***
Легли быстро. Карамон по обыкновению почти сразу захрапел. Рейстлин привычно дышал Крисании в шею, но жрица знала, что он не спит. Лежать на узкой кровати вдвоем было действительно неудобно, Посвященной постоянно казалось, что стоит неосторожно дернуться, как тут же свалишься. Сон не шел. Вдобавок, храп Карамона в такой маленькой комнатке просто оглушал. Рейстлин не выдержал первым, приподнявшись на локтях, он что-то прошептал, сопроводив слова магическим жестом, и наступила долгожданная тишина. — И как с ним только Тика спит? — проворчал волшебник. — Может, она засыпает раньше, — подала голос Крисания. — Или храпит громче, — усмехнулся чародей, пристраиваясь обратно. На время воцарилась тишина. Неожиданно к шее девушки прикоснулись горячие губы, провели дорожку вниз и замерли на ключицах. — Рейстлин? — Крисания вздрогнула. — Ты же все равно не спишь, — Руки мага скользнули к шнуровке платья. Мгновение, и чувствительные пальцы пробежались по белой груди. Крисания тяжело вздохнула. — А Карамон?.. — Ничего он не услышит. Полог тишины действует в обе стороны, — золотые глаза замерцали совсем близко. Мягких губ коснулись в тягучем поцелуе. — Ну вы совсем… — Протянул Карамон, поутру разглядывая обнаженную жрицу, прикрытую одеялом, мирно спящую на груди не более одетого мага, — ни стыда, ни совести! Реакции не последовало. Воин проворчал себе под нос что-то нелицеприятное и вышел вон. Проснулась Крисания от холода, недовольно завозилась, пытаясь осознать, в чем дело и почему же так холодно. «Рейстлин, — мелькнула мысль, — меня никто не греет». Жрица села, закутавшись одеяло. Комната была пуста. «Ушел», — разочарованно подумала она. Вдруг дверь скрипнула и в комнату заглянул упомянутый маг. — Доброе утро! — широко улыбнулся он. — Советую поторопиться, пока Карамон не слопал и твой завтрак тоже. И дверь закрылась. «А чего, собственно, я ожидала? — философски вопросила жрица, надевая платье. — Признаний в любви? От черного мага? Бред! Впрочем, я зря возмущаюсь. Мне ведь понравилось, а любовь… Глупости все это». Однако настроение у Крисании к моменту выхода на завтрак было уже где-то глубоко в Бездне. Последовавшее от Карамона невнятное мычание в качестве приветствия, сопровождавшееся неодобрительным взглядом, и отсутствие рядом Рейстлина девушку добили. Ей остро захотелось встать и уйти куда-нибудь подальше, а лучше — убежать, ускакать, улететь, перед этим громко и невежливо высказать богатырю все, что она думает о нем и его брате. Однако воспитание и здравомыслие не дали ей сделать ничего из перечисленного. Крисания с непроницаемым лицом и идеально-прямой спиной грациозно опустилась на стул и приступила к завтраку. Карамон непонимающе на нее покосился. Крисания вела себя так, как будто сидит не в дешевой харчевне, а по меньшей мере за столом у эльфийского короля и вкушает блюда, названия которых Карамон даже не знал. Посвященная же полностью успокоилась. Жгучая ярость и обида внутри перегорели, превратившись в едва тлеющие угольки, привычные, отработанные до рефлексов действия вернули душевное равновесие. «Все-таки отец не зря столько времени меня муштровал, — с печальной улыбкой подумала она, — даже не знаю, что бы сейчас делала без его наставлений и знаний. Жаль, что мы так плохо расстались тогда, перед моим отъездом в храм, а теперь я даже не знаю, когда снова его увижу, — Крисания опустила голову, образ стальной аристократки потек, как теплый лед на ярком весеннем солнце. — Я обязательно к тебе вернусь, папа, обязательно!» — Отчего такая красивая девушка вдруг плачет в одиночестве? — послышался рядом бархатистый голос. Крисания подняла