***
Раздаются гудки. Люси отключает мобильник, уставившись в потолок. С Хлоей творится что-то неладное, она чувствует это. Блондинка постоянно куда-то исчезает, порой говорит странные вещи, это не может не беспокоить. Люси ловит себя на мысли, что иногда Хлоя действительно пугает.Сейчас они не так близки. Люси не знает почему, но когда она видит Морец в горле встает ком, а ноги сами несут тело прочь. Это ненормально. Она не должна так реагировать на подругу. Подруга. Почему Хлоя не объяснила все тогда? Почему не рассказала, кто убил того парня? Ведь она была там с Диланом. Все думали, что поймали убийцу, но Хлоя резко остудила их пыл. Дилан тоже казался Люси странным, но когда он подошел к ней недавно, чтобы спросить номер Морец… У Люси побежали мурашки. Холодность во взгляде, довольно высокий рост, тяжелое состояние. От этого хотелось убежать. Вдруг Хлоя ошиблась? Или ей показалось? — А может, убийца ты? Люси дотрагивается до лба. Вскакивает. Ей послышалось? Детский, незнакомый голосок. Нет, здесь никого нет. Девушка оглядывается. Пустая, темная комната. Все как обычно. Люси встает, решая подождать Зака на улице. « А может, это ты его убила? » — теперь уже говорит собственный внутренний голос. Хейл жалостливо кривится, ускоряя шаг. Нет, не думай об этом. Голова начинает болеть. Это она тогда сказала про компанию Эшли. Но ведь Хлоя была в беде, да? Ей был нужна помощь. И Дилану… С другой стороны их же всех отпустили. Все сложно. Из-за нее их наказали. Из-за Люси всех послали на уборку. Из-за Люси умер тот парень. Хейл проглатывает скопившиеся слезы. Она тоже не железная. Она избегает Морец, почему? Начинает винить себя. Вспоминает тот день и не может избавится от ужасающих картинок. Разодранное тело, кровь, стражи порядка, крики… Шепот. Хейл это сводит с ума. Как бы она не скрывала это от себя, она не может забыть ту ночь. Она видит в Хлое напоминание, и в Дилане тоже. А с Ким и Заком ей легче. Хейл пропитывается улыбкой Райт, смущается от комплиментов рыжего. Они пьют какао, разговаривают, шутят. А Хлоя… Она словно стала такой же тяжелой, как и О’Брайен. Люси слышала, что шикнула Хлоя в трубку. Но Люси в тот момент молчала. Может, она это кому-то другому? Так зло. Странные. И Дилан, и Хлоя, и весь этот город.***
Машина несется «на всех парах». Говард и мама решили подвезти меня. Мать сослалась на то, что по дороге на автобусе я могу испортить платье, но на самом деле ей просто хочется почитать мне еще нотаций. — Хлоя, надеюсь ты помнишь, что я отпустила тебя только потому, что ты должна доказать свое положение в школе. Напомни мне, чего не следует делать? Угрюмо молчу. Какая разница? Мама все равно сама продолжит или скажет: « О Боже, как ты могла забыть это…» Лучше молчать. — Не пить, не набираться — по-моему почти одно и то же. Смотря как пить. — Не делай ошибок и не соблазняй мальчиков. Ты еще совсем ребенок. Не употребляй наркотики и другие вещества, и смотри не порви платье… Вздох. Этот список может продолжаться вечно. Она перебивает даже мои мысли, что невероятно раздражает. — И помни, я еще не забыла ту позорную фотографию. Благо, ее обладатель ничего больше не предъявил, какой позор! Мычу. Ну где ты там, школа? Я по тебе вдруг так соскучилась. Подъезжаем к школьному двору. А где же наставления в духе: « Девочка моя, здесь шастает убийца, будь аккуратней »? Выхожу из машины, поправляя сумку. На улице темно, до ушей доносится веселая музыка. Мне совсем не хочется туда идти, не чувствую себя окрепшей. Вялая и скованная. Громкая музыка может добить, а пьяные подростки — добавить лишних