Король лев, зов сердца / The lion king, call of the heart "

      Медленные и до боли яркие лучи лилового рассвета резко взорвали саванну, с каждой секундой впиваясь неумолимой хваткой в тусклое небо, разрывая тонкие облака и расщепляя их ледяным ядом, все быстрее, быстрее и быстрее высвобождая белый шар солнца от оков сдающейся ночи. Миратхи и Кову сильно зажмурились,синхронно отведя взгляд. — Ого, ничего себе! Смотри! Он такой... Странный. — На его шею посмотри, что это? — Какие у него забавные веснушки на носу и... На лапе?! Иу, ужасно! Может он болен?!       Миратхи резко обернулся на назойливые голоса, пониженные до шепота, и не менее удивленно оглядел толпу, вылупившихся на него, львят.       Кову и Киара о чем-то переговаривались, однако наследник не выпускал чужака, продолжая придерживать лапой его хвост. — Послушай, ты! — резко двинулся на незнакомца Тату, пытаясь принять настолько внушительную позу, на сколько это было возможно. — Если твои больные что-то сделают с Саурой!       Голубоглазый вспыхнул от обиды и бойко двинулся на принца, ударив грудью. — Сам ты больной! Это ВЫ меня похитили! Правильно отец говорил, что вы все просто сборище самовлюбленных идиотов, которые смотрят, как убивают невиновных и делают вид, что скорбят, а сами никогда ничего не сделали для их спасения!       Миратхи упал на пол, не рассчитав расстояние на которое он мог бы теперь подойти.       Не успел Кову, обернувшись, произнести и слова, как стены пещеры затряслись в громких криках: — ПРИШЛИ!       Киара испуганно вздрогнула.       Множество львиц моментально ринулось из пещеры, а стражи, прежде наблюдающие снаружи, наоборот пытались протиснуться к Киаре и Кову, стараясь что-то объяснить, на пару со сбивающимся дыханием. — Они пошли странным путем, мы не ... — Не успели собрать львиц с границ. Кову, их много!       Зеленоглазый, как бы автоматически процедил, пытаясь побороть дрожь в голосе: — Сколько?       Резкие крики и рев снаружи заставили всех покинуть пещеру.       Выбежав, Кову невольно вздрогнул, отпрянув в сторону.       Огромное количество светлых львиц. Около двадцати, не меньше. Среди них были заметны темно-серые и бежевые туши прайдлендовцев, коих было значительно меньше. И те лишь беспомощно рыпались под напором чужаков.       Наследник вздрагивал, от, приглушенных ударами, стонов и вскриков вокруг.       Любое движение прайдлендовцев каралось мощным наказанием сразу нескольких противников.       В момент все замерло.       Киара вперилась испуганным взглядом в родителей, которые были захвачены в самом центре толпы.       Кову сделал жест лапой, отодвинув ее , детей и еще нескольких рядом стоящих львиц, назад, а сам крепко ухватил пастью испуганного Мирата, медленно выйдя из тени пещеры. — Kujisalimisha simba! Hebu cub na hatua kando! [1]       « Что? Он знает Симбу? » — растерянно стоя у выхода, Кову тревожно смотрел по сторонам, стараясь определить источник голоса. — Tuna zaidi! Tu kukubali kushindwa! Msichana na sisi! [2]       Наконец он смог разглядеть, вынырнувшую из толпы, мощную светлую фигуру синеглазого льва. Рядом с ним, в окружении нескольких львиц, сидела... — Саура!       Киара сделала порыв вперед, но Кову во время среагировал и перегородил собой дорогу. — Mimi kusikia nini alisema?! [3]       Кову резко откинул в сторону Миратхи и раздраженно двинулся вперед. — Kukaa ulipo! Kutoa simba! [4] — отчаянно вторил светлый король. — Кикака мапума... — наследник вдруг понял всю тупость своих попыток и резким скачком оказался у подножья Скалы Предков.       Тахари мгновенно всполоснул щеку Симбы, который, подавленный напором сразу нескольких львиц, что-то беспомощно шипел.       Саура испуганно вздернулась, но тут же была усмирена лапой чужой голубоглазой королевы.       Наследник рванул в толпу.       