Жизнь во сне (Перезапуск)

Я пришла в себя сидящей на стуле в подземной гостиной. Удивительно, но сейчас Кристина совершенно не сопротивлялась мне. Кажется, в ней даже промелькнуло нечто, похожее на радость, когда она смогла передать мне контроль над своим телом. Конечно, это показалось мне странным, и я попыталась оценить ситуацию. Быстро осмотрев комнату, я заметила у противоположной стены Эрика. Он стоял ко мне спиной, скрестив руки на груди. Вся его поза говорила о едва сдерживаемом гневе и напряжении. Память услужливо подсунула сцену под лирой Аполлона. Так вот почему Кристина так стремилась смыться. Пришло время платить по счетам. Я сосчитала до десяти, и тихо заговорила: — Эрик, пожалуйста, простите меня. Я не хотела… — я и сама понимала, насколько жалко будут звучать все попытки объясниться. Там, на крыше, все было сказано предельно ясно. Слова Кристины невозможно было понять неправильно. — Не хотела? — обманчиво мягко переспросил Эрик, резко оборачиваясь. — Которая из вас? — Что? О чем ты? — Я спрашиваю, которая из вас двоих не хотела поцеловать виконта и признаться ему в любви? Которая из вас двоих не хотела сбежать от вызывающего ужас монстра с де Шаньи? — Как ты догадался? — пересохшими губами прошептала я. — Я ведь не слепой, Кристина. Или как я должен тебя называть? — Каррен, — машинально ответила, не видя смысла больше лгать. — Каррен. Знаешь, я ведь сначала думал, что ты играешь со мной. Позже я начал спрашивать себя, не схожу ли с ума и не мое ли воображение дорисовывает мне страстно желаемое. Видеть нежность и восхищение в зелёных глазах, а уже спустя пару часов смотреть в голубые, полные страха и омерзения. Сначала в подробностях узнавать, насколько ужасны мои поступки, и что только бездушный монстр способен пойти на такие преступления, а затем слышать, что ты никогда не сочла бы себя в праве осудить меня. Как ты думаешь, что я чувствовал? — Я не знаю, — я устало склонила голову. — Должно быть, это было тяжело… — Тяжело? — Призрак горько рассмеялся. Только сейчас я поняла, что связана. — Почему я привязана, Эрик? — И она еще спрашивает, почему… — его голос практически сорвался на крик, костяшки пальцев, сжатых в кулак, побелели. Он медленно выдохнул, явно пытаясь взять себя в руки и снова заговорил, в этот раз тихо и бесцветно. — И ты спрашиваешь, зачем. Когда я принес тебя, Кристину, сюда, она попыталась покончить жизнь самоубийством. Разбить голову, лишь бы избавиться себя от отвратительного существа, посмевнего взглянуть в лицо воплощению красоты. — Эрик, ты не… прости меня, Эрик, — я склонила голову, не желая показывать ему свои слезы. Сколько же боли я ему причинила! «Сейчас не время для слез», — напомнила я себе и глубоко вздохнула. А затем попыталась улыбнуться: — Обещаю больше не пытаться покончить с собой. Во всяком случае, пока я здесь, — добавила тихо, но Эрик все же услышал. — А теперь, возможно, ты все же развяжешь меня, Эрик? Мне больно. Призрак быстро кивнул. — Конечно, простите меня. Последнее, чего Эрик желает — причинить его Каррен боль. Небольшое лезвие будто из ниотуда появившееся в тонких пальцах одним движением рассек веревки на моих запястьях, и Призрак опустился на колени, намереваясь освободить ноги. Он был так близко и я, не выдержав, обхватила его за худые плечи. — Эрик, прости, прости, меня. Я просто не могла… Он вдруг поднял голову, обхватывая мое лицо прохладными пальцами. Я потянулась и наши губы на мгновение соприкоснулись, но в следующую секунду он отстранился. — Сейчас не время, — развернувшись, он быстро вышел из комнаты. Я поднялась, потирая затекшие запястья и уже было хотела идти за ним, как Призрак снова появился в гостиной. Протянув мне высокий бокал с какой-то мутной жидкостью, он