Король лев, зов сердца / The lion king, call of the heart "

      Пока пара преследователей метались по ближайшим округам реки, в поисках хоть малейшей зацепки, куда бы мог деваться нарушитель, через всю саванну несся к ним запыхавшийся Зазу.       Еще с высоты он заметил две бледные, быстро мельтешащие фигуры. В них не трудно было узнать зоркоглазого стража земель и то самое, как сказал некогда Зазу, отребье. Хотя и после остановки войны королевский мажордом стал испытывать к Кову куда большее уважение, нельзя не сказать, что их отношения оставались весьма напряженными и неясными. С одной стороны Зазу уважал его, как приемника и наследника Симбы, а так же как мужа его любимицы Киары. Но с другой стороны, ведь этот самый лев был приемником Шрама, он вторгся однажды в их прайд и уж наверняка с не хорошими замыслами. А если бы не Киара? Об этом Зазу даже боялся и подумать. Что было бы с их родными землями? Еще одно правление такого Шрама никто бы точно уже не выдержал. А что если теперь став королем Кову вновь пойдет по его стопам? Все эти вопросы не переставая мучили его и без того усталую пернатую голову. Но в тоже время он прекрасно замечал, хотя и боялся признаться себе в этом и вновь ошибиться, как изменился за это время молодой лев. Теперь он вовсе не походил на того агрессивно-злобного аутлендера, каким он его видел при первой встрече. Ни от повадок, ни от фраз, ни от взгляда, ни то жестов напоминающих Шрама не осталось и следа. Напротив, теперь Кову никто не заставлял притворятся кем-то, он мог быть просто самим собой, не боясь осуждения за это. Теперь все могли увидеть в нем настоящего Кову, безо всяких масок, за которыми на самом деле прятался чуткий и мудрый лев. Правда, кроме Симбы, пока это разглядели далеко не все. А Симба, хоть и полюбил Кову, пока еще сам не заслужил такого уж сильного доверия юного льва. Поэтому Кову мог полностью оставаться самим собой только наедине с Киарой, а теперь и еще с кое кем... Как раз об этом Зазу и стараясь как можно быстрее ему сообщить.       Окончательно убедившись в том, что передним тот самый счастливый, но еще не знающий об этом, молодой лев, Зазу с поспешностью спланирoвал вниз. — Кову! — послышался с высоты веселый голос королевского мажордома.       Кову, оторвавшись от среднего по величине колючего кустарника, который он облазил вдоль и поперек уже раз пять, каждый раз искренне удивляясь, что не нашел там ни следа того не званного гостя, резко поднял голову вверх. Заметив знакомый силуэт птицы, он медленно попятился назад, на ощупь ищя Оно. Правда искать ему долго не пришлось, предводителю цапель уже посчастливилось попасться между мощных лап Кову, которыми он так безудержно перебирал на одном месте. — С-сир! Ай! — взвизгнул Оно в тот момент, когда Кову нечаянно наступил ему на пернатый хвост. Лев обернулся и еще несколько раз покружился на том же самом бедном Оно, при этом продолжая искать цаплю нервным взглядом. — С-сир... сир... Кову! Я, я з-здесь... — беспомощно стонал Оно, до того момента пока Кову не наступил ему на клюв. Тогда цапля принялся громко хлопать крыльями, что бы хоть как-то подать признаки жизни и обратить на свое существование внимание. — Ах, ты здесь, — как ни в чем не бывало наклонился к нему Кову. — Д-да и если я вам больше не нужен в качестве коврика для лап, то будьте так добры... — Ой, да конечно, прости Оно, — усмехнулся Кову и подняв, принялся хорошенько отряхивать цаплю от наплывшей пыли. — А-ай, яй-яй, хва-хватит-т-т, дово-о-ольно, — пытался объяснить Оно. Тем временем Зазу стал снижаться прямо к ним. Кову заметив это, строго посмотрел на цаплю. — О чужаке ни слово! — прошипел он на ухо Оно угрожающим шёпотом. — Н-но позвольте… — не понял причины Оно. — Не позволю! Если этот Зазу обо всем узнает, то тут же поднимет панику и поставит на уши все саванну! Разве ты его не знаешь? Я обо все расскажу всем сам... Попозже.       