Никто, кроме тебя...

Аля обняла сидевшую перед зеркалом маму и уткнулась подбородком в её плечо. — Ты такая красивая!..- прижавшись щекой к щеке, они смотрели на своё отражение. - Мам, я тут подумала...-покусывая губу, начала девочка, - Не знаю, что ты на это ответишь... Наташа подозрительно прищурилась. — Говори. —…А, может, я останусь дома? - тоном капризного ребенка спросила Аля, — Мамуль, там будет столько народу, что моего отсутствия никто даже не заметит! Женщина захлопнула пудреницу и повернулась к дочери. — Алин, он твой крестный! Да, там будут его друзья, коллеги, но мы-то родственники, в конце-концов, к тому же самые близкие, единственные, можно сказать. Когда твоя бабушка была жива… Девочка подкатила глаза и мягко отстранила от себя руки матери.  — Мам, ну не надо!.. Всякий раз, когда заводился разговор о бабушке, мама начинала плакать. Чуткая по натуре, Аля искренне разделяла её переживания. Но сейчас, когда наложен последний штрих макияжа, слёзы были совершенно ни к чему. Девочка дословно знала фразу, которая омрачит хорошее настроение: «Пока живы наши родители, мы остаёмся детьми». Она хорошо помнила обеих бабушек и очень скучала по ним, но, то ли в силу своего возраста, то ли в силу характера, долго предаваться скорби не могла. И сейчас нужно было срочно сменить тему на что-нибудь позитивное. Но в голову ничего не приходило. -…У нас с папой есть вы, — рассуждала Наташа, укладывая волосы ровными локонами, — А у Серёжки никого… — Кроме десятка поклонниц, — поддакнула Алина, припомнив, сколько раз заставала своего крёстного в компании разных женщин, — Парень он, видать, не промах!.. — Это не в счёт, — отмахнулась Наташа, — Он и за мной в юности ухаживал... — Серьёзно? — удивилась Алина. Наташа кивнула и, кокетливо поправив причёску, повертелась перед зеркалом. Ожидая услышать продолжение истории, Аля примостилась в кресле напротив, но за дверью послышались шаги, и в комнату заглянул отец. — Ну что, девчонки, собрались? Такси подано. *** Ира оторвала от альбома ошеломлённый взгляд. — Вы были в Чечне? При виде широко распахнутых глаз он не смог сдержать улыбки. — Но... как вы туда попали? - полюбопытствовала она, продолжая разглядывать армейские фотографии. — Как и все - по призыву, — просто ответил Сергей. — Ты в то время ещё на горшке сидела, — подначил Артемьев. Ира отстранила его руку, давая понять, что тот заходит слишком далеко. — Ну ладно, — примирительно произнёс Антон, — в куклы играла. Сколько тебе сейчас? — Двадцать один, — решительно приврала полгода девушка. — Ну что, я не прав? Малолетка! Послышавшиеся с улицы голоса призывали виновника торжества вернуться к гостям. Тёплые солнечные лучи играли в зелени газона, а на развесистых ветвях яблонь благоухали распустившиеся цветы. От казана, над которым колдовал Волков, исходил головокружительный аромат. Собравшиеся за накрытым столом потребовали тост. Первым слово взял Титов. Помпезных речей толкать не стал, со свойственной ему сдержанностью начал с того, как десять лет назад в его отделение пришёл работать молодой парень, целеустремлённый, настойчивый и очень талантливый... Вокруг воцарилась тишина, даже стало слышно, как огонь в мангале потрескивает. Присутствующие за столом знали, в этих словах нет лицемерия, да и со Светловым они были знакомы не понаслышке. Профессионал, умеющий принимать самые смелые решения, он невольно вызывал уважение даже у завистников. Многие задавались вопросом, почему человек, которому сулили блестящую карьеру в лучших клиниках столицы, остался работать в небольшом, ничем не примечательном городке. — Серёжа, — после недолгой паузы продолжил Титов, — Всё, чего ты достиг, безусловно результат твоего труда, и я с гордостью могу назвать тебя одним из лучших хирургов, которых мне доводилось встречать в своей жизни. Среди собравшихся послышался согласный гомон. — …И поэтому скажу, пока есть такие специалисты, будущее нашей медицины в надёжных руках! Взгляды обратились к имениннику. — За тебя, Серёга! — Над накрытым столом прокатился звон поднятых бокалов и шумная волна поздравлений. *** Наташа загрузила файл, и на мониторе высветилось трёхмерное изображение дизайн-проекта. — Что скажете? — она метнула гордый взгляд на стоявших позади мужчин. Прокручивая картинку, с вдохновлением художника, демонстрирующего свою работу, принялась описывать представленный интерьер. — Не слишком ли сдержано для кафе такого спортклуба? — подначил жену Володя. — А по-моему, отличное решение! — искренне восхитился Сергей, — Лаконичный «хай-тек» безупречно вписывается в архитектуру «Фаворита», — он скинул файл на флешку, — Завтра ребятам покажу, уверен — они