проблем. — И не связывайся с этим О’Брайеном. — кричит вслед мама. — Убийца. — тише, но все равно слышу. Живот скручивает от неприятной обиды и спазмов. Она думает, я вру. Или что я не в себе. Если бы она хотя бы попыталась со мной поговорить и выслушать, то можно было и наладить отношения. Она же совсем не знает Дилана. Да какой из него убийца? Иду в школу в толпе подростков. Все невероятно вырядились и шагают так, словно сошли с подиума. Конечно, кому хочется быть не в центре внимания? Оглядываюсь, но так и не вижу Хейл. Я немного опоздала, она должна быть уже здесь. Чувство неловкости охватывает, когда в меня врезается парочка. Девушка легкомысленно смеется, шатаясь и наклоняясь в разные стороны. Уже? Вечер только начался. Парень кое-как извиняется, и они вместе уходят к входу. Останавливаюсь. Не хочу туда идти. Многие так ждали этого, но… Неприятно. Перед глазами встает дом Райт, тошнотворное состояние, кружащее голову, Тобби, роща Трента. Может, стоит уйти… — Хлоя! А вот и ты, — сзади подбегает визжащая девушка, обнимая меня руками вокруг плеч. Достоялась… Теперь от Ким мне не уйти. — Как настрой? Надеюсь, боевой. Мы должны покорить всех сегодняшним вечером, — Райт в прекрасном золотистом платье, которое идеально обтягивает ее фигуру. С талии идет тонкая вуаль, так что оно выглядит не совсем откровенным. Рядом с такими живыми и сияющими девушками я чувствую себя полной неудачницей. Лузером, хотя обычно никогда в школе такой не была. Разве что в глазах Эшли. — Пойдем! Люси и Зак ждут нас внутри. Если бы я только могла провалиться сквозь землю. Зал красиво украшен. Везде висят оранжевые и красные шарики, должно быть, в цвета осени. Чистые, надраенные стены блестят от прожекторов и огней. Помещение погружено в относительную темноту, но лица людей еще можно разглядеть. Ким ведет меня к столу с напитками, где и остановились Люси с Заком. Рыжий парень выглядит довольным и счастливым, как и Люси. Когда подхожу, то замечаю игривость и огонь в ее глазах. Не обожгись, Хейл. — Привет, — приходится кричать, чтобы они услышали. Зак и Люси одновременно оборачиваются, не снимая улыбок с лица. Парень щурится и подмигивает мне. Люси легонько обнимает в ответ. От нее мне становится тепло, а запах духов погружает в приятную атмосферу леса. Люси пахнет цветами и зеленью. С горечью добавляю, что за пару дней с ними она расцвела и не выглядит такой скомканной и зажатой. Может, вся проблема во мне? Что делать, если даже не можешь развеселить или поддержать друга? Стою с ними еще минут пять, прежде чем начинают болеть ноги. Я выбрала босоножки на небольшом каблуке. Они удобные, но совсем не подходят для нынешней погоды. Волосы начинаю прилипать к оголенной коже, ведь в зале слишком душно. Современная музыка, биты. Люди. От всего этого начинает кружится голова, а мой желудок словно полностью опустел, даже без признаков рвоты. — Хочешь выпить? — Ким протягивает мне небольшой стаканчик с чем-то шипящим. Отрицательно мотаю головой. Алкоголь — меньшее, что мне сейчас нужно. В виски уже начинает колотить надоедливый молоток. С каждым звоном и ударом он напоминает все больше увесистую кувалду. — Там есть вода? Или сок, хотя бы спрайт? Ребята удивленно смотрят на меня. Ким кивает, подходя к столу, наливая спрайт. Мое горло неестественно горит, жар быстро распространяется по телу. Мне кажется, что сейчас платье начнет плавится, настолько душно. Хочется содрать кожу, хоть как-то почувствовать холод. В глазах темнеет. — Мне нужно на улицу, — хриплю. Люси не понимает, что я говорю в таком шуме. Громче повторяю, отчего