WOAS. Wishing On A Star.

1. Я его чувствую. Его нет рядом, но это происходит. Я видела его во сне, но все происходило будто наяву: его голос все еще звучит в моей голове, только я не могу разобрать слов, а кожа горит от невидимых прикосновений. Я уничтожена. Раздавлена этими снами, теперь далеко не такими безобидными, как несколько месяцев назад. Я боюсь встретиться с ним в реальности, потому что ненависти больше нет. И это неправильно. Мне страшно от бури этих новых, всепоглощающих, неопределенных чувств к нему. Я должна ненавидеть его. Он убил двоих членов моей семьи. Но вместо ненависти я мечтаю только об одном — чтобы поскорее наступила ночь и мы снова оказались бы рядом, одни в целом мире сказочных снов, где он вовсе не жестокий, не ищущий выгоды предатель, где он может быть мягким и нежным… 2. Снова. Он был рядом. Я ждала этого больше недели! Такой долгожданный белый лист бумаги с размашистыми буквами, выведенными на нем, лежавший в школьном шкафчике. Долгие поиски в бесконечных коридорах и комнатах, легкая улыбка и блеск в глазах. Словно он ждал этой встречи так же сильно, как и я. Мое трепещущее сердце и сбивчивые слова полушепотом… А затем — его сильные руки на моей талии, широкая, искренняя улыбка, когда он поднял меня в воздух, а потом крепко прижал к себе и неуловимо, сладко поцеловал. Темнота полупустой школьной кладовой, и плевать, что за дверью снуют ученики и преподаватели; он больше не хотел ждать и выбирать более подходящий момент. Держал меня за руки, сплетая наши пальцы, что-то говорил, касаясь горячими губами моих ладоней. Мы хотели быть вместе и знали, что за это придется поплатиться. Никто не знал его таким. Никто бы не поверил… А потом я проснулась. Никто и никогда не познает его человечности, нежности, никто не увидит света любви в его глазах. И я тоже. Он не герой. Он чудовище. 3. Я всегда просыпаюсь, едва его губы касаются моих. Я практически не помню слов, что он говорил мне. Я почти не запоминаю мест, где мы были. Зато я помню бешеный стук своего сердца и это всепоглощающее желание быть с ним, принадлежать ему. В реальности я начинаю испытывать эти чувства так же невыносимо остро. Он больше не пугает меня. Меня пугает моя потребность в нем. 4. Проливной дождь лишь усложняет мою задачу: найти его в лесу, в кромешной тьме, зная, что нельзя звать по имени. Этот сон был самым реальным из всех: мне было нестерпимо холодно, я шлепала по лужам босыми ногами, а надета на мне была лишь пижама, в которой я легла этим вечером спать. Мои чувства двоились, как наяву. После пробуждения эта двоякость желаний сводит меня с ума — я и ненавижу его, и жажду одновременно. Во сне же я всецело принадлежу ему, ничто меня не тревожит… Чуть заметная тропинка кажется неимоверно длинной, я иду уже целую вечность и чуть дольше, словно это он решает, когда именно я должна отыскать его и должна ли вообще. Шаг, шаг, еще шаг… Лесу нет конца, темнота становится гуще и плотнее, я застреваю в ней, вязну и иду еще медленее… Шаг, шаг, еще шаг… Сон начинает понемногу ускользать от меня, перед глазами колышется лишь тьма… И тут передо мной возникает сгоревшее поместье, словно вырастает из-под земли, резко выныривает из тьмы, черное на черном, но более зловещее, напитанное энергией столь разрушительной и мощной, что голова моя идет кругом. Дождь застилает глаза, а дом ощерился битыми стеклами, словно хищник, защищающий свою территорию. Я вижу его все яснее и яснее, и наконец понимаю, что этот дом — не есть тьма, но он — хозяин тьмы, и она расступается вокруг него. Нет, нет, не дом… Тот, кто стоит на полусгоревшем крыльце. Это он приказывает тьме отступить. Он промок так же сильно, как и я. Мокрая футболка обтянула мощное тело, прилипла к коже, позволяя любоваться каждым рельефно очерченным мускулом… Но что-то изменилось в его лице. Оно приобрело больше уверенности, жестокости в чертах, а губы искривляются победной усмешкой. Я словно и не сплю, а стою перед реальным Питером Хэйлом. Я подхожу ближе и ближе, касаюсь рукой его груди и чувствую, ка бьется его сердце.сейчас он меня поцелует и я снова проснусь. Хочу ли я этого так скоро? Хочу ли я этого вообще? — Я не хочу просыпаться, — шепчу я и прижимаюсь к его горячему телу. — И не нужно, — тихо, умиротворенно шепчет в ответ Питер, но я знаю, что его улыбка сочится ядом. Меня это не огорчает. Я знаю, что могу все исправить. Могу помочь ему измениться. Стать лучше. Питер осторожно приподнимает мое лицо за подбородок, его пальцы на моей скуле лежат так властно и так восхитительно нежно одновременно. Он медленно склоняется к моим губам. — Я не хочу просыпаться, — вновь шепчу я, и вдруг меня волной накрывает чувство первобытного страха. Его губы впиваются в мои, одаривая долгим, страстным поцелуем, от которого у меня подкашиваются колени и мне приходится цепляться за его промокшую футболку, чтобы не упасть. Я так беспомощна в этот миг. А его голос так искрист и насмешлив: — Ты уверена, что спишь, Эллисон? Поднимая взгляд, я натыкаюсь на серые льдинки в его глазах. Он ликует. Серые лед загорается жестоким блеском. На улице и в самом деле дождь, только я не в теплой постели, а в железной хватке Хэйла, посреди леса. — Ты уверена, что вообще спала?..