Тайна в их глазах

      Непозволительная и доселе неиспытанная близость между ними полностью сковала тело Сакуры, которая так и не смогла оторвать своего стеклянного взгляда от линии губ Саске. Мысли в её голове разбегались в хаотичном порядке, подобно напуганным муравьям, а виной всему было их нелепое столкновение. Это случилось неожиданно, да и не было в этом никакого особого подтекста: Саске защитил её от силы взрыва молний своим телом. Но почему-то эта близость с каждой секундой начинала приобретать новый смысл, и Сакура не могла остановить лёгкое покалывание в своём сердце. Она неосознанно начала поднимать голову вверх, исследуя очертания лица Саске: на подбородке виднелось несколько свежих ссадин, вероятно, нанесённых острыми щепками уничтоженных деревьев; короткие чёрные пряди черкали кончиками скулы, создавая тень на бледной коже. Сакура сглотнула робость, продолжая визуально изучать лицо Саске, определённо не способная остановиться.       Она вздрогнула от неожиданности, когда её потерянный взгляд столкнулся с его активированными глазами: алый Шаринган и в контраст ему сиреневый Риннеган. Наверное, она никогда не привыкнет к этой гетерохромии, что была так прекрасна своей уникальностью. Саске не был похож ни на одного человека в мире, и теперь она это понимала. В этот момент Сакуре показалось, что через её сердце прошёл удар электрического заряда, отчего оно на мгновение перестало биться. Она словно зачарованная смотрела на Саске, утопая в новых, вспыхнувших в груди подобно пламени чувствах. Сакура не могла разобраться в потоке эмоций: её по-прежнему колотило до мелкой дрожи и усталости в коленях из-за пережитого испуга, но одновременно она ощущала дикое смущение только от одного взгляда Саске и от этого весьма нейтрального прикосновения их тел. Для подобной реакции не было причин, но всё же…       Жар, что медленно расползался от точек их соприкосновения, становился в своей манере всепоглощающим. Сакура чувствовала на губах дыхание Саске; его взор будто ввёл её в транс, и она не смела шелохнуться, не смела отдалиться от него, да и зачем — ей, к удивлению, нравилось ощущать твёрдость его торса и силу его руки, которая всё так же крепко удерживала её на ногах, вжимая в ствол дерева. Она продолжала смотреть на него, точно старалась узреть в его глазах поток мыслей: о чём он думал, когда так откровенно исследовал её раскрасневшееся лицо беспристрастным взглядом? Саске не позволял пробиться наружу ни единой эмоции, словно носил идеальную маску апатии, но он ведь должен что-то испытывать в такой момент — в этом Сакура была уверена. Правда, он также был шиноби, несомненно, в плане самоконтроля гораздо лучше неё. Сакуре стоило признать, что перед ней стоял мужчина, достойный восхищения, но который вряд ли оценит подобный комплимент, если тот случайно сорвётся у Сакуры с языка.       Сделав судорожный вдох зимнего воздуха, Харуно, часто моргая, перевела взгляд на серое небо, намереваясь потупить взор. Она старалась подавить в себе все эти спутанные чувства, ведь какой от них толк, если они будут односторонними? Такая привязанность будет мешать ей общаться и работать с Саске. Сейчас для них в приоритете была иная цель: разобраться с Сузуму и вернуться в Коноху. Попытка схватить и ранить Ооцуцуки с треском провалилась, и тут она знала кого винить — себя. Сакура прикусила нижнюю губу и склонила голову вниз… К её подбородку прикоснулись холодные пальцы, и Саске молча повернул её лицо к себе, в который раз заглядывая ей в глаза. Сакура, определённо не ожидая от него подобного жеста, сглотнула ставший камнем поперёк горла ком. Радужная оболочка его неприкрытого чёлкой глаза приняла свой обычный цвет гудрона. Сакура по-прежнему не видела в его взгляде чего-то конкретного, но сам жест заставил её подчиниться и позволить Саске сделать то, что он намеревался. Необычная близость между ними продолжала посылать по её коже волны мурашек. Чуть расправив плечи, Сакура застыла, не разрывая зрительного контакта. Саске же молча сверлил в ней дыры интенсивным взглядом, легонько придерживая за подбородок.       Он изучал каждую мелкую деталь радужной оболочки её глаз и сам не знал, почему вдруг этот зелёный цвет так заинтересовал его. Всего несколькими минутами ранее Саске видел там испуг, а сейчас он наблюдал чистой воды недоумение. Казалось, что её эмоции раскрыты как на ладони, как и мысли, но, всматриваясь в её большие и уже немного блестящие от подкатывающих слёз глаза, он начал теряться в собственных догадках относительно её здоровья. Была большая вероятность того, что Сакура могла пострадать от взрывной волны, несмотря на то что он стал для неё живым щитом. В тот момент, когда он увидел, что их план с треском провалился и оставались считанные секунды до того, как его рука пронзит грудную клетку Сакуры, Саске приложил все усилия, чтобы избежать трагического исхода. Поэтому он прикрыл собой обессиленную Харуно, метнув свой клинок в сторону.       