Вряд ли он продумывал свои действия с помощью тактики, логики или инстинктов выживания.       В один момент лев поздоровался с, как оказалось соленой, землей и, кое-как отшвырнув лапами нескольких львиц, приземлился подле светлого короля, что мгновенно огрел лапой юношу прямо по темени.       Но стоило Тахари замахнуться еще раз, как в его лапу вонзилась чья-то пасть. Тут же Тахари окружило множество, пришедших с границ, львиц, что дали возможность Кову подняться на лапы, отпрянуть на безопасное расстояние и схватить, пробегающего рядом, Миратхари.       Львицы Прайда Света с удвоенной скоростью окружили чужаков, часть из которых так же захватив в плен. — Теперь силы равны! — с нервной улыбкой сплюнул кровь зеленоглазый, победным взглядом одарив короля чужаков.       Тахари же, в свою очередь испуганно взглянул на супругу, которая оказалась под властью серо-бежевых, и прижал лапой Сауру, как последнюю надежду. — Тебе это нравится, верно? — вдруг выпалил он, злым взглядом сверля Кову. — Нравится! Энергия битвы, хаос вокруг, возможность доказать всем и самому себе, что твое жалкое существование хоть чего-то стоит, при этом плевать на всех!       Темногривый остолбенел, вперившись в короля безумным взглядом. Улыбка разом спала с его морды. — Да-а-а, — победно протянул Тахари, словно наслаждаясь таковой реакцией. — Как же это... Имя у тебя есть, юный король? Ахади был такой же конченный показушник! Как и его сынок, а теперь ты...       Кову пронзил его колючим взглядом. — Я не король. Если же я скажу, что мое имя — Кову, что тоже означает "шрам", ты рискуешь покончить жизнь в истерических конвульсиях. Хотя, я был бы не против. Я готов слушать твой смех. Подавись им!       Тахари скептически поднял бровь. — Идиот. Ахади разрушил все, к чему шли наши отцы. Если хочешь знать: наши прайды были в крепком союзе, пока этот избалованный психопат все не растоптал. — Это не так! — неосознанно возразил Кову, вспоминая, слова Рафики о том, что Ахади его покровитель. — Ахади был мудрым и справедливым королем, таким его запомнили все жители прайдленда. Да и какое это имеет отношение к происходящему? — Кову запнулся в сдержанной улыбке. — Неужели совершенно некому высказаться? — У каждого своя история и своя правда, — резко понизив голос, ответил вожак. В глазах промелькнул нехороший блеск. — Вы лишь пытаетесь выдвинуть его недостатки за достоинства, дабы потом не стыдиться за свою историю. — А как же твой "любимый" Шрам? Его историю почему-то никто не скрывает. Сам себе противоречишь. Да и даже если бы это было все так, то причем тут я?       Тахари запнулся, продолжая сверлить юношу косым взглядом. — Сейчас придет остальная часть наших львиц, — огляделся Кову, остыв. — Отдайте нам принцессу и разойдемся. Шансов у вас тут нет и ловить нечего. — Я не верю тебе, — еще сильнее прижав Сауру, покачал головой Тахари. — Сперва отдай Миратхи!       Кову ухмыльнулся, вновь стараясь побороть накатившую дрожь в голосе и уцепился когтями в львенка. — Взаимно. Я как-то тоже не проникся доверием.       Нависла томная тишина.       Два льва стояли друг напротив друга. С каждой стороны от них было два клана львиц, готовых, от любого резкого движения в сторону их вожаков, разрывать друг друга на части.       Оба не отрывали взгляд, морально давя на сознание друг друга. — Даже если у вас есть еще львицы и даже если они нападут — я не выпущу принцессу. — Не проще ли нам хоть минуту действовать сообща и сделать все одновременно? — Где гарантия, что, получив принцессу, Вы не нападете при численном превосходстве? — Ее нет, — нервно усмехнулся Кову. — Но тебе придется рискнуть. Тахари, хоть и очень не хотел, мысленно понимал то, что этот юноша прав. Ухватив за загривок Сауру и сделав небольшой шаг вперед. Тахари устремил взгляд на темного, ожидая того же от него.       