мое горло начинает разрываться. — Я скоро вернусь. Все нормально. Выпиваю из стакана, поданного Райт. Спрайт отдает чем-то странным, но все мои рецепторы кто-то сбил, и я ничего не ощущаю, кроме духоты и давления на мозг. Толкаюсь через людей, прикасаясь к ткани, коже. Не разглядываю, они все сливаются в единое море. Допиваю стакан, поздно осознав, что это не совсем вкус спрайта. Долбанная Райт. Ноги не слушаются, так что выбираюсь к выходу по живой стене из скачущих людей. Глаза болезненно ноют, возникает дикое желание почесать их. Держусь, напоминая себе о туше и тенях. Сейчас я выйду на воздух, все будет хорошо. В коридоре тише, людей нет, только пару девчонок несутся и хихикают наверх. Влажной ладонью касаюсь холодной стены. Затем полностью облокачиваюсь на нее. Мое тело не пропускает такой необходимый холод. Барьер. Раскаленный угол. Прислушиваюсь к собственному хриплому дыханию. Черт, кажется, я забыла сумку с телефоном и деньгами в зале. Теперь придется вернуться. Сердце понемногу успокаивается. Абстрагируюсь от внешних раздражителей, наслаждаясь тишиной и покоем. Темно. Из окон не идет совершенно никакого света, ночь черная. Только одна лампочка в конце коридора. Мигает. Успокаиваюсь, считая в уме цифры. Здравый смысл и способность думать возвращается. Оглядываю мрачноватый коридор. Я здесь одна. Шум музыки почему-то затихает, что мне совсем не нравится. Это место… Оно вновь оживает, наполняется своим шепотом. Голосами. Все живет в воспоминаниях. Все повторяется вновь и вновь. Музыки почти нет. Глаза продолжает разъедать какая-то неведомая сила. В собственном теле становится неуютно. Пячусь. Коридор, темнота, шепот. Я догадываюсь, к чему это ведет, и мои глаза расширяются от ужаса. Они снова могут прийти. Море призраков. Толпа мертвых. Анна. Они живут везде, плавают в тенях, роптают прямо над нашими ушами. Говорят, но их никто не слышит. И все равно они рядом. — Мы здесь. — мелодичный, невинный голосок Анны. Она пропевает. — И мы настоящие. Тишину, кроме тихого трепета нарушают капли. Только они падают, как гром в начале грозы. Громко, неожиданно. Капля воды. Словно что-то течет. Капля. Капля. Нужно уходить. Лучше вернутся в зал. На деревянных ногах оборачиваюсь и застываю. Сколько это еще будет продолжаться? Передо мной стоит мальчик лет одиннадцати. Он смотрит сверху вниз, держа что-то в руках. Что-то мягкое. Так, спокойствие. Он ничего тебе не сделает. Это же ребенок. Нужно уйти. Поджимаю губы, стараясь не смотреть на него. Но это кажется невозможным. Глаза. Они темные, впиваются в самую глубь сознания. Цепляют тонкую ниточку здравомыслия, оттягивая. Тянет. Капля. Из-за темноты не видно практически ничего, кроме явных черт лица и пушистой вещи в руках. Смотрит. Говорит взглядом. Капля. — Отдай ей, — вздрагиваю от звука голоса. Песочный. Хрипящий. Детский, но не живой. Мальчик протягивает вещь. Щурюсь, не могу понять, что это. — Отдай. Тело мальчика начинает потихоньку рассыпаться. Он стоит передо мной, в пару дюймах. Его кожа начинает слазить, из глаз течет какая-то жидкость. Белок выступает за края. Сыплется на части. Открывает рот и из него вылетает муха. — Отдай, — тянет в руках. Кидает в меня этим комом. Внутри все падает, когда узнаю лысого игрушечного котенка. Мои глаза сами готовы вывалится из орбит. Руки трясутся, игрушка падает. Капля. — Отдай Анне! — мальчик начинает кричать, но я перебиваю его своей истерикой. — Да пошел ты! — из глаз начинают течь слезы, сильно жжется. — Пошли вы все. — кричу больным горлом, начиная убегать. Собственные шаги отдаются эхом, но шум и