приказал: — Пей! — Что это? — я недоверчиво понюхала жидкость. Запах у нее был, скажем прямо, не слишком приятный. — Пей! — снова повторил Эрик. Закрыв глаза и стараясь не морщиться, я быстро проглотила содержимое. Голова немного закружилась, а затем я почувствовала необычайную ясность сознания. Мысли Кристины, которые всегда лениво шевелились в глубине сознания, и на которые я старалась не обращать внимание, полностью затихли. Сейчас я чувствовала себя настолько легко и свободно, будто прибывала в собственном теле. Я недоверчиво распахнула глаза. Эрик очень внимательно вглядывался в мое лицо. — Лучше, не так ли? — Да, намного. Но что это было? Я… больше не чувствую Кристину. —Это лишь временное решение. Напиток для разграничения сознаний. Ты не хочешь узнать, как он готовится, — между нами снова повисло неловкое молчание. Желая хоть немного разрядить его, я уточнила: — И сколько это продлится? — Пару часов, возможно, больше, — он смотрел как будто сквозь меня. — А теперь я расскажу тебе все, что знаю. Как я уже говорил тебе, в детстве я провел некоторое время с цыганами. Тогда я скептично относился к их вере в то, что иногда между сознаниями двух совершенно посторонних людей может возникнуть связь, неподвластная ни времени, ни расстоянию. Считается, что такие люди могут происходить из разных слоев общества, находиться в противоположных уголках мира, даже жить в разном времени и вселенных, но при этом они всегда, в большинстве своем смутно, а единицы из них совершенно отчетливо, видят происходящее со своим, — он явно пытался подобрать правильное слово, — партнером. Обычно такая связь проявляет себя во сне, когда сознание человека не ограничено непосредственным восприятием действительности. Многие говорят, что бывают моменты, когда нечто кажется им знакомым, но при этом утверждают, что никогда не сталкивались с этим прежде. В большинстве случаев люди даже не догадываются о причине возникновения знаний или способностей к той или иной дисциплине, и тогда такой симбиоз приносит положительные результаты. Например, при освоении иностранного языка. — Эрик немного помолчал. — Но бывает, когда сознания переплетаются настолько тесно, что человек перестает различать собственное «Я». В Средневековье таких людей называли одержимыми. — И что обычно происходит с такими людьми? — я заставила себя спросить. — Чаще всего они сходят с ума, — жестко ответил Эрик. — В любом случае, правильным выходом из положения считается разорвать связь и запереть человека в собственном теле. — А если человек не хочет разрывать связь? — Я сглотнула. — Если кто-то желает остаться в чужом теле? Что можно сделать тогда? — Почему-то я не сомневалась, что Эрик уже думал об этом. — Тогда проводится ритуал обмена душ. — Призрак движением руки пригласил меня следовать за собой. Вытащив из верхнего ящика стола лист бумаги, Эрик протянул его мне. На нем была начертана пятиконечная звезда с зажженными в ее углах свечами. — Человек, желающий пойти наперекор всех законов мироздания садится в ее центре и зовет душу партнера. — И это все? — Я не могла поверить, что все так просто. Он как-то странно посмотрел на меня. — Стремления, желания имеют свою силу, Каррен. Для того, чтобы ритуал прошел успешно, недостаточно сидеть в центре геометрической фигуры и читать «волшебные» слова. Свечи, звезда — они являются всего лишь усилителями энергии проводящего ритуал, сами же по себе бесполезны. Необходимо искреннее, страстное желание обеих сторон. Готовность отречься от всего в старом мире. Никакой лжи, только правда. Это будет проверка моих чувств, — поняла я. — Ты ведь не веришь, что я пройду проверку? Он слегка улыбнулся, впрочем, эта улыбка не коснулась его глаз, которые остались все такими