Кову сделал шаг, так же сжимая в пасти светлого львенка.       Тахари сделал шаг.       Кову сделал шаг...       Наконец встретившись в центре, оба льва вперились друг в друга испытывающим взглядом, а на лбу, казалось, выступал пот.       Львицы подались несколько вперед, вытянув шеи. — Kila! [5]       С этим звуком светлый король разжал пасть. Саура, плюхнувшись на землю, мгновенно подскочила на лапы и спряталась за отцом.       Кову же, вытянув шею, опустил львенка на землю, подле короля, хотя и рисковал быть ударенным по голове вновь. Тахари старательно боролся с желанием выбить юноше череп.       Мират быстро ретировался за спину отца, все же выглядывая и наблюдая, что же случится дальше.       Львицы обоих прайдов тут же освободили друг друга, разбежавшись на две группы. — Все хорошо, — погладив по голове дочь, улыбнулся Кову испуганной принцессе. — Беги к маме.       Тахари облегченно обнял жену и сына, искоса поглядывая на прайдлендовцев.       Кову моментально сорвался с места и навалился на удивленного Тахари, впившись зубами в его гриву. Тот в стою очередь, извернулся, опрокинув зеленоглазого на себя и уперся лапами в живот юноши, откинув его далеко в сторону, на что темный ответил новой атакой со спины. Завязалась драка за кой львицы, с почти отсутствующим видом, вяло наблюдали. — Неужели нельзя было по нормальному?! — рычал Кову, барахтаясь под напором светлого льва.       Тахари резко впился в спину льва, от чего тот громко вскрикнул. Следующий удар пришелся на его живот, что до сих пор до конца не затянулся. Лев отлетел в сторону, вновь ощущая до ужаса знакомые судороги по всему телу. — Все, хватит! — резко отрезал Симба, вскочив между ними, когда светлый замахнулся для решающего удара. — Что вам еще нужно?! Убирайтесь вон!       Кову попытался приподняться, но знакомая слабость неумолимо тянула его вниз.       Светлый король ощетинился, собираясь что-то произнести, оглядев своих львиц, что моментально приняли боевую стойку, но вдруг его взгляд притянула одна львица в общей толпе, что, казалось была очень напугана, но до боли знакома...       Резко обомлев, Тахари почувствовал легкий холодок по всему телу и ошарашенно старался всмотреться в ее черты, выпрямившись. — Тахари... — Тимира, бежево-персиковая львица, с множеством светлых пятнышек на морде и лапах, что всегда несколько выделялась на фоне всего прайда, вышла вперед, со слезящимися глазами подойдя ко льву, так близко. — Перестань.       Тахари испуганно отпрянул в сторону, выпучив на львицу ярко-синие глаза. — Мама?..

***

— Где же твоя сестра? — все еще не в силах налюбоваться на возмужавшего красавца-сына, беспокойно спросила Тимира, уединившись с Тахари у водопоя. — И где девочки?       Синеглазый лев резко отвернулся, разглядывая причудливую рябь на воде. Тимира выжидающе нахмурилась, опустив лапу в прохладный водоем, создавая легкий волны.       Тахари сощурился и громко выдохнул: — Ее больше... Нет. Тогда, когда мы убегали от гиен Шрама, Хурума приняла на себя удар, позволив мне увести львят. Мы не встретились.       Я долго ее искал. Было страшно. " — Хурума! Хуру-у-ума! — Тахари, не расстраивайся, — Октавия потянула меня к себе. Вдруг я заметил то, что девочки видели уже давно.       На каменистой земле было множество свежих следов когтей и... кровь.       Ириста уткнулась в меня розовым носом и захныкала.       Я не знал, что делать. Пройдя далее мы оказалась в пустоши, а оттуда попали в Прайд Алых Водопадов, пройдя по мосту. Король тех мест принял нас. Как я помню, уже тогда он был не молод, а его единственный сын покончил с собой. Но я мало о нем знаю. "       Тимира ошарашенно вперилась в сына. Расплакавшись, она уткнулась в его мягкую гриву. — Подожди!       