шорох не прекращается. Бежать. Оборачиваюсь. Фигуру мальчика озаряет свет. Он угрожающе смотрит в ответ, продолжая рассыпаться, ползет. Падает на кость колена и ползет ко мне. Шмыгаю, продолжая нестись. Пусть все прекратится! Пусть все кончится! Капля воды разбивается об пол совсем рядом. Но вокруг все сухо. Капля. Шепот. Безумие, царящее вокруг пропиталась сквозь мою кожу. Оно заражает кровь, с каждым разом оставляя мне все меньше человеческого поведения и мышления. Нельзя жить в постоянном страхе. Неправильно вечно убегать. Смахиваю слезы. Нужно бороться. Заставить себя остановится и посмотреть ему в лицо. Я ведь нужна им? Нужна Анне? Они, вроде как, не спешат меня убивать, хотя Анна и намекала на "игры". Кто-то больно перехватывает меня за запястье. Кричу, разрывая глотку. Мальчик, это он. Он схватил меня. Продолжаю биться ногами и руками, но меня обволакивают еще сильнее. Ужас. Страх. Желудок переворачивается, оповещая о возможной рвоте. Тишина. Раскрываю слипшиеся от слез и туши веки. Вокруг ничего нет. Ни шороха, ни капель. В зале отдаленно слышится музыка. Тушуюсь, постоянно вертясь. Да что вообще происходит? Смотрю на свою руку. Поднимаю взгляд выше. Внутри зарождаются смешанные чувства. Облегчение, страх, обреченность, паника, непонимание. Тобби. Глаза приторно блестят в темноте. Зеленые, ненормальные. — Ну привет, Морец. — от его голоса начинают стучать зубы. Противный, опьяненный. — Как мы с тобой удачно встретились. Пытаюсь дернутся, но нет, он слишком сильный. Дергает меня к себе. Он один. Этот вечер решил преподнести кучу испытаний. Сильный толчок под ребра. Моментальная, приветливая темнота принимает меня. Глаза прикрываются. — Ну нет, сучка, ты так быстро не отвертишься. Будешь в сознание, пока я захочу. — доносится издалека. — Мне тоже было больно, когда ты пырнула меня ножом тогда на крыше, помнишь? Сейчас я понимаю, что пропала. Остается один выход. Мне не вырваться, значит остается кричать. Оглушаю саму себя визгом, хотя со стороны это похоже на беспомощный хрип умирающего животного. — Заткнись, блять. — удар. Вышибает воздух, отчего кашляю. Мой мозг уже сам отказывается нормально работать. Голова кружится, отчего весь мир превращается в огромное черно-белое пятно. Не нужно было сюда идти. Нельзя. Пялюсь в черный коридор тупым взглядом, усиленно хмурюсь. Удается различить черный силуэт, фигуру. Она стремительно приближается, давая мне сделать новый глоток воздуха. Хоть и больно, но внутри загорается облегчение, надежда. В глазах настолько мутно, что не могу различить человека. Всю мою пищевую систему разрывает желание выпустить съеденную еду прямо здесь. Ребра и живот ноют. Словно по костям кто-то прошелся чем-то острым и теперь на них царапины. — Тобби, — этот голос. Радость бабочками порхает по телу. Он искажен от еле сдерживаемой ярости и грубости, но все еще стоек. Не кричит, а твердо держится на одном месте, просверливая взглядом дыру в голове Тобби. О’Брайен. О’Брайен символ напряжения. Фактор темноты. — Дилан, — Тобби с раздражением выплевывает его имя, крепче прижимая мое тело к себе. Он с большей силой сдавливает мне грудную клетку, вновь не давая возможности нормально дышать. — Отпусти, — угроза. Слышу, как О’Брайен хмыкает так, словно Тобби немедленно должен выполнить его «просьбу». Я парализована. Нет движения. Нет воздуха. Жизни. Кукла, которая в данный момент ничего не может сделать без своего хозяина. Интересное сравнение. Осталось только выяснить, кто хозяин. От обоих парней зависит конец этого вечера. — Пошел нахуй, — пьяный голос орет прямо в