Не успел Оно что-либо возразить, как Зазу оказался прямо рядом с ними. — Чудесный день, не правда ли? — весело поприветствовал он двоих. — И охота у вас, сир, верно, тоже выдалась весьма успешной? Не так ли? — Не о что бы... — необдуманно начал Оно но тут же оказался под передней лапой Кову, на этот раз специально. — Д-да, конечно Зазу, — нервно и как можно громче согласился с ним Кову. — Ты что-то хотел? — Я все во лишь, хотел поздравить вас сир, — с лукавой улыбкой ответил королевский мажордом. — Что? Ты о чем? — с сомнением покосился на птицу молодой лев. — З -задыхаюсь... — раздался из-под лап глухой стон Оно. Кову, пригрозив ему строгим взглядом, ослабив, разжал лапы. Отдышавшись и усевшись как можно подальше цапля решил, что лучше все это время молчать, чем вновь сболтнуть что-нибудь лишнее. — Я о чем?! — за волнением не заметив странного поведения обоих, радостно выпалил Зазу.— Поздравляю! Вот ты и стал папой! — не удержался от восторга и даже на минуту забыв, что беседует вовсе не с Симбой или даже как некогда с Муфасой, подлетев, задорно потрепал жесткими крыльями его темную косматую гриву.       У Кову же перехватило дыхание от счастья, когда до него дошел весь смысл слов королевского мажордома. Больше он ничего не смог сказать, спустя мгновение он уже и сам летел через всю саванну. Зазу и Оно еле поспевали за невероятно быстрым юным отцом. — Я — папа! — кричал он во весь голос. — Я стал папой! Ты слышишь Оно? Теперь я папа! Ты представляешь?!       Оно и Зазу лишь изредка переглядываясь, обмениваясь радостными взглядами друг с другом, впервые видя Кову настолько счастливым. Он несся так, словно у него только что, прямо за спиной выросли огромные крылья. Он летел настолько быстро, что по дороге и вовсе не замечал, как пинает всевозможные булыжники, ветки, свалявшиеся и иссохшие комки глины. Несколько раз ему посчастливилось задеть пару возмущающихся сусликов или же невзначай наступить на, только собирающегося пообедать хрустящим мясистым жуком, суриката.       И, только вбежав на Скалу Предков, Кову остановился, что бы хоть немного перевести дух и оглядеться. Первое, на что упал его взгляд, был надвигающейся на него силуэт принца и главного стража земель прайда — Киона. Хотя Кову и переполняло чувство счастья и восторга, нельзя сказать, что бы появление его на пути так уж сильно обрадовало юношу. Во время войны и событий, предшествующих ей, Кион был далеко от земель прайда. Скитаясь в непроходимых джунглях, где он вынужден был провести некоторое время разыскивая Бунгу, который, в свою очередь нагло сбежал из земель прайда. Он желал доказать всем и каждому, что он смелее и сильнее всех зверей в саванне, и может провести в одиночку не одну неделю в диких непроходимых зарослях. Но, по-видимому, все случилось не совсем так, как он рассчитывал. Как бы там ни было Кион, вместе с оставшейся командой, были вынуждены отправится на его поиски. По этой же причине страж земель никак не мог повлиять на ситуацию, которая воцарилась в это время на его родных землях. Вернувшись, он узнал о свадьбе своей любимой сестренки, и, сперва обрадовавшись, так как не знал истинного положения вещей, а после весьма разозлился на Киару за ее необдуманный и детский поступок.       Теперь, при каждой встрече с новым родственником, Кион боролся с навязчивым желанием спихнуть его хотя бы с небольшого утеса скалы, или пнуть его лапой в бок, проходя мимо. Но он, ради Киары, старался как можно лучше сдерживать свои эмоции. Вот и сейчас при этой неизбежной встрече с Кову, еще глядя на него издали, у Киона появилось тоже неудержимое чувство.       Приблизившись и одарив темно-коричневого льва холодным брезгливым взглядом, Кион сухо произнес: — Ну и где же вы шля... ходите? — В общем-то я выполнял твою работу, — не обращая внимания на его пренебрежительный тон, весело усмехнулся Кову. — Что ты этим хочешь сказать? — Забудь, — небрежно махнул лапой Кову и вновь принял счастливое выражение. — Так где Киара?       Кион уже хотел было, что-то съязвить на этот счет, но встретившись с доверчивыми и счастливыми глазами Кову, к своему собственному удивлению лишь безмолвно указал лапой, каждый коготь которой казалось говорил: " Это только ради Киары ", на противоположную сторону Скалы Предков. Кову благодарно кивнул в ответ и, сорвавшись с места, прямиком побежал в сторону водопоя. Он бы сейчас слишком счастлив, что бы замечать пренебрежительное отношение стража земель, что весьма удивило и самого Киона, который в свою очередь тоже побежал вслед за Кову. Он не очень-то любил оставлять сестру наедине с наследником. Зазу и Оно летели следом за ними, стараясь ни в коем случае не отстать и не пропустить все самое интересное.       