Сумасбродство в крови

- В порт мы соваться не будем, мистер Дорк, не стоит смущать местных нашими парусами, - сказал Гримрок, когда на горизонте показались очертания острова. – Заходите слева, там должна быть бухта. - А «Хиппокампус» там встанет? – Уточнил штурман. - Нет, мелковато, - покачал головой капитан, - спустим якорь метрах в ста от берега, до острова придётся добираться на шлюпке. - И долго мы там простоим? - Как получится, - Виктор явственно поморщился, - максимум несколько дней, возможно неделя. - Понятно, сэр, - пожал плечами Дорк, флегматично затянувшись своей любимой трубкой. - Останешься за старшего, Самсон, - похлопал его по плечу капитан, - только смотри не закорми всех насмерть своей овсянкой. - Так точно, сэр. - Эй, - тут же насторожился так же присутствующий на капитанском мостике Вандерхофф, до этого с интересом наблюдающий через подзорную трубу за приближающимся островком. – Значит ли это… - Идёшь со мной, - с довольной улыбкой подтвердил капитан опасения своего помощника. - Зачем я там нужен? – Попробовал отбиться от такой сомнительной чести Нильс. - Для моральной поддержки. К тому же, ты у нас самый представительный, кроме меня, естественно, и нужно показать ей, что в нашей команде не только, цитирую: «Всяческий сброд, и прочие сомнительные личности!». Вандерхофф издал страдальческий стон. Про себя. После своего срыва на том острове, он старался не выказывать слабость при экипаже. Вообще, он ждал, что после того разговора с капитаном он примется за усиленные тренировки, будет превозмогать боль в мышцах и суставах, махать саблей до кровавых мозолей, но… на следующий день они просто снялись с якоря и уплыли. - Тяжёлые тренировки без надлежащего контроля, это путь в могилу, - объяснил тогда Вик, – медленный, но верный. Всё же травмы с моим подходом неизбежны, а последствия, если их неправильно или поздно залечить, могут аукаться долго, если не всю жизнь. Поэтому нам нужен доктор, который смог бы обеспечить этот контроль, причём на максимально возможном уровне. - И ты знаешь, где его найти? – Полюбопытствовал тогда Нильс. - Да, раньше я нанимал её как раз для этих целей, когда гонял своих охламонов, - кивнул Гримрок. – Рука у неё тяжелая, но дело своё она знает. - А почему ты тогда сразу её в команду не взял? - Она отставная дозорная и пусть к своим бывшим коллегам большой любви не питает, но и пиратов терпит постольку-поскольку. Я её и на ту работу подбил только благодаря своему обаянию, - самодовольно ухмыльнувшись, похвастался капитан. Позже Нильс расспросил парней из команды и выяснил интересные подробности, о которых Виктор предпочёл умолчать. Оказывается, кэп успел подкатить к докторше, завязать с ней какие-никакие отношения, а потом и рассориться, что вылилось в грандиозный скандал с хлопаньем дверью под конец. - Я ничего такого не имел в виду, Нильс, - оправдывался Гримрок, когда помощник припёр его к стенке, - просто неудачно пошутил. Ты бы её видел! Настоящая валькирия – коса толщиной с мою руку, ростом почти с меня, а в плечах и пошире будет. А формы-то какие, формы! Ну и эта её секира, с которой она не расставалась… Вот в дополнение к ней, я и подарил Ингрит эти злосчастные бронеливчик с рогатым шлемом. Кто же знал, что она так обидится? В ответ на это откровение Вандерхофф изобразил самый интермировой жест из всех возможных, смачно впечатав собственную пятерню в своё лицо. *** - И что, никого другого на примете не нашлось? – Вполголоса спросил старпом, но всё же был услышан своим капитаном. - Кандидатов, конечно, хватает, да вот только они и вполовину не так хороши, как Ингрит. К тому же, парни её уважают – постоять за себя, да и за своих пациентов тоже, она умеет. Нильс пусть и принял доводы