***
— Привет. Мне кажется, или ты сегодня какой-то задумчивый больно? — на плечо обрушивается тёплая ладонь, но мальчик не вздрагивает, а только попутно выпускает воздух из лёгких. Все нормально, это же Луи. — Ну то есть сильнее, чем обычно, — улыбается друг, а затем коварно усмехается, из-за чего у него вылезают ямочки. — Слушай, а не хочешь сегодня пропустить последний урок? Не нужна нам эта история, подумаешь, один раз болтовню Миллера не послушаем о том, как же плохо было во времена рабство и как чёрным нужно вылизывать задницу. — передразнивает учителя. Дилан хмурится, забывая шкафчик. — Не знал, что ты расист. Луи закатывает глаза, спеша вслед за О’Брайеном. — Да нет же. Просто если бы этому уделяли меньше времени и внимания, то все жили бы себе спокойно и не думали об этом. Отчасти друг был прав. Но Дилану вовсе не хотелось пропускать уроки из-за такого предлога. Да, он не был успешным учеником, но чувство меры нужно знать. Кто знает, может в будущем ему понравится история. — Да ладно тебе. Школа только началась. Осень на дворе, ещё успеешь исправиться, пай-мальчик. О’Брайен вымученно соглашается после часовой тирады Луи, и они вместе покидают школу через заднюю дверь, которую совсем недавно обнаружил Дилан.***
— Уже приехали? — монотонно произносит заспанная девушка. Покачивание колес сработало как нельзя лучше, Морец вполне себе выспалась и выглядела значительно свежее. Дилан коротко кивает и дальше смотрит в запотевшее окно. Он не может игнорировать то тягостное чувство напряжения, которое, словно надоедливый пёс, тянулась по пятам за ним всю дорогу. Даже Хлоя какая-то тихая и молчаливая. Так они въезжают в город. Мелькают знакомые дома, редко проходящие прохожие и изредка стаи собак. Неблагополучный район. Дилан не рад, что он вернулся сюда, но другого выбора нет. Пока у него есть крыша над головой, он крепко застрял здесь. В ближайшее время лучше поискать работу.***
— Здравствуйте, миссис О’Брайен, — раздается монотонный голос из телефона. Женщина, которая до этого варила суп, стоит с тряпкой и в фартуке около телефона. Она узнает голос директрисы школы. В последнее время ее звонки в их дом стали частыми. — Что-то случилось? — тихо отвечает мать Дилана. Пальцы свободной руки сильнее сжимают край полотенца. — Скажите, вы знаете, где сейчас ваш сын? Его нет на последнем уроке. Ответа не следует. Если директриса сама звонит ей, то Дилан явно не в школе. Женщина поджимает мягкие губы, поспешно выдохнув. — Да, извините, ему стало плохо, так что он уже дома. Я думала, он сообщил об этом учителю. В трубке тишина. — Нет, не сообщал. Ничего страшного, пусть выздоравливает.***
Бросает портфель на пол, рывком снимая куртку. Стены с мрачными обоями проглатывают своего хозяина, теперь явно господствуя над ним. Давненько он не слышал. Дилан проходит дальше, слегка пихнув в бок Сахарка, который на подобную выходку отвечает фырканьем, следуя к миске с водой. Парень поднимается в комнату, оставляет дверь открытой и без промедления ложиться спать. С этих «выходных» достаточно. Мягкая подушка одурманивает, поэтому О’Брайен без задней мысли закрывает глаза, постепенно забываясь. Он стал спать лучше.***
