Пятьсот оттенков красного

Не делай этого: если ты продолжишь это, то не найдёшь спасения.

Двадцать восьмой глава клана Кучики пафосно взмахнул катаной, активируя шикай. И в воздухе ярко запахло… земляникой?! — Сэнбонсакура? — удивлённо спросил Бьякуя, недоумённо глядя на меч, рассыпавшийся привычными лепестками сакуры, которые при каждой атаке, обращённой на раздражающего до зубовного скрежета временного шинигами, расходились в разные стороны, будто боялись нанести Куросаки какой-либо вред. Духовный меч на призыв не отозвалась и не материализовалась, словно специально спряталась в глубинах внутреннего мира бога смерти. — Бьякуя, етить меня колбасой, ты вообще сегодня нападать будешь? — недовольно закричал Ичиго, так и не сдвинувшийся с места. — Банкай, — Кучики опустил катану вниз, активируя вторую ступень занпакто. И. о. шинигами побледнел и попятился, приготовившись использовать шунпо, чтобы слинять подальше, если что-то пойдёт не так. Хотя, видимо, уже всё полетело в тартарары. — Сэнбонсакура Кагейоши. — Бьякуя, ты чего? — с опаской спросил парень, примирительно подняв руки вверх. — Мы же просто тренируемся, а не убить друг друга собрались, — вокруг неумолимо воздвиглись миллионы огромных клинков, которые спустя миг рассыпались розовым вихрем, пахнущим сладкими ягодами. — А чего это такое странное? Сэнбонсакура теперь с ароматом земляники?.. Капитан шестого отряда поднял обе руки, направляя поток лезвий на запаниковавшего от такого хренового поворота событий Ичиго, но тёмно-розовая масса снова разошлась в стороны, аки пламя перед Генрюсаем. Куросаки с опаской глянул на Сэнбонсакуру, которая аккуратно кружилась вокруг, не решаясь даже коснуться шикахушо парня, не то, что кожи. Временный шинигами живо ощутил, как вокруг Бьякуи сгустилась мрачная аура, и мгновенно просёк, что тот, естественно, винил в неповиновении меча именно «риоку». — Куросаки Ичиго, — Кучики нахмурился, попытался дизактивировать банкай, чтобы он вернулся в форму катаны, но Сэнбонсакура из внутреннего мира отозвалась как-то… неоднозначно. — Сэнбонсакура хочет поговорить с тобой, — он до конца не верил, что правильно понял желание занпакто, но чужое ликование, прошедшее по внутреннему миру, как волна цунами, сразу дала понять, что врождённое умение каждого аристократа правильно подбирать слова сработало и в этой щекотливой ситуации. — Да? — искренне удивился Ичиго, но руку от Зангетсу не спешил далеко убирать: мало ли, вдруг духовный меч капитана шестого отряда такой же долбанутый на голову, как и хозяин. — Поэтому ты вёл себя так… — дальнейший комментарий застрял ещё в мыслях от ледяного взгляда шинигами, как будто Рукия решила продемонстрировать возможности Соде но Шираюки прямо на теле друга, — странно, — выкрутился он, непроизвольно тяжело вздохнув. В этот раз ему сказочно повезло, потому что сталь в глазах бога смерти стала задумчивой, после чего идеальные губы мужчины тронуло нечто, похожее на болезненную судорогу, после чего он с гримасой ненависти сконцентрировал реатсу и материализовал дух меча. Сэнбонсакура выглядела роскошно, поскольку стояла абсолютно голой, демонстрируя прелести фигуры ошалевшему от такого поворота Ичиго, прикрываясь только в самых интимных местах розовыми «облачками» сакуры. Единственное, что осталось прежним на шикарном стройном женском теле — это маска на лице. Куросаки мгновенно стал багровым, нелестным словом помянув Йороуичи, и дал дёру, потому что пальцы Бьякуи заискрились белыми молниями, а занпакто выгнулась как-то совсем невероятно, мурлыкнув что-то наподобие: «Привет, Ичиго, рада тебя видеть». Единственный плюс для и. о. шинигами в этой до жути ирреальной ситуации был в том, что теперь ему можно было не бояться старшего Кучики какое-то время, пока Сэнбонсакура не перегорит этими «земляничными» чувствами окончательно.