***
Аня. В двенадцать часов ночи я, отмечая, что, несмотря на то, что сейчас лето и должны быть белые ночи и тому подобное, на улице темновато — на удивление, не слышно даже вечных птиц, которые обычно поют какие-то песни; кажется, даже соседская собака не лаяла, давно уже видя сны — только открываю ворота двухэтажного особняка. Стараясь ступать по ровной кирпичной тропинке, прохожу во двор и, стоя на калитке, перевожу дух и открываю входную дверь. Руки пробивает мелкая дрожь — все же гулять вечером в одной футболке было плохой идеей. — Я дома, — оповещая родителей, громко говорю и скидываю converse с ног. — Отлично, жду тебя на кухне, — послышался папин голос откуда-то из недр дома, и я невольно вздрогнула от его тона. Не сказать, что папа был особо строгим и позволял себе повышать голос, вовсе нет. Просто сейчас, по его интонации стало ясно, что он, как минимум, недоволен. Захожу в ванную комнату, сразу вставая напротив умывальника, над которым висело зеркало, смотрюсь в него. Уставшая, но глаза счастливые. Улыбаюсь. Минуту смотрю на себя, отмечая, что что-то во мне изменилось. Не могу понять что. Умываю лицо и, вымыв руки любимым мятным мылом, вытираюсь махровым полотенцем голубого цвета. Носки скидываю в корзину для белья и, ступая босыми ногами по полу, иду на кухню, где произойдет разговор с папой. Я не часто сбегала с дома и вообще не давала особых поводов мне не доверять, но пару раз показывала характер — папа вполне реально оценивал мои возможности и мог предугадать, что произойдет так, как это произошло. — Привет, — я обнимаю маму, вставая на носочки, прижимаясь щекой к её, а, после её смешка, отлипаю, подходя к хмурому папе, целую его в щечку, несмотря на то, что вижу его недовольство, а после сажусь за стол, сложив руки и укладывая на них свою голову, на секунду прикрывая глаза, ощущая жуткую усталость со всего дня. — Не подлизывайся, — ехидно улыбается мама и даёт мне сок, который только что сделала в соковыжималке. Апельсиновый. Я лишь улыбаюсь, мол, что ты, я здесь вообще не причем. Я отпиваю немного сока, когда папа начинает говорить: его голос звучит скорее устало, чем с желанием отчитывать меня. — Почему ты убежала от ребят? — продолжал хмурится отец, но улыбка, от того как я смешно вытерла усы после сока, озарила его лицо, и он сразу стал веселым, отпивая чай из чашечки и кусая печенье. — Ты знаешь, как я к этому отношусь, — скривилась я, хмурясь, вспоминая мелкое предательство папы, а потом снова отпиваю сока, — Зачем ты делаешь это? — Но, Аня, ты хочешь в будущем выбрать профессию актёра, — возразил папа, кладя ладони на стол, спокойно смотря на меня, — Тебе нужно быть медийной личностью, чтобы пробиться в кино. — Ты чего? Нормальные ребята, — пробормотала мама, укладывая посуду в посудомоечную машину. Я нахмурилась. — Папа, пожалуйста, — тихо говорю я, вдруг нежно улыбнувшись, когда замечаю, как его глаза добреют после моих слов, — Я люблю тебя, сильно, и я горжусь таким отцом, как ты, но я хочу попытаться сама, понимаешь? А знакомство... Прости, вышло очень грубо с моей стороны, как только встретимся в следующий раз, я извинюсь. — Хорошо, — просто отвечает папа, принимаясь за другое печенье, — Я люблю тебя, дочка. Я улыбаюсь, слыша жутко приятные и искренние слова от папы, щемящие моё сердце. Я моргаю, допивая сок, и иду мыть стакан, после чего кладу его на полочку. — Можно я пойду? Жутко устала, спать хочу. Я потянулась и встала на носочки, зевнув — для большей