Львица резко отпрянула и очень внимательно посмотрела ему в глаза. — Король Хаки? Он принял вас?! — Он умер и уже давно, — все же удивившись, что мать знает его отчима, грустно усмехнулся Тахари. — Он хотел сделать меня своим наследником, да и более в прайде львов, кроме шамана, не было. Он умер очень рано, вскоре, после нашего прихода. Королем я стал еще подростком. Девочки освоились там и считают это место своим домом. Я и сегодня им велел оставаться в Прайде Алых Водопадов. Не хотел, что бы они вспоминали весь тот ужас, что им пришлось тут вытерпеть. " — Ты не можешь так поступать!       Как сейчас помнил свои слова Тахари и эти, налитые гневом, зеленые глаза. — Я король! Я могу делать все, что хочу! — За что ты хочешь убить этих львят?! Что они тебе сделали?!       Шрам с насмешкой подался к подростку. — Еды не хватает на всех. Львицы не могут охотиться — сами виноваты. Будут расплачиваться их дети. Их растерзают на рассвете. Впрочем, я не должен отчитываться перед тобой. — Но это не правильно! — не упуская из виду темного льва, прохрипел Тахари, обернувшись. — Само объединение с гиенами — не правильно! — Ты считаешь МОИ решения неверными?! Я твой король! — Мой король — Муфаса, как и прежде. Он приютил меня, Хуруму и нашу мать после смерти отца. Я никогда не поверю в то, что он погиб случайно! — Заткнись! — удар лапы заставил Тахари отпрянуть в сторону. — Отныне никому не дозволено произносить это имя! НИКОМУ! — Ты безумен... — Разделишь их участь! Ты и твоя сестра вечно сеете сомнения в в умах членов прайда. Мне следовало позаботиться об этом раньше. — Тебе я еще больше уверен, что мой отец погиб не из-за несчастного случая. Макини — твой союзник из Горного Прайда, я это знаю! Что бы он делал в тот день у пропасти? Так же твоя сестра, брат и команда стражей, как они погибли?! — Заглохни!       Что было дальше Тахари помнил весьма смутно. Соленая кровь сочилась из рта. Холодный пол пещеры. Шрама уже в ней не было. Хурума, такая светлая, чистая и юная. Что она там делала? — Тахари! Тахари, поднимайся! О, духи! Что он с тобой сделал?! Нам нужно уходит, увести девочек, пока не поздно! " — Быть не может! — выведя льва из бесконечной череды воспоминаний, дрогнула всем телом Тимира, — король Хаки, но ведь...       Тахари внимательно оглядел мать и та робко улыбнулась. — Разве он никогда не называл тебе имя своего погибшего сына?       Лев покачал головой, все еще не отводя удивленного взгляда. — Твой отец — его сын, Тахари. Хаки был твоим настоящим дедушкой.       Светлый король дрогнул и, все еще не до конца осознавая смысл сказанного, промычал: — Да ну. — В тот день, когда пропал твой отец, он ходил к Хаки в прайд, помнишь? Хаки думал, что его сын погиб, но я не знаю почему он тебе говорил об этом, ведь твой отец встретился с ним тогда. Тогда Мкуу не хотел брать тебя и Хуруму с собой, потому, что боялся — и его опасения были верны. Потом появился тот лев, что скинул его с обрыва. Мкуу просто не успел спуститься и чужак его обманул. Он встретил его еще на пути в Прайд Алых Водопадов и, разговорившись, рассказал ему правду о гибели Азы — средней дочери Ахади и Уру, которую он узнал от Камо, казненного телохранителя принцессы. Шрам нашел обвинения против Камо, из-за того, что второй знал то, что Шрам убил свою сестру. Шрам решил таким образом обезопасить себя и это сработало. Ахади казнил Камо, сбросив с обрыва, там его находит твой отец и узнает от него все, после чего Камо умирает. — Пропал? — пропуская последнюю часть мимо ушей, ведь все это лев и так знал из рассказов отца в детстве, переспросил Тахари. — И откуда ты знаешь, что его точно намеренно скинули с обрыва?!       