Всё же не стоило соглашаться на то, чтобы Сакура стала приманкой для Сузуму. Да, с силой Бьякуго она бы не умерла, но всегда существовала вероятность того, что всё могло пойти не по плану — и этого Саске больше всего опасался. А что, если бы он вовремя не заметил, как Ооцуцуки покинул уже ослабевшее тело Сакуры? Что, если бы он телепортировался к ней секундой раньше, как было изначально запланировано? Тогда её гибель была бы неизбежна. От таких потоков мыслей пальцы Саске чуть сильнее сжали её подбородок; он ощущал, как сердце стало биться быстрее от раздражения с примесью страха. Кошмары Сакуры вполне могли сегодня стать явью.       Она смотрела в его чёрные глаза, не в силах пошевелиться. Было сложно определить, о чём думал Саске, да и зачем пытаться. Он спас ей жизнь, и неоднократно, так может быть, он ждал благодарности? Вполне логичное объяснение. Успокаивая своё чуть неровное дыхание, Сакура попыталась собраться с мыслями. Будет лучше, если она сама отодвинется от него, чтобы не придавать этой близости особого значения, ведь для Саске она определённо ничего не значила.       Стоило ей закрыть глаза, чтобы ещё на секунду продлить это необыкновенное ощущение, запомнить тепло его пальцев, как внезапно, будто гром среди ясного неба, всплыл образ Саске и направленный на неё острый клинок с Чидори. В тот момент вокруг него было столько света, что не было видно ничего, кроме контуров его тела и ярких кричащих молний. Этот образ был будто негативом того, что она видела в своих кошмарах: вместо кромешной тьмы всё было в белом цвете. В живот Сакуры словно вонзились десятки клинков. Пережитое было очень похоже на фрагмент из её снов, пусть в них и не было чётко видно лица человека, который каждую ночь убивал её. Но испытанные эмоции из кошмаров быстро переплетались с реальностью, доводя Сакуру до озноба. Она не хотела проводить между этими отдельными фактами параллели, но почему-то всё слишком идеально складывалось воедино, напрашиваясь на вопрос: возможно ли, что Саске и был тем, кто в прошлом причинил ей вред? По телу прошёл заряд, заставивший её тело остолбенеть.       Сакура не могла понять, что же её больше повергло в шок: мысли о том, что Саске когда-то мог попытаться убить её, или же осознание того, что их тела по-прежнему вплотную соприкасались, и она до сих пор не могла заставить себя отодвинуться от него. В висках вспыхнула колкая боль, и Сакура скривилась, закрыв глаза. Она сжала в кулак ткань водолазки Саске, то ли удерживаясь за него, чтобы не упасть, то ли намереваясь оттолкнуть от себя. В мыслях Сакуры с молниеносной скоростью сопоставлялись два образа: Саске и того неизвестного человека из кошмаров. Она помнила фиолетовую чакру, что обволакивала руку, пронзившую её сердце; помнила холодный и бесчувственный голос. Вдобавок Ооцуцуки забрал у неё воспоминания, которые, кажется, касались только Саске. Она помнила всё, за исключением этого парня, или, может, ей только так казалось. Неужели среди тех воспоминаний был инцидент, который прорывался сквозь блок Сузуму каждую ночь? Может ли оказаться правдой то, что Саске был тем самым атаковавшим её в прошлом человеком? Водоворот из подобных мыслей начинал давить на трезвый разум, и Сакура опрометчиво решила для себя: она обязана узнать правду, даже если подтвердятся её худшие опасения.       Саске вмиг ощутил перемену в атмосфере между ними и резко отодвинулся. Сделав судорожный вдох зимнего воздуха, Сакура схватилась руками за голову, подавляя внезапную вспышку боли. Она вжалась спиной в ствол дерева, кривясь от физической боли и душевного дискомфорта. Всего на секунду решительность Харуно дала трещину. В этом измерении они одни, и Саске единственный, на кого она может положиться. Стоит ли разрушать их дружбу ради того, чтобы узнать, правдивы ли её догадки? Вдруг этот бред просто часть развлечений Ооцуцуки. Может, она всё придумала под влиянием его техники и теперь не сможет спокойно спать по ночам, всё анализируя ложные факты. Был только один способ избавиться от съедающей её изнутри дилеммы. Сакура, запыхавшись, подняла голову, открыв глаза, и взглянула на неподвижно стоящего напротив Саске. Он сжимал руку в кулак, молча дожидаясь, когда пройдёт её припадок.       — Я хочу спросить тебя… — вполголоса начала Сакура.       Саске лишь молча кивнул.       — Человек в моих кошмарах… это ты?