же серьезными: — Если бы я не верил тебе, Каррен, разве я стал бы рассказывать тебе все это? — Хорошо. А что насчет Кристины? Она вряд ли захочет отправиться в неизвестный мир. — О, об этом не переживай. Я обеспечу ее достаточным стимулом. Я кивнула, не горя особенным желанием узнать, что именно Эрик подразумевал под «достаточным стимулом». Подойдя к мужчине ближе, я сжала холодную ладонь. — Я боюсь, Эрик. — Хочешь, что бы я спел тебе? У нас еще достаточно времени. Я медленно кинула и проследовала за мужчиной к органу. Сев за инструмент, Эрик быстро пробежался пальцами по клавиатуре, и заиграл. А потом он запел. Глубокий, мягкий голос окутал меня. Он пел арию любви, верности и страсти, и каждая частичка моей души отзывалась на мелодию. Я подошла ближе, обнимая костлявые плечи. Наконец, последние звуки затихли, и он обернулся. Золотые глаза мягко горели, с нежностью и любовью глядя на меня. Я потянулась, припадая к тонким губам. Почему-то я боялась, что он снова оттолкнет меня, но этого не произошло. Вместо этого Эрик притянул меня еще ближе, углубляя поцелуй. Внезапно я оказалась у него на коленях. Дрожащими пальцами начала расстегивать его рубашку, жадно припадая губами к такому желанному телу. Боже, как я хотела его — его всего — целовать, теряться, слиться с ним в единое целое. Мне было так страшно, что ритуал может не сработать, что это последний раз, когда я вижу своего Эрика. Худое горло с выпирающим кадыком, я чуть прикусила пергаментную кожу. Слишком много одежды. — Помоги мне снять корсет. — Что ты задумала? — замутненные страстью золотые глаза остановились на мне. — Я люблю тебя, Эрик. Не хочу больше ждать. — Нет, — он резко отстранился. — Это не должно произойти так. Я почувствовала, что слезы подступают к глазам. Впервые я предложила себя мужчине, и от меня просто отказались. — Каррен, — он прижал меня к себе, осыпая лицо поцелуями. — Это то, чего я желаю больше всего на свете, но не сейчас. Ты должна провести ритуал и вернуться. Мы должны быть одни, ты и я — никакой Кристины. — Наверное, ты прав, Эрик. Я просто… боюсь. «Боюсь больше никогда не увидеть тебя, боюсь проснуться и понять, что сон закончился. Боюсь навсегда остаться одной». — Я люблю тебя, Каррен, люблю больше жизни. Я никогда не отдам тебя, Каррен. Слышишь, никогда. Что бы ни произошло, мы всегда будем рядом… Всхлипнув, я прижалась к его груди, и тонкие пальцы нежно вплелись в мои волосы. Оставшееся время мы провели обнявшись, как маленькие дети, не желая ни на секунду выпускать друг друга. *** Проснувшись, я впервые за долгое время поняла, что улыбаюсь. Спрыгнув с постели, я со смехом закружилась по комнате. Теперь я знала, что делать. Интересно, как мне следует провести последний день своей жизни в двадцать первом веке? В подземельях Оперы Пробуждение для Кристины было болезненным. Густая вязкая тьма не хотела выпускать ее. Постепенно пришли воспоминания, и она обреченно распахнула глаза. Конечно, он снова стоял в паре метров от нее. Черный дорогой фрак не скрывал аномальную худобу. — О, ты уже пришла в себя, моя дорогая, — мелодичный голос произнес ласковое обращение с такой ненавистью, что Кристина мелко задрожала. Только не снова. Что монстр от нее хочет? — Располагайся удобнее, у нас еще есть время. Хочешь, я покажу тебе пару фокусов? Мы же не хотим, чтобы моя будущая маленькая жена скучала? — Жена? — пересохшими губами прошептала девушка. Никогда раньше монстр не высказывал так однозначно свои планы на нее. — Ну конечно, моя дорогая. Мы ведь любим друг друга, а когда люди друг друга любят, они женятся. Ты ведь любишь меня, Кристина? — Люблю, вас? — Кристина истерично рассмеялась, — Если вы еще не поняли, я была одержима. Я люблю только Рауля. — О, да, я