голову, смахивая рукой набежавшие слезы. Карамона за столом уже не было, зато напротив сидел молодой незнакомый мужчина. — Мои спутники отошли ненадолго, — приврала Посвященная, — думаю, они скоро вернутся. — Но, надеюсь, они не будут против, если до их возвращения я составлю вам компанию? — мужчина очаровательно улыбнулся, в его черных похожих на омуты глазах зажглись фиолетовые огоньки. — Вы маг? — логично предположила Крисания. — Великий черный маг Даламар, — промурлыкал незнакомец. Жрица еле сдержалась, чтобы не захихикать. Настроение начало стремительно улучшаться. — А у Рейстлина пафоснее получается, — все-таки сказала она. Даламар замер. — Госпожа знает шалафи? — Фиолетовые огоньки в черных глазах панически заметались. — Пересекались пару раз. Давно. Неудачливый ученик величайшего черного мага кивнул, понемногу успокаиваясь, провел рукой по волосам, убирая за ухо непослушную прядь. — Эльф?! — не сдержала удивления девушка. — Я темный эльф, госпожа… — Крисания Таринская, — жрица протянула руку. Даламар осторожно взял ее в свою и легко коснулся губами, не спуская с Посвященной внимательного взгляда. — Ваше имя кажется мне знакомым. Вы случайно не из Палантаса, Крисания?.. — И как это понимать?! — яростно прошипел златоглазый смерч, неожиданно возникший возле стола. Даламар судорожно подскочил. За часы ожидания, увлекшись разговором, темный эльф успел придвинуться поближе к жрице и на момент явления Рейстлина шепотом пересказывал ей особо пикантные особенности встречи графа Арота с герцогом Лиотрийским. Крисания тихо хихикала, вспоминая упоминаемых господ, и ближе наклонялась к рассказчику. На ее удивление, Даламар оказался замечательным собеседником. Он знал неимоверно много странных и забавных историй и, что самое важное, умел красиво их подать. Также, несмотря на свою черную мантию и обитание в Башне, эльф активно интересовался светской жизнью Палантаса и даже втайне мечтал в ней поучаствовать. — Я обязательно познакомлю тебя со своим отцом, герцогом Таринским, — обещала Крисания, — он замечательный человек, представит тебя обществу, поможет на первых порах. — Да какое мне общество? — Волшебник взлохматил идеально-уложенные черные волосы. — Шалафи не позволит. — Он так строг? — Мне иногда кажется, что я его раб, а не ученик, — горько усмехался эльф. В эти моменты Крисания искренне его жалела и надеялась, что когда-нибудь сможет облегчить ему жизнь… — Я спрашиваю, что здесь происходит?! — прорычал Рейстлин. Даламар нервно сглотнул и побледнел, не понимая, в каких еще грехах его обвиняют. — Можно тебя на пару слов? — Женская рука легла на плечо разъяренного мага. Чародей не обратил на нее внимания. — Рейстлин, прошу тебя. Даламар не знал, что в Нераку я приехала с тобой, — жрица уверенно встала между учеником и учителем. Взгляд спокойных серых глаз встретился с взбешенным золотых. — Обычно черные маги убивают тех, кто покушается на что-то принадлежащее им, — зло сказал Рейстлин, едва за ними захлопнулась дверь комнаты. — Я не вещь, чтобы кому-то принадлежать, — холодно оборвала Крисания, — и не потерплю подобной дележки. — Раньше думать надо было. До того, как строить глазки Даламару. — Раньше?! — замораживающим тоном переспросила жрица. — Раньше следовало думать тебе, перед тем, как бросать меня в этой дыре, ничего не объяснив! Мне вообще очень повезло, что первым на меня обратил внимание именно Даламар, а не какие-нибудь подвыпившие наемники. — Мы уходили на разведку, Карамон должен был объяснить… — Но он этого не сделал. Почему? И отчего ты не озаботился этим вопросом? Неужели фраза «Мы уходим на разведку, будем вечером, не волнуйся, никуда