***

      Солнце давно уже поднялось над зелёными верхушками деревьев, озаряя тёплыми лучами покрытые черепицей крыши домов Конохи. Жизнь в деревне начинала помалу бурлить: продавцы открывали свои лавочки, владельцы ресторанчиков вывешивали таблички с сегодняшним меню. Ночную тишину сменили голоса жителей, стук инструментов прорабов в здании неподалёку и мелодичное пение птиц. В кабинете Хокаге также было непривычно людно и шумно. Какаши, откинувшись на спинку кресла и подперев голову правой рукой, устало наблюдал за происходящим. Помимо Шизуне, которая всю ночь снабжала его горячим чаем и успокаивающими беседами, а также Наруто, который то бодрствовал, то сопел вверх брюхом на диване, в кабинет с первыми лучами солнца явились Шикамару и Хината. У них вид был посвежее, оба были готовы выполнить любой приказ, вот только Хатаке не знал, что именно им можно поручить, ведь от Саске с последнего раза не было вестей, и это настораживало.       — Хокаге-сама, — промолвила Шизуне, пройдя в комнату с подносом, на котором было несколько чашек и чайник с чаем.       — Без «сама», сколько можно повторять, — вздохнул себе под нос Какаши.       — Из больницы поступил звонок: спрашивают, когда ждать Сакуру и Саске, — продолжила Шизуне, аккуратно поставив поднос на край забитого бумагами стола.       — Я не знаю, — кратко и честно ответил Хатаке. — В полном неведении.       — Какаши-сенсей, может быть, нам отправиться на миссию? — немного сонно промолвил Наруто, разминая затёкшее плечо круговыми движениями. — Мы могли бы поискать теме и Сакуру-чан. Вдруг они ранены и бредут где-то по безлюдному лесу.       — Допустим, как ты планируешь найти их?       — Я мог бы попытаться обнаружить их чакру, даттебайо! — взбодрился Узумаки, подпрыгнув на ноги. — Даже сейчас можно попробовать!       Энтузиазм Узумаки не мог подавить ни трезвый рассудок, ни железная логика. Он, может, и подрос, возмужал и готовился жениться, но в некоторых моментах всё равно оставался тем самым вопящим сорванцом, от проделок которого страдала вся деревня. Какаши покосился на стоящую рядом с Наруто Хинату. Она как-то очень ласково смотрела на него, будто не ожидала ничего другого. Подперев подбородок рукой, Хатаке перевёл взгляд на Шикамару. Тот еле заметно покачнул головой, стоя со скрещёнными на груди руками. Очевидно, что никто перечить Наруто не станет. Какаши и сам не возразил бы, ведь иногда из самых глупых идей Узумаки был ещё тот толк.       — Наруто-кун… — промолвила Хината.       — Ну давай, пробуй, — усмехнулся Шикамару, подвинувшись к открытому окну.       Улыбнувшись в ответ, Узумаки закрыл глаза и замер, сосредотачиваясь на своём задании. Через секунду его веки покрылись оранжевым цветом, а глаза стали жёлтыми, с горизонтальными зрачками в форме прямоугольников. Режим Мудреца был одной из возможностей Наруто, которая действительно могла помочь им определить местонахождение Саске и Сакуры, конечно, если те брели где-то по лесу в их мире. Наблюдая за сменой выражения лица Наруто, Хатаке всё больше убеждался в своих догадках: Учиха по-прежнему пребывал в ином измерении. Несмотря на то, что Наруто был способен чувствовать и определять чакру на большом расстоянии, у этого Сенджутсу были свои ограничения, и, кажется, сейчас Узумаки ощутил их на себе. Нахмурив брови, он сжал руки в кулаки, подавляя нетерпеливость и волнение за своих друзей. Оранжевый цвет вокруг его глаз исчез, возвращая радужные оболочки в привычный голубой оттенок. Наруто поморщился, сверля недовольным взглядом ножку рабочего стола Хокаге. Он старался не показывать своё волнение за друзей, но оно всё равно выражалось едва уловимым подрагиванием его кулаков.       — Ничего, — чуть раздражённо промолвил он. — Я не почувствовал ничего, будто их нет в этом мире.       — Скорее всего, это так, — сказал Шикамару. — Мы даже не знаем, в каком из измерений они могут быть, но даже если бы знали — мы бесполезны.       — Всегда можно что-то сделать, даттебайо!       — Наруто-кун, не волнуйся, — положив ему на плечо руку, вмешалась Хината. — Сакура-чан первоклассный медик, она не позволит им пострадать, а Саске-кун обязательно вытащит их…       В этот момент на подоконник приземлился небольшой ястреб. Хатаке повернулся к окну, мысленно радуясь возможности отвлечься от ежеминутно нарастающей и нежеланной драмы в его кабинете. Была бы его воля, так здесь остался бы только Шикамару, но Какаши не мог так поступить. Наруто и Хината имели право присутствовать, ведь они волновались за своих близких друзей не меньше, чем сам Хатаке. Взглянув на птицу, он увидел привязанный к лапке небольшой футляр. Шикамару нагнулся и умело отвязал послание, после чего птица исчезла с хлопком в облаке дыма. Нара поспешил передать записку Хокаге, и все в кабинете точно затаили дыхание, дожидаясь новостей. Какаши развернул небольшую полоску пергамента и начал читать:       «Мы оказались в совершенно новом измерении, и оно не принадлежит Кагуе. Этот мир был создан для некого Ооцуцуки Сузуму. Я уверен, что это и есть тот самый Ооцуцуки, по следам чакры которого я шёл последний год. Его бесформенное тело свободно обитает в этом пространстве и каким-то образом может проникать на Землю. Каким — мне предстоит выяснить. Пока что мой Риннеган не способен открыть проход в диаметре больше яблока…»       Хатаке будто камень проглотил, и тот тяжестью упал где-то в желудке, придавливая все внутренности. Письма Саске всегда были краткими и по делу. Он никогда не описывал в деталях свои странствия или же результаты задания, если ему что-то поручалось. Это послание было непривычно многословным, что само собой доказывало всю серьёзность ситуации, в которой оказались его ученики: Саске не был уверен, что он сможет отправить ещё одну записку, поэтому попытался максимально детально изложить обстановку в надежде, что им смогут помочь выбраться. И что немаловажно: его Риннеган впервые не сработал. Они застряли там с врагом.       «Последние пару недель мы собирали информацию об Ооцуцуки и этом измерении. Сакура восстанавливала силы. Он способен вытягивать чакру из других живых существ, чтобы поддерживать свою жизнь. Цель: отыскать новый сосуд, способный выдержать силу его Кеккей Генкай — Риннеган…»       Чуть опустив руку с запиской, Какаши пару секунд слепо таращился вдаль, обдумывая прочитанное. Пару недель? О чём Саске говорил, если он отправился на поиски Сакуры вчера днём? Видимо, это какая-то особенность того измерения, что было неудивительно. Потупив взор, Хокаге пробежал глазами по последним строчкам послания Учихи: там были только печати, содержащие в себе информацию, собранную Саске в том мире. Задачей Конохи было проанализировать эти данные, возможно, сравнить с тем, что они уже знали об Ооцуцуки.       — Какаши-сенсей?! — прорезался сквозь вакуум размышлений голос Наруто. — Ну что там?       — Шикамару, — после паузы ответил тот. — Возьми это письмо и отнеси это нашим аналитикам.       Согнув пергамент, Хатаке оторвал часть послания, где были нарисованы специальные печати, и протянул клочок бумаги своему помощнику. Нара молча подчинился, покинув кабинет. Вздохнув, Какаши осмотрел кипящего от нетерпения Наруто и взволнованных Хинату и Шизуне. Вряд ли Узумаки спокойно воспримет такие новости о своих лучших друзьях. Он захочет отправиться к ним, вот только проблема заключалась в том, что для открытия прохода в любое измерение необходим шиноби, который может использовать Риннеган. После войны в мире остался только один человек с такой способностью, и сейчас Саске уже находился в том измерении. Они не смогут ничего предпринять, потому что нет никакого иного способа открытия порталов. Наруто это знал и понимал, но это не означало, что он захочет просто так опустить руки и ждать — нет. Узумаки не бросит своих лучших друзей в беде, а значит, необходимо перенаправить его энтузиазм в другое русло. Вздохнув, Хатаке незаметно сжал записку в кулак.       — Саске прислал запечатанную информацию, способную помочь им выбраться из того измерения, — ответил Хокаге. — Что-то блокирует его Риннеган, и самим им не справиться.       Это была отчасти правда, пусть и не вся. Глаза Наруто засверкали, чего и следовало ожидать. Он подошёл на пару шагов ближе к столу, решительно промолвив:       — Так давайте поможем им, даттебайо!       — Конечно, — усмехаясь под маской, спокойно ответил Хатаке. — Вы с Хинатой займётесь обязанностями Сакуры в клинике и Академии.       — Но…       — Ты слышал Хокаге-саму! — хмыкнула Шизуне, ухватив Наруто за шиворот. — Бегом на работу! — толкнув его в сторону выхода, скомандовала она. — Хината, ты знаешь, что делать.       — Разумеется, — подавив хихиканье, ответила та и, схватив Узумаки за руку, потащила его в коридор, прикрыв за ними двери. Недовольное ворчание Наруто доносилось ещё несколько секунд, а когда стихло, Шизуне повернулась лицом к Хокаге и сказала: — Это ненадолго.       — Нет, но пусть лучше Наруто не суётся в это дело. Ооцуцуки заманил в ловушку Саске, а это уже проблема. Плюс у него Сакура и её способности медика, не говоря уже о запасах чакры. Я могу только представить, настолько увеличится масштаб проблемы, если у него в руках окажется самый сильный хвостатый и его джинчуурики. Нет, Наруто должен оставаться в пределах Конохи, и, будь добра, распорядись, чтобы за ним скрытно присматривали АНБУ.       — Будет сделано. А Учиха прислал что-то полезное?       — Информация, зашифрованная в печатях, которую Шикамару понёс на анализ, — это действительно правда, — ответил Какаши, сцепив пальцы в замок, поспешно размышляя над тем, что необходимо сделать в первую очередь. — Шизуне, что у нас есть на род Ооцуцуки?       — Только досье на каждого из членов клана, с которыми мы сталкивались. Это немного, ведь линия фактически вымерла или давно эволюционировала в другие кланы. Пример тому клан Хьюга. А что вас интересует, Какаши-сама?       — Саске упомянул одно имя: Сузуму Ооцуцуки. Похоже, это его рук дело.       — Я могу сбегать в архив и попросить их поискать сведения, но маловероятно, что мы что-то найдём. Лично я никогда не слышала это имя.       — Проверь, — кивнул Какаши. — Вдруг что-нибудь найдётся.       — Как прикажете, — поклонившись, Шизуне поспешила к выходу, тихо прикрыв за собой дверь.       Откинувшись на спинку своего кресла, Какаши устало прикрыл веки. Сжав в руке вторую половину послания Саске, он задумался: определённо это не была хорошая новость. Если Ооцуцуки был заключён в созданном только для него одного мире — это не к добру. Чем-то то измерение напоминало изолированную камеру для особо опасного преступника, у которого в руках был шиноби с силой полубога, способный выдержать Риннеган и Шаринган. А ещё там была Сакура, медицинские знания которой приравнивались, если не превосходили, к самой небезызвестной Цунаде. Считай, у Ооцуцуки полный набор для того, чтобы завладеть новым телом и разрушить сдерживающую его столько лет клетку. Отсюда вопрос: если его план вдруг увенчается успехом, какими будут его дальнейшие действия и кто станет его врагом — Земля или Луна?       Открыв глаза, Хатаке взглянул на кусок пергамента, а затем, сложив пару быстрых печатей, поджёг его яркой вспышкой пламени, стряхнув пепел с ладони в мусорную урну под столом. Время покажет.