капитана, но это вовсе не означало, что его радовала перспектива поучаствовать в разборке Вика со своей бывшей. Да и сомневался он, что напряжение между капитаном и медиком не внесут разлад в команду. Сам же Гримрок с этим полностью согласился, однако заверил, что «Ингрит – девушка отходчивая и незлопамятная», так что стоит хотя бы попытаться. Они двигались пешком по накатанной телегами дороге, вьющейся меж пологих холмов, покрытых зелёной травой. Где-то на горизонте были видны то стада овечек, под бдительным присмотром пастухов, то небольшие и аккуратные деревушки. - Пасторальная идиллия! – Потянувшись, и подставив лицо мягкому ветерку, заметил Гримрок. – Вся эта зелень, колышется будто волны. А те милые овечки – как караван торговых барков под защитой пастуха-галеона! Интересно, тут водятся волки-пираты? - Баранинки захотелось? – Предугадал дальнейший ход мыслей капитана старпом. - Ага, по шашлычку заскучал. Даже если с Ингрит обломится, без добычи я на корабль точно не вернусь! – Хищный взгляд капитана был направлен на стадо ничего не подозревающих овечек. Вскоре дорога привела их к очередной маленькой, но аккуратной деревушке где, судя по расспросам местных, и располагался нужный им госпиталь. - Что-то далековато забралась наша пташка. Надеюсь, эта Хоббитания не убила в ней ту грозную валькирию, что я знал. Как выяснилось чуть позже, стоило только найти здание госпиталя, валькирия была живее всех живых. Взору пиратов, остановившихся за плетёной оградкой, предстало занимательное зрелище – статная дева лет двадцати пяти навскидку, с косой из густых русых волос колола дрова здоровенной двухсторонней секирой. Её внушительный бюст надёжно прикрывал бронзовый бронеливчик с красивой гравировкой, а на макушку был сдвинут полукруглый бронзовый же шлем с двумя изогнутыми рожками по бокам. Какое-то время, с отвисшей челюстью, понаблюдав за сим действом, Гримрок картинно воздел руки над головой и возопил: - Есть ли предел человеческому лицемерию! Крик души не остался незамеченным. Увлечённая работой девушка удивлённо огляделась и, увидев своего бывшего любовника, замершего в нелепой позе со скорбным выражением на лице, заливисто рассмеялась. Её звонкий смех был настолько заразителен, что следом зашлись хохотом и два пирата. - Ох, - отдышавшись и откинув со лба выбившуюся прядь, Ингрит воткнула секиру в пенёк, на котором колола чурбачки, и подошла к гостям. – Здравствуй, Виктор. Она упорно старалась не смотреть капитану в глаза, а грусти в её голосе не заметил бы лишь глухой. Гримрок мгновенно переменился в лице. Нечасто Вандерхоффу приходилось видеть своего капитана настолько серьёзным и собранным. - Это мой друг, Нильс, - первым делом представил он своего помощника. – Пригласишь? - Да, конечно, - кивнула докторша, пряча глаза под чёлкой, и приоткрыла калитку, - заходите. Она провела их к небольшой пристройке, где, видимо и проживала. Комната была всего одна, зато светлая и уютная. Ничего в ней не напоминало о профессии её обитателя. Как предположил Нильс, Ингрит предпочитала разделять дом и работу, пусть разделителем выступала лишь тоненькая стенка. - А мы больным не помешаем? – Спросил он. - Нет сейчас больных, - ответила Ингрит, помыв руки и начав расставлять на небольшой круглый столик, за который поместится не больше четырёх человек, посуду. – Тут у нас вообще редко болеют, в основном травмы, но редко когда серьёзные настолько, чтобы потребовалась госпитализация. - Понятно… Когда все расселись, за столом воцарилось неловкое молчание, которое, собравшись с духом, прервал Гримрок. - Итак, что с ним? - С кем? – Удивился Нильс. - С моим ребёнком, - ошарашил его капитан. - Ты знал? – Тихо спросила Ингрит. - Догадывался. Когда