оценят. — Хай-тек, лофт, минимализм… — рассуждал Володя, разглядывая прицепленный к флешке крест, — Ты представляешь, в какую кругленькую сумму тебе обойдётся такая отделка? Сергей пригубил коньяк и отставил бокал в сторону. — Ещё Сенека сказал: деньгами надо управлять, а не служить им. Спортклуб приносит неплохую прибыль и, как любой бизнес, требует вложений. Брат согласно кивнул и, взяв крест, повертел его в ладони. — Антикварная вещица — ручная работа… Решил заняться коллекционированием? — Это подарок. — Красота какая! — любуясь игрой света на гранях камней, восхитилась Наташа, — Почему ты его не носишь? — Не вижу в этом острой необходимости, - равнодушно пожал плечами Сергей, — И вообще, такие атрибуты навевают на меня тоску. — Нехристь, — шутливо упрекнула женщина и, приблизившись, дотянулась до цепочки на его груди. Светлов терпеливо наблюдал, как она справляется с замком. Наконец крест был одет на цепь. — Обещай, что будешь носить его всегда! — с детской настойчивостью потребовала Наташа. Он снисходительно улыбнулся. — Обещаю, но только ради тебя. В синем взгляде мелькнули озорные искорки. — Так-то лучше! А теперь — к столу, гости уже заждались. «В чём притягательность этих глаз? — размышлял он, глядя в её слегка зардевшееся от выпитого шампанского лицо, — Бездонных, как океан, хранящих в себе таинство чувств и бурю переживаний… Неужели юношеская страсть, не угасшая за столько лет, при каждой встрече с этим взглядом будет напоминать о себе?» В жизни ему встречались разные женщины - красивые и невзрачные, ветреные и серьёзные, скрытные и искренние, расчётливые и любящие. Он научился видеть их насквозь. Иной раз казалось, ну что ещё нужно — бери, люби, строй будущее — надо ж когда-то сделать этот шаг. Но всегда что-то останавливало… что-то там, внутри… А те, с кем он и мог бы представить свою жизнь, принадлежали не ему, и наглядным тому подтверждением была она — эта хрупкая женщина с васильковыми глазами. *** Андрей зарядил пусковую мортиру, размотал шнур и поджег фитиль. — Внимание! Сейчас бабахнут фестивальные шары! Ракеты, с треском взмыв ввысь, распустились в вечернем небе огненными бутонами фейерверка. С улицы донеслись восторженные вопли прогуливающейся молодёжи. Уже порядком захмелевший сосед отставил в сторону баян и начал толкать какую-то торжественную речь. Компания вокруг стола, освещённого садовыми фонариками, оживилась. Проскользнув под развесистыми ветвями яблонь, подошла Ира, с улыбкой протянула наполненный бокал. — Ещё один тост за вас!.. — На брудершафт! — прогремел за спиной голос Волкова. Девушка хоть и вспыхнула, но с готовностью встала напротив, слегка подавшись вперёд. Хрусталь издал мелодичный звон, их руки переплелись. Сергей пригубил коньяк, давая ей время отпить из переполненного до краёв бокала. Остановившись на половине, Ира перевела дух. — Э, нет, так не пойдёт! — пробасил над ухом Андрей, слывший почитателем застольных традиций, — Пьём до дна! Прямо за спиной раскатисто грохнул очередной залп фейерверка. Девушка отпрянула в сторону. Её испуганный взгляд Сергей увидел раньше, чем почувствовал, как прилипает к груди облитая вином рубашка. Она тщетно пыталась перехватить падающий бокал. Ударившись о брусчатку, хрусталь со звоном разлетелся вдребезги. Хлынувший поток извинений заглушил хриплый хохот Волкова. — Молодец, Иришка, обмыла-таки именинника! Как ни в чём не бывало, Светлов допил свой коньяк и, обняв, поцеловал девушку в щёку. — Вы на меня не сердитесь? — робко спросила Ира. Он улыбнулся. — На такую очаровательную девчонку? Ни в коем случае! — Ну почему?! — срывающимся голосом вдруг выкрикнула она, — Почему я моложе вас?! На его лице застыло вежливое изумление: он искренне не понял вопроса. Ира шумно вдохнула, собираясь сказать что-то ещё, но тут же передумала: его снисходительная улыбка остудила этот порыв. От нового залпа фейерверка вокруг стало светло. Чтобы скрыть слёзы, она отвернулась, устремив взгляд на полыхающие в небе огни. Послышавшийся из-за деревьев голос Антона нарушил неловкое молчание. — Так вот вы где! Ириш, а я уж подумал, что ты потерялась! Не проронив ни слова, Ира проскользнула мимо него и направилась к беседке, где под музыку и мигание садовых фонариков выплясывали самые стойкие из гостей. И хоть ноги ныли от высоких каблуков, она вошла в центр круга танцующих и выдала мастер-класс. *** Они сидели в увитой виноградником беседке. Наташа, прикорнув к плечу мужа, укачивала дремавшего на руках сынишку. Володя пытался сложить из бумаги какую-то фигурку-оригами. Последовав примеру брата, Сергей выдернул из пестрящей детскими рисунками тетради чистую страницу и, сделав