ухо. Оглушает, перекрывая доступ к органу слуха. Я полностью недееспособна, отказывают все органы осязания, движения. Чувствую, что сил становится меньше. Кислород поступает рывками, но, к счастью, все заканчивается быстро. Свист и удар. Не до конца понимаю, что происходит, но теперь ничего не мешает глотнуть воздуха. Тело отмирает. Шевелю шеей, еле переставляя ноги. Сообразив и почувствовав свободу кидаюсь вперед, не особо думая и видя, что я делаю. Упираюсь во что-то твердое, но пальцы скользят по приятному материалу. Мое сознание в тумане, так что единственное, что до него доходит, это то, что наступила безопасность и тепло. Чувствую знакомый запах. Узнаю именно по аромату. Этот прохладный ветер с улицы, интонация листвы из рощи, прилипший запах старых вещей из неприветливого, но родного дома и еще что-то терпкое, яркое. О’Брайен. — Пш-о-и — различаю только часть слово, поэтому недоуменно кривлюсь. Дилан легонько тянет меня за самые краешки пальцев. Оборачиваюсь, все так же недоуменно провожая распластавшегося на полу Тобби. В отключке. — Пошли. — повторяет парень, на сей раз понимаю. Мы идем немного странно. Одну руку он тянет за собой, невесомо касаясь раскаленной кожи, а другую я прижимаю к себе. Держусь рядом, прилипнув к расстегнутому пиджаку. Мне нравится, что он такой холодный. Выходил на улицу, ночь не из теплых. Пытаюсь идти нормально, но ноги как нарочно заплетаются. Узнаю коридор, мы направляемся к выходу. — Сто-ой. — запинаюсь. Сопротивляться не получается, сил нет, но услышав мой голос, парень оборачивается. — Кажется… Кажется… — не могу выговорить слова. На меня находит нервный тик, пальцы дрожат, я вся трясусь. — Тише, Хлоя. — О’Брайен подходит еще ближе, отчего начинает приятно кружить. Холод. — Успокойся. — Упираюсь носом ему в рубашку. Становится одновременно и тепло, и непривычно. Странное состояние, но такое манящее. Боже, просто не отпускай меня пока. Дрожь прекращается. Сглатываю накопившуюся воду. — Я оставила сумочку. Те-елефон. Там. — выдавливаю. Дилан еле заметно закатывает глаза. — Где? — Зал. Музыка. Дилан смотрит в разные стороны, явно пытаясь не психовать, а смотрит прямо в глаза. — Так, я сейчас быстро схожу и… — Нет — тон слишком высокий. Ухватываюсь за рукав парня, боясь потерять тепло и защиту. Не оставляй меня в этом коридоре. Ни одну. Ни с людьми. Умоляюще смотрю в ответ. В темных глазах плескается усталость и отрешенность. Вот, что он видит в тебе, Морец. Он сдавлен, ему тяжело от тебя. Ты груз. — Хорошо, пошли. Держись рядом. По прежнему не отпускаю его руку. Это что-то настолько необходимое, что будто часть самой меня, продолжение тела. Голова остывает, но ребра по-прежнему ноют. Не думаю, что есть серьезные повреждения, но отметены точно останутся. Шагать получается более ровно, пол теперь не прыгает, а краски возвращаются на прежние места. Более четко вижу Дилана. Ха, теперь стала быстрее адаптироваться от стресса. Что же это? Устойчивость? Неужели я привыкаю к такой агрессивной жизни? Нет, вряд ли. Кошусь на О’Брайена. Может, мой персональный защитник так влияет? Пьяные мысли, Хлоя. Помни, что тебе еще и пару раз врезали. Не все дома. Нужно быть аккуратной со словами, а еще лучше — с мыслями. Музыка доходит не сразу. Она не раздражительная, а плавная и мелодичная. Вечер движется к концу. Сколько времени я провела в коридоре? Захожу в зал вслед за парнем. Теперь уже мне нужно его вести. Дилан проталкивается сквозь неугомонных людей, а я как-то умудряюсь указывать направление к столу. Находим его мы на удивление легко. Но вот песня меняется, и ученики более