Прости меня...

      Яркий солнечный день не радовал мрачного альфу. Сегодня, на закате, ему предстоит принять клятву в любви и верности от нового избранника. Слуги старались тенью мелькать на половине наследника престола. Попасться под тяжелую руку принца не желал никто. В личные же покои был допущен только Тахир. Именно ему выпала честь облачать своего господина к предстоящему торжеству.       Сактияр только что вернулся из купальни. Благоухающая накидка, мягко укутывающая прекрасное тело, была небрежно сброшена к ногам. Переступив через влажную ткань, принц подошел к гардеробной части покоев. Терпеливо ждущий Тахир ловко обернул бедра господина приятными на ощупь шальварами, быстро завязав крученые бечевки в замысловатый узел, используемый исключительно для брачных обрядов. Тончайший бархатный халат темно-синего цвета, укрывший сильное тело до колен, подпоясывался широким поясом с бахромой на концах. Вычурная вышивка, прячущая пожелания счастья молодожену, вилась по вороту и краям праздничного одеяния до самого низа. Грудь, что обнажилась запахом халата, украсила массивная подвеска из платины, заканчивающаяся крупным сапфиром в окружении алмазов. Безучастный к происходящему, Сактияр болезненно поморщился от яркого всплеска драгоценностей, что вспыхнули ярким пламенем от озорного лучика солнца, заглянувшего в распахнутый проем балкона. Влажноватые черные волосы были аккуратно причесаны, и оставлены до полного высыхания, чтобы впоследствии их укрыл белый платок с золотым орнаментом по сторонам. Полностью закрытый белый церемониальный плащ с широкими рукавами до щиколоток скрыл под собой нижний наряд. В завершение процесса облачения старый слуга, встав на колени, надел на ноги принца мягкие туфли.       Вторым, и последующим, брачным обрядом в Орбисуйе пользовались только в крайних случаях. К таковым причислялась тяжелая болезнь или трагическая кончина омеги. Только эти причины могли оправдать пышность впоследствии проводимой церемонии. В остальных же случаях подобный публичный обряд свидетельствовал бы об ошибочном выборе альфы и бросал тень на правящую династию. Ведь повсеместно считалось, что, сочетавшись браком, истинная пара будет жить в безмятежном море счастья долгие и долгие лета.       Исключительно для защиты репутации трона, Майнувар принял решение о полностью закрытой церемонии. Службой безопасности жестко пресекались любые попытки распространения информации, путем внутридворцовых публичных наказаний. Визит принца Кахии заранее был представлен общественности, как посещение с целью налаживания экономических и политических связей.       Часы неумолимо отсчитывали время до торжественного ритуала. Задумавшись, наследник припомнил, как накануне посетил любимого. Не говоря ни слова, Сактияр, минуя многочисленные комнаты, дошел до залы, где восседал Иман, читая книгу. Не ждавший визитов халим удивленно поднял голову на стоявшего над ним принца. Плескающееся страдание черных глаз опалило затаенную боль карих. Молчаливое общение длилось недолго. Наследник опустился на расшитый ковер перед любимым, откровенно растерявшемся, и оттого смущенно опустившим глаза. Смуглые пальцы осторожно приподняли подбородок для поцелуя, бесконечно чувственного и безмерно сладкого. Поплывший от нахлынувшей легкости омега не обратил внимание на приспущенный левый ворот красивого домашнего одеяния. Не заметил он, как нежную кожу у основания шеи сладострастно балуют едва ощутимыми прикусами вперемежку с зализыванием мест покушения. Сердце тревожно забилось, когда омега осознал причину столь повышенного внимания к именно этой части своего тела. Начавшуюся панику твердо пресек Сактияр, сжав в железные тиски любимого, одновременно впиваясь зубами в сокровенное местечко. До боли закушенные губы Имана не проронили ни звука. Закончив, принц отстранился от суженого. Ошеломленный омега, едва державший равновесие, затравленно смотрел на своего уже полноправного хозяина. — Не хочешь объясниться, почему так внезапно? Ведь я же для тебя каприз, не более, — приглушенно поинтересовался халим. — Вообще-то я тебе ничего не должен, тем более объяснений. Я просто закрепляю свои права на тебя, что давно надо было сделать. А то я, как караванный мул шел у тебя на поводу. Ты ведь мечтал когда-нибудь бросить меня, Иман? И отсутствие преемника — прекрасный повод, не находишь? — Черные омуты ярко сверкали. — Только знай, малыш, ничего у тебя не получится. Я тебя никуда не отпущу. Завтра я покрою другую омегу, и очень надеюсь, что он понесет с одного раза. А что до тебя, видимо, создателю не хочется, чтобы у нас было совместное дитя. Мне жаль, халим…       Едва сдерживаемое недовольство омеги, найдя щель в хладнокровии вырвалось наружу повышенным тоном.       — Я так и знал, что ты до конца не веришь мне. Конечно, когда это венценосные особы спрашивали согласия на брак у обычных смертных! Что-то не помнится, чтобы я давал нечто подобное. Меня заставили выйти за тебя, из-за того, что я приглянулся всесильному владыке. И после этого ты рассчитывал, что я умру от осознания оказанной мне чести. Черта с два!!! Я собирался выжить при этих обстоятельствах. Слышишь — собирался?! Только спустя какое-то время я примирился со своей участью, и мое сердце смогло ответить на твою нежность и ласки. Упрямый осел, ты слышишь? Я смог полюбить тебя!! И моя душа страдает, что наши отношения не полноценны. Поверь, не я в этом виноват!!! — Вышколенная выдержка, давшая трещину, рухнула погребая под собой раненую гордость. — Я не давал тебе пометить себя только потому, что считал себя недостойным тебя. Два года я еще тешил себя надеждой, а потом… …потом меня стали все чаще посещать мысли о собственной ущербности. Я… всем сердцем… хочу родить от тебя… слышишь, ахтар? — Последние слова захлебнулись от горестного полувздоха.       Прикрыв рукой болезненно пульсирующую метку, Иман отодвинулся от насупленного альфы. Но недалеко, так как был пойман и прижат к крепкой груди.       — Как я правильно понял, я должен скопом благодарить небеса за твою воображаемую бесплодность и мой второй брак, только за то, что каменное изваяние под личиной которого прятался мой халим, наконец-то, высказалось. И!!!.. призналось в своих чувствах! О да, ради этого стоило ждать столько лет. — Попытка смущающегося Имана вывернуться, была пресечена еще более крепким объятием. — Так и быть, ради столь торжественного события, объясняю упертой вредине еще раз — мне все равно, будет у тебя ребенок от меня, или нет. Мне до дрожи в коленях дорог омега по имени Иман, знаешь такого?.. — Искомый объект, уткнувшись в грудь альфы, отрицательно покачал головой, —… от черноволосой макушки до мизинцев на ногах. Весь… ты слышишь, це-ли-ком. Согласен, между нами не все гладко, но что-то подсказывает мне, что именно этот нюанс добавляет некую долю остроты в наше общение. А теперь... дай-ка, посмотрю. — Сактияр с нажимом отвел тонкую руку от ранки, а другой прихватил волосы на затылке. — Очень красиво! А когда заживет, будет еще красивей. — После осмотра, принц трепетно обнял своего омегу, и позволяя любимому в мнимом уединении вернуть самообладание, некоторое время сидел неподвижно, ласково перебирая пряди длинной гривы.       Спустя пару минут, обретя душевное равновесие, Иман легко освободился из теплых рук, попутно поправляя края потревоженного наряда. Придирчиво расправив все складки, халим величаво сел рядом с принцем.       — Думаю, что на сегодня хватит. Прошу тебя, уходи. У тебя завтра насыщенный на события день. Я никогда не помышлял о побеге, а теперь и подавно. Поэтому иди спокойно и выполняй свой долг перед страной и отцом. А я… я буду ждать тебя, как положено ас-сайи джанис наследника Орбисуйи.       — Достойные слова подходящего мне. — Мурлыкнул Сактияр, любовно трясь носом около миниатюрного ушка. — До встречи, халим.       Пружинисто поднявшись, наследник престола покинул гостеприимные покои.       — Господин, время пришло, — голос Тахира донесся сквозь ворох воспоминаний. Вернувшись в реальность, Сактияр посмотрел в распахнутые окна. Великий небесный художник старательно разрисовал горизонт ярко-оранжевыми красками. Усмехнувшись сам себе, принц, поправив плащ, направился в сторону зала торжеств.       