Призрак

      C того поцелуя прошло около пары суток, когда Аллен снова пришел к Канде, хотя юноша не думал, что призрак захочет поднять эту тему. Но Уолкер и не поднимал никаких скользких и весьма щекотливых тем - он поманил за собой брюнета, не став акцентировать внимание на том, что это была, вообще-то, полночь, а любому порядочному человеку в это время следовало спать, а не бегать по коридорам с пылесосом из "Охотников за привидениями".       Однако в этот раз шутить совсем не хотелось, потому что причина, как оказалось, была достаточно серьезной, чтобы не сметь ей пренебрегать. Аллен решил выплатить один из долгов - тот, что он оставил Нилин, девушке-ведьме, которая едва не убила Канду и которая согласилась его пощадить в обмен на месть - и, соответственно, свое освобождение от груза, держащего призрака в этом мире.       Юноша собрался весьма спешно, чуть слышно фыркая и стряхивая лезущие в глаза волосы. Всего лишь свободные серые шорты до колена и синяя футболка с рисунком из загогулин разного цвета, еще и волосы распущенны. На мгновение призрак едва заметно улыбнулся, любуясь краем глаза своим призвавшим, но не давая себе никаких поблажек на более откровенный осмотр.       По-хорошему, он опасался, что их постигнет та же участь, что в старинной легенде-предостережении, которое касалось связи привидения и живого существа. Но пока все обходилось. Никто не собирался наказывать их, никто не желал перевести собственно Канду в состояние, более близкое к уолкеровскому. И все же смутное и весьма неприятное предчувствие отчего-то охватывало беловолосого. Словно должно случиться что-то не самое хорошее. Во всех смыслах не самое хорошее... Но мальчишка пока весьма удачно отмахивался от подобных предчувствий: в нематериальном состоянии инфаркт ему, естественно, уже не грозил, а вот стать невротиком и заикой - почему нет? Вот только он не горел желанием вот так вот обзавестись новой формой запугивания нерадивых недохозяев.       - Так как, идем? Куда? - пока призрак витал где-то в своих мыслях, Юу успел собраться и стоять перед своим амантом в полном облачении для похождений по ночному университету, где каждый неосторожный шаг мог стоить как минимум выговора, даже если ты - Гроза Ордена и вообще-то Глава Дисциплинарного Комитета, пусть несколько дней там не появлялся, скинув все свои обязанности на своего заместителя. На соседней кровати мирно дрых без задних ног рыжеволосый оккультист, в последнее время весьма пристрастившийся к зеленому чаю, процесс употребения которых он называл витиевато не чапеитием, а "медитацией за удивительным процессом, в котором горячая вода, способная ошпарить живого, обновляет сушёные, мёртвые листья, в последний раз давая их бытию смысл - стать чьим-то вкусом". Как говорил сам юный поклонник потусторонних наук, эту фразу он вычитал у одного парня, культиста, который писал очень много интересного - и сложного. Канда, естественно, не придавал особенного значения тому, о чем трепался Лави, но предпочитал запоминать: порой даже невзначай брошенная фраза, сказанная в нужное время и в нужном месте нужным человеком, может переломить ход событий.       - Мы сейчас на крышу. Одень хоть куртку, холодновато уже, не май месяц... - пробормотал Уолкер, немного обескураженный напором. Он не знал, что Защитник все это время упорно практиковал синестезию, отслеживая друзей и знакомых, стараясь разгадать их настроение и определить, кто же скрывается за мелодией. Порой брюнет находил удивительнейшие мелодии в невзрачных "серых мышках" и отвратительную какофонию в общепризнанных идолах, в который раз поражаясь, насколько многогранными могут быть люди по сути своей.       Однако пора было выдвигаться, и Аллен полупрозрачной серебристой тенью выскользнул из комнаты, мягко ступая на пол своими нематериальными ногами. На мальчишке была немаркая рубашка светло-серого цвета и такие же штаны, пусть это в итоге создавало странноватый эффект пижамы из-за своей свободности. Он струился, словно танцуя среди лучей уже убывающей луны, и Юу смотрел на него, стараясь двигаться в тенях. Тени - его подруги, почти любовницы, как говорил старик Шами, в тенях можно спрятать такое, что никто и никогда не обнаружит.       Крыша всегда была самым любимым местом для Канды, особенно по ночам, весной, с воздухом, напоенным запахом цветов. Хотя и осенью тут было весьма приятно находиться, аромат палой листвы, скошенной травы и мокрой древесины после дождя приятно обволакивали тело и заставляли расслабиться и погрузиться в свой собственный мир, придумывая целую Вселенную, в которой существовало только то, что мог придумать исключительно сам брюнет. Зимой, конечно, на крыше не полежишь, да и зимние ветра у парня не вызывали энтузиазма. Поэтому сейчас декабрьские ветра начинали брать свое, возвращаясь с горной гряды в леса.       Канда вздрогнул и растер руками плечи, морщась и осматриваясь. Тихо, спокойно и абсолютно пусто. ни синестезия, понемногу развивающаяся с каждой новой тренировкой, ни "музыкальный слух" не показали в мире живых никакой активности, в то время как Аллен четко и спокойно двигался к какой-то ему видной цели, что не могло не настораживать. А переходить в мир духов Юу пока не рисковал: он все еще не был достаточно стабилен в этом состоянии, когда надо было удерживаться на границе и не давать себе выпасть на Изнанку, где существовал львиную часть времени его фамилиар.       - Нам сюда, - прошептал призрак, подходя к границе чего-то невидимого, но весьма ощутимого. Из этого таинственного места словно веяло холодом и темнотой, сверхъестественными и неприятными, словно бы живыми и разумными. Можно ли объяснить ощущение, когда на тебя смотрит огромнейшее количество глаз, а ты даже не можешь понять, кто же это, словно сама тьма обрела разум? Странное, непонятное и ужасное ощущение, которое было смутно знакомым каждому. Каждый ребенок хоть недолго, но боялся темноты и того, что в ней может скрываться. Каждый ребенок боялся своих монстров - в темноте, в глубинах темного шкафа, в мраке комнат, они смотрят глазами из отражений фонаря за окном и скребутся, ожидая, пока ребенок уснет, чтобы утянуть его в свою страну, навстречу кошмарам. Живая ледяная тьма, без имени и души.       Однако, казалось, Аллену было все равно на ощущение живого существа на крыше, хотя сам Юу боялся пошевелиться лишний раз, чтобы шелест его одежды не выдал темноте. Он что-то тихонечко намурлыкивал, словно большой кот, заунывно и тихо, а затем резко и сильно провел по воздуху, словно бы разрезал его. Буквально разрезал, потому что на том месте, где мальчик провел рукой, появилась сияющая сине-белым линия, постепенно слегка расширяющаяся, словно рана.       - Портал долго не продержится, - предупредил призрак и, схватив Канду за шиворот, дернул в сторону "разреза". Защитник даже не успел ничего возразить, когда его поглотило сияющее марево, вызывая легкую и неприятную панику, потому как места назначения юноша не знал, а фамилиар не удосужился сообщить своему "хозяину", в какую передрягу они попадут сейчас. Или хотя бы куда в этой передряге их приведет неведомый портал. И никто не заметил, как темнота и в самом деле обрела плоть, обратившись в огромного черного ворона, смотрящего вслед исчезнувшему мальчишке блестящими ониксовыми глазами-бусинами. Крышу огласил пронзительный крик и шум расправленных сильных крыльев.

***

      Голова болела почти привычно, во рту было суше, чем в тропиках зимой, а тело ломило почти невыносимо. Вот всегда так. Каждый раз. И заводить такую привычку было весьма и весьма неприятно, потому как в один не самый прекрасный момент тело просто решит, что такой хозяин не нужен оболочке. Однако пока оно терпело, хоть и отзывалось болезненными вспышками. Юу осторожно попытался встать с неприветливой земли, которая так враждебно приняла в свои объятия молодого Защитника, хотя голова мгновенно закружилась, а к сухости прибавился еще и отвратительный привкус желчи. Эта поездочка к "соседям" нематериального мира оказалась наиболее тяжелой. Однако жаловаться было еще рано, и парень, приняв хотя бы наполовину вертикальное положение на жестких угловатых камнях предположительно мостовой, открыл глаза, стараясь сдержать смутные рвотные позывы.       Вокруг все утопало в цветах сирени, оттенках лилового и голубоватого, в синеве, смешанной с рассветным розовым цветом. Удивительное сочетание оттенков, которое удивительно подходило к этому странному миру, где даже само небо было бледно-лилового светлого оттенка, а у пушистых облаков четко просвечивался голубоватый нежный цвет. Вокруг было несколько зданий - небольших, словно рассчитанных на детей или подростков невысокого роста, в таком доме Канда мог бы находиться только в полусогнутом состоянии, сутулясь и постоянно оберегая голову от столкновения с балками.       - Пришел в себя? - осведомился вполголоса Аллен рядом. Собственно, и сам Аллен сейчас находился в своей странной трансформации, в которой его Канда видел всего пару раз. От этой формы дрожь пробирала до костей, заставляя разум слегка заледенеть. Нельзя было поверить, что подобное могло принадлежать "светлой" стороне человеческих Защитников. Впрочем, и особая красота была в этом диком вихре.       Белоснежные волосы были растрепаны и слегка приподняты, словно наэлектризовались; казалось, отдельные пряди даже слегка светились лунным светом. Серебряная маска с белыми и черными разводами накрывала верхнюю часть лица, напоминая любопытное изображение на старых-старых картах для игр, какими сейчас пользуются только добропорядочные цыгане. Говорили, на таких картах лежит проклятие, что нечистый на руку лишится всего, в том числе жизни , и его нечистая душа будет жертвой этим картам в наказание. Белый длинный плащ, волочившийся по земле, с рваными краями, словно их разодрало какое-то огромное животное, с белой пышной оторочкой на вороте и капюшоне, полностью укутывал небольшую фигурку. И длинные когти, которые, казалось, вполне могли располосовать любого, кто хоть приблизится к этому подростку. Серебряные, острые, жуткие... Даже Канду бросало в дрожь от этих когтей, хотя он и знал, что Аллен не причинит ему вреда.       - В принципе, да... А что мы... - пробормотал юноша, не решаясь повысить голос от полуневнятного бормотания и озираясь.       - Твою жизнь, как ты помнишь, я выкупил в обмен на освобождение души Нилин - месть для ее врагов, - голос Уолкера был непривычно серьезным. - И это даже не столько месть... Когда все эти души попали в бесплотный мир, каждая из них так и не смогла уйти, застряв в междумирье ведьмы. И они тянут Нилин вниз, к Тьме. А души, которые прикоснулись к Тьме... - губы Аллена искривила печальная усмешка. - Они становятся демонами. Она не хочет себе такой участи, несмотря на то, что ее желание мести и убитые ею люди уже превратили ее в мстительного духа, привязанного к бренной оболочке, пусть бы это же и дало ей силу Хранительницы. Ужасная ирония, которая не устраивает Нилин.       - Даже не сомневаюсь, мало кто бы вообще захотел себе такую участь. Но почему это место...? - брюнет поморщился и принял окончательно вертикальное положение и подошел к одному из домиков, кончиком пальца трогая край крыши, благо, его рост позволял подобное.       - А вот это вопрос к тебе. Мир Нилин - мир иллюзий, - Аллен пожал плечами и накинул капюшон на "наэлектризованные" волосы. - И что это за место?       - Лавандовый городок, - хмыкнул в ответ Темный Защитник. - Достаточно известное для знающих место, знаменитое своей весьма печальной участью убийцы детей. Тут, как говорят, в игре было особое... даже не знаю как сказать... В общем, огромное количество секретов, начиная от бинауральной музыки, вызывавшей агрессию, психические расстройства и депрессию, неизменно приводившую к летательным исходам, и заканчивая спрайтами - изображениями, которые используются у персонажей, - в которых использовался так называемый "двадцать пятый кадр". Жуткая штука...       - А дальше? - полюбопытствовал беловолосый, кончиком длинного серебристого когтя касаясь домов и наблюдая, как они переливаются зеленым и фиолетовым от прикосновения.       - В конце концов, были придуманы истории, которые писали якобы очевидцы всех этих "странностей", - Юу сделал в воздухе жест, напоминавший кавычки в тексте, подчеркивая свое ироничное отношение к подобным рассказам. - Некоторые, бывшие самыми правдоподобными, получили весьма широкую огласку. Кто-то решил писать подобные "крипипасты", как их назвали, кто-то даже сам писал модификации или целые игры, чтобы повторить эффекты крипипаст и попугать друзей и знакомых. Находились весьма талантливые программисты- любители, настоящие виртуозы... Люди всегда хотели тайн - они их получили в виде "пасхальных яиц", - брюнет усмехнулся. - Известной крипипастой была также связанная с данной серией игр история про Призрака.       - И в чем была ее суть? - название Уолкеру, судя по голосу, не сильно понравилось. но он не стал акцентировать внимание на подобном факте.       - Тебе давался покемон... можно назвать это живым оружием, - Канда, почти что наизусть помнивший истории про Лавандовый городок, не стал углубляться в объяснения про систему покемонов, которая уже тогда насчитывала сотни вариаций. - Так вот, это существо было способно победить любого, в том числе и тренера - того, кто собирает покемонов. В конце концов, в любом случае ты оставался один на один с этим монстром. В зависимости от твоих действий, были сотни могил или всего несколько. И, кажется, заканчивалось все именно в Лавандовом городке, на кладбище. Кто-то предполагал, что таким образом обыгрывается версия неизбежности смерти...       - Говоришь, тут кладбище есть, если это та самая местность? - Аллен с любопытством глянул в сторону своего призвавшего, наклонив голову набок.       - Ну да. Кладбище покемонов. На западе от Лавандового городка, там водятся "Призраки", только не те, что в крипипасте, а вполне себе официальные, - усмехнулся брюнет, слегка пожав плечами. - И догадываюсь, что нам как раз-таки туда.       - Даже если ты ошибся, то не страшно. Этот мир строится по твоим предположениям, так как живой тут именно ты, - призрак уверенно направился в западную часть локации, вход куда был прикрыт темно-сиреневой дымкой, похожей на очень густой туман, сквозь который было невозможно увидеть хоть что-то.       - Только не говори, что я именно для этого и был нужен, - тут же возмутился парень, поспешив за фамилиаром, но тот покачал головой.       - Не только. Если ты забыл, то я должен был стать Светлым Защитником, когда вырасту. А в итоге получил свою силу, так сказать, посмертно. Силы Темного и Светлого удваиваются, когда они работают в паре, и это дает возможность появления Серого Стража, достаточно редкой "разновидности", - откликнулся бесцветным голосом Уолкер, слегка передернув плечами от прошедшегося по позвоночнику озноба. - Это человек - или группа людей, которые обладают всеми способностями и преимуществами Защитников обоих сторон.       - Фактически, я тебе тут в качестве поддержки, - чуть слышно хмыкнул Канда, подходя ближе к туману и протягивая к нему руку. - И что делать с вот этим? - он кивнул в сторону тумана и вопросительно посмотрел на привидение.       - Импровизировать? - серые глаза задорно блеснули под маской, и мальчишка, схватив своего напарника за руку, прыгнул в дымку, несмотря на не совсем цензурный протест представителя живой жизни.

