Никто, кроме тебя...

Закончив обход, Сергей заглянул в ординаторскую, где в компании ноутбука скучал Артемьев. - Тишина какая-то подозрительная. Где народ? Антон потянулся и, привстав с дивана, выглянул в окно. - Девчонки, вон, Лешанского из четыреста седьмой провожают. Любимчик, как-никак. Кстати, он перед уходом заглядывал - с тобой хотел попрощаться. ...Вот и горе-байкер Димон на поправку пошел, а его ведь меньше месяца назад сюда со статусом "безнадежный" привезли. Но паренек еще вон каким бойцом оказался. Или просто везучим, кто знает... Приветливый, общительный, он стал кумиром всех сестёр отделения, включая санитарку Любу, вечно недовольную старую деву. У крыльца больницы выписывающегося встречала шумная толпа. Этих ребят в банданах и клёпаных косухах в отделении уже знали по именам. Они не раз получали нагоняй за то, что таскали выздоравливающему пиво и сигареты. Приветственные «аллилуйя» и гудящие сирены мотоциклов наполнили больничный двор непривычно праздничной атмосферой. Суетливая мамаша, вечно разрывающаяся между сыном и молодым мужем, беспрестанно изливалась в благодарностях. А чуть поодаль стояла рыжая девчонка, та самая, что сутками дежурила в его палате, пока беспечные родители отмечали в Таиланде медовый месяц. А сейчас она скромно ждала в стороне, не решаясь подойти ближе, пока он не нашел её взглядом. - Сашка! Девочка встрепенулась. Пряча навернувшиеся на глаза слезы, поправила непослушную прядь. Неловко покачнувшись на костылях, он шагнул ей навстречу. - Сашка, наконец-то свобода!.. - и девчонка, расплакавшись от переполнявших чувств, бросилась в его объятья. - Она поедет с нами, - увидев недовольную гримасу матери, отрезал парень. Та уже собиралась высказать какую-то реплику, когда к ним подошел Сергей. - Ну что, дружище, удачи тебе. Через месяц жду на приём. И очень прошу, из подобных переделок больше к нам не попадай. - Договорились, - улыбнувшись, Дима пожал ему руку, - Спасибо вам за всё, - другой рукой он обнимал своё веснушчатое сокровище. Минивэн в сопровождении байкерского кортежа выехал с больничной территории. Толпа зевак начала редеть, из окон исчезли лица любопытных. По-летнему тёплое солнце ласкало распустившуюся листву. Остановившись на крыльце, Сергей с улыбкой наблюдал, как девчонки из отделения, сбившись в стайку, делились презентованными конфетами. В такую погоду расходиться по рабочим местам конечно же не хотелось. Ира помахала ему рукой, приглашая присоединиться. - Сейчас Петрович вам устроит сладкую жизнь! - прогремел из открытого окна голос Артемьева. К приёмному с мигалками подъехала машина «скорой». Жизнь в больнице шла своим чередом. Мимо без конца сновали посетители. Уже у двери Сергей почувствовал, как его тормошат за рукав. Он обернулся. Какой-то пацан лет десяти, хитро прищурясь, смотрел на него снизу вверх. - Дяденька, вам просили это передать... Во-он тот мужик, - мальчишка указал на стоящего в тени деревьев человека и, вручив конверт, умчался прочь. Из сложенного вчетверо листа на ладонь выскользнуло небольшое распятие. «Спасибо за сына, и храни тебя Бог» - несколько слов, выведенных от руки, и всё. Сунув конверт в карман, Светлов сбежал со ступенек, но незнакомец вдруг заторопился и, не оборачиваясь, спешным шагом направился к выходу. Несмотря на хромоту, двигался он быстро, Сергею так и не удалось покрыть разделяющее их расстояние. Выйдя за ворота, он увидел, как тот скрылся в дверях отъезжающей от остановки маршрутки. К себе в кабинет вернулся в настроении, оставляющем желать лучшего. Чтобы отвлечься, занялся уборкой заваленного бумагами стола. Недописанные истории болезни и свежие результаты из лаборатории отложил в сторону, остальное убрал в шкаф. Сев за компьютер, скинул на флешку статью из научного журнала, на которую случайно наткнулся в интернете. Напоследок, пробежав её глазами, закрыл все вкладки и отключил монитор. Произошедшее не шло из головы. То, что это был отец Димы не оставляло сомнений. Он вынул из кармана конверт и ещё раз перечитал короткий текст. Все сходится, как дважды два. Только что ж горе-папаша, к сыну-то не пришёл?.. Он ведь, наверняка, очень ждал... Вспомнил своих родителей. Ему тоже случалось доставлять им беспокойство, и не раз. А теперь вот, даже прощения попросить не у кого… Жаль, что понимаешь это слишком поздно. На ладони поблёскивал крест. Небольшой, инкрустированный синими камнями. Если смотреть под углом, на фоне золота сапфиры меняли оттенок на изумрудный. Необычная вещица – наверняка дорогой антиквариат. Знаки благодарности такого рода выводили из себя. То ли, правда, сказывались вбитые в голову ещё со времён пионерского детства советские устои, подкреплённые незыблемой моралью педагогической семьи? Смаковать столь далёкие воспоминания не хотелось. Прицепив крест к цепочке на флешке, он бросил её в барсетку и сел заполнять очередную историю болезни.