плотным кольцом окружают нас. Недоверчиво разглядываю улыбки и блеск в глазах. Одна девушка настолько истерично смеется, так запрокидывает и ломает собственные линии тела, что сразу ясно — она что-то приняла. Удивительно, что за весь вечер я ни разу не видела Эшли или Джастина, и Коди. Школа не такая и большая. Дилан пытается провести нас к выходу, но выходит не очень. Он чертыхается. Стою в растерянности. Подростки танцуют, двигаясь в такт. Горько, что я не могу так же расслабиться и хотя бы на один вечер остаться наедине с музыкой и друзьями. А хотя, почему не могу? Песня мне нравится, ее приятная мелодия действует успокаивающее, но при этом темп не совсем медленный. Она просто нежная и плавная, хотя в своей сути стремительна. Похожа на морской ветер, с которым хочется взять и улететь. — Черт. — Дилан стоит совсем близко, поэтому сейчас, когда голова немного прояснилась, понимаю, что это был за терпкий запах. Алкоголь. О’Брайен тоже немного выпил, по нему, впрочем, не скажешь. Всегда сохранит крошечку серьезности. Не замечаю, как начинаю постукивать кистью об бедро. Песня действительно проникновенная. Страх перед существами и Тобби заменяет раздражение. Я хочу отдохнуть от этого. Знаю, что сейчас не самый подходящий момент, но с другой стороны, когда он наступит? Когда вообще наступают эти «подходящие» моменты? Может, меня уже вечно ждет преследование существами, кошмары ночью и ужасы поступков людей днем. Когда я смогу сделать легкую передышку и набрать воздух полной грудью? Двигаюсь более плавно, уже всем телом. Плевать, что душно, мелодия цепляет, и я словно вновь нахожусь на берегу знакомого океана. Изумительно, не будь я сейчас здесь, наверняка разревелась бы на плечах у О’Брайена, выставила себя бы полной истеричкой, но нет. Мне удается самой повысить планку своего настроения. Внутри бушует алкоголь, иначе, повторюсь, все было бы по-другому. Иногда музыка и выпивка действительно помогают. Но только когда рядом нужные люди.***
Эти ученики меня раздражают. Нет, бесят. Куда смотрят старосты и учителя? Все силы уходят на то, чтобы суметь сдержать эмоции, выстраивать внутренний барьер. Я должен быть закрыт, сдержан. Эта атмосфера живости, задора и активности — она не для меня. Чувствую себя не в своей тарелке. Нужно быстрее убраться от сюда, неизвестно, как сильно пострадала Хлоя от этого ублюдка. Когда она прижалась ко мне, от нее пахло алкоголем. Но здесь это не при чем, она явно не в себе. Либо это Тобби, либо что-то еще… Блять, очухаются, прибью обоих. Тобби ответит за все, больной ублюдок. А Морец? Как можно так часто находит приключения себе на зад. Цыкаю, с досадой поворачиваюсь к девушке, которая так и не отпустила мою руку. На секунду теряю дар речи от удивления. Блондинка стоит рядом и медленно водит руками под ритм. Ее тело тихо извивается, напоминая мне змею. Такая же энергия. Непредсказуемая. Цветные огоньки бегают по мокрому лицу, придавая ему вид ретро-картинки. Светлые пряди неаккуратно спадают на оголенные плечи, правда шея открыта. Нет, нельзя смотреть туда. Что ты делаешь, О’Брайен? Пару минут назад сам ругал ее за глупость и наивность, так что же теперь? Что это? Влечение. Нет. Да. Нет. Хоть раз в жизни признай. Девушка прикрывает веки, поэтому не видит его. Она движется не быстро, а подстраивается под мелодию. Кажется, внутри парня что-то замерло, пока он ждет. Терпение, ради одного единственного момента. Весь мир замер. Все утихло. Движения, музыка, люди. Внутри связывается тянущий ком. Дилан ждет и пугается, что для него это приобрело такую значимость. Один