Оказалось, что как только Кову отправился на охоту и исчез за горизонтом, у Киары начались схватки. Что и пытался сообщить Зазу, долетев до, оставшегося в то время на вершине Скалы Предков, Симбе.       Еще издали Кову и Кион заметили, четко вырисовывающийся на фоне теплого весеннего неба, в объятьях мягких нежных солнечных лучей, изящную фигуру, лежащей вблизи водопоя, золотисто-рыжей львицы. Киара, проснувшись рано утром, вышла вместе с Зазу освежиться у прохладного свежего истока и немного не доходя до него, у принцессы и начались первые схватки.       И вот теперь вокруг нее столпился целый прайд счастливых и взволнованных львов и львиц. В ее мягких лапках проглядывалось четыре маленьких, пушистых, шерстяных комочка. У Кову вновь перехватило дыхание от радости и волнения. Он робко спустился вниз со Скалы и, с неудержимой, сияющей от счастья улыбкой, медленно проплыл мимо всей толпы, глядя только на, нежно улыбающуюся ему в ответ, молодую супругу. Все внимание теперь было устремлено на счастливых родителей. Юный лев тихо подошел к молодой маме и ласково взглянул на своих еще слепеньких малышей. Львят было четверо. Самым первым и крупным был тёмно-шоколадный львенок-мальчик с папиным черным, острым носиком. Родившись первым, он по традиции становился его будущим наследником. Рядышком, приткнувшись розовым носиком к теплому маминому меху, лежала, немного светлее братика, пушистая малышка. Она была как точная копия своего папы, только немного светлее оттенком шерсти. Напротив них тихонько сопела цвета какао с молоком их сестренка с небольшим пушистым хохолком и светлым розово-сиреневым носиком. А самой младшей из всей четверки оказалась светло-бежевая, совершенно не похожая на своих сестер и братика, львичка. По строению мордочки она была точной копией мамы, а окрас шерстки был ближе к цвету бабушки Налы, даже немного светлей. По форме носик был так же в Киару, но гораздо более светлого, нежно розового, цвета. Так же на лбу была широкая бежево-кремовая полоска, проходившая по спине, до середины лопаток. По-видимому, она досталась ей от бабушки Зиры, только была шире и светлей. Кову восторженно посмотрел на счастливую супругу и, как можно сильнее, прижал ее и своих любимых малышей к груди. — Мы всегда будем вместе, — тихо, что бы никто, кроме их двоих не слышал, прошептал он.       Счастливые родители еще долго не могли налюбоваться на свое долгожданное счастье. А на них со всех сторон глядели сияющие от радость улыбки. Минуты незаметно таяли в чистом весеннем воздухе, сменяясь новыми, волшебными мгновениями, которые несли за собой все больше и больше невообразимого чувства счастья и радости. И вот это чувство поглотило в свои ласковые объятья и весь прайд. Все ссоры и раздоры были забыты. И львы и львицы окружали молодых родителей, словно одна большая и крепкая семья. Даже Кион, при всем своем недовольстве такой ситуацией, совершенно спокойно стоял рядом с Кову и на его лице сияла такая же и умиротворенная легкая улыбка, что и у молодого папы, словно, эти львята были его собственные дети. Хотя, юному стражу это и впрямь предстояло в самое ближайшее время. Его супруга Тиифу, которая на данный момент стояла рядышком с ним, так же ожидала свое первое потомство. И хотя Кион безусловно был этому очень рад, если не сказать больше, все же он очень беспокоился за супругу. Он ласково посмотрел на львицу и тихонько обнял ее щекоча ее колючей, ярко-бордовой, пышной гривой. В глазах его так же промелькнул лучик счастья и тепла, при мысли о своем собственном сыне или дочери, а может и о том и о той? Кто знает. Одно он знал наверняка — он будет таким счастливым как, как... Как сейчас выглядел Кову. Невольно поймав самого себя на этой странной для него мысли, он вдруг понял, что не так уж и недолюбливает его. Нет, не то что бы он стал ему доверять или испытывать некую симпатию. Просто, он разглядел в нем, а точнее это невольно бросалось в глаза, нечто, чего он раньше не замечал. Что-то непривычное и хорошее, даже слишком хорошее, что бы принадлежать ему.       