Дай мне силы подняться

— Мы прекрасно справимся и без неё. Завтра свидетели в суде не нужны, Гермиона, расслабься. Сейчас не лучшее время для волнений. А теперь пошли и выиграем это дело! — уверенно сказал Блейз, провожая Гермиону к их местам, слегка придерживая её под локоть. Драко был снаружи, ему не разрешили остаться с ней, поэтому Гермиона не сводила глаз с его фигуры весь свой путь. Слева от неё был Рон, а впереди восседал суровый судья Визенгамота. Её пьедестал угрожающе нависал над залом суда, тени которого падали на все углы. Глубокое синее пламя горело в железных держателях на стенах из холодного обсидиана. Пламя Фемиды — богини справедливости. Эти огни горели в министерстве на протяжении последних тысячи лет, окружая древней и могучей магией этот священный зал. Фемида всегда находила способ наказать виновных и именно поэтому эта комната была свидетелем ряда странных событий в прошлом, но даже древняя богиня была бессильная против коррупции. На протяжении многих лет, когда вера людей истощалась, а ценность денег увеличивалась. Теперь мощная магия была ограничена только залом суда, где она не могла сделать много, поскольку законы запрещали ей причинять вред судьям, даже если они погрязли в коррупции. Гермиона из-под опущенных ресниц изучила каждую сложную деталь комнаты: двадцать одна женщина и двадцать один мужчина. Все сидели в мрачных зеленых и черных бархатных одеждах, и все похожи на лицо. Или, может быть, специально сделали такие выражения, чтобы не отличаться друг от друга. Их лица были пустыми, безэмоциональными. Скрестив ноги и сложив руки на колени, женщины шептались между собой, обсуждая детали дела. Высокие ступеньки, на которых они сидели, вытягивались, создавая иллюзию величия и излишнего пространства. Воздух в зале был полон молчаливого созерцания и мерцания тайной магии. Гермиона чувствовала каждый взгляд, обращённый на неё, и была рада, что оделась более-менее прилично: в тёмно-синюю юбку с кружевными вставками, которая консервативно прикрывала колени и лодыжки, и блузку с длинными рукавами, что спрятали руки. Кудрявые локоны были заплетены в строгий хвост, а на лице совсем не было макияжа. Некоторые женщины одобрительно кивнули, устраиваясь поудобнее. С другой стороны мужчины оценивающе осматривали Блейза. С холодными усмешками и блестящими глазами. Еще бы, ведь адвокатская мантия идеально сидела поверх консервативного костюма Забини. Более половины судей Визенгамота были в возрасте Дамблдора, когда он скончался. И все чистокровные. Хотя немногие являлись фанатиками чистой крови, что было на руку Гермионе. Она подумала, что нужно поблагодарить Мерлина за Блейза. Он отлично разбирался в манерах этих чистокровных и знал, как общаться с ними, чтобы случайно не оскорбить. Гермиона отвернулась от присяжных и взглянула на судью, председательствующего в их деле. Она почувствовала что-то нехорошее во время первого слушания, но воздержалась от обсуждения этого — уши у стен были повсюду. Гермиона ощутила неловкость, когда услышала, как судья упоминает деньги; своего рода жадный блеск в глазах этой женщины заставил её скривиться. Судья была крошечной женщиной, к тому же очень старой, и, казалось, что ей около миллиона лет, но она все равно выглядела очень даже неплохо. Худая до крайности, с коротко подстриженными серебряными волосами, сияющими в тусклом свете комнаты, проницательными зелеными глазами, сверкающими, как драгоценные камни, и острым подбородком. Смелые брови судьи хмурились, когда она осматривала каждого члена совета, сидящего в комнате, своими умными глазками-бусинками. Внезапно она повернула голову в сторону Гермионы, пригвоздив ту к креслу взглядом, который будто бы смотрел прямо в душу. Офелия Мосс была не простой женщиной, с которой можно играть в игры. Она была опасна. Гермиона неохотно посмотрела на Рональда: он выглядел таким же испуганным, как и она. Волна удовлетворения прошла через неё, когда она увидела, как он нервничает. Гермиона прищурилась, когда заметила, как его адвокат положила свою ладонь ему на колено и стала что-то шептать на ухо. Гермиона подумала, что услышала слова «непрофессионал» и «позор», и невольно вздрогнула. Визенгамот во многом полагался на впечатления — это то, что Блейз сказал ей, по крайней мере. Неверное первое впечатление могло быть вредным само по себе, и очевидно, что мужчины и женщины чувствовали, что Рон и Андреа были слишком непрофессиональны. — Можете начинать свою вступительную речь, мисс Финафн, — объявила судебный стенографист, подталкивая очки к носу и готовя Прямоцитирующее Перо. — Прекрасно. Если суд не возражает, меня зовут Андреа Уилма