Переступаю порог дома с огромнейшим усилием. В голове играет какая-то назойливая песня, от которой разум не в состоянии избавиться. Совсем некстати. Нужно быть более сосредоточенной, когда придется объясняться с матерью, где же я была все это время. Однако, вопреки моим ожиданием, в холле царит пустота и мрак. Осторожно ступаю, сняв куртку, одолженную Диланом, решаю лучше забрать ее с собой в комнату, а то последуют вопросы. Почти добравшись до второго этажа и уже поднимаясь на свой, слышу сзади шаги. Разум автоматически решает, что я в опасности, так что дергаюсь вбок, когда свет озаряет пространство вокруг, ослепляя. Щурюсь. Глаза особенно болезненно воспринимают происходящее вокруг. Но нет, это всего лишь Дэйв. Он выглядит уверенней и лучше с нашего последнего разговора, но немного иначе. Глаза как-то странно поблескивают, при этом сохраняя свою мрачность. Кожа блестит, словно он только что мылся, волосы взъерошены. Честно, его вид меня пугает. Когда парень начинает приближаться, делаю еще шаг назад. Франко замирает, поняв мой маневр. — Где ты была все это время? — все же решает заговорить. — Мне нужно было съездить кое-куда, — совершенно не нравится мне это выражение его лица. Дэйв молчит, что-то анализируя. Неловко мнусь на лестнице. Да что с ними со всеми не так? — Где родители? — задаю скорее для того, чтобы не было так тихо. — Уехали на семинар. Так мама не заметила, что меня нет? Она бы вряд ли уехала, если бы поняла, что я так долго не дома. — Они думали, ты в комнате, — отвечает на мой мысленный вопрос Дэйв. — Не хотели тревожить. — А ты? — с подозрением кошусь на него. — Я заметил еще вчера, — пожал плечами шатен. — Но решил, что ты достаточно взрослая, чтобы решать, что тебе делать. Это прозвучало скорее, как оскорбление, и мне стало обидно. И кто тут недостаточно взрослый? По-моему, это не я отправилась неизвестно куда, а потом появилась через недельку с порезами и нарушенной психикой. А может, Дэйв спятил? Как такая простая мысль сразу не пришла мне в голову? Вот он, сейчас стоит напротив и смотрит так, словно это я ненормальная и он меня откачивал день назад от припадка. — Нам нужно поговорить. Кивнув, поднимаюсь в свою комнату. Если честно, мне совсем не хочется ни с кем говорить. Даже сон иногда бывает утомителен, особенно когда ты качаешься из стороны в сторону в старом автобусе. Но Дэйву же наверняка что-то нужно, сейчас ему необходим собеседник. Потерпи немного, а потом будет время и на себя. Дэйв останавливает меня тихим окликом. — Что? — зачем-то шепчут в ответ. Парень остался на месте, около своей двери. — Лучше у меня. Что ж, он заставил снова почувствовать себя неуверенно. Может, ему в своей комнате будет спокойнее? Колеблюсь, но принимаю решение быстро. Дэйву просто так удобней. Или ему трудно передвигаться, так что он не хочет тратить силы на подъем по лестнице. Какие-то глупые отговорки… Прохожу в его спальню. Здесь с того момента появился порядок. Бумага собрана на столе, пол чистый, плакаты аккуратно заклеены. — Так о чем ты хотел поговорить? Он тихо прикрывает дверь. Сейчас я акцентирую внимание даже на таких небольших деталях. Может быть это и что-то да значит. Лучше сконцентрироваться на разговоре с Дэйвом. — Как бы начать, — парень потирает ладони. Он преувеличенно бодр и решителен, но это совсем не выглядит натуральным. Я не являюсь специалистом в состоянии людей, но сейчас любому стало бы понятно, что он нервничает. Почему? В таких условиях, да еще и когда твой собеседник не собран, сам потихоньку начинаешь прикипать. — Это касается О’Брайена, — наконец шепчет Франко. Скрещиваю руки на груди. Почему-то сразу становится холодно, но не в физическом