Просторное помещение, отделанное светлыми плитами мрамора, освещалось по углам высокими светильниками. Стройные колонны красовались цветочными гирляндами. Потолок, украшенный лепниной с вкраплением разноцветных камней переливался яркими красками. Посередине зала, на возвышении, горел огонь, сдобренный ароматными травами. Перед очагом, на широком валике восседал подготовленный к ритуалу омега. Плотно закрытое одеяние цвета слоновой кости делало хрупкую фигурку брачующегося еще меньше. Белый, расшитый серебряной вязью платок покрывал маленькую голову целиком, но небольшие пряди вьющихся кудрей проказливо выглядывали наружу позади шеи. Голубые глаза на бледном лице были опущены и неподвижно уставились в одну точку. Священнослужители почтительно стояли поодаль.       Немного погодя, в боковых дверях показалась белая фигура наследника, сопровождаемая верным Тахиром. Уверенным шагом принц проследовал к своему месту рядом с омегой. Поклонившись почтенным старцам, Сактияр опустился на расшитый валик, не касаясь соседа ни жестом, ни взглядом. Спустя полчаса, центральные ворота впустили внутрь властителя Орбисуйи в окружении свиты. Величественно шествуя, Майнувар степенным шагом дошел до низкого широкого диванчика, под массивным балдахином. Удобно устроившись, эмир подал знак для начала церемонии.       Протяжно зазвенел высокий голос, читающий ритуальное песнопение. Позже он сменился на более низкий и более тягучий. Сзади к молодоженам подошел почтенный старец, читающий обрядовые тексты и сопровождаемый переливчатым древним мотивом. В конце многочасовой рулады голоса слились воедино для того, чтобы, добравшись до кульминации, резко оборваться, позволяя многочисленному эху закончить священное таинство многообразием затухающих оттенков. После установившейся оглушающей тишины, нарушаемой лишь тихим потрескиваем огня, священнослужитель принял от помощника свиток. Через мгновение низкий голос провозгласил финальную часть свадебного действия.       — Омега из Мадаризана, клянешься ли ты в верности и любовной симпатии альфе Орбисуйи?       — Да. Клянусь. — Едва слышно прошептал бледнокожий юноша.       — Альфа из Орбисуйи, принимаешь ли ты клятву омеги Мадаризана?       — Да, принимаю. — Твердый тон Сактияра отразился в каждом уголке торжественного зала.       — Скрепите клятву. — Старец опустил свиток между молодыми людьми и очагом.       Левая рука омеги и правая альфы оказались протянутыми над священным огнем. Выждав положенное время, омега, сложив пальцы «чашечкой», опустил их на свиток. Следом, светлую кисть накрыла смуглая, оставляя свой след отпечатков. Благодушно кивнув, старец забрал свиток, промолвив. — Теперь альфа может закрепить свое право на этого омегу.       Мимолетный перехлест взглядов отца и сына заставил последнего покорно склонить голову. Повернувшись к своему супругу, принц осторожно притянул к себе нежное создание, так и не поднявшее глаза во время всей церемонии. Придержав левой рукой голову, наследник правой аккуратно оттянул ворот плаща новобрачного омеги. Приблизившись к белой коже, Сактияр непроизвольно втянул ноздрями запах своего суженого. От Кахии пахло высокогорной цветочной долиной.       Много лет назад он упросил отца сопровождать исследовательскую экспедицию. Его захватил вид грозных вершин, бесконечность утопающего в зелени и цветах каньона и бескрайнего голубого неба. Запах свежести и цветочного многообразия еще долго преследовал юного наследника во снах.       Сактияр чуть ухмыльнулся, «ну хоть от запаха воротить не будет», и наклонившись к основанию шеи, без особого трепета впился зубами. По телу омеги прошла дрожь, голубые глаза сильно зажмурились, а из тонких губ вырвался слабый всхлип. Наслаждаясь чужой болью, принц, сильнее стискивая челюсти, выплескивал на навязанного супруга — свою. Тонкая шея содрогнулась, а вкус крови уже стал отвратительным, когда Сактияр оторвался от своей жертвы. Омега, не решаясь поднять глаз, поспешно прикрыл кровоточащую метку.       Благочестивый служитель, подняв руки к небу негромко произнес несколько фраз, закончил обряд громким провозглашением.       — Отныне Кахия, принц Мадаризана, именуется как ша-аб джанис наследника Орбисуйи.       Бросив на отца наглый взор, принц встретил его взгляд, полный молчаливого осуждения и укора. Но он не собирался сдаваться — этот омега теперь его, и он будет делать с ним то, что заблагорассудится. Владыка Орбисуйи хочет продолжателя династии, он его получит. А как это произойдет, никого не должно касаться.