все понимаю, — его голос остался все таким же мягким, практически нежным, и он еще на шаг приблизился к Кристине. Девушка старалась смотреть куда угодно, но только не на это отвратительное подобие лица, склоняющееся к ней. — Но ведь я возьму в жены вас двоих. Мы будем жить втроем. Ровно через девять часов, а мои часы идут абсолютно точно, мадмуазель, вы должны будете сделать выбор. Очень простой выбор. Смотрите, вот фигурки, скорпион и кузнечик, — мужчина наконец отошел от нее и указал на две бронзовые фигурки, — Не правда ли, они сделаны реалистично? Я попрошу вас повернуть одну из фигурок, это и будет вашим ответом. Скорпион — это соглашение стать верной и любящей супругой для вашего бедного Эрика, а кузнечик — это отказ. — Но не торопитесь делать выбор, еще не время, моя дорогая, — предупредил Эрик, заметив, как неотрывно смотрит Кристина на кузнечика. — Вы же знаете, я всегда любил спецэффекты. И я говорю про девять часов не только потому, что так благородней, за это время вы еще можете поменять свое решение. Помните, что держите в руках не только на вашу собственную судьбу. Кристина побледнела, обдумывая ужасное предложение. Ей не давала покоя скрытая угроза, прозвучавшая в последнем намеке. Отойдя к стене, девушка присела на диван. Что значит, она держит в руках чужие судьбы? Что произойдет, если она откажется от ужасного предложения? Поток ее мыслей прервал приглушенный стук, донесшийся как будто с другой стороны стены, это было похоже на то, что нечто тяжелое упало на пол, затем, через пару секунд звук повторился. — Прошу меня простить, но, кажется, у нас гости, — желтые, глубоко посаженные глаза засверкали безумным весельем. — Как невежливо с их стороны было прийти без приглашения, правда, моя дорогая? — Гости? — повторила девушка, не веря своим ушам. Разве могут здесь, глубоко под землей, появиться люди? На мгновение в сердце Кристины вспыхнула безумная надежда. Возможно, ее спасут, возможно, это ее милый Рауль пришел сюда, чтобы освободить свою любимую. Но если Эрик узнает об этом, ее жениху конец. Видимо, Эрик все это время с интересом следил за эмоциями, мелькавшими на лице девушки, и с легкостью догадался о ее мыслях. — Вынужден вас разочаровать, моя дорогая. Вас никто не спасет. Наши гости со всем удобством разместились в комнате пыток. — Камере пыток? О, Боже, Эрик, вы теряете рассудок, какие гости могут быть здесь, в этом доме? Эрик развернулся и начал ходить взад и вперед по комнате. — Возможно, вы и правы, — но не успела Кристина облегченно выдохнуть, как монстр добавил: — А, возможно, вы говорите так, потому что хотите защитить вашего жениха. — У меня нет жениха, — быстро возразила девушка, внутренне содрогаясь. Сейчас она была практически уверена, что за стеной находится Рауль. — Это очень легко проверить, моя дорогая, — монстр отвратительно рассмеялся. — Сейчас я выключу свет здесь и… Что же вы так дрожите? Вы не должны бояться темноты, когда вы со своим возлюбленным. Вот так, а теперь смотрите, вон то окошко. И действительно, внезапно в окне, находящемся около потолка, вспыхнул яркий свет. — А теперь вы можете подняться по лестнице и посмотреть в окошко. Обещаю, вам понравится. Кристина обхватила себя руками, подавляя дрожь, но так и не сдвинулась с места. — Но, если вы не хотите, я и сам могу сделать это, — в мелодичном голосе прозвучала отчетливая угроза. — Нет, Эрик, пожалуйста, я полезу! — И Кристина начала быстро карабкаться вверх по лестнице. Она просто не могла допустить, чтобы монстр увидел находящихся в камере пыток людей. Без сомнения, он убьет их, а так она хотя бы выиграет для них время. О том, что произойдет в конце, девушка старалась не думать. Конечно, как она и ожидала, за стеклом оказался ее