плане, а внутри. Впрочем, внешне не показываю этого. — Понимаешь, Хло… — от моего старого прозвища, подаренное им же, не становиться теплей. Я только еще больше наливаюсь краской. Словно хочет мораль ребенку прочитать. — В последнее время вы много проводите время вместе, — продолжает парень. — Я ничего не говорю о том, что вы не должны видится и общаться, это все же твое полное право… Звучит так, что если бы он мог, то запретил бы. Да чем ему так насолил Дилан? С самого начала О’Брайен не вызывал у Дэйва теплых чувств, это было видно, но ярко он свою неприязнь не демонстрировал, разве что когда Дилана арестовали. — Я не хочу тебе навязываться, но я не доверяю этому парню. Поверь, я давно живу в этом городе, он мой сосед с рождения и я видел, какие вещи здесь происходили и происходят… Совсем рядом с ним. Так он намекает на причастие О’Брайена ко всей этой мути? Обвиняет его? — Мои подозрения обоснованы, — серьезно говорит Дэйв, пытаясь заглянуть мне в глаза. Не даю ему такой возможности, разглядываю стену без плакатов. Это так нечестно. Дилан пытается узнать всю правду, помочь людям. Он прошел через многое, но продолжает идти, потому что ему не плевать на других. А вот кому не плевать на него? Может быть, тете, которая оставила его без каких-либо причин, только и делая, что оплачивая дом деньгами родителей, оставленных их сыну? Или учителям, которые иногда забывают о существовании О’Брайена, ставя пропуск, хотя он сидит на задней парте? Почему буквально никто не видит человека, не считая тех моментов, когда им это нужно? — Хлоя, — звучит звонкий баритон. Кажется, я слишком глубоко задумалась. — Я хотел сказать кое-что еще. — Дэйв, — перебиваю его, решая поставить точку в нашем разговоре. — Я очень устала, у нас… — он морщится на этом « нас ». — Была долгая поездка. Я уверена, мы можем обсудить это завтра, — улыбаюсь ему специально не искренне. Сейчас разговор не выйдет. Обхожу парня, чувствуя неимоверное облегчение. Душ, душ и еще раз душ. — Но это может быть важным… — тихо бормочет Дэйв. Он понимает, что пока проиграл. Возможно, он и сам еще не готов сказать это. — Мы обязательно все обсудим. Просто немного позже. Хорошо? — останавливаюсь в проеме. Но ответ не следует, поэтому киваю сама себе и поднимаюсь наверх. Можно хоть один вечер провести без поисков проблем и приключений на свой зад? Без серьезных разговоров и видений. Это тоже бывает полезно.***
Дэйв нервно сжимает кулак. Дерьмо. Он должен поговорить с ней. Дилан опасен. Франко понимает это сейчас так ясно, словно пробудился из давнего сна. Пока он единственный, кто видит в О’Брайене угрозу. Даже шериф забросил дело, явно оставаясь в тупике без зацепок. Дэйв не верит в магию и мистику. Если в тот момент, когда произошло убийство в школе, в том коридоре были только Хлоя и Дилан, то ответ очевиден. Вот только почему Хлоя покрывает его? Он запугивает ее? Заставляет молчать? Или она умудрилась привязаться к нему? Нет, нет, здесь не нужны блядские чувства. Она не может. Пока ничего не ясно, Дилан под прицелом. Вскружил балбеске голову, а о последствиях не думает. И он тоже хорош. Нельзя было допускать их сближения, но ведь Хлоя Морец — это истинный баран. Ей запретишь, так сделает наоборот. Парень потирает мокрый лоб. Мнимый порядок в комнате, иллюзорный — в голове. Плеск воды. Нет, в его комнате больше никогда не будет спокойствия.***
Сегодня что-то пошло не так. Сегодня Дилан изменился.