Финафн, и я здесь представляю моего клиента — Рональда Билиуса Уизли, обвиняемого в сексуальных преступлениях, похищении, незаконном лишении свободы, и по всем трем обвинениям мой клиент не признает себя виновным. Дамы и господа, сегодня я здесь, чтобы доказать его невиновность. Мой клиент Рональд Уизли не просто член этого выдающегося общества, а один из его отцов-основателей! И миссис Малфой должна знать об этом лучше всех остальных, ведь они сражались вместе в той Великой войне. Эти необоснованные обвинения ложны. Очевидный и неоспоримый факт, что Рональд Билиус Уизли был обманут! Оклеветан! В этой сложной схеме, придуманной никем иным, как миссис Малфой. Ведь не просто так ее назвали самой умной ведьмой нашего времени. Я прошу вас, спросите самих себя: как такая умная ведьма позволила себя поймать? Почему терпела насилие? Как она могла об этом лгать?! А ответ очень прост: Гермиона Малфой лжет! Рональд Уизли просто стал марионеткой в её большой игре. Спасибо, — закончила она свой рассказ и села на место. Гермиона испуганно посмотрела на Блейза, речь Адрианы была хорошей… Не просто хорошей, а великолепной. Очень убедительно, думала Гермиона, пока не посмотрела на Блейза. Он вышел на середину зала, хладнокровный и уверенный в себе. — Если суд не возражает. Я Блейз Лоренцо Забини, и сегодня я здесь для того, чтобы защитить интересы не только Гермионы Малфой — одной из величайших ведьм нашего времени, но и целостность, гордость этой комнаты. Мы, служители закона, поклялись защищать и вершить правосудие в обществе, поклялись соблюдать священную клятву Фемиды, служить и защищать наше сообщество от подобных Рональду Билиусу Уизли. В то время как мисс Финафн была занята тем, что бросала тень на доброе имя моей подзащитной, почему она ни разу не упомянула о бесконечных азартных играх, непрекращающемся пьянстве и употреблении наркотиков, которые стали неотъемлемой частью жизни её клиента, «уважаемого» Рональда Уизли? — Гермиона перевела взгляд на Андреа и улыбнулась, заметив, как та побелела, словно простыня. — Гермиона Малфой не просто жертва Рональда Уизли, — она была его другом. Другом, который хотел видеть лучшее в своём товарище. Другом, который хотел избежать горя и боли, что обязательно будут, когда всё происходящее станет достоянием общественности. Другом, который хотел защитить этого человека, даже когда он избивал её! У всех нас есть друг, который, как мы надеемся станет лучше, но это не всегда удается! Так что она сделала всё, что должна была! Она разорвала с ним все связи и начала двигаться дальше, жить своей жизнью, но он не успокоился и уничтожил это. И сегодня я здесь, чтобы доказать это. Я здесь, чтобы доказать миллионам людей, что сегодня справедливость восторжествует. И не важно, кто вы: Гарри Поттер, Рональд Уизли или Гермиона Грейнджер — вас не пощадит закон. Спасибо. — Восхитительная вступительная речь, адвокаты, я надеюсь, у вас подготовлен список свидетелей? Сегодня мы заслушаем ранние доказательства сторон. Мисс Финафн, вы начинаете первая, а ваши свидетели пусть готовятся на завтра, — сказала судья Мосс, кивнув Блейзу и откинувшись на спинку стула. — Хорошо, ваша честь. Первой я хотела бы вызвать доктора Фэйнт, которая является уважаемым психиатром волшебного мира и помогала восстановиться после войны многим жертвам. В зал зашла высокая, выдающаяся женщина, с точеными высокими скулами и ярко-голубыми глазами за большими двухфокусными очками, которые опирались на длинный нос, подобный ястребиному. Её темно-красные волосы сияли светлыми пурпурными бликами. Она двигалась с легким изяществом, которое показывало, насколько комфортно ей было в этой незнакомой обстановке. Очевидно, доктору Фэйнт не впервые доводилось свидетельствовать. Её холодный взгляд бегал от лица к лицу, оценивая каждого с пристальным вниманием. Она встала у свидетельской трибуны, зачитала клятву Фемиды, и нацелила на Гермиону свой острый взгляд, ловя каждое её движение. — Здравствуйте, доктор, — поприветствовала её Андреа. — Вы знаете, почему находитесь сегодня здесь? — Да. Действительно, это одно из самых резонансных дел нашего времени. Один герой войны обвиняет другого… Совершенно неожиданно. — Вы хотите сказать, что не ожидали такого поведения от Рональда Уизли? — Нет, нет, — ответила, доктор, наконец, переведя свой взгляд с Гермионы на Андреа. — Действительно, это неудивительно, учитывая нисходящую спираль, по которой шёл ваш клиент последние несколько лет. — А как насчет миссис Малфой. Как думаете, она говорит правду? — Нет… Я считаю, что она лжёт, — сказала доктор, с удовлетворением наблюдая, как весь зал уставился на Гермиону.