Тимира вдруг счастливо заулыбалась. — Ох, почему ты не приходил раньше?! Ты бы... Не важно! Твой отец, он жив! Он встретился со мной не так давно... Он жив, Тахари, жив! Только прошу, этого никто не должен знать. — Что?! И... почему?! — Вы встретитесь, - приложив лапу к губам сына, прошептала персиковая. - Обещаю. Только не сейчас. — Я думал, — вдруг вскочил на лапы король, судорожно вертя глазами, — почему я узнаю это сейчас?! Я ведь... Я думал, что потерял вас обоих, как это возможно?       Тахари еще несколько минут смотрел вдаль, после чего глухо спросил, зажмурившись: — Симба — сын Муфасы? — Да, — улыбнулась Тимира. — Тот маленький львенок, с которым ты играл. Он выжил и вырос. Вернулся и освободил нас. Прогнал гиен с наших земель и объединил прайды, а ты его сегодня так бессовестно ударил по щеке.       Тахари поджал губы.       Тимира негромко рассмеялась, но тут же сменила выражение морды до более серьезного. — Извинись перед ним. И перед Кову.       Синеглазый вдруг вздрогнул, словно бы ему охлестали спину когтями. — Да кто он такой?! — Наследник короля и муж принцессы.       Тахари одарил мать скептическим взглядом. — Он не сын Шрама, если ты думаешь об этом, — Тимира перешла на умоляющий тон. — Вспомни рассказы отца. Ведь раньше наши прайды были в крепком союзе между собой. Мы должны держаться вместе, а не бояться друг друга. Тахари, просто извинись перед ними, — тут персиковая вновь расцвела, вспомнив милого внука. — И с твоим сыном это было лишь недоразумение. Кову пострадал не меньше твоего, а Саура еще просто ребенок. — Миратхари, mimi itabidi kuanzisha wewe [6], — широко улыбнулся король. — Macho ya mama yake, tabasamu lako [7], — ответила той же улыбкой янтароглазая. — Надо же, я еще помню родной суахили!

***

— Ваше величество? — робко окликнул Симбу светлый лев.       Золотистый круто развернулся и уставился на него. — Я... В общем, я хотел принести извинения, — протянул Тахари, вопрошающе глядя на вожака Прайда Света. — Симба?       Симба сконфуженно кивнул, не в силах оторвать взгляд от, чем-то ему до боли знакомого, льва. — Ничего, — он провел лапой по вспухшей щеке.       Тахари не отводил взгляд, так что Симбе уже становилось неуютно. — Полагаю, более вам тут делать нечего. Тимира упросила меня, чтобы пробыть вам тут еще час — он прошел.       Синеглазый поспешно развернулся в сторону Кову, что стоял подле короля, рядом с супругой и детьми. — Прошу простить меня за такой визит, — нехотя выдавил из себя он, чуть ли не вспотев от усилий, с которым ему давались эти слова. — Тебе нужно мое прощение или мамочка заставила? — читая все по его светлой морде, огрызнулся Кову, за что был награжден приличным пинком от Киары. — Ладно, — темный нехотя поклонился королю Прайда Алых Водопадов. — Вы тоже меня простите за то, что напали на наш прайд и пихнули меня в живот. — Ты сам напал, придурашнутый!       Симба вдруг изумленно выпучил глаза на светлого льва. — Тахари?! Я, кажется, вспомнил то, что не мог вспомнить! Но вспомнил! А ты помнишь меня?       Как бы это странно ни прозвучало, но Тахари понял о чем он.       Кову же и Киара совершенно не могли понять, что происходит — когда оба льва кинулись обниматься. — Вот уж не думал, что встречу тебя , — радостно оглядел Тахари своего былого маленького друга. — Помню, на лапе у меня умещался. Еще раз прости за такой визит. На наш прайд часто нападали — и я теперь стал несколько диким по отношению к чужакам. К тому же думал, что тут до сих пор правят потомки Шрама. Не знал, что тебе удалось выжить! — Это правда! — резко встрял в разговор Миратхи, тыча лапой в свой шрам на носу. — Вот, смотрите! Меня хотели украсть, когда было очередное нападение! Это все гиены!       Кову вдруг изумленно встрепенулся и сделал несколько шагов к Тахари. — На вас тоже нападали, ведь так? — Вы сами все слышали. Какое это имеет значение? — Никакого, — темный лев задумчиво обогнул короля и направился в сторону пещеры, глядя прямо перед собой, глубоко погрузившись в размышления.