Надевает в спешке куртку, хватая ключи. Уже оббегала полгорода, но мальчика и Луи нигде нет. Миссис О’Брайен нервничает. Она никогда так долго не отпускала от себя сына. Ему ведь всего десять. Когда за окном начинает темнеть, волнение усиливается. Искусав ногти, обзвонив всех родителей и знакомых, женщина решает снова поискать в городе. Погода холодная, но терпимо. Звонок действует сильнейшим раздражителем и одновременно надеждой. — Миссис О’Брайен? — они разговаривают официально, хотя их сыновья и дружат. Разочарование. Это не Ди. — Вы просили позвонить, если что. Луи вернулся домой. Один. Только потом женщина смогла найти мальчика в роще Трента. Он сидел там, такой злой и обиженный. При виде ребенка, сердце матери сжалось. Как он еще мал, не видит счастья в каждом дне. Тогда миссис О’Брайен улыбнулась и решила, что расскажет ему историю о прекрасных слониках, мальчик всегда слушал их с интересом. А потом они вместе отправятся домой, в тепло, где их не достанет осень.***
Ярко и солнечно. Этот день на удивление прекрасен. Прекрасен. Забыла, что в моем словарном запасе присутствуют подобные слова. Ботинки постукивают об асфальт, а в голове играет собственный плейлист. На улице почти нет людей, не удивительно, кто высунется в такой мороз в семь утра? Как только наступаю в участок со снегом, забавность подскакивает на новый уровень. Из-за мороза лед особенно скользкий, но его скрывает слой снега, поэтому нужно быть максимально аккуратной. Сегодня пришлось ехать на автобусе, Дэйв избегал мою персону все утро, а мама с Говардом не вернулись. Мне даже не жаль. Сейчас я чувствую себя более легко и свободно, чем за весь последний месяц. *** В этот раз он пошел пешком. Дилан почти перестал ездить на автобусе, прогулки по улицам словно стали его профессиональной фишкой. Еще он совсем забыл про Джека и его маленький магазинчик. Нужно бы сходить, пополнить холодильник, а то на одной пицце с кексами О’Брайен не уедет. Солнце светит так сильно, что снег, отражая его лучи, слепит глаза. Зайдя через заднюю дверь, парень оглядывается по сторонам. Коридоры наполнены людьми. Совсем скоро и урок. Божественный час в обнимку с учебником и едкими комментариями учителя. Парень обходит учеников, стараясь никого не касаться. Теперь это не трудно. Помнится, Дилан хотел, чтобы его заметили. Сейчас это не проблема, ведь после случая с арестом он почти знаменитость. Повезет, если какой-нибудь младшеклашка не шарахнется от тебя на пару футов. Звонок. Парень уныло топает в кабинет, краем глаз успевая зацепить белый свитер и копну светлых волос. Морец сегодня опоздала. *** На последних секундах залетаю в класс географии и приземляюсь на стул. Благо старая дама не замечает меня, продолжая что-то рассказывать о долготе и широте. Назойливые пряди лезут в глаза, мешая сосредоточиться. Даже тетрадь не могу вынуть нормально, роняя канцелярию на пол. Чертыхаюсь, потянувшись за черными карандашами, раскатившимися внизу. Пара учеников обращают на это внимание, но почти сразу и забывают обо мне, погрузившись в свои беседы. Урок географии — урок свободы слова. Жаль, что никто не слушает и не уважает старую женщину, которая старается говорить погромче и быстрее. Доставать карандаши особенно неудобно, так как сегодня я пришла в юбке. Да, последний раз юбку я одевала полгода назад? Год? Не считая того вечера осеннего бала. Да и то там было платье. Тут под нос мужская рука сует еще один мой карандаш. Немного хмурюсь, поднимая глаза выше и натыкаясь на взгляд Кристиана. Коди приветливо улыбается, словно здороваясь. А я и забыла, что села случайно впереди него. Ответно