***

      - Убью, - чуть слышно выдохнул Канда, когда они вынырнули по другую сторону тумана, оказываясь на огромной площади, которая была сплошь и рядом уставлена покосившимися надгробиями, статуями и склепами. Трава в этом месте имела странноватый сиреневый оттенок, а небо - насыщенный фиолетовый. Сами надгробия варьировались в оттенках серости с легкой примесью лавандового, а вдалеке виднелась огромная башня, напоминавшая классическую тюрьму для принцессы. И японец надеялся, что им не придется топать туда, так как именно в башне начинались самые "веселые" из рассказов, бродивших по Сети.       - Еще успеешь, охотник за привидениями, - поморщился Уолкер, осматриваясь. - И где все "мстительные духи"?       - Где-то тут, - неопределенно ответил парень, - нужно походить по местности. Они сами и выпрыгнут. Так было по игре, во всяком случае. Аллен недоверчиво глянул на брюнета, но тот не врал. Если иллюзорный мир Нилин строился на представлениях Канды, то руководил тут он, точнее, его подсознание. Процесс истребления неугодных духов оставался тем же, но вот их появление - целиком дело фантазии и памяти "хозяина".       Беловолосый шел мимо довольно неказистых надгробий, посматривая на имена - полустершиеся, почти нечитаемые из-за трещин и работы непогоды, покосившиеся, местами даже разрушенные. Это создавало ужасное ощущение пустоты и заброшенности этого места. Нависшее плотными тучами небо добавляло жути. Не хватало парочки демонов или призраков которые бы завывали, гремя цепями. Правда, статуй ангелов было тут даже в избытке. Статуй, выполненных с удивительным мастерством, которого сложно было бы ожидать от обычного воображения. Канда сам всегда признавал, что с фантазией у него было более чем неважно. А тут... даже перья на красивых крыльях за спиной можно было различить. И тонкие косточки на руках, которые прикрывали изящное лицо, каждый волос, каждую складку ткани...       - В сторону! - голос Темного раздался неожиданно, и Аллен еле успел отрыгнуть в сторону, отклоняясь от острых когтей, которые распороли воздух там, где только что было его лицо. Статуя, бывшая прекрасным и холодным мрамором, обернулась существом, бесплотным призраком.       - Так вот как они будут выглядеть, - протянул беловолосый, хвостом ударяя по лицу привидения и заставляя его с пронзительным криком отступить назад. Канда только и мог, что смотреть на то, как гибкая белоснежная фигурка уклоняется от длинных когтей, которые, казалось, оставляют в воздухе сверкающие темно-сиреневым полосы-раны, отчего в висках начинало стрелять, а уши закладывало от тихого гудения. В ножнах тихо зазвенел Муген, заставляя вздрогнуть: хранитель рода тоже ощущал угрозу от явившегося существа.       Казалось, Уолкер танцевал, ускользая от ангела и рисуя когтями свою сетку из ударов. Они словно соревновались, кто нарисует более изощренный узор в воздухе. Во всяком случае, еще ни разу даже кончики ногтей не коснулись тел привидений. Легкие, почти изящные движения, дансе макабра. Плащ вспыхивал белым и серебряным, маска переливалась и казалась отлитой из лунного света. На когти Юу даже боялся смотреть, сталь сочеталась со сверкающим хрусталем, селенитом и светом звезд. Сочетание, которому не было имени. Лишь на мгновение засмотрелся Юу на этот смертоносный танец, грозивший одному из существ неминуемым уничтожением, как запела его собственная катана, пронзительно и тревожно, призывая ко вниманию хозяина. Рука сама метнулась к ножнам с мечом, цука легла в руку, словно для нее и была сделана, а по лезвию, самому краю, засиял синий свет, ровно и ярко. Тварь, подошедшая со спины, с недовольным ворчанием отклонилась от лезвия, описавшего полукруг вокруг юноши, и отскочила назад, немигающе глядя тусклыми красными глазами. От пустого и в то же время вполне осмысленного взгляда становилось "слегка" не по себе, но отвлекаться на странность крылатого ангела, сейчас больше напоминавшего странную и пугающую пародию с огромными клыками и перекошенными ненавистью лицами, а также весьма немаленькими когтями.       Чудовище явно не собиралось отступать, нападая быстрее и куда сильнее, порой сопровождая атаки нетерпеливым клекотом. Костяные шероховатые когти со скрежетом сталкивались со сталью, и существо с шипением отдергивало лапы, словно обжигаясь о синий свет от Мугена.       Плащ Аллена, который мальчишка использовал в качестве щита, хлопал совсем близко, развеваясь от порывов энергии, которая вихрилась вокруг подростка, словно небольшой смерч. Мальчик дышал прерывисто, хотя, по сути, воздух ему был не нужен. Он просто уставал и едва не валился с ног, морщась. Около челюсти, где лицо не было прикрыто маской, красовался тонкий длинный порез, мерцавший белым и светло-фиолетовым.       - И что делать будем? - весьма логично спросил брюнет, глядя через плечо, пока сами ангелы малость притормозили, перекрикиваясь пронзительными возгласами, словно тоже совещались о том, что им делать дальше.       - Атаковать, - проворчал в ответ Уолкер, - только спину прикрой.       Ничего не оставалось, как снова броситься в бой, отражая атаки ангелов и снова атакуя в ответ. Как оказалось, Муген ранит этих существ не хуже, чем призрачные когти Аллена, и раз за разом на мраморе оставались темно-фиолетовые порезы, от которых по всему "телу" бывшей статуи распространялось странное сиреневое пятно, будто синяки или некое вещество распространялось под кожей от каждой ранки. Существо скрипело и визжало каждый раз, когда острие задевало кожу, и в какой-то момент мутно-красные глаза вспыхнули ярким рубиновым светом, а существо, не выдержав, кинулось на Канду, распахнув смертоносные "объятия" и целясь когтями в сердце парня. Тело сработало на автомате, уворачиваясь от ангела, а катана взлетела вверх, сама поражая открытую грудную клетку.       Лезвие вошло легко, словно в теплое масло, с тихим хлюпающим звуком, а рубины глаз полыхнули в последний раз и потухли. Ангел что-то тихо прохрипел и рассыпался мелкими камешками, слегка мерцающими бледно-фиолетовым, а через пару секунд и они обратились в пыль. Аллен подошел к оставшемуся пеплу, брезгливо потряхивая рукой с когтями и морщась.       - Кажется, мы нашли тех, кого нам предстоит уничтожить, - пробормотал Защитник, слегка передернув плечами и не отрывая взгляд от кучки бледно-фиолетового праха. которую наверняка унесет первый же ветер иллюзий.       - Не факт, но проверить никак. Поработаем уничтожителями ангелов, - ворчливо откликнулся беловолосый, осматриваясь, чтобы заметить еще одну статую из белого мрамора.       - Плачущих ангелов, - невесело усмехнулся Юу, перехватывая поудобнее катану. - Забавно. Я их себе немного иначе представлял.       - Главное - чтобы не сменил свое представление. Если они будут однотипными, то нам очень и очень повезет, - мрачно фыркнул Уолкер, потирая рукой в белой перчатке порез.       На кладбище еще оказалось пять таких ангелов, и все они, к счастью, оказались достаточно однотипными, чтобы спокойно их уничтожить, отделавшись минимальными порезами. Вот только когда, казалось, работа была закончена, мир посетила сама его хозяйка. Только в этот раз она была не полуобгоревшим телом, а вполне себе миловидной красивой женщиной, с высокими скулами и чувственными полными губами вишневого цвета. Миндалевидные бледно-зеленые глаза с все тем же вертикальным узким зрачком смотрели почти равнодушно на Темного и Светлого Защитников. Светлые волосы цвета колосьев пшеницы аккуратно заплетены в косу и гораздо длиннее, чем в первую встречу: теперь они доставали до бедер. Из одежды на Нилин было длинное и абсолютно закрытое платье, винного оттенка, глубокого и насыщенного. По изящным пальцам с аккуратными полукруглыми ногтками иногда пробегали бледно-сиреневые искры. Босые ноги мягко касались травы, не приминая ее.       - Остался последний, и долг будет уплачен, - мягким грудным голосом произнесла ведьма и указала на башню. - Там находится последний. Главный. Худший.       - Ну, я же говорил, что придется в башню еще топать, - проворчал Уолкер, потянувшись. - Последний...       - Ага, босс, как в игре. И дружественный... или почти дружественный... "непись" нам говорит, куда и как идти, - поддержал фамилиара Темный, перехватывая катану, согласно мигнувшую голубоватым светом, словно и у нее было свое сознание. Хотя как сказать... Возможно, что у той хрустальной девушки таки есть какой-никакой разум.

***

      Дорога до башни заняла каких-то пару локаций. Пустынных, мрачных локаций, в которых сиреневый и лиловый становились все темнее и мрачнее, приобретая грязновато-серые, словно засыпанные пеплом, оттенки. Неприятное место, от которого мурашки бежали по коже, заставляя тело напрячься и собраться.       Башня сама вблизи оказалась темно-фиолетовой, почти черной, словно окутанная мраком и туманом, который скрывал локации. Темные камни, казалось, впитывали в себя свет и заставляли ежиться от неприятного, тревожного, липкого предчувствия.       - А что-то посимпатичнее ты не мог представить? - пробормотал Уолкер, осматривая махину этажей на сорок, нависавшую над ними и заставлявшую чувствовать себя очень неуютно.       -Как выглядит - так и представил, - неувернно огрызнулся в ответ Канда, ощущая, как сердце начинает биться где-то в районе пяток. Но выбора все равно не было, надо было заходить. Через странную и достаточно неприметную, почти черную дверь, с черными же заклепками и досками.       Даже внутри было мрачно. Огромная винтовая лестница без перил, уходящая вверх, ступени из необычного материала, напоминающего обсидиан, вулканическое стекло. И черные кованные подставки для факелов из такого же черного дерева, горящего бездымным бледно-фиолетовым пламенем, от которого не было теней, лишь мягкий мрачный свет. Где-то вверху было видно, как пылает огромная люстра на сотни или даже тысячи свечей с точно таким же необычным пламенем, как и на факелах.       - То есть нам еще и наверх пробираться? Воистину изощренная пытка! - голос Аллена отразился эхом от стен, множась и дробясь, пока не превратился в один невнятный гул. При этом следовало весьма аккуратно ставить ноги, когда они начали подниматься: ступеньки были скользкими, да и перил в башне предусмотрено не было, как если бы они поднимались по старинному маяку. Хотя Канда никогда не задумывался над истинным назначением Лавандовой Башни. Вполне вероятно, что она должна была стать маяком... кто знает.       - И все-таки, зачем ее было делать такой огромной? - снова подал голос Уолкер примерно на середине лестницы. - И почему все боссы сидят где-нибудь в жопе мира, чтобы до них надо было добираться через тьмутаракань и несколько армий мрачных существ-прислужников?       - Классический отрицательный герой не может так просто сидеть на полянке и пить чай, запомни, - мрачно ответил Юу. - У него обязательно есть чОрная башня и куча всякой шушеры в качестве слуг. Иначе он статуса злого героя не заслужит.       - Кто вообще эти статусы придумывает? И требования к каждому статусу в том числе! - негодованию призрака не было пределов, особенно если учесть, что тут, похоже, он все-таки чувствовал и усталость, и все остальное, что присуще живому, тогда как сам Темный ощущал себя неприлично бодро, несмотря на то, что продолжительно время махал катаной и положил ангелов не меньше, чем его напарник. Это и настораживало, и ... короче, настораживало. Но брюнету сейчас свою темноволосую голову следовало забивать вовсе не странностями мироощущения и правильностью общего восприятия действительности. Где угодно, но только не в мире иллюзий ведьмы.       Стоит ли говорить, что Аллен совсем плюнул на свое прекрасное воспитание и на безопасность и весьма "ласково" отзывался о происходящем и о фантазии Канды в частности? Наверное, это было бы лишним. С одной стороны, некоторые фразы и выражения хотелось записать. С другой стороны, было бы неплохо заставить Уолкера помолчать, чтобы его цветастые выражения лишний раз не отражались гулким эхом от стен..       Они вышли на большую круглую площадку-комнату, отверстия-арки из которой выводили на внешний балкон, абсолютно не огражденный, каких-то пару метров камня - и пустота, укутанная по земле темно-фиолетовым туманом. Возле арок висели небольшие светильники с высокими длинными свечами с тем же странным пламенем, которое успело порядком поднадоесть своим слишком ровным и странным светом. А в центре стоял искомый объект, выглядящий как вполне себе адекватный человек-косплеер.       Собственно, странного в нем не было почти ничего. Длинный серый плащ, рваный на краях в лохмотья и с рваным красным воротником, закрывавшим нижнюю часть лица, черные штаны, явно утяжеленные ботинки, черные перчатки, довольно крупные и напоминавшие больше лапы-когти, обтянутые черной кожей. Лицо закрывала растрепанная шевелюра грязно-серого цвета, не то седая, не то некогда белая, и видно было только часть острого носа, выступающей бледной скулы и бледно-голубой глаз, второй же завесила челка. Весь он напоминал не то привидение, не то колдуна, только что вернувшегося с шабаша. Он не пугал, но все равно было неприятно на него смотреть. Хотелось отвести взгляд от этой фигуры и больше не смотреть. Канда словил себя на мысли, что у него было впечатление, что он смотрит на рваную рану в этом мире,пятно мрака.       - Вы пришли от Нилин, да? - поинтересовался "главный босс", слегка наклонив набок свою седую голову. - Так и знал, что она не захочет сама все это сделать, не переступит свои страхи... Господи, Нилин, ну как ты могла. А что, она не говорила? - поинтересовался призрак, глядя на недоумевающе переглянувшихся Защитников. - Совсем в ее духе. Работа Хранителя подразумевает не только наблюдение, чтобы живые не совались в этот мир, но и уничтожать нас - "раны" мира, души, которые остались, чтобы завершить свои дела, и теперь рвутся в ваш мир, чтобы снова обрести плоть и завершить начатое. К сожалению, меня и Нилин связала куда более сложная нить незаконченного дела. По сути, я - тот, кто ее убил, - в голосе привидения слышалась усмешка.       - Это тоже прерогатива всех "главных злодеев", все эти эпические речи и оглашение планов? - устало поинтересовался Уолкер. Канда только кивнул, полуобреченно и немного устало, опираясь на стену и продолжая слушать. В конце концов, пока "босс" наговорится, можно передохнуть и подкрепить свои силы. Вот только сам главный злодей расслышал вопрос призрака и ... оскорбился, как и полагалось бы любому уважающему себя мыслящему существу.       - Между прочим, для меня это, может, последняя речь в моей жизни. Так что будьте добры дослушать! - высокомерно ответил "босс". - И будете слушать мои сопли до тех пор, пока я не наговорюсь, - отметив про себя, что пара будущих уничтожителей переглянулась и синхронно пожала плечами, он продолжил свое повествование. - Между прочим, тут весьма скучно, так что вам придется послушать. Про Нилин. И да, мое имя, для порядка, Роберт. Чтобы вы знали, кого убьете потом. В общем-то, она была весьма неплохой девушкой всегда, милая, слегка горделивая, но это ей не вредило. Первая дама в городе. Ну, а я был ее другом детства, как и водится в таких историях. Нилин училась искусству врачевания и ведьмовства у своей матери, ведь навыки магии передаются по наследству у женщин, я же стал учеником у нашего местного мага. магия женщин и магия мужчин коренным образом отличаются, но это другая история. Нилин была моей лучшей подругой, а я - ее другом, пока между ведьмами и магами не вспыхнула война. Маги посчитали, что ведьмы должны быть истреблены, а те, в свою очередь, объявили магов "вне закона". Обе стороны прибегали не к лучшим уловкам, Нилин убила многих моих друзей, а я - ее подруг. В конце концов, верховенство магов решило объединиться с человеческим органом религиозного "корректирования", который у вас стал известен как Инквизиция. Маги и инквизиторы напали на последний оплот свободных ведьм и сожгли его, пока те спали, убивая всех, кто осмеливался высунуться из огромного пожарища. Нилин умирала последней, сражаясь с огнем до самого конца. Вот только, как оказалось, плевали инквизиторы на любые соглашения со "слугами Дьявола", как окрестили всех, кто владел любым видом магии. Ибо"от лукавого силы". С чего они вообще это все взяли... В общем, закончилось все очередной бойней, - хотя Роберт говорил достаточно небрежно, было видно, что рассказ давалось привидению достаточно тяжело, ибо воспоминания были далеко не радужными. - Нас перебили всех. Но и мы успели унести немало жизней инквизиторов, их вы видели в качестве плачущих ангелов внизу. Из моих друзей, которые присутствовали при уничтожении общины, в плен проклятия Нилин попал только я - к тому времени мы стали любовниками. И да - идите к черту, я не знал, что она окажется в этой чертовой общине, так как сам ее предупредил о зачистке. Вот такая вот... история. А теперь можно приступить к уничтожению, верно?       