дорогой Рауль и какой-то незнакомый джентльмен. — Там никого нет, Эрик, — быстро солгала она, старательно подавляя предательскую дрожь в голосе. — Что ж, тем лучше, тем лучше. — Что лучше, Эрик? — как же Кристина ненавидела, когда в голосе монстра появлялись эти веселые нотки с примесью безумия. — Я так давно не проверял, работает ли она, а теперь, раз там никого нет, мы можем просто активировать механизм. Ах да, как я рассеян, он ведь уже работает! — Нет, Эрик, пожалуйста, нет, — Кристина в отчаянии заломила руки. Наверняка монстр знал о находящихся в камере пыток людях и сейчас попросту издевался над ней. — Ну почему же, моя дорогая? Или там все же есть ваш жених? — взбешенно задал вопрос Эрик, разворачиваясь и направляясь к окошку. — Нет, конечно, нет, — Кристина подбежала к нему, и, перебарывая отвращение, схватила за рукав. — Мне просто нехорошо. — Нехорошо? — повторил Эрик притворно-заботливым тоном, но все же позволил увести себя к дивану. — Ну да ладно, что мы все о неприятном. Давайте лучше скоротаем время, скажите, что бы вы хотели, чтобы я вам показал? Вы ведь знаете, что у меня много трюков, которые не позволят моей будущей маленькой жене скучать. Вы знаете, что такое чревовещание? И он начал показывать ей свое «искусство», заставляя свой голос звучать из самых неожиданных мест. Ужасный, проклятый голос был повсюду, и у девушки начала кружиться голова от перемещений дьявольского голоса. Ей уже начинало казаться, что она сходит с ума. Внезапно, и Кристина была благодарна Богу за это, его перебил звук электрического звонка. Остановившись на полуслове, монстр перевел взгляд на дверь. — Кажется, кто-то решил зайти в гости. Я прикажу сирене встретить его. Да, мне нужно идти, — Но не успела Кристина облегченно выдохнуть, как Эрик обернулся, — Мадмуазель, дверь из дома будет заперта, поэтому попытаться убежать будет крайне неразумным решением. А теперь, прошу меня простить… — он накинул на плечи плащ и вышел их дома, закрыв за собой проход. Практически расплакавшись от облегчения, Кристина подбежала к стене. — Рауль, вы там? Вы меня слышите? — Кристина, о, Боже, это не сон. Кристина, стены стали теплее. — Мадмуазель, — раздался другой голос с сильным иностранным акцентом, — вы должны выслушать меня очень внимательно. Мы с вашим женихом находимся в камере пыток, вы можете открыть дверь? — Дверь открывается ключом. Но ключ, ключ, — Кристина заметалась по комнате. — Негодяй носит его с собой. — Он сказал, что если я не соглашусь стать его женой, то могут пострадать люди. — О, Аллах, — за стеной послышалось ругательство на незнакомом ей языке. — Монстр не шутил, когда сказал, что «многие представители рода человеческого» могут пострадать. Наверняка, он задумал нечто поистине ужасное. Постарайтесь не злить его и тяните время. — Тихо, кажется, я слышу шаги. Я спасу вас, обещаю, — прошептала Кристина и быстро отбежала от стены, присаживаясь на диван и переводя взгляд на дверь, которая медленно открылась, пропуская в комнату Эрика. Он выглядел поистине отвратительно: не покрытое маской лицо мертвеца, редкие, слипшиеся волосы и стекающая с плаща вода. — Простите, что показывают вам в таком виде, но на улице идет дождь. «Дождь? Какой дождь? Мы находимся глубоко под землей», — хотела истерично прокричать Кристина, но сдержалась. Конечно, монстр наверняка совершил очередное преступление. Страх за собственную жизнь холодной змейкой свернулся под сердцем девушки. Следующие несколько часов обернулись для Кристины настоящим адом. Переживания за жизнь любимого и ее самой, а также страх перед бешеным нравом, которым, как она знала, обладает монстр, заставляли ее тихо глотать слезы, забившись в дальний от Эрика угол комнаты. Но сейчас, кажется, все было