не уходи» потратила бы много твоих сил и времени? Волшебник отвел глаза. — И еще, — Крисания коснулась подбородка мужчины, заставляя посмотреть себе в глаза, — я ничего не прошу и не жду, но хочу напомнить, что я не уличная девка, которой можно воспользоваться и на утро забыть, — В золотых глазах сверкнуло что-то странное. — Я выполню свою задачу и помогу тебе открыть Врата, после этого наши пути разойдутся, — прозвучали последним ударом прощальные слова дочери герцога Таринского. Дверь беззвучно закрылась. Хлопнуть ею значило бы повести себя как истеричка, показать свою обиду, дать магу повод догнать, покаяться, объясниться — для Крисании это было неприемлемо. Ледяной змеей в ней поднималась задетая гордость, укус которой в сотни раз больнее бессмысленных криков. — Надо же, я думал, больше тебя не увижу, — поднялся из-за стола Даламар, завидев в зале Посвященную. — Как видишь, я невредима. — А Рейст? — уточнил Карамон. — Что я могу сделать величайшему черному магу? — иронично откликнулась Крисания. Воин пожал плечами, но все-таки отставил пенящуюся кружку и потопал наверх. Рейстлин сидел, привалившись спиной к стене, устремив бессмысленный взгляд куда-то в пространство. — Все так плохо? — Карамон уселся на кровать, не делая попыток поднять брата. — Я идиот. — Тогда действительно плохо. — Почему ты не предупредил ее, куда мы уходим? — У нее было такое лицо, я думал, ты ей уже все рассказал. — Нет, рассчитывал, что ты объяснишь. — В результате объяснил твой ученик, я прав? — Даламар не знал, кто она, — Рейстлин с усилием потер лицо руками, — чемошева жрица! Хитрая, как сотня демонов, и неприступная, как ледяной дракон. — Что она тебе сказала? — Что я идиот, если кратко. — А если подробно? Рейстлин задумался, закусив губу. — Меняем план, — неожиданно велел он. — Уходить будем через Бездну. — Как, прости? — Карамон подозрительно посмотрел на брата, сомневаясь в его адекватности. — Через Бездну. Она сказала, что откроет Врата и сразу уйдет. Так вот, я не дам ей уйти. Так, еще одни Врата есть в моей Башне, но она в Палантасе. Нет, не годится… Придумал! Я подорву коридор так, что спастись можно будет только пройдя во Врата, а уже из Бездны открою портал в Утеху. Утеха — идеальное место! Ни магов, ни соламнийских рыцарей, ни жрецов и, главное, Палантас далеко! — лихорадочно рассуждал волшебник. — По-моему, ты идешь не по тому пути, брат, — покачал головой Карамон. — Точно! И перекрыть другие выходы! — Даламар! — Рейстлин оперся руками о столешницу. Стоило отдать эльфу должное, заметив в глазах шалафи знакомый азартный блеск, он почти не вздрогнул. Почти. — У нас в Башне в подвале валяется без дела пара тонн магического пороха… — В подвале живут «живцы», шалафи. — И порох там тоже живет. — Шалафи, вы знаете, что Башня может взорваться? — Пары тонн хватит, чтобы взорвать огромную Башню? — вмешалась сидящая рядом Крисания. — Этого хватит, чтобы взорвать половину Палантаса, — трагически вздохнул Даламар. — Но нам нужно взорвать не Палантас, а всего лишь темный храм. Вставай, ученик, у нас много работы. Жрецы уступят нам свой источник, я с помощью Ока открою портал, а вы с Карамоном перетащите бочки с порохом. За пару ночей должны управиться. Дорогая, — маг наконец обернулся к жрице, — не скучай, мы надолго.***