Роберт изящно поклонился и тут же налетел на Аллена, выставив вперед свои когтистые руки. Уолкер еле успел укрыться за плащом, испуганно вскрикнув и отступив к стене. Роберт же атаковал, стараясь оттеснить противника к одной из арок, ведущих на площадку над пустотой. Глаза мага-призрака стали почти белыми, в них едва заметно пульсировал черный зрачок, словно пытаясь на секунду захватить собой белок. Канда же мог только бессильно наблюдать за тем, как сражаются два обитателя иного мира: за время рассказа маг успел обездвижить Темного Защитника, и теперь все тело покрывала тонкая, но очень прочная корка, напоминавшая хрусталь. Исключениями стали губы, нос и глаза.       Поворот, отклонение, удар. Аллен все же смог перейти в контрнаступление и теперь тоже атаковал, пусть и довольно безуспешно, так как Роберт легко и плавно уклонялся, не давая к себе даже прикоснуться хоть кончиками ногтей. Но в то же время было что-то еще, неразгаданное, неуловимое. Уолкер знал, что Роберту ничего не стоило его убить, потому что маг был достаточно сильным и умным призраком. Дело было в другом. В неуловимом и странном, но... в чем?       Канда тоже ощущал, что что-то не так с этим привидением. Совсем неуловимо. В голове звенела интуиция, словно пытаясь подсказать. Роберт не был безумным, это исключено. Он остался в этом мире, единственный из провинившихся перед убитой ведьмой. Повинуясь порыву интуиции, Юу прикрыл глаза, стараясь отыскать призрака...       Голубой и светло-лиловый. Горе и сожаление. Они полыхали нестерпимо ярко там, где был Роберт, перемещаясь и замещаясь. Отчаяние. Боль. И в этом всем был пурпурный отблеск гнева, на себя ли, на судьбу, Нилин... Кто знает. Музыкой этого горя была плачущая, вопрошающая и мрачная скрипка. Низкие ноты словно вибрировали в воздухе, тяжелые, словно крупные капли ливня, протяжные, будто волчий вой. Душа Роберта выла и металась, пусть внешне призрак - воплощение души в нематериальном мире - оставался спокоен, насмешлив и даже жесток. Неужели ведьма не слышала этого? Или же целью женщины изначально было совсем иное?       Мелодия тихо скулила, поджимая иллюзорный хвост и переминась с лапы на лапу, словно замерзнувший пес. Скрипка, тихая, мягкая и такая щемяще-пронзительная, зовущая, о чем-то просила и даже умоляла, протянув иллюзорные руки к Канде, силящемуся понять, какую именно роль ему отвел призрак, сейчас сражавшийся с его собственным беловолосым проклятием. Не могло все быть именно так. Просто не могло. Что-то было не просто "не так" - совсем иначе, чем казалось на первый взгляд. Чего мог хотеть потерявший все, что только могло быть у него?       И тут до Юу дошло: Роберт хотел умереть, наконец-то успокоиться и дать свободу себе и своей любимой женщине. Вот откуда боль и отчаяние, этот мутный коктейль самых ужасных и невыносимых чувств. Вот почему маг последовал за своей любимой. Вот почему ее не отпустил. Любовь. Самая упоительная из всех катастроф, которые только могут случиться с человеком. Ты точно знаешь, что она не пощадит тебя и однажды убьет нечто светлое, драгоценное и невосполнимое в тебе, но все равно несешься навстречу, словно сошедший с ума. Все, что ты можешь, - поддаться персональному урагану, войти на личный Круг Ада, а после - молиться, чтобы Высшие Силы прислушались к твоим молитвам. Никто не мог сказать, что правильно в этом случае и как поступить. И отчего-то внутри болезненно кольнуло сострадание: кому, как не этому привидению, знать о трудностях самого светлого и разрушительного чувства, которое только может испытать мыслящее создание? Было ли оно лишь остаточным отзвуком былой жизни? Как знать. Но одно Защитник знал точно: любовь к ведьме-Хранительнице все еще мучила Роберта и не давала ему покинуть это место, а этот факт приносил боль и сожженной Нилин, которая не была злой по своей сути, но ожесточилась и озлобилась со временем. Но и проиграть маг тоже не мог, не так вот легко и просто, поэтому их Серый дуэт был для призрака последним шансом умереть так, чтобы, в конце концов, не было стыдно за свою вторую и, на этот раз, окончательную смерть. Он был воином даже после смерти.       Муген слегка нагрелся, словно чувствуя состояние хозяина, и по хрустально-ледяному панцирю побежали мелкие-мелкие трещинки, кроша и ломая крепкую, казалось бы, оболочку. Понадобилось каких-то пара секунд, чтобы Юу ощутил, что сейчас одним движением может вырваться и нанести решающий удар, пока Роберт не оттеснил Аллена на балкон. Но удар должен быть очень быстрым и точно выверенным, чтобы дать магу именно то, что он хочет, иначе тот прикончит их двоих на месте.       