самолётик, запустил его в воздух. — Забыл, какие шедевры мы в детстве мастерили? — Ничего, — отозвался Володя, — вспомню. У нас ведь ещё всё впереди, правда, Илюш! Мальчик не ответил: он уже крепко спал, сжимая в ладошках своего робота-трансформера. — Давай я его в дом отнесу, — Сергей аккуратно взял ребёнка из Наташиных рук, — Не волнуйся, не разбужу. В гостиной он уложил ребенка на диван и, оставив включённым бра, тихо прикрыл за собой дверь. Вспомнив про поставленный на зарядку телефон, просмотрел пропущенные «входящие». Среди них был Вероникин. Перезванивать не стал: будоражить замужнюю женщину не очень-то подходящее время. Он это прекрасно понимал, как понимал и то, почему она уехала так рано, сославшись на неотложные дела. И всё-равно, было досадно. *** Тусклый свет ночника скупо осветил просторную спальню. Остановившись перед зеркалом, Сергей расстёгивал облитую вином рубашку. Через открытое окно доносилась подхваченная на разные голоса застольная песня. Воздух был наполнен запахом цветущей сирени, в котором улавливался посторонний аромат. Тонкий, едва ощутимый и… какой-то знакомый… Похоже парфюм. Смутное подозрение, что в комнате кто-то есть, подтвердилось: на кровати шелохнулся плед. Соскользнул, будто невзначай, обнажив прекрасное женское тело, казавшееся перламутровым на синем шёлке простыни. Пелерина разметавшихся по подушке волос мерцала в полумраке тусклым золотом. Девушка приподнялась и, опершись на локоть, стала наблюдать за ним тягучим взглядом. Надо же, какой сюрприз! И был ли случайным опрокинутый бокал?.. Со смешанным чувством досады и восхищения смотрел он на соблазнительный силуэт в зеркале. Над естественным желанием поддержать столь неожиданное и заманчивое предложение взяло верх банальное любопытство: какими же будут её дальнейшие действия? Похоже, женщины никогда не перестанут удивлять своей оригинальной изобретательностью! Ира откинулась на подушку и перехватила в зеркале его взгляд. Её чувственные губы дрогнули, обнажив жемчужную улыбку. Внезапно участившийся пульс стал отбивать двукратный ритм. Ещё пара минут, и придётся брать эстафету в свои руки. Не сводя с неё глаз, он продолжил не спеша расстёгивать пуговицы. Девушка спорхнула с кровати и, просеменив по ковру, остановилась за его спиной. Для роли коварной обольстительницы слишком скованна, можно сказать, робка. Изящные руки, едва касаясь, очертили под рубашкой полукруг и сомкнулись в несмелых объятьях. Она замерла, прижавшись виском к его спине. От близости этого юного, трепещущего тела, кровь вскипела, как вулкан. Светлов обхватил её за талию и рывком развернул к себе. Задыхаясь от страсти, Ира ловила ртом воздух. «Я скот, — подумал он, — Но пусть всё катится к черту!..» — и жадно припал к вздрагивающим губам. …Всю жизнь она мечтала о таком поцелуе — глубоком, обжигающем, завораживающем своей настойчивостью, с привкусом мужской жёсткости и превосходства. Ведь именно так мужчина должен целовать женщину. Гладившая спину ладонь без труда справилась с застёжкой на белье и, освободив упругую грудь, заскользила по её рельефам. Уверенные руки умело подчиняли себе гибкое тело. Истома, нахлынувшая волной, окатила девушку с головы до пят. Лёгкая дрожь внезапно сменилась слабостью. Почувствовав, что она начинает оседать, он подхватил её и, стиснув в объятьях, прижал спиной к зеркалу. Холод стекла обжёг разгорячённое тело. Из груди вырвался тихий стон. Ира чувственно изогнулась и замерла. — Ты хочешь, чтобы я прекратил?.. Говоря что-то неразборчивое, она обвила его шею и уткнулась в плечо. Ощутив её дрожащее дыхание, почувствовал прилив необузданной страсти. — Ты просто прелесть!.. — не отрывая губ от пахнущей сиренью бархатистой кожи шептал он, — Расслабься… Будет хорошо, обещаю!.. Ты ведь этого хочешь? .. — …Я хочу, чтобы ты был первым… Потому что люблю тебя… так, что жить без тебя не могу… и всегда буду любить!.. Мысль сработала, как автомат: «Стоп! Что ж ты, дурёха, творишь? Какая любовь?.. Сейчас мы оба потеряем голову, а что потом? Что я буду делать с тобой завтра, через неделю, через месяц?.. Какие радужные картинки рисует твоё неискушённое воображение?..» Руки, сжимающие податливое тело, не без сожаления разомкнулись. Он мягко опустил её на кровать, с трудом переводя дух. -…Ириш, давай не будем делать глупостей. Ты достойна большего, чем просто секс, а большего я тебе дать не смогу… Но она продолжала держать его ладони, как будто боясь расстаться со своей иллюзией. Постепенно ее пальцы ослабли, руки безвольно соскользнули вниз и, зарывшись лицом в подушку, девушка разразилась рыданиями. Он бережно прикрыл её пледом и, накинув чистую рубашку, вышел из спальни.