No colours block unopen doors [1].
Ичиго искренне
жаль своего отца. Он загибался на работе, пахал как проклятый, чтобы его дети ни в чём не нуждались, воспитывал, растил, заботился о них в одиночку долгие годы — столько всего сделал и столько времени и ресурсов безвозвратно угробил.
Дети вырастают. И начинают задавать вопросы.
Обычно.
Ичиго — умный мальчик, который с малых лет видит духов и иже с ними. Но с этим можно справиться. И привыкнуть легко, когда призраки ходят сквозь и показывают перед лицом свои причиндалы ежедневно. А вот привыкнуть к тому, что его отец — взрослый мужик со определёнными потребностями… особенно когда практически застаёшь его на горячем… особенно когда он денно и нощно восхваляет свою любимую (
и мёртвую) жену… особенно когда понимаешь,
с кем отец предпочитает расслабляться время от времени…
Чёрный кот бесшумно растворяется в ночи, напоследок как-то виновато вильнув хвостом — знает же, что Ичиго давно в курсе происходящего в доме, когда там нет ни Юзу, ни Карин, ни самого Ичиго, ни иных непрошенных гостей.
Ичиго отлично знает про то,
как именно отец скидывает стресс некоторыми вечерами, но ничего не говорит, только укоризненно смотрит — и во взгляде его читается красноречивое «
молись, чтобы Карин с Юзу об этом не узнали, а то порву на тряпки». Сам он просекает по колебаниям реатсу, что происходит между отцом и Йороуичи совершенно случайно: не мог уснуть в пустом доме, когда сёстры заночевали у Иноуэ с Татсуки и Рукией, и пошёл патрулировать Каракуру, чтобы с пользой провести очередную бессонную ночь после войны. Но город был умиротворён, тих и безмятежен.
И он с ленцой возвращается по небу и крышам.
Ещё бы пару минут — и они бы с Йороуичи разминулись. Ичиго бы продолжал жить в сладком неведении, не таща на себе очередную чужую тайну, а Ишшин бы и дальше предавался зову тела, таким образом сбрасывая напряжение — или как он это оправдывает такие выходки.
Но судьба складывается иначе.
Ичиго не устраивает истерик и не лезет к Йороуичи с кулаками, из-за чего даже получает искренне удивлённый взгляд от готовой к такому повороту дел шинигами. И не лезет к Ишшину с вопросами.
Поначалу он не мог понять,
как отец мог искренне падать на колени от восхищения перед плакатом Масаки и реветь от сентиментальных воспоминаний до тёмно-красных белков и противно опухших глаз, но при этом спокойно продолжать трахать другую женщину. Он много раз хочет спросить у лицемера:
как он может так? А после смиряется. Мама мертва и ей откровенно и абсолютно всё равно, что вытворяет её вполне живой муж. Йороуичи приятно проводит время, внося в свою жизнь разнообразие, но не пытаясь быть заменой Масаки хоть в чём-то —
коты ходят сами по себе и не считаются с чужим мнением, помните? А Ишшин и не сравнивает её как-то с Масаки, не представляет своим детям единственную любовницу и не зовёт замуж. Лишь скрашивает своё угрюмое одиночество. Его поступки от этого не превращаются в что-то приятное или менее мерзкое, но Ичиго понимает. После войны с Яхве он вообще больше вдумывается в чужие поступки, больше анализирует и больше игнорирует то, мимо чего раньше бы ни за что не прошёл равнодушно.
И от этого только гаже. Будто не ткнув отца лицом в его дерьмо, он сам становился грязным и испорченным.