обычно собранная и хладнокровная девушка начинает вести себя как капризная девчонка, поневоле начинаешь задумываться. А та ссора была лишь поводом, я прав? Ты узнала о своём положении и решила уйти до того, как это стало заметно? - Да, - всё ещё не смея поднять взгляд, кивнула доктор. – Ты злишься? - Нет, - после недолгого молчания покачал головой Вик. – Нет, ты была в своём праве. Умный поступок, на твоём месте я бы сделал то же самое. Но это не отменяет моего первого вопроса: где ребёнок? - Его нет, Виктор, - Ингрит перешла на шёпот, а глаза её покраснели, хотя слёз её Нильс так и не увидел. – Выкидыш. На четвёртом месяце. - Понятно, - дрожащими губами проговорил Гримрок. Настолько растерянным своего капитана Вандерхофф ещё не видел. – Кто хоть был-то? - Девочка. Не то, чтобы в этом был какой-то смысл, но я назвала её Хельгой. Чтобы хоть что-то написать на могилке. Следующие два часа Нильс чувствовал себя ещё более неловко и неудобно, чем когда сидел в трюме корабля Дозора. Впрочем, Виктор и Ингрит постепенно разговорились и, погрузившись в воспоминания, даже тихонько посмеивались над курьёзными случаями, происходившими во время их совместной работы. - Ты уж нас прости. Наверное, зря мы приехали, - сказал, наконец, Гримрок, когда на улице началось смеркаться. - Не будем больше тебе досаждать, да Нильс? Вандерхофф, самоустранившийся в ходе беседы бывших любовников, связанных одним горем, лишь заторможено кивнул. - Есть тут в вашей глуши хоть какая-то гостиница? - Разве что хлев при доме местного старосты, - улыбнулась Ингрит, уже не боящаяся смотреть на пирата прямо. – Но предлагаю не переходить на крайности и переночевать в клинике. Как я уже говорила, пациентов у меня сейчас нет. *** В одной общей палате на восемь коек было невероятно душно. Вандерхофф, которому и без того сон не шёл, прошёлся по помещению и открыл все окна, что там были. Стало посвежее. - Ты ведь не за доктором сюда явился? – Спросил он в темноту, прекрасно зная, что друг не спит. - Хотел подтвердить подозрения, - пришёл ответ с соседней кровати. – Думал, вот отправлюсь на Гранд-Лайн да так и не узнаю, есть ли у меня потомство. Эх, лучше бы не знал… Ты меня извини, за всё это, не следовало тебя брать. - Да ладно, - дёрнул плечом Нильс. – Лучше скажи, что теперь делать будем? - А что делать? Соберёмся, да уедем. - Но как же Ингрит? Мы же за ней сюда приплыли. Так и оставишь её здесь? - А ты предлагаешь взять её с собой? После всего, через что она прошла? Да ей одна моя рожа будет напоминать о… о Хельге… Я конечно неимоверно жестокий человек, но не до такой же степени. - По мне так, оставить её тут – ещё более жестоко. Она здесь завянет, растеряет навыки без работы, да и мужика к себе не подпустит. - С чего ты взял? - А чем она занималась, когда мы подошли? Думаешь, тут охотников на такую красоту не нашлось? Наверняка были, и наверняка все её секирой разогнаны! - Эт точно, - раздался из темноты смешок, - да и не представляю я нашу валькирию подле какого-нибудь деревенского увальня. - Я тоже. И ты знаешь, что это значит. - Знаю, - послышался тяжкий вздох, - но я не могу… - Всё же винишь её? - Нет. Просто… не знаю, что будет правильно на этот раз. Куда оно всё вывернет? Давненько не испытывал подобных сомнений, отвык даже. - И это после того, как ты только что назвал её НАШЕЙ валькирией? Так может, стоит у неё самой спросить? - Я же сказал, что не могу! - Зато я могу! – Вандерхофф решительно вскочил с кровати. - Стой, куда? – Всполошился капитан. – Ночь на дворе! - Сомневаюсь, что она после сегодняшнего сразу заснёт. - Не суй свой нос в чужой вопрос, Нильс! – Рявкнул Виктор. - Извини, кэп, но этот вопрос касается всей команды, ты же сам говорил, что лучше медика