Сомнительные мысли не давали молодому стражу покоя. « Почему я так его теперь вижу? Может это и просила меня сделать Киара? Присмотреться к нему... нет! Я все во лишь рискую обмануться как и моя сестра! Я не поведусь на его внешнее показное благородство и поддельную дешёвую радость! Злобный отщепенец, лжец и предатель. Сначала он вторгся в наш прайд, предал моего отца, обвел вокруг когтя и влюбил в себя Киару, затем, увидев, что здесь лучше земли для охоты и легче стать королем предал свой прайд и все его злобную семью. Метался от одних к другим! Предавал всех и вся. И я еще его тут терпеть должен?! Или может я еще и обязан хорошо относится к нему? »       Утешив себя такими сомнительными мыслями Кион еще раз, как бы удостовериться, глянул на молодую пару. Киара выглядела совершенно счастливой, а Кову... Улыбка, совершенно искренняя и правдивая. Не было похоже, что бы за ней таился некий злой коварный умысел. Кион решительно ничего не понимал.       Сам же Кову был не вполне однозначного мнения о новом родственнике. Конечно, он уважал его как принца и сына Симбы, как брата Киары и отличного стража этих земель. Но его презрительно-отвращенное к нему отношение довольно сильно задевало и раздражало Кову.       Однако, в этот радостный день все было совершенно иначе. Кион тихо стоял заворожено глядя прямо в ясные, болотно-травяного цвета, глаза молодой супруги, и явно ощущал, как его переполняет чувство безграничного и неудержимого счастья.       Неподалеку от молодой пары, украдкой стояли король и королева прайда. Вот и настал тот момент, когда они становились счастливыми дедушкой и бабушкой юных наследников трона. Симба, с неудержимой радостью в глазах, глядел на свои счастливую дочь. Теперь она и сама стала мамой для своих львят, и это было прекрасно. Кову мельком встретился с этим, проходящим прямо в глубину души, таинственным и необычайно радостным взглядом. Это взгляд выражал нечто то, что невозможно описать словами. Сколько тепла и радости было в нем! Сколько любви и понимания. Симба глядел на юного льва, словно на собственного родного сына. Ясно, что Кову довольно серьезно ошибался, полагая, что нынешний король черств и суров сердцем. Напротив, Кову в этот момент казалось, будто на него смотрит кто то, кто очень ему дорог и близок. Этот взгляд проник ему прямо в сердце. Впервые он почувствовал себя частью семьи. Большой, любящей его семьи, которая никогда его не предаст и не оставит не при каких обстоятельствах. Он почувствовал себя по настоящему счастливым. Теперь у него было все, что для этого нужно. Любящая его красавица-супруга, четверо здоровых жизнерадостных львят, любящий и крепкий прайд. Все невзгоды, казалось, оставались позади, и впереди всех тихо ожидала только мирная и счастливая жизнь.       Одним словом все в это утро были совершенно счастливы. Да и вся природа ликовала! Чистый и мягкий голубоглазый небосклон сиял над землями прайда. Невдалеке еле слышно журчали звонкие воды глубокого, прохладного водопоя. Он был таким чистым и прозрачным, что даже самые слабые и мягкие лучи солнечного света, казалось, пробивали его насквозь, и, отражаясь со дна от гладких, отшлифованных игривыми волами, темных холодных камней устремлялись вновь вверх, подсвечивая чистые воды от самой глубины до, сверкающей алмазными каплями, поверхности. Все озеро, казалось, вместе со всеми обитателями саванны в этот день ,сияло от тихого счастья и неудержимого восторга. В воздухе ощущался стойкий перепад всевозможных запахов, от пряных и ароматных весенних трав, до нежно манящего благоухания первых душистых цветов. Этот мягкий аромат уловил и сам Кову. Обернувшись назад, он обнаружил, что совсем неподалеку от водопоя, на весенней теплой проталине, распустились алые и светло-желтые, пышные бутоны.       Не долго думая, он неслышно привстал и быстро направился в сторону, искрящего ясным золотым блеском, водопоя. Кион недоуменно уставился на его удаляющуюся темную фигуру. Но наследник не заставил себя долго ждать. Минуту спустя он вернулся к своему семейству, крепко сжимая в зубах большой и ароматный букет нежных полевых цветов. Киара ласково потерлась о темно-каштановую гриву юного льва и нежно провела мягким теплым языком по его светлой части мордочки.       Вот и настал тот, счастливый для всего королевства весенний день. День появления на свет нового счастья, новой радости и тепла. Четыре маленьких, пушистых, нежных комочка, которые только своим появление на свет, уже, хотя пока и на непродолжительное время, смогли воссоединить всех обитателей саванны воедино. Это был день начала чего-то нового и светлого, начала новой жизни.