Вязаный шарф

Утро оказалось вовсе не добрым для Рин. Боль во всем теле так и не дала нормально поспать, поэтому настроение было совсем отвратным, хоть и день вновь выдался солнечным. Повернув голову в другую сторону, она обнаружила, что на нее уставилась пара сапфировых глаз, буквально проедая в шее девушки дыру. Прямо таки по глазам можно было прочитать, что он хочет, и этим оказалась кровь. Но увы, травится согласен был только Аято. -Извиняй, но нет. — ответила она на его немую просьбу. В комнате воцарила тишина. Никто больше и словом не обмолвился, но тут раздался громкий стук в дверь. «Рейджи наверное, завтрак ведь» подумала девушка, прежде чем пригласить пришедшего войти. Но неожиданно на пороге появился Аято. По началу, в его глазах было чувство вины и некая осторожность, но следовало ему увидеть Рин с о своим братом, так тут же вспыхнула ревность и ярость. Девчушка почти сразу выпрыгнула из-под одеяла, испугавшись парня и в особенности его эмоций, которые были написаны на его лице. -Я пришел извиниться, а она уже с другим обнимается! — злостным тоном рявкнул Аято, уже покидая комнату. Громкий хлопок дверью и она осталась одна. Удивительным способом Шу слинял именно в тот миг, когда ушел и Аято. -Ну сволочь он, — недовольно констатировала факт темноволосая, усаживаясь на кровать. «И все-таки, я сама виновата. Они оба жуть ревнивые, сразу видно. Но господи, какие же ранимые, а ведь парни. Особенно Аято. Сразу же видно, что любви хочет парень. » И такие мысли были у девушки, которая до приезда сюда даже не задумывалась о любовных отношениях с противоположным полом. В школе ей все время твердили, мол «останешься одна, заведешь десять кошек и будешь сильной и независимой.», а она лишь улыбалась в ответ. Аято был огнем, он поджигал ее, давал мотивацию двигаться дальше и заботится. Шу в свою очередь являлся водой. Он давал жизнь, но замедлял движения, да и вообще был холодным. Что же хрупкой девчушке потребуется больше? Ответ на этот вопрос она искала несколько часов, пока в конец не устала копаться в себе и прошлом. -Надо подумать о настоящем. А точнее желательно о семье и школе, — сказала она сама себе, глядя на часы, которые висели на стене. — В следующем году экзамены, выпускной… Учится надо, а я здесь прохлаждаюсь. А Аято? Они ведь наверняка ходят в школу! Ладно, об этом спросим. Интересно, как там мама? Наверное в шоке, меня ведь дома нет уже несколько дней, — с печалью в голосе протянула девчушка, вспоминая свою родную мать. -Надо ей все-таки сообщить… Но что сказать. Вариант «Мам, ссорь, ноя оборотень и вообще остаюсь жить в гареме» явно здесь не подходит. Может, сказать, что переехала к парню? Ну уж нет, тогда мне все мозги вынесут… — Конечно это со стороны забавно, но Рин сейчас решала одну из самых важных проблем. Вот и вечер. Во рту пересохло от долгих разговоров с собой, а мысли иссякли. Девушке хотелось бы расслабиться, посидеть где-нибудь с чашечкой чая и поболтать со старым другом, но увы, началась новая жизнь, а значит друга у нее теперь нет, есть только она. Поднявшись с помятой и грязной кровати она вновь уселась на свое уже излюбленное место и взяла в руки незаконченный шарф. Печаль вдруг одолела девчушку, она вся съежилась, прижимая руки к груди. Где-то под ребрами болезненно заныло, а глаза начало неприятно щипать. Легкие будто сдавливали, выпуская из них весь воздух. Рука, которая держала красное начало, предательски задрожала, а в голове начал вырисовываться образ Аято. На удивление, за эти пару дней она сильно привязалась к нему, сама того не подозревая. Его образ плотно засел в памяти. Особенно в ту ночь, когда он нашел ее. Болезненно бледную, в крови и вязаном шарфе. Он из серого превратился в серый с алыми пятнами. В такой момент о блондине и мыслей не было, она понимала, что привязана к своему спасителю больше, чем думала, но смелости прямо сейчас встать и сказать ему об этом не было. Тогда почему все равно все внутри сжалось? Почему так грустно на душе и так пусто в голове? Это состояние медленно, но верно отступило, дав ей долгожданное забвение. Она просто закрыла глаза, положив голову на спинку кресла и проспала так до самого утра.