***

— Кову! — окликнула Нала, подходящего к пещере, юношу. — Постой!       Темный круто развернулся. Во взгляде читалось негодование от того, что королева потревожила его внутренние борения с самим собой.       Нала беспокойно оглядела его. — Тебе не на лапу ссориться с соседями, ты ведь это понимаешь?       Кову отнесся к такому изречению весьма скептически, но все же подсознательно принимал ее правоту. — Разве это все от одного меня зависит? — Нет, не все, но и не малая часть, — Нала чуть улыбнулась. — Мама мне рассказывала, что раньше наши прайды были очень дружны. И, я думаю, что если кто и сможет возродить наш союз, то только ты. — Как Симба решит так и будет, — самое простое, что мог изречь темный и нехотя поплелся в сторону пещеры. — Симба не всегда сможет быть рядом. Твое мнение не менее важно. Именно ты в будущем будешь обеспечивать безопасность нашего дома! — Его Величество говорит так же , — чуть усмехнулся темный, но вдруг потупил серьезный взгляд. — Сегодня узнаем: пустые ли это слова?

***

— Где Кову? — спустя полтора часа рассказов о всем, что произошло за время отсутствия Тахари, вдруг спросил Симба, обратившись к дочери, что лежала подле него, матери и брата. Все они расположилась у подножья Скалы Предков.       Нала громко вздохнула. — Он в пещере. Уже более часа оттуда не выходит и никого туда не пускает. Тиифу даже обиделась на него за то, что прикрикнул на нее.       Киара утвердительно кивнула и отвлеклась на резвящуюся рядом малышню, что теперь вместе с Миратхи весело резвились на солнечной поляне. Тату давно помирился со странным принцем и между ними даже начинала завязываться дружба. Так же и Гэба с Хамакото до сих пор были в прайдленде и ожидали возвращения своих родителей и других членов Горного прайда с границ. — Для меня было удивительно, что прайдленд так расцвел. И вас так много, — так же с улыбкой наблюдая за смешной возней львят, тихо произнес Тахари, вдруг содрогнувшись и отблеск грусти наполнил его глаза. — Ведь прайды были объединены, — тихо ответил золотистый лев. — Теперь нас в два раза больше, к тому же Трой, новый король Горного Прайда, согласился помочь нам и они до сих пор здесь. Скоро должны вернуться с границы. — Трой? — синеглазый дернулся, словно от прикосновения. — Кто он? — Сын Малки, бывшего короля своего прайда, — с легким удивлением пояснил Симба. — Правда... Он его приемный сын.       Тахари насупился и уткнулся носом в лапы, раздраженно стуча хвостом по земле. — Малка ведь сын Макини?       Симба напрягся, стараясь это вспомнить. — Кажется да, его отца звали так. — Макини убил моего отца, — глухо пояснил Тахари, беспокойно ерзая по земле. — Малка ничуть не был похож на него, — встряла в разговор Нала и получила утвердительный кивок от Тимиры, что лежала подле сына. — Но ведь Малка не помог прайдленду во времена правления Шрама, почему? — король испытывающе поглядел на светло-бежевую львицу. Та сконфуженно запнулась, поджав губы. — В любом случае, он совсем другой и ему можно доверять, как и его сыну. — Но разве у него не было своих детей, чтобы сделать их наследниками? — У Малки и Тамы есть единственная дочь — Фиалка. Она чуть младше Троя и его единокровной сестры, Мии. Но Малка никогда их не разделял и все они для него родные, потому и престол перешел законному старшему сыну. Хоть и не родному по крови. В любом случае, это его выбор и мы обязаны его уважать.       Из пещеры показалась темная фигура, прервав их разговор.       Все взглянули на Кову, после чего резко обернулись на приближающиеся из далека голоса.       Наследник сделал еще несколько шагов вперед по церемониальному утесу, дабы разглядеть приближающиеся с границы силуэты. Трой с супругой шли впереди всех, отчетливо выделяясь на фоне пожухлого поля.       