Пятьсот оттенков красного

Не загадывай вперёд, кто кого переживёт: если Бог за нас — отведёт беду

Джоуширо чихнул, когда Унохана, многозначительно улыбаясь, занесла в комнату букет каких-то цветов и поставила их на подоконник в простую непрозрачную вазу. Причём так, чтобы падающий из окна света причудливо освещал одну сторону лепестков, оставляя другую в тени. Это настолько увлекло мужчину, что он даже не заметил, что глубоко погрузился в мысли, позабыв о гостье. Но, вместе с тем, «Кенпачи Ячиру» всегда была в его мыслях. Он не знал досконально её прошлое, только вот это ему и не нужно было. Никогда никого не любивший шинигами — лёгкая мишень для красивой девушки, что знала, как именно нужно смотреть и располагать тело так, чтобы заинтересовать собеседника. Сердце его рвалось из груди каждый раз, когда Джоуширо видел эту богиню смерти. Только… такому, как он, не следовало влюбляться ни на миг. Утеряв связь с окружающей реальностью, Укитаке не увидел, как улыбка на лице женщины медленно сползла вниз, как потёкшая краска, превратившись в обыкновенное выражение человека, привыкшего видеть смерть и увядание. А потом она просто развернулась и лёгкой походкой убийцы вышла из помещения на улицу. Ретсу давно знала, кто на самом деле капитан тринадцатого отряда, что за сила сокрыта в его дряхлом теле и на что она способна, если раскроет весь свой могущественный потенциал. А потому в каждом цветке, что она приносила в комнату Укитаке, всегда был особый ослабляющий состав, заставляющий иммунитет отступать прочь, давая простор болезням. Унохана улыбнулась проходящему мимо отряду шинигами, которые почтительно ей поклонились: подчинение других её заводило, заставляло реатсу неистовствовать, а зрачки — возбуждённо расширяться. И знание того, что Джоуширо нарочно позволял себя травить всё это время, давало её безграничную власть. Изюминку их отношениям придавало также и то, что никто не знал о их тонкой игре. Ни Ямамото, ни даже вездесущий Шунсуй.