За окном было все так же темно. Да если бы и светло, вряд ли имелось бы что-то достойное внимания. Крисания упрямо тряхнула головой и отвернулась от помутневшего стекла. Что за ребячество? Почему она ждет его? Чародей, вместе со своим братом и учеником, не появлялся уже второй день. Крисания знала, что они не забыли о ней и, должно быть, просто работают, но невыносимая тоска штормовыми волнами накрывала ее с головой. Зато жрица помирилась с Паладайном. Бог заявился к ней на утро второго дня в образе смешного старика, постоянно теряющего свою шляпу, но Посвященная его узнала, почувствовала. Они долго говорили о многом, но их разговор не для посторонних ушей, и даже бессмертный Астинус никогда о нем не узнает. Итогом же встречи стало спокойствие светлого бога и безмолвная тоска Крисании, засасывающая ее в трясину собственных тревожных мыслей. Бог ушел, девушка вновь осталась одна. Она уже немного жалела о сказанных магу словах, она понимала, что с такой внешностью и характером Рейстлин не избалован женским вниманием, если вообще когда-либо его получал, знала, что тогда, в зале, он просто приревновал ее к Даламару, пытаясь скрыть чувства за злостью и пафосными словами. Но также Крисания знала, что не потерпит пренебрежения, что ее гордость не уймется, если она сейчас уступит. «Это не мелочь, чтобы просто простить и забыть», — твердил разум. «Я снова хочу почувствовать его руки», — шептало сердце. Жаль, но, принимая решения, Крисания руководствовалась в первую очередь разумом. В этом они с Рейстлином были очень похожи, с той лишь разницей, что для воплощения этого решения в жизнь маг использовал хитрость и силу, а жрица обаяние и слабость. Дверь тихонько скрипнула, Крисания обернулась. На пороге, прислонившись к косяку, стоял Рейстлин. Вид он имел усталый и предельно измотанный. — Завтра праздник Ночи, — негромко сообщил он. — С утра мы пойдем в храм, а после начала церемонии откроем Врата в Бездну. Жрица замерла, ожидая услышать продолжение. — До этого времени нам всем нужно успеть выспаться. Даламар снял комнату напротив, там тоже две кровати, и если ты… — Я передам Карамону, что он переезжает, — Крисания направилась к выходу. Рейстлин кивнул, не имея сил спорить. — Спокойной ночи, — обронила жрица, задержавшись на мгновение возле мага, и покинула комнату. Когда Крисания вернулась через час, волшебник уже крепко спал, спешно покидав свои вещи на единственный стул. Посвященная покачала головой и, поддавшись внезапному порыву, подняла одежду, аккуратно ее расправила, сложила и вернула обратно. «Черный маг в мятой мантии — забавное было бы зрелище, — улыбнулась она, забираясь в соседнюю постель, — любопытно, в Бездне есть утюг?» Разбудил Крисанию шум за окном. Жрица недовольно нахмурилась, потянулась и выглянула на улицу. Снаружи давно рассвело, все проснулось и пришло в движение: цокали копытами лошади, бряцали оружием воины, ругались на разных языках наемники. Их яростная перебранка прямо под окном и разбудила Крисанию. «Интересно, который час? Мы не опоздаем?» — жрица бросила взгляд на Рейстлина. Маг мирно спал в обнимку с подушкой. «Придется будить», — вздохнула Крисания, одеваясь. — Рейстлин, — она тронула волшебника за плечо — Рейст, проснись. Чародей что-то промычал и отвернулся. — Рейстлин Маджере, — отчеканила Посвященная, — или ты сейчас встаешь, или ни в какую Бездну мы не идем. — Как не идем? — Маг резко сел. Крисания не сдержала улыбки при виде растрепанного чародея, хлопающего сонными золотыми глазами. — Крис? — Если ты все-таки проснулся, то идем. — Ага, да, конечно… — Рейстлин не сдержал зевок. — Только оденусь. — Я позабочусь о завтраке, — Посвященная со вздохом сунула чародею в руки свой гребень, укоризненно посмотрев на его попытки пригладить волосы пятерней, и вышла. Волшебник повертел в руках орудие пыток. Гребень был красивым: из темного дерева с маленькой жемчужиной посередине и надписью, сделанной летящим почерком с завитушками «Любимой дочери от