растягиваю губы. Внезапно он легонько щелкает мне по носу краешком карандаша. Так. Что. Это. Было? Подпрыгиваю на стуле и смотрю на него так косо и пронзительно, что парень чуть не давится смешком. Что ж, хорошо. Пусть это его маленькая победа. Забираю свой карандаш и снова пытаюсь вслушаться в речь преподавательницы. Губы растягиваются в небольшой ухмылке. Этот день подозрительно хорошо начинается. *** Дилан пристально наблюдают за тем, как русый отдает смущенной девушке предмет и довольно хмыкает. Пальцы немного дергаются, но не более, хотя внутри уже загорается неприятный огонек. *** Вот и все. Первый урок закончен, а значит осталось всего часиков семь, и я свободна. Да, старшая школа — это нелегко, а ведь мне еще подтягивать предметы. Не думала, что это может быть так приятно. Передав листок с тестами и задачами по физике учителю, направляюсь к кабинету биологии. В юбке чувствую себя не совсем комфортно, хотя она и не короткая. Просто отвыкла. Раньше я носила юбки-солнце довольно часто. А тут еще и Кристиан со своим « выглядишь сегодня посвежее ». Спасибо, блин, Коди, это лучший комплимент, что я слышала. Все же есть один момент, который не дает признать мне начало дня удачным. Поджимаю губы, стараясь высмотреть в толпе одного угрюмого придурка. Вчера мы не слишком удачно попрощались и мне не хочется вот так это оставлять. Удивительно, что может сделать удачная погода, я ведь прямо стремлюсь к общению с людьми. По пути в кабинет мне попадается Эшли. Ну хотя бы одна. Ее критический взгляд падает на мои ноги и кеды. Нет, этой обуви я не изменю, хоть это будет последний час моей жизни. Да и каблуки особо не скучают по мне. Учитывая, сколько я их поломала год назад. Эшли ничего не говорит, гордо прошествовав мимо. Ее темно-рыжие волосы покачиваются от каждого шага, а спина такая прямая, словно в нее встроен корсет. Не успеваю я продолжить путь, как мимо мчится другая Райт, почти сбивая всех с ног. Ну как обычно. — Привет, Ки… — хочу поздороваться, но Ким минует меня так быстро, что я не успеваю и шелохнуться. Ее серая кофта исчезает в толпе школьников. Стоп. Серая кофта? У Кимберли Райт? Уж не наступит ли конец света сегодня? Со смешанными чувствами захожу в аудиторию. Стараюсь не думать о том, как настойчиво и хмуро следит за моими движениями сзади Дилан. *** Он все больше чувствует раздражение. Видит, как пялится мудак-Тобби, слышит и лестные комментарии с мужской части населения в сторону девчонки. Впрочем, они продолжаются недолго, в школе полно других, более доступных вариантов. Парень сжимает край ручки, совершенно не заботясь о теме и уроке. Вообще ему сегодня крайне трудно сосредоточиться. Облизав сухие губы и постучав по парте пальцами, Дилан не находит более интересного занятия, нежели разглядывание девичий спины. Карие глаза спокойно следуют по изгибам солнечных волос, таких же, как и сегодняшняя погода. Ярких и по-своему веселых. Внутри завязывается ком. Ему тоскливо видеть такой Хлою. Он не понимает этого, не чувствует прилив сил и энергии, не расслабляется. Никогда. Потому что нельзя. Девушка, видимо, чувствует на себе чей-то взгляд, неумело поправляет прядку волос, немного сжавшись. От ярких бликов на локонах взгляд падает ниже, на ноги. Он забыл, насколько они изящные, мягкие в своих изгибах. Дилан сплевывает. О чем он вообще думает? Ебаная романтика, только ее сейчас не хватает. Там глядишь птички запоют, весна придет. Ругает себя и не может оторвать глаз. От каждого движения, которые вдруг становятся такими необходимыми и правильными; от еле заметного дыхания, делающий этот воздух в сотни раз приятней