совершенно наоборот. Чем более нервной и издерганной становилась она сама, тем спокойнее и увереннее вел себя Эрик. Положив на колени книгу, он иногда бросал на девушку оценивающие взгляды, и, казалось, получал какое-то извращенное удовольствие, наблюдая за ее метаниями. Когда стена стала настолько горячей, что к ней невозможно было прикоснуться, Кристина во всем призналась Эрику. И, потому что в глазах монстра не промелькнуло ни малейшего проблеска удивления, девушка убедилась, что происходящее в камере пыток не являлось для него секретом. А потом она на коленях молила Эрика выключить дьявольский механизм, но он лишь холодно рассмеялся и повторил, что ей не нужны два жениха. И, несмотря на все ее просьбы, он так и не позволил ей спуститься в камеру пыток, чтобы проверить, как там ее дорогой Рауль. — Время пришло, — проговорил Эрик, взглянув на часы. — Да или нет, если нет, все будут мертвы и похоронены. Он снял маску и рассмеялся, как пьяный демон. Он был поистине ужасным. — Я оставлю вас на пять минут, чтобы дать вам возможность сделать правильный выбор. Мы ведь не хотим вас смущать, правда, Кристина? — И он снова вышел, оставляя девушку одну. Как только за ним закрылась дверь, Кристина кинулась к двери, и, опустившись на колени, стала ощупывать ее. — Рауль, вам больно? Пожалуйста, скажите, что с вами все в порядке, — повторяла, как мантру, она. — Не поворачивайте скорпиона! Никогда не знаешь, что задумал монстр, — прорвался сквозь истеричную пелену голос незнакомца в ее сознание. — Молчите, я слышу, он возвращается! — Как я вижу, вы все еще не повернули скорпиона, — произнес Эрик утомленным тоном. — Но я советую вам поторопиться, или это сделаю я. А кузнечики прыгают, прыгают очень высоко, — и он потянулся к медной фигурке. Если бы речь шла только о ней самой, она не задумываясь повернула бы кузнечика. Но она не могла допустить смерти толпы ни в чем не повинных людей. У нее просто не было выбора. — Нет, — девушка быстро схватила его за руку. — Поклянитесь мне, монстр, поклянитесь своей адской любовью, что скорпион — это именно то, что нужно повернуть. Вы ведь не сможете причинить мне вред, потому что демон во мне дорог вам! — Конечно же, дитя мое, я никогда не смогу причинить вам обеим вреда, — в его мелодичном голосе прозвучало искреннее удивление ее наивностью. — Впрочем, — продолжил он намного более жестко, — это совершенно не касается остальных представителей рода человеческого. Повернув скорпиона, Кристина встретила взгляд пытающих дьявольским огнем глаз. — Эрик, я повернула скорпиона. Я стану вашей женой. Теперь выпустите их. — Как я могу хоть в чем-то отказать свей маленькой жене, — и Эрик сделал шаг к камере пыток, но затем, будто о чем-то вспомнив, снова повернулся к Кристине. — Конечно, я освобожу мальчишку, но сначала невеста должна подтвердить свое согласие поцелуем, — Сняв маску, он начал склонять к ней свое отвратительное безносое лицо. «Господи, прошу тебя, пожалуйста, освободи меня от этого. Что угодно, только не это!» — зажмурившись, горячо молилась девушка. — «Пожалуйста, только не это. Что угодно, прошу, я не выдержу!» И в тот момент когда ужасные губы должны были коснуться ее, глаза Кристины вдруг ослепил яркий белый свет, и все закружилось в безумном вихре. Глубоко вдохнув, Эрик опустился на колени перед бессознательным телом девушки и внимательно вгляделся в знакомое до малейшей черточки лицо. Его план был продуман до мелочей, но сейчас холодное самообладание, казалось, было на пределе. Показное бесстрастие тяжело давалось ему. Вдруг он ошибся и что-то пошло не так. Нет, он не должен был думать об этом. Через бесконечно долгие несколько секунд густые ресницы дрогли и прямо на него посмотрели ясные зеленые глаза.