Темногривый дошел до края утеса и полной грудью вдохнул порыв ветра с запахом ароматных трав, щурясь от яркого солнца. — Он что, броситься собирается? — глядя вверх, ухмыльнулся Тахари. Кову, словно бы услышав это, резко опустил голову вниз, внимательно рассматривая компанию. — Могу ли я просить об аудиенции Его Величества Симбы, Его Величества Троя и Тахари? — последнее имя он протянул с легкой усмешкой, но тут же вспомнив слова Налы, откашлялся и дополнил: — Его Величества Тахари.       Симба, Нала и Киара удивленно переглянулись. — Я полагаю, что да, Ваше Высочество, — перекинувшись парой слов с Троем и Тахари, громко ответил Симба, поднимаясь.       Все четверо прошли в пещеру, а следом за ними — и Нала, Киара, Милена и Кион, которых так же Кову попросил присутствовать.       Что происходило — Кову мало помнил и вряд ли бы кому-то смог описать. Первой частью его плана было убедить всех собраться и, когда это далось без особого труда, юноша завис в прострации, мало обдумав то, что делать дальше. По правде сказать, он не надеялся, что доберется и до первого этапа. — Так, — произнес Кову, оглядывая всех собравшихся. « Первая фраза есть, остались детали...»       Все испытывающе сверлили темного льва нетерпеливыми взглядами. — Та-а-ак, — более твердо повторил юноша, заметив сдержанную ухмылку Тахари, что иронично подпер лапой голову, зевая.       Лапы предательски заходили ходуном.       Он лихорадочно стал перебирать уроки Симбы и, кажется, там было что-то про такие ситуации, но сколько бы он ни старался вспомнить, в голову лезло совершенно не то, что нужно.       Кову глубоко вздохнул. — Я бы хотел предложить заключить новый союз между нашими прайдами, — он внимательно оглядел королей. — Между ВСЕМИ нашими прайдами.       Тахари прищурил оба глаза, склонив голову. — Что же, отлично. Дружеские союзы еще никому не вредили, особенно если обе стороны держат слово. А с Горным Прайдом у вас, вроде как, уже давно этот союз. Если это все, что хотел Его Высочество, я, пожалуй, пойду, — Тахари приподнялся на лапы, но тут же был остановлен пронзительным голосом: — Я не закончил! Союз не только для спокойствия обеих сторон, — Кову, стиснув зубы, набрал в грудь побольше воздуха. — Нам нужно объединить усилия для того, чтобы обеспечить безопасность своих прайдов от нападения кланов гиен. Они не оставят нас в покое. — И что же ты предлагаешь? — Пойти войной.       Все присутствующие удивились и испугались одновременно. — Что? — с нервным смешком вырвалось у Тахари. — Вы слышали, — процедил Кову, но тут же, почти умоляюще, произнес: — На ваш прайд неоднократно нападали, хотели украсть вашего сына. С королем Троем и королевой Миленой им это удалось. На наш прайд нападения совершаются регулярно и то, что произошло вчера результат одного из них. Три месяца назад мы узнали, что в клане есть не только гиены, — темный запнулся. — Там есть еще львы и мы точно не знаем, сколько их. Я не знаю, как им каждый раз удается пробраться через границы, но если мы объединим усилия, то сможем поставить их на место. Подумайте! Неизвестно что будет дальше, если мы, трясясь по одиночке в ожидании нового нападения, еще и сцепимся друг с другом. Он наших домов ничего не останется. Нам нужен это союз и... Нужна эта война. Вместе у нас очень большая армия и гиены не смогут этому противостоять, особенно, если не будут ожидать нападения. Я знаю, что нападать исподволь верх низости, но так поступают и они, заставая нас врасплох. Другого выхода я не вижу, к тому же это больше защита, нежели нападение. Я не уверен, что имею сейчас на это право и вы можете легко послать меня куда подальше, но тогда несчастья на наