Пятьсот оттенков красного

Больно быть чужим среди своих, и позорно быть своим среди чужих. Тем, кто честен был в своей борьбе, остаётся верить лишь самим себе.

«Опять он!» — с паникой подумал Ичиго, неправильно выбрав поворот. Парень всего лишь решил навесить Рукию в клановом поместье Кучики, поскольку в недавнем сражении с полчищем Пустых она заработала сильное истощение реатсу, и вместо выхода забрёл только глубже, нос к носу столкнувшись с Бьякуей. Сам же аристократ неторопливо и чинно шествовал в отряд, внутренне содрогаясь от того ужаса, что будет твориться в бараках: Ренжи, волнующийся за свою подругу и по совместительству младшую сестру капитана шестого отряда, наверняка навёл там дикий шорох и так и не закончил ни одного отчёта. Мигрень шествовала за шинигами по пятам весь день, он буквально чувствовал это, но не спешила оккупировать нервами мозг мужчины, выжидая момент. И вот он, по всей видимости, настал, когда в Бьякую чуть не врезался на полном ходу рыжий временный шинигами. Который направлялся прямиком к мини-саду с аллеей сакур, под которыми во время цветения проводили много праздников капитаны отрядов Готтея-13. «Опять этот риока», — с тоской подумал Кучики, чувствуя, как туго натянутая струна душевного спокойствия, которого до этого только тревожно тренькала, с оглушительным звуком лопнула. «Как меня всё это задолбало», — вот какие слова рвались из уст аристократа, но вместо этого с его губ упало еле сдерживающее внутренний рёв, в то время как рука на автомате обнажила катану: — Цвети, Сэнбонсакура. Блик солнца, отразившись в идеально отполированном лезвии, красиво преломился в вихре розовых лепестков сакуры, в то время как на лице Куросаки появилось выражение чистого ужаса. В расширенных зрачках читалось лишь одно стремление: сбежать как можно дальше от Бьякуи, когда он наперевес с шикаем. Сэнбонсакура, чувствуя настроение владельца, ринулась за и. о. шинигами, но тот, вовремя почувствовав надвигающуюся угрозу, спешно ретировался в шунпо. Ровно в сторону сада, от которого капитан шестого отряда парня отгонял! Кучики неторопливо последовал за нарушителем спокойствия, параллельно думая о том, что слишком уж рьяно он реагировал на Сэнбонсакуру, хотя вполне был в состоянии отбиться. Ещё свежи были в памяти воспоминания о битве на холме Соукиоку, где Куросаки Ичиго, наглый риока, с натяжкой, но победил двадцать восьмого главу клана, успешно сумев противостоять даже банкаю. Так почему теперь возмужавший временный шинигами, потенциал которого рос день ото дня, трусливо поджимал хвост, как только он активировал шикай? Эта загадка заинтриговывала. Бьякуя настиг Ичиго ровно в тот момент, когда тот, увидев цветущие деревья, резво разворачивался на сто восемьдесят градусов и давал дёру подальше. «Неужели он понял, что я убью его, если он повредит моему саду?» — удивлённо вздёрнул бровь мужчина, взмахом руки заставив Сэнбонсакуру кружить вокруг. В отражении зрачков Куросаки читалась вселенская тоска, когда ветер, вскруживший лепестки светло-вишнёвых цветов, осыпал парня буквально дождём. Временный шинигами на это отреагировал быстро и лаконично — чихнул. И не один раз. «Да твою же за ногу!» — мысленно ругался Вайзард, глаза которого уже слезились от того количества раз, сколько он чихнул за прошедшие пару секунд. Бьякуя же так и замер напротив нарушителя спокойствия, наконец-то догадавшись, что было причиной каждого позорного побега от его светлейшей персоны — банальная аллергия. На мгновение, перед тем, как злорадно усмехнуться и направить всю мощь Сэнбонсакуры на слепого, как котёнок, Ичиго, он даже пожалел его, представив, насколько мучительной была каждая встреча с ним. «Ты издеваешься, Бьякуя?!» Розовая волна накрыла замешкавшегося и. о. шинигами с головой, погребая под тонной лепестков сакуры, как настоящей, так и от занпакто.