убедительности. — Можно, — мама, обнимая меня за плечи, целует меня в макушку, а папа провожает теплой улыбкой, кивнув в ответ. Я выхожу с кухни, желая поскорее оказаться в мягкой постели. Когда я оказываюсь в своей комнате, я расстёгиваю пуговку узких джинс, стаскивая их с ног, а после стягивая футболку. Облегченный вздох вылетает из моих приоткрытых губ — лифчик летит на стул. Я надеваю свободную футболку и такие же шорты, после чего, взяв телефон, плюхаюсь на кровать, закрывая глаза. Вокруг воцарилась тишина, и я понимаю, как много не замечала. Например, как сильно гудят мои ноги и как сильно болят глаза. Телефон издал какой-то непонятный звук, уведомляя о новом сообщении. Ангелина: «Ты приедешь меня провожать?» Я снова вспоминаю, что подруга уезжает жить в Бостон с родителями и мне становится невыносимо грустно. Бабушка Ангелины остаётся в Москве, и она сказала, что будет приезжать навестить и бабушку, и меня. «Конечно». Я печатаю короткий ответ и, зевая, удобно располагаюсь на подушке, когда нажимаю кнопку отправления. Спина приятно ноет, наконец, получив отдых. Ангелина: «Завтра, аэропорт Домодедово в 13:00. Буду ждать». «Ок». Отправив короткое смс, я ставлю телефон на зарядку, на секунду прикрывая глаза. Я понимаю, что мне надо спуститься, но так лень, что хочется просто отдаться сну. Всё же, преодолевая себя, я поднимаю своё тело с кровати и выхожу из комнаты. Уже спускаясь по лестнице, по звукам я поняла, что мама с папой в гостиной смотрят какой-то фильм. — Пап, можно я поеду завтра Гелю проводить? — облокотившись на косяк в проеме, спрашиваю я, называя аэропорт и время. — М-м-м, — папа задумывается, на секунду устремив взгляд в потолок, а потом что-то набирает в телефоне, — Хорошо, Никита завтра тебя отвезет. — Ну, и зачем? — моё сердце замирает, когда отец говорит о нём, и я вспоминаю, с каким волнением сегодня этот парень говорил своё имя, желая познакомиться. Мне это не нравится. — Девочка моя, — папа подходит ко мне, тепло улыбаясь и заглядывая в глаза, целует меня в макушку, нежно обнимая, — Дело в том, что ты дочь известного продюсера и много чего может произойти. Есть хорошие люди, которые воспринимают мое творчество, а есть, которые относятся крайне негативно. Я не хочу, чтобы из за меня с тобой что-нибудь случилось. Поэтому, пожалуйста, прими помощь мою и Никиты. — Конечно, — я тяжело вздыхаю, прижимаясь к папе, словно к плюшевому медведю, и разворачиваюсь, после чего моя челюсть с силой сжимается, и я цежу сквозь зубы, когда уже поднимаюсь по лестнице к себе в комнату, — Скажи Никите, чтоб в одиннадцать был тут. — Хорошо, — отвечает папа, — Ты умница, Аня. Я фыркаю, быстрее стараясь подняться к себе. Когда оказываюсь в комнате, то падаю на постель, тяжело выдыхая. Никита. Мне не нужны проблемы и, тем более, с папиными подопечными. Связываться со звёздами — дело скупое. В мире музыки — и не только — есть большое количество прогнивших людей, и встречаться с такими хотелось в самую последнюю очередь. Но и судить по стереотипам нельзя, я понимаю это. Мне было абсолютно спокойно, когда обо мне, как о дочке известного композитора, никто не знал. И мне бы хотелось, чтобы так оставалось всегда, но в последнее время папа знакомит меня со всеми. И с группой, которую он создал. И с Никитой, волнительно называющим своё имя. Я фыркаю и закрываю глаза. Не хочу думать о ком-либо, я просто хочу спать. Это последняя мысль, возникшая в моей голове.***
А ты улыбайся! Ну правда, перемены - всё к лучшему.