Нечто в плохой обложке

Первым, что почувствовал Майк, начиная приходить в себя, была гадкая саднящая боль в районе темени. Перевернувшись на чём-то мягком лицом вниз, он ощутил, что помимо этого болит ещё и нос. Но голова всё равно сильнее. С усилием Чепмен разлепил веки и понял, что лежит на незнакомой кровати, уткнувшись в розовую пуховую подушку. Воспоминания приходили к нему постепенно, вместе с осознанием того, где он находится, и почему всё так болит. При свете дня квартира Нэнси и Чарли выглядела более чем мирно: стены были обклеены нейтральными бежевыми обоями, старыми, но дорогими, мебели было мало, а стёкла окон сверкали на утреннем солнце, неприкрытые выцветшими лиловыми шторами. Как хрупкая девушка и десятилетний ребёнок смогли перенести Майка на кровать, оставалось для него загадкой. Осторожно ступая, видимо, чтобы не разбудить горе-спасителя, в комнату вошёл Чарли. Чепмен оторвал гудящую голову от подушки и сел. - Ты скинул на себя наш старый телик, - сообщил мальчик будничным тоном. - Жалко его, он ещё работал... Майк хотел спросить, что произошло ночью, но никак не мог выдавить из себя ни звука. Пропадающий по утрам голос перестал быть для него чем-то необычным. На шум пришла Нэнси с высоким стаканом молока в руках. Пушистые волосы, рассыпанные по плечам, белым ореолом окружали её голову. Так она ещё больше походила на маленькую девочку. - Как вы себя чувствуете?.. - она озабоченно оглядела помятое лицо Чепмена и протянула ему стакан. - Вчера у вас так долго не останавливалась кровь из носа, что мы собирались вызывать врачей. - Только у нас провод от телефона перерезали и мобильники отобрали, - доверчиво прибавил Чарли. - Ты вообще что-нибудь помнишь?.. Майк отпил немного из стакана, несмотря на лёгкую тошноту, чтобы не обидеть Нэнси, и кивнул: - Помню. Это и были кредиторы вашего отца, полагаю? - Они часто заявляются в последнее время, - неохотно пояснила девушка, вздохнув. Но в этот раз что-то совсем разбушевались - лампочки разбили, замок вынесли, вещи из шкафов вытащили... Это было уже после того, как тот громила вас вырубил. - Майк сам себя вырубил, - безапелляционно заявил мальчик, даже не заподозривший, что Чепмен и без того умирает от стыда, - телевизором. Будто почувствовав его неловкость или иносказательно извиняясь за бестактность брата, Нэнси благородно перевела тему: - У нас, к сожалению, нет ничего, кроме молока, а вы, наверное, голодны... Побудьте с Чарли минут двадцать, я сбегаю в магазин. - Я вас провожу!.. - Чепмен вскочил с кровати и не смог не поморщиться от резкого приступа боли в темени. - Вдруг они... вернутся... Как только до него дошло, насколько жалкими кажутся его слова в свете последних событий, он с замирающим сердцем замолчал, но было поздно. То, что ни Нэнси, ни Чарли не отвесили ни одной шуточки по поводу его обороноспособности, можно было объяснить исключительно их потрясающей деликатностью. Оставить ребёнка одного в квартире после нападения подозрительных личностей было бы верхом безрассудства, поэтому, кое-как захлопнув почти отвалившуюся дверь, они в полном составе проследовали на улицу. У подъезда сиротливо и косо стоял седан Джо. Под его левым "дворником" белела квитанция на штраф. Майк уже смирился с тем, что друг прикончит его сразу же, когда увидит, поэтому не расстроился. Что там и говорить, он должен был вернуть машину прошлым вечером, а она всё ещё в непотребном состоянии ожидает своей участи, хотя приближается полдень. Предвкушающий расплату Чепмен понуро плёлся за оживлённо болтающими Чарли и Нэнси, соблюдая дистанцию в пару шагов. Через несколько минут следования что-то заставило его оторваться от разглядывания мелких камешков на асфальтовом покрытии и поднять глаза, чтобы осмотреть дорогу. Нэнси, держащая брата за руку, уже ступила на полосу перехода через проспект, и из-за поворота на них стремительно нёсся чёрный "Ниссан"! С диким воплем Чепмен бросился к ничего не подозревающим Мирвудам и, вцепившись в одежду, где пришлось, что было сил рванул их назад. "Ниссан" пролетел около пяти метров и затормозил со скрипом шин, но буквально через мгновение продолжил движение и быстро исчез вдалеке. Чарли и Нэнси, не удержавшиеся на ногах, распластались на асфальте, а Майк ошарашенно смотрел на удаляющийся автомобиль. - А такое тоже часто происходит?.. - задыхаясь, как после пробежки, осведомился он. Нэнси медленно покачала головой. Чепмен машинально подал ей руку, за которую она взялась