нам не найти. Так что я, как старший помощник, обязан сделать всё для его разрешения, если ты, капитан, по каким-то причинам не в состоянии с этим справиться. Надев стоящие возле кровати сапоги, Вандерхофф на ощупь двинулся к выходу, но тут его рука оказалась словно в тиски зажата, а тихий голос капитана прозвучал буквально над ухом: - Похвальная инициатива, Нильс, но не нужно, ложись спать. - Но… - Я сам, Нильс… Сам! Не дело капитану разлёживаться, когда его накама добровольно подставляет шею под удар секиры. - Ты действительно попросишь её вступить в команду? - недоверчиво спросил Вандерхофф. - Я постараюсь её уговорить. И даже задействую всё своё обаяние, если возникнет нужда. Но выбор всё равно останется за ней. Стальная хватка на руке исчезла, неторопливые шаги прозвучали в тишине, после чего заунывно скрипнула дверь. *** Проснулся Вандерхофф от солнечных лучей, которые, как бы он ни метался по кровати, так и норовили попасть прямо в глаза. Встав и оглядевшись, он обнаружил своего капитана на соседней койке. Тот ещё спал, прикрыв голову подушкой. Нильс попытался вспомнить события вчерашней ночи, и по всему выходило, что он заснул раньше, чем Виктор вернулся с «переговоров». Оставив капитана досыпать, он натянул рубаху с сапогами и вышел во двор, потому как помнил, что где-то тут должна быть бочка с водой. Как оказалось, память его не подвела и он, довольно фыркая, умылся холодной водичкой, прогоняя остатки сна. - А что капитан? – Отвлёк его от утреннего моциона глубокий женский голос, - небось, дрыхнет ещё? - Ага, - кивнул он, с неким интересом рассматривая Ингрит во всём её великолепии – с рогатым шлемом на голове, с русой косой, перекинутой через плечо, и, разумеется, в бронеливчике. С её плеч, подобно капитанскому плащу Гримрока, свисал белый докторский халат, а у ног лежали объёмистый медицинский саквояж и огромный рюкзак. Ну и, конечно, секира, куда уж без неё. - Он в своём репертуаре, - проворчала девушка, - полночи доставал меня приключениями, славой и прочими перспективами, а теперь дрыхнет, будто и не было ничего. - Значит, ты согласилась? – Обрадовался Вандерхофф. - Да, - кивнула доктор, - чего у Виктора не отнять, так это умения убалтывать. Хотя я и не думала, что он решится забрать меня отсюда, но тут надо поблагодарить тебя. Вик признался, что ты знатно его устыдил. - Так прям и сказал? – Не поверил Нильс. - Ну, если повторять дословно, то ты его «как несмышлёного кутёнка носом в каку потыкал», - улыбнулась Ингрит. – Так что спасибо тебе, Нильс, Вику повезло с помощником. - Да я ничего такого и не сделал, - смутился он настолько, что даже затылок поскрёб. - Ты помог двум великовозрастным раздолбаям, которые не знают, чего на самом деле хотят, найти общий язык, - не согласилась Ингрит. - Так ты считаешь, что сделала правильный выбор? - Правильный, или нет – время покажет, - пожала плечами доктор. – Но кое-что я знаю точно. Мне нужно двигаться дальше, а «Хиппокампус», пока им командует Виктор Гримрок, идёт только вперёд, - и она воздела секиру, указывая ей вдоль зелёных холмов, что, по идее, должно было символизировать дальние дали. - Ну, раз так, пора будить капитана, пока курс не сбился, - поглядев на пару с Ингрит в указанную ей сторону, Нильс встрепенулся, и поспешил было обратно, но был остановлен лезвием секиры, застывшим у него перед носом. - Погоди, я сама, - Ингрит окунула неподалёку стоящее деревянное ведёрко в бочку и отправилась в госпиталь. - Не могу отказать себе в этом искушении, - подмигнула она старпому, прежде чем скрыться в дверях. «Чем дальше, тем веселее», - вздохнув, подумал Вандерхофф, после того как капитанские вопли, перемешанные со странными выкриками на незнакомом языке, стихли.