на вкус; от дрожания пальцев, неуверенно сжимающих письменные принадлежности. Этот образ въедается в разум так сильно, что О’Брайен невольно изменяется и сам. Лицо разглаживается, руки ложатся на поверхность стола. Секундная безмятежность заставляет чувствовать себя намного лучше, а затем наступает неимоверная тяжесть. *** Что чувствуют люди, когда на них смотрят? Долго и пристально, внимательно, неотрывно. Неудобство, дискомфорт? Определенно. Меня буквально начинает колбасить от такого повышенного внимания со стороны соседа. Я понимаю, что Дилан смотрит. Сижу спереди, поэтому не могу его видеть, но знаю. От этого руки потеют, а мозг совершенно отказывается работать. Не люблю, когда на меня долго смотрят. Просидев весь урок, как на кипящей кастрюле, быстро собираюсь. Неизвестное желание теперь зарождается внутри, начиная по-настоящему преследовать меня. Хочу ответить на контакт парня, узнать, наконец, что на него нашло, но кабинет пустеет, а Дилана уже нет. Чувство разочарования не заставляет себя долго ждать. Выхожу за пределы комнаты, решая, что подумаю об этом позже. *** Дэйв с кислым лицом отдает дополнительные задания биологичке и сверлит спину уходящей «сестре». Это было невыносимо. Теперь он уверен в их связи настолько, что становится худо. Нет, показывать свои планы на людях нельзя. Мало ли, что О’Брайен может предпринять. Дэйв помнит каждое слово, сказанное парнем тогда, у реки. И Франко постарается вывести его на чистую воду, вот только как теперь помочь Хлое? *** Весь перерыв я оглядывалась назад, с паранойе высматривая знакомые черты лица. Казалось, что О’Брайен был везде, даже там, где физически и быть не мог. Один раз в толпе, мне удалось зацепить взглядом рукав его синей кофты, но от этого стало только хуже. Его лицо вдруг стало необходимым. Я словно не могла его вспомнить, но это было так важно, что теперь нужно было найти его обладателя. Не замечаю, как сама начинаю искать его. Быстро, в стаде одинаковых, безликих лиц, только мешающих мне. Ненормальная потребность в виде другого человека не оставляет ничего от других мыслей. Солнце кажется слишком ярким, воздух слишком холодным. Да что же творится. Если Дилан хочет позлить меня или поиграть, он этого добился. *** Следующие уроки у нас с Морец различались. Я слушал лекции о Эрнесте Хемингуэе, а Хлоя сидела на занятиях по химии. Мне определенно повезло больше. Однако вместо описания главной задумки автора в его произведение на ум шла только мысль о вечере танцев, тогда на школьном балу. Как не старался выкинуть тот момент из головы, он навязчиво возвращался обратно. Сейчас, как назло, особенно яркие краски того дня всплывали в памяти. Нервозность и странное нетерпение вернулись, теперь я уже не мог спокойно усидеть на месте. Последней каплей стала самостоятельная работа, которую я не совсем желал писать. Но дело было не в этом. Поднимаю портфель, неторопливо кинув в него немногочисленные вещи. Молча ухожу, решая провести свое время по-другому. Учитель ничего не говорит, зная, что достанется только мне. Коридор пуст. Стены кажутся салатовыми под лучами солнца. Раздражает. Все. Следую вниз по лестнице, собираясь выйти из здания и немного успокоить свои нервы. Что-то сегодня я не в равновесии. И на это есть разные причины. *** Ерзаю на неудобном стуле. Кислоты и соли не хотят лезть в мои мысли, поэтому я решаю просто абстрагироваться от всего. Благо, у О’Брайена другой урок. Иначе я бы не выдержала подобного одностороннего общения взглядами. Кретин. Не знаю, от чего завожусь, но теперь в комнате невыносимо душно. Голова немного кружится, навязчивое солнце