аккуратно, будто могла оторвать, и чисто символически, так и не оперевшись. Задавшийся целью кому-нибудь помочь Майк, подхватив подмышками, поставил на ноги растерянно озирающегося Чарли. Мирвуды никак не приходили в себя. - Мне кажется, намерения кредиторов серьёзнее, чем вы думаете, - констатировал Чепмен. - Он нас чуть не сбил... Разве не случайно?.. - пролепетал Чарли. Майк пожал плечами. Нельзя было сказать ничего определённого. То, что "Ниссан" выскочил из-за угла столь внезапно, могло быть простой случайностью. Но внутренний голос упрямо убеждал его в том, что за классически-тонированными стёклами машины скрывались разозлённые невыплатой долга, влиятельные в преступном мире личности. Путь они продолжили, но в гробовом молчании. На подходе к супермаркету Чепмена посетила гениальная идея-фикс: стоило предложить Нэнси и Чарли ещё неосвоенный пентхаус для временного укрытия. С этим ему повезло, ведь перевезти туда вещи он не успел. Из увлекательных раздумий его выдернул детский крик: полная дама в цветастом платье усиленно вжималась в стену, с нескрываемым ужасом глядя на Майка, и прятала пищащего сынишку. То, что мамаши растаскивали от него детей, было вполне естественно. Посмотревшись в мутное отражение в запыленной витрине, он сам испугался: волосы всклочены, нос распухший, футболка закапана бурыми пятнами высохшей крови. Красавец - хоть на обложку журнала. Он вдруг представил, какой общественный резонанс вызвала бы подобная фотография в "Kerrang!", и не удержался от смешка, крайне неуместного. Свободных корзин для товаров не оказалось, поэтому Нэнси деловито накладывала продукты в руки Чарли и Чепмена. - Я думаю, вам стоит перебраться куда-нибудь до возвращения вашего отца, - издалека начал Майк, хотя ему приходилось выглядывать из-за горы покупок, превосходящей его в росте, и от этого он казался самому себе совершенно неубедительным. - Вдруг его кредиторы снова заявятся... - Сомневаюсь, что он сможет всё уладить, когда объявится, - холодно отрезала Нэнси. - Но оставаться там, где вас легко найти, опасно! - воодушевлённо возразил Майк и уронил пакет молока с вершины своей горы. Чарли, понимающе молчащий, подогнал его к полке и, изловчившись, перевалил на тыльную сторону ступни. Все умные дети затихают, когда взрослые спорят, ведь все умные дети знают, что, стоит им привлечь к себе хоть сколько-нибудь излишнего внимания, весь пыл спорщиков перекинется на них. Теперь перед ним встала куда более прозаическая проблема - как закинуть тяжёлый пакет в свой персональный Монблан из еды? - Вам нужно спрятаться, - раздражённо шипел Чепмен, выронивший уже половину из наложенной горы. - Не вижу смысла, они всё равно найдут нас, - твердила Нэнси. Балансируя на одной ноге, Чарли приподнял пакет над полом и поставил его вместе со второй, парящей конечностью на нижний уровень полки с консервами. Его целью было подтянуть молоко как можно выше и подцепить относительно свободными пальцами левой руки. Нэнси и Майк сознательно перешли на "ты", чтобы выразить пренебрежение друг к другу. - Я найду деньги и расплачусь с ними!.. - И как же?! Продашь квартиру?.. - Сдам отца на органы!! Не успел Майк возмутиться абсурдностью последнего заявления, как Чарли, неожиданно потерявший равновесие, со слоновьим рёвом обрушился на пол, подбрасывая в воздух продукты из горы, а выше всего - злополучное молоко. Пакет пролетел в другой отдел и там шмякнулся. Нэнси и Чепмен одновременно набросились на мальчика. Они говорили хором, и разобрать что-либо из их пламенных речей было невозможно, но Чарли помнил об аксиоме умных детей и хранил молчание. Всласть наоравшись, взрослые успокоились и принялись собирать валяющиеся повсюду покупки. Мальчика неприятно поразил тот факт, что в порыве злости Майк сам бросил всё, что держал в руках, но Нэнси по какой-то причине на него не ругалась. - Ты хоть скажи ей, что вам лучше уехать!.. - от бессилия Чепмен обратился к Чарли. Мальчик готов был на всё, чтобы поскорее избавиться от нежеланного внимания с их стороны, поэтому обречённо кивнул. Ошеломлению Нэнси не было предела, о чём безмолвно сообщили её выкатившиеся глаза, а Майк торжествующе провозгласил: - Устами младенца глаголет истина!.. О том, что кто-то хотел есть, моментально забыли. Слабо сопротивляющуюся Нэнси окончательно обезоружил Чарли, который, едва переступив порог дома, торопливо собрал необходимые вещи в рюкзак и большую спортивную сумку и поставил всё это ей под ноги.