаясь несерьёзности соперника. Долго не думая, девушка пользуется замешательством Чимина и прямо со спины даёт удар в живот, отчего тот скручивается. Но ей этого мало: Нари такими же быстрыми движениями замахивается ногой у его шеи и, нанося неслабый удар, приземляет парня на траву. Время смешков солдат и даже восторженного свиста. Удивила ли она меня? Возможно. Я не ожидал такого исхода, ведь намеревался лишь поднять себе настроение, наблюдая за этим поединком. Что же, настроение себе всё же поднял, вот только немного не так, как ожидал. — Чимин, давай, — жестом показываю свалить с этого места. — А ты, — тычу на девушку, — оставайся на месте. Повисло долгое молчание. Все ребята столпились, лицезря нас обоих. Я не привык участвовать в своих же тренировках, но чего уж там, появился интерес к этому делу. — Не вздумай шутить, — щурится она, серьёзно настраиваясь. — Забудь, что я девушка. — Ну да, смотреть-то не на что, какая ты девушка? — провоцирую я, чем злю её ещё больше. — Кретин! Нари быстро подрывается и начинает первой нападение. Да, кулаками машет неплохо, но действия слишком предсказуемы. Должен сказать, что иногда приходится отдавать нехилую силу, чтобы отбиться от ударов. Но пора бы заканчивать этот детский сад. Хватаю девушку с силой за руку и перекидываю через плечо, укладывая на траву. Она пытается подняться, но я залажу на неё сверху и хватаю за руки, заводя их над головой. Нари крутится и извивается подо мной, пытаясь выбраться, но этот стальной барьер для неё непоколебим. — Так не честно, — гневно смотрит в мои глаза, всё ещё пытаясь освободиться. — Что не честно? — играюсь с ней, приближаясь к лицу максимально близко. — Всё то, что ты сейчас делаешь, — сглотнув, отвечает та, отводя взгляд в сторону. — Ты забудешь о честности, когда будешь там, на так называемом поле. Хватит выпендриваться, просто не лезь туда, где тебе не место. Твой уровень боевой подготовки неплох, но сам факт, что ты девушка, отнимает у тебя возможность идти дальше с нами. Я говорю сейчас не только о самой войне, я пытаюсь донести тебе, что ты находишься в окружении шестидесяти мужиков, которым порой ой как не хватает представительниц женского пола, — без капли юмора и шутки пытаюсь донести слова девушке, которая всё ещё лежит под моим напором. Она переводит на меня укоризненный взгляд и, отцепив одну руку, с силой толкает в плечо, откидывая меня на спину и самой пристраиваясь сверху. — Я сама смогу о себе позаботиться, младший лейтенант Чон!Глава 3
23 июля 2016 г. в 15:10
Солдаты принялись строиться в ряд для подсчёта полковником. Я забрасываю на плечо рюкзак и также направляюсь к ребятам. Мужчина толкает нам какую-то речь о едином братстве, затем о выпавшей возможности защищать свою страну — ты сам-то слышишь, какую чушь несёшь?
— Дорога предстоит долгая. Отправляемся через десять минут, — напоследок говорит он, затем даёт команду «вольно» и первым уходит.
Парни начали расходиться: кто-то пошёл прощаться, кто-то перекусить на дорожку, а кто-то, как я, стоит и курит в одиночестве.
— Здравствуй, — ко мне подбегает Юнги и пристраивается рядом, подвергаясь точно такому же состоянию, что и я.
— О, ну как? Поговорили вчера? Попрощались? — отбрасываю сигарету и готовлюсь внимательно слушать. Интересно как-никак, пусть даже не люблю слушать эти любовные басни.
— Не только поговорили, — улыбается Мин. — Всю ночь прощались.
— Да? А я уж начал сомневаться в твоих мужских способностях! — открыто потешаюсь. Сам напросился, а теперь и мучается.
— Ты говнюк! — злится парень, набрасываясь на меня с кулаками. — Говнюк, говорю!
Вот почему он такой милый, когда злится? Так люблю бесить его и добиваться искреннего возмущения: это напоминает то юношеское время, которое у меня отняла война. Пусть лучше здесь побалуюсь им, нежели после жаловаться, что упустил.
— Всё-всё, хватит, — пытаюсь остановиться, ведь мне уже щёки болят от громкого смеха.
— А ты поговори мне тут ещё! — Юнги заканчивает свои нападки и тянется за сигаретой. — Тебе бы девушку, — ехидно скалится, закуривая.
— Ох, да, мне бы девушку, — мечтательно тяну я. В шутку, конечно: зачем мне лишний балласт.
— Вон, живой пример ходит, — кивает он на новенького старшего лейтенанта, ухмыляясь подобно мне несколько минут назад.
— Пф, тоже мне, — закатываю глаза. — Не даст.
— Ну да, если она только сверху будет. Доминант, сотку даю, — Юнги уверенно кивает головой и снова смотрит на девушку, делая глубокую затяжку.
— И к чему ты вообще эту тему завёл? Ты же знаешь, что со мной бы такого не прокатило, — постепенно выбираюсь из весёлого состояния и подвергаюсь привычному — серьёзному.
— А, да, ты же мужик!
— Придурок, пошли уже, — потрепав его макушку, тяну за собой к толпе солдат.
Юнги ругается, но всё же топает следом, заставляя меня улыбнуться. Не хочется думать, что совсем скоро всё изменится, не хочется видеть, как эти самые улыбки сменятся мужскими слезами.