ослепляет. Сглатываю скопившуюся воду, отложив ручку на край стола. Взгляд скользит по стене, а затем к раскрытой двери. Чуть не давлюсь, когда в небольшом промежутке мелькает знакомая фигура. Синяя кофта, темные волосы. Я даже зацепила пару родинок. Решительно отодвигаю стул. Это издевательство. Не знаю, что он там задумал, но нужно это прекратить. Прошу выйти и, получив согласие, буквально бегу из кабинета. Оказавшись в коридоре могу еще заметить знакомую спину. О’Брайен словно знает, поэтому оборачивается. Медленно и долго. Внутри все сжимается, в голове начинает гудеть. Я стою на месте, но мое астральное тело уже давно рушит весь коридор, высвобождая энергию. Энергия. Она переполняет, убивает все внутри, растекаясь по жилам. Будто специально карие глаза смотрят в ответ, так же немного безумно и дико. Я стою так далеко, но при этом слышу его тяжелое дыхание, ощущаю движения, словно они совсем рядом. Поэтому расстояние кажется неправильным. Но я стою, а он, как назло, улыбается. Рядом находится дверь туалета, Дилан исчезает за ней. Зрительная борьба угасает, но точно не мои эмоции. На негнущихся ногах следую за парнем, не понимая, что творю. Открываю дверь туалета на автомате, проходя внутрь. Дилан стоит около раковины, смотря в грязное зеркало над ней. Темные глаза замечают мою фигуру, лицо серьезное. Нет, не так. Мне нужно видеть его лицо. Делаю шаг. Туман в голове. Еще один. Бок начинает ныть. Дилан выпрямляется, не отрываясь от разглядывания моих действий через зеркало. Он привычно хмур и серьезен, но сейчас для меня это так необычно, словно мы не виделись целую вечность. Нельзя думать о правильности действий, только не в такие моменты. Не вспоминать разговоры, обиды, прошлое. Если ты идешь, считаешь это нужным, то иди. А если тебе делают шаг навстречу, то тем более. Дилан поворачивается, и для меня это финал. Я оказываюсь настолько близко, что могу почувствовать его запах. Дюймы. Парень смотрит сверху так пронзительно, что мое тело реагирует, дергаясь, словно в меня попала молния. Ощущения похожие. В животе немного колит, но я поглощена тем, что сейчас вижу в его взгляде. Да, человек может все изменить. Выбить тебя из колеи одним своим взором. Дилан сумел это сделать. Теперь зрачки немного расширены от полумрака, а блики сверкают особенно ярко. Он выглядит таким… манящим. Его хочется касаться, утопать в бездонной радужке самых разных ореховых оттенков. Он делает шаг первым, дотрагиваясь пальцами до моей макушки. Мурашки, полное неподчинение себе и ответный импульс. Это похоже на гипноз. О’Брайен слегка наклоняет голову, с интересом следя за своими же манипуляциями. Его глаза бегут от собственной руки к моему лицу, но не в глаза, а на уровень подбородка. Пальцы скользят от волос к коже, цепляя пряди. Я не могу сказать, насколько это необычно и приятно. Когда его кончики пальцев соприкасаются с участками моего лица, непредвиденно выдыхаю. Беззвучно, но сжато. Выдала свое волнение. Краешки губ парня дергаются. Он понимает, что мне приятны его действия. Перемещает ладонь ближе к губам, касаясь их, а мне начинает казаться, что вместо крови в организме течет мед. Сладкий и вязкий, мешающий другим органам выполнять свои функции. Дилан изучает пухлые губы пальцами, слегка оттягивая нижнюю. Дышать становится труднее, поэтому я не нахожу варианта лучше, чем ухудшить ситуацию. Тянусь ближе к его лицу, обвивая его руку своими пальцами. Теперь мы совсем близко, могу чувствовать жаркий выдох на своих губах. Больше нет ограничений. Не сейчас. Не здесь. Горячая волна наполняет все сознание, полностью затмевая окружающий мир. Именно