К. Таринского». «Мужское имя на К. Пять букв», — выдал сонный мозг. — Почему пять? — озадачено пробормотал Рейстлин и, скривившись, принялся расчесывать волосы. — Мужское имя на К. Пять букв. — Чародей подсел к знакомому столу. — Калеб, — тут же ответила Крисания. — Благодарю, — Рейстлин с улыбкой протянул ей гребень. — Калеб Таринский. Почему я о нем ничего не слышал? — Вы не интересуетесь светской жизнью, шалафи, — Даламар сунул в рот кусочек яичницы. — Но вообще, герцог Таринский — известная в Палантасе личность. — И чем же он так известен? Эльф бросил вопросительный взгляд на Крисанию. — Вспыльчивым характером и незамужней дочкой, — пояснила та. — И почему же его дочь так и не вышла замуж? В светских кругах это ведь довольно рано происходит. — Полагаю, это мое личное дело. — И все-таки? — Не здесь и не сейчас, — у Крисании не было никакого желания рассказывать о семье в присутствии незнакомых подозрительных соседей по залу. — Как знаешь, — пожал плечами Рейстлин.***
— Может поделитесь планом, хотя бы вкратце? — спросила Крисания, еле успевая за широким шагом братьев. — А вкратце ты его уже слышала, — отмахнулся маг. — Даламар уводит Китиару, мы заходим в храм, ждем начала службы, пробираемся к Вратам, открываем их, загоняем внутрь жрецов, взрываем храм, закрываем Врата. — А нас взрывом не заденет? — Мы в это время будем сидеть в Бездне. — Что?! — Крисания остановилась. — Паладайн запретил мне лезть в Бездну! — На пару минут, Крис, взрыв переждать. Ничего с тобой не случится за это время. Все. Пришли. Даламар… — Иду, шалафи. — Мы в тебя верим, — Рейстлин хлопнул ученика по спине. Темный эльф передернул плечами и поспешил раствориться в толпе. Путники находились на площади возле темного храма. Черную махину Посвященная уже успела увидеть издали по прибытии в Нераку, однако она даже не подозревала, что вблизи храм окажется настолько огромным. Темным, жутким монолитом возвышался он над толпой, нагоняя трепет на всех, кто видел его. — Когда-то он был украшением Истара, — поделился Рейстлин, — но во время Катаклизма провалился в Бездну вместе со всеми обитателями, а столетиями позже Такхизис перенесла его в Нераку, превратив в обитель своих жрецов. — Не слишком ли большая получилась обитель? — Темная Госпожа любит выделиться. — Вижу Даламара, — тронул мага за плечо Карамон, — рядом с ним Кит. «Начинай, ученик», — мысленно приказал Рейстлин. «До встречи, учитель», — пришел ответ. — Вы сегодня просто великолепны, моя госпожа, — раздался знакомый голос за спиной у Китиары. Воительница обернулась. Эльф включил все свое обаяние и изящно поклонился, лукаво улыбаясь. В черных глазах затанцевали колдовские огни. — Далама-а-ар! — У Кит встало то, чего не было в принципе. — Какая неожиданная встреча. — Шалафи отлучился на дальние рубежи, — печально поведал маг, — и я счел своим долгом во время его отсутствия посетить вас, моя госпожа. Мне так повезло, что я даже успел к празднику. — К празднику? Ах да… жрецы опять что-то затевают, но думаю, они прекрасно справятся и без нас, — Китиара вернула улыбку. — Как насчет выпить пару бокалов красного за встречу? У меня в покоях как раз есть вино хорошей выдержки. — С удовольствием, — Даламар приблизился, мягко приобняв главнокомандующую за талию. Женщина облизнулась. Эльф прищурился. — Годы жизни среди людей для кое-кого не прошли даром, — усмехнулся Рейстлин, наблюдая, как парочка удаляется с площади. — Твой ученик работает профессиональнее любой уличной кокетки. Тебя это не смущает? — Карамон прищурился, пытаясь разглядеть эльфа с сестрой. — Пока он не пытается соблазнить меня — нет, — развеселился чародей. — Идем!