момент. Миг. Мгновение. Он ждет эту секунду, когда девушка в пижаме откроет глаза. Хлоя Грейс Морец. Девушка в пижаме. Девушка-проблема и обладательница самого ебанутого кота в мире. Хлоя распахивает веки, продолжая танцевать, а Дилан даже не может проглотить воду в горле. Он просто боится, что задохнется. Девушка замечает, что на нее смотрят, поэтому вопросительно переводит взгляд на О’Брайена. И все. Это был момент, ставший крахом. Точка не возврата. Нет, это все алкоголь. Правда, парень уже не может скрывать своего ненормального интереса, просто смотря на девушку в ответ. Он видит эти губы и вспоминает, как они улыбались ему вчера, когда они скатывались на велосипеде. Алкоголь. Запутывается в золотистых локонах, представляя как днем они будут сиять при свете солнца. Ямочки, что образуются, когда она ухмыляется и подкалывает его, немного по детски, ведь не хочет ругаться, сдерживается и даже не может нормально подколоть. Глаза. Непонятного зеленовато-серого цвета с еле ощутимой волной морской воды. Они мило суживаются, когда щурятся от солнца, а когда девушка злится на него, становятся более серьезными и яркими. Хлоя — человек-эмоция. Сейчас эти глаза непонимающе смотрят на Дилана в ответ. О’Брайен только сейчас понимает, что Морец остановилась и они вдвоем стоят слишком близко. Он может сделать еще пол шага и упрётся прямо в девушку. Хлоя опускает взгляд на их едва сплетённые пальцы. У О’Брайена мурашки пробегают где-то вверху спины, когда он сам сжимает пальцы девушки крепче. С этим действием Хлоя подбирается ближе к парню. Она, как в коридоре обнимает его, только вторую руку теперь кладет на шею, как в танцах. Дилан и потерян, и поглощен. Он обхватывает талию девушки, впитывая ее тепло и энергию. Вдыхает запах горячей кожи, водит пальцами по ткани платья. Он чувствует, насколько они близко вот так кружатся, словно до этого их разделяли длинные, далекие расстояния. Утыкается носом ей в плечо, чувствуя как щеку щекотят светлые волосы. Когда девушка касается ногтями шеи, воздух сам выходит из легких. Голова близка к отключению, а подсознание трепещет и кричит о помощи. Он чувствует, как у Хлои быстро бьется пульс. Дилан теперь ощущает всю ее. Морец поднимает глаза и это последнее, что нужно было сейчас делать. О’Брайен уже давно упал в них, ударился головой. Разбился. Он видит лишь ее лицо, так близко, такое красивое. Чувствует совсем близко палящее дыхание, когда у него самого его отняли. Хлоя Морец — хранитель воздуха, который сейчас чертовски нужен. Их лица застыли в пару дюймах друг от друга. Уже такое нетерпимое расстояние. Движение. И Хлоя, и Дилан начинают передвигаться ближе. Руки по-прежнему сцеплены вместе внизу. Пар, опаляющий кожу, без способности возвратится назад. Касание. Еле ощутимое прикосновение губами. Не поцелуй, а изучение. Но этого явно мало. Нет, им нужно больше. — Хлоя? — один голос в целой вселенной умудрился все разрушить. Они отскакивают друг от друга с таким видом, будто делали что-то настолько необъяснимое, в крайность невозможное. Перед ними стоит Хейл, лицо взволнованное. — Хлоя, там Дэйв, - старается скрыть удивление. Ее глаза перескакивают с Дилана на Морец, а язык не слушается. - Его нашли. Морец запускает руки в волосы, соображая. Дилан отворачивается, подставляя кулак ко рту. - Подожди, как это нашли? Следуют на выход за Люси. Не смотрят друг на друга. Не понимают. Внутри каждого плещется свой собственный, неповторимый ураган разрушения. Непонятное, спонтанное желание. Да, алкоголь. Я слишком поздно осознал, что петля на моей шее, это кольцо твоих теплых рук.