Пятьсот оттенков красного

А в груди попеременно был то пепел, то алмаз, то лукаво, то надменно ночь прищуривала глаз.

— Ты ещё что за кусок дерьма? — хмуро выдала Тацуки, всего мгновение назад раздававшая пинки каким-то хулиганам направо и налево. Они намертво пристали к какому-то пацану-задроту и издевались над ним, когда из-за угла вырулила Арисава, нахмурившая брови в лучших традициях Ичиго и готовая всыпать каждому по первое число. И спустя миг пацан был спасён и отправлен домой, а откуда-то сверху спрыгнул этот странный тип с ярко-голубыми волосами. — Тоже хочешь получить, фрик? — она подняла наспех брошенную сумку с асфальта, отряхнула её от грязи и закинула на плечо, на автомате перенеся весь вес на правую ногу, чтобы, если что случится, шандарахнуть противника левой. Он смерил её с головы до пят оценивающим взглядом, не упустив ни детали — и то, естественно, что старшеклассница сменила стойку — и широко улыбнулся. — Ну надо же, — протянул незнакомец таким низким и вибрирующим голосом, что по спине Тацуки прошли мурашки и вспотели ладони, — а ты неплоха. Да и можешь меня видеть, хотя ты обычный человек. «Обычный» ножом резануло слух — и только сейчас она поняла, что разговаривала с кем-то неживым, из другого мира. Арисава сжала губы: — Я спросила тебя, ты, ублюдок: кто ты нахрен такой и что тебе нужно от меня? — А ты не церемонишься, — парень засунул руки в карманы своей необычной одежды и дико оскалился, фокусируя взгляд Тацуки на небесно-голубых глазах, а не на дыре в животе и куске челюсти хищника на щеке. — Я просто пошёл на запах необычной реатсу, только и всего. И после увидел, как ты разбираешься с теми сопляками. Он фыркнул, явно выражая презрение ко всем. — Увидел? — девушка скрестила руки на груди. — Тогда катись колбаской отсюда, — недружелюбно намекнула она, махнув рукой в сторону выхода из тупика. — У твоей духовной силы такой непривычный цвет, — каким-то образом он оказался всего в шаге от Тацуки, почти прижимая её к кирпичной стене. А потом он поставил руки около её головы, не давая так просто уйти. — Такой насыщенно красный, плотный и тягучий, но не как у шинигами. Я заинтересован. Тацуки смерила его недружелюбным взглядом, полным немного скептицизма, и протянула, не веря своим глазам: — Кабэ-дон? Серьёзно? — хитрый поворот, удар — и вот незнакомец лежит лицом в землю, а Арисава гордо восседает на его спине, зажимая чужие руки захватом. — Учись, как это нужно делать, придурок. Не на ту напал. — Гриммджоу Джаггерджак, — выдал он, повернув голову немного в сторону, чтобы не сломать нос, если девушка внезапно захочет ударить по затылку в очередном приступе адреналиновой злости. — Это моё имя. И после такого выпада я точно заинтересован в тебе. Гриммджоу совсем немного напрягся, как показалось Тацуки, и легко освободил руки. Но не успел он встать, как получил локтем по позвоночнику. Болезненный удар вышиб из него хриплый смешок: у старшеклассницы из Генсея были яйца побольше, чем у многих арранкаров. — Тебе что, нужно выбить парочку зубов, чтобы ты понял, что я не заинтересована в тебе? — прошипела Арисава, уже примерно прикидывая, как это сделает: насилие с таким оригинальным персонажем было лучше любых слов. Гриммджоу безбашенно ухмыльнулся и, повернув голову под опасным углом, цапнул наклонившуюся ближе девушку — так было удобнее проводить захват — теми самыми зубами за плечо, прямо сквозь лёгкую блузу. Развязанная лента с шеи оказалась у него во рту со второго рывка, когда он резво перевернулся на спину, пользуясь мгновением слабости со стороны Тацуки. Джаггерджак приподнялся на локтях к её лицу и поднял одну бровь, не говоря ничего и одним взглядом указывая на женское колено между его ног. Которое было поставлено в опасной — и двусмысленной — близости от его паха. — А ты та ещё драчунья, — арранкар вынул ленту изо рта, тщательно разглядывая выражение лёгкой растерянности, которое быстро сменилось на крайнюю раздражительность. — Ты обслюнявил мой бант, болван, — выругалась Тацуки, поднимаясь с парня и поправляя юбку, что немного задралась и примялась, пока она боролась с Гриммджоу. — В следующий раз за такую выходку точно выбью тебе всю челюсть или даже оба глаза. — В следующий раз? — Секста ухмыльнулся ещё шире, потирая запястья. — Через неделю. И только попробуй не прийти, грязный отброс, из-под земли достану и как отбивную отделаю, жить больше не захочешь. Усёк? — девушка снова закинула сумку на плечо, зачесала коротковатые тёмные волосы немного назад и настолько мило улыбнулась, что Эспада мгновенно понял, что она говорила чистую правду. — Обязательно, дорогуша. Он махнул ей рукой на прощание, а потом втянул носом воздух, чувствуя во рту привкус соли и металла: от того, что она угрожала ему, совершенно не боясь, Пустой чуть ли не кончил, так что пришлось закусить щёку, чтобы болью прижечь внезапное удовольствие. Насыщенно тёмно-красная лента с мокрыми пятнами от языка обвила его пальцы, когда он рванул в Сонидо вслед за Тацки, чтобы узнать, где она живёт. Плевать, что она там хотела встретиться через неделю, ведь Гриммджоу хотел её сейчас. Да и ленту вернуть нужно.