сейчас, не под действием алкоголя или музыки, в простом школьном туалете, я стою и целую Дилана О’Брайена. Он отвечает с пылкостью и настойчивостью, заражая меня тем же. Все расстояние между нами преступно. Уничтожаем его, прижимаясь сильнее, впиваясь с новой силой. Дилан настойчив. Он плавно наступает, отодвигая меня к стене. Я лишь пытаюсь ухватить в промежутках воздух, потому что разрывать касания совсем не хочется. Когда поцелуй прерывается, я случайно касаюсь своим носом его щеки. Дилан мягко сглатывает, обильно выпуская воздух мне в шею. Затем целует ее, не давая намека на передышку. Его губы скользят мокрой дорожкой по выступающим участкам, причиняя мне неимоверное наслаждение. Он словно специально не дает нам думать, просто следуя своим инстинктам. Да и думать здесь нечего. Прикрываю глаза, вслепую изучая прядки его волос. Они кажутся совсем черными в таком освещении, мягкими и густыми. Руки парня уже изучают мою спину, поглаживая ее, выводя узоры на позвоночнике. Сдавленно выдыхаю в его ухо. Касаюсь губами мочки, немного давя на нее. Воздуха нет. Мы как два больных астмой человека, не имеющих доступа к кислороду. Ладони парня перемещаются вниз, достигая уровня ног. Он стоит так плотно, что я знаю о каждом его движении, реакции. Он подхватывает мои ноги, усаживая к себе на таз. Не совсем удобно, но касания полностью это исправляют. Пытаюсь сдерживать внутренний крик, но тщетно. Моя грудь упирается в его, я знаю, как он сдавленно дышит, а он знает, как дышу я. Удобнее устраиваюсь на его тазе, начиная чувствовать большее напряжение внизу живота. Руки парня движутся выше, залезая под юбку. Крепче соединяю ноги, непроизвольно двинувшись вперед. Напряжение нарастает. Не могу воспринимать ничего, кроме этого человека. Сейчас только он, и это тянущее чувство внизу живота. Я понимаю, что это. Становится и страшно, и еще более волнующе. Горячие ладони передают тепло даже сквозь колготки, я начинаю осознавать, к чему все идет. Не успеваю подумать об этом, как неожиданно в уши бьет звонок. Дилан слегка ослабевает хватку, а я разжимаю ноги и встаю на твердую землю. Он все еще прижимает меня к стене, но взгляд более осознанный, хоть и опьяненный. Да, он выглядит потрепанным и диким, уверена сама выгляжу не лучше. Молча смотрим друг на друга, а потом Дилан быстро поправляет лямку рюкзака, отстраняется и выходит за дверь, оставляя меня в полном смятении. Растерянность теперь наступает несвоевременно. В сознание какая-то каша из несвязанных мыслей и догадок. Не верится, что сейчас я просто стою на месте, как статуя, в мужском туалете, а секунды назад к этой же стене меня пригвоздил О’Брайен. Как вообще так получилось? Он же всего лишь прошел мимо кабинета. Выстроить логическую цепочку никак не выходит, поэтому решаю оставить это на потом. Здесь не самое лучшее место для размышлений. Тенью выскальзываю за дверь, благо никто еще не вошел по своей нужде. *** Дилан идет на выход из школы, как он и хотел. Непривычно расслаблен. В памяти прокручиваются картинки только что произошедшего взаимодействия. Похоже, не он один был сегодня не в себе. И что на них нашло? Весеннее обострение посреди морозов? Парень почесывает затылок, незначительно задев свое ухо и шею. Она была здесь, так рядом. Этот простой факт вызывает шквал новых ощущений, смешанных с вопросами. Неужели Дилан сам спровоцировал ее на это? Возможно и так. Но Хлоя ответила. Нет, она сделала даже больше. Пошла за ним, не остановилась. Вспоминая о мягкости губ и приятном запахе волос, О’Брайен коротко усмехается. Будешь носить юбки, девушка в пижаме, готовься к последствиям.