Уолкер рвано и тяжело дышал, слегка вздрагивая от каждого удара, попадавшего по когтям, и парируя атаки Роберта, стараясь не сдавать позиции, но ему это удавалось все хуже и хуже: слишком уж сильным оказался погибший маг. В голову даже закралось небольшое сомнение, отдающее паническим отчаянием: если Неа хоть немного сильнее, чем Роберт, то как они смогут победить еще более могущественное существо, чем давно погибший маг? Тем временем от одного слишком мощного удара Уолкер подскользнулся, отшатываясь в сторону, и удар темно-фиолетовых когтей пришелся на плечо, чудом не разрывая плотную белую ткань, хотя сам Светлый удивлялся, что его плащ все еще не превратился в лохмотья.       Удар в предплечье сменился несильным толчком в сторону арки, и на мгновение призрак завис в воздухе, прежде чем рухнуть на площадку и откатиться к самому краю. Аллен слегка содрогнулся, когда приоткрыл глаза и увидел под собой с сотню метров открытого пространства, укутанного темно-фиолетовым туманом, из которого никому не будет выхода. Рука с когтями свесилась вниз, как и голова, и беловолосый сейчас понимал, что Роберту достаточно несильного пинка, чтобы отправить своего противника летать. К сожалению, утраченных пару секунд на возвращение собственной работоспособности. оказалось слишком много, чтобы предотвратить приближение мага на такое расстояние, чтобы атаковать его раньше "смертельного пинка". Вот только этого не произошло...       Когда Аллен обернулся, он с удивлением увидел, что из груди Роберта торчит лезвие, знакомое до боли, сияющее синим неоном вдоль кромки. Сердце бешено забилось в груди, вызывая ощутимую боль, такую знакомую и в то же время давно забытую. Канда все же пришел на помощь. Он же, собственно, и держал катану, пока маг не начал рассыпаться пеплом - почти прозрачным, светящимся серебристым прахом, едва заметно улыбаясь. И на мгновение молодой Темный взглянул на призрака через синестезию, замирая от удивления и легкого недоумения: цвета мага от более светлого желтого сменялись более сочным и ярким оранжевым, от чистого спокойствия к экстазу. И во все это примешивался очень светлый и приятный глазу бледно-оранжевый, словно вуаль, накинутая на все чувства. Любовь. Скрипка из плача тонко зазвенела, словно все струны разом оборвались, не дав более низким звукам пробиться через пелену солнечного света тонких струн. Взгляд бледных глаз был направлен в небо, терявшее свои мрачные фиолетовые оттенки и становившееся все более голубым. Все было закончено.       - Вы хорошо потрудились, - Нилин возникла так же неожиданно, как и до этого, - и я освобождаю Аллена от его долга. Когда будете готовы - покиньте мой мир, - ведьма отвернулась, и вокруг нее заклубился серебристый туман из пепла, а плечи женщины слегка дрогнули, словно она сдерживала слезы. Так и не пропавшее "цветное видение" Юу заставило сердце дрогнуть от чистой и яркой концентрации голубого цвета. Возможно, Нилин и не знала, что Роберт ее любил даже после смерти?       Додумать эту мысль не дало сияние портала, к которому уже шагнул Уолкер - подавленный, но все равно держащийся стойко, будто именно от этого зависела его личная выдержка и то, как он дальше будет себя вести. Защитнику не оставалось ничего другого как последовать за своим фамилиаром, на ходу додумывая свои мысли. Полыхнуло пламя перехода, оставляя Нилин в одиночестве излить свою скорбь по человеку, с которым она готова была прожить свою вечность, если бы знала... Но что было бы, если бы она сама знала о чувствах Роберта? У каждого есть мгновения, которые он хотел бы вернуть и сделать другой выбор. К счастью ли, к сожалению, время не в нашей власти.

***

      Канда проснулся резко и легко, словно его вытолкнуло из воды и теперь он вместо ледяной жидкости с упоением вдыхал теплый чистый воздух. Юу не слишком смутило то, что сейчас он был не на крыше, откуда ранее осуществлялся переход, а в своей кровати, - ведь, по сути, юноша слишком мало знал о том мире, чтобы выносить суждения, которые заведомо будут правильными. Тело дрожало, его самого слегка мутило, но он лежал в своей кровати, тогда как Аллен дремал на ковре - или прикидывался, что дремлет, - обнимая себя руками, будто замерзнув.       Конечно, это приключение не было таким болезненным, как первая встреча с ведьмой, когда Уолкер притащил его буквально на себе, но все равно было странно, что Юу чувствовал себя настолько отдохнувшим. И невесомым. странно. Очень странно. Чертовски странно. Бредово. Но все было, вроде, в порядке, и даже то, что он сам лежал поверх одеяла, - в принципе, даже нормально. Никаких отклонений.       Часы показывали примерно восемь, время подъема на завтрак, когда из-за двери донесся неясный гул, заставивший лежавшего на соседней кровати Лави поморщиться, а Канду - подскочить на месте, как и Аллена, словно почувствовавшего состояние собственного "недошамана". Короткий обмен взглядами, синхронное пожатие плечами - и они уже выскочили из-за двери, причем сам брюнет так и не понял, когда он успел открыть дверь. И открывал ли... Впрочем, зацикливаться на этом желания никакого не было, ведь происходило что-то... странное. До боли странное. Пусть в последнее время вся жизнь Юу состояла из странностей, привыкать и игнорировать их парень точно не собирался. Как и директриса, шедшая по коридору навстречу и находящаяся в крайне взвинченном состоянии. Вот только когда до них оставалось всего метров пять, Комуи пораженно замерла, словно не веря своим глазам. С ее губ сорвался всего один вопрос, немало поразивший Канду уже тем, что он был задан.       - Аллен? - на грани слышимости спросила директриса, глядя прямо на призрака. В тот же момент мимо окна пролетела фигура невысокой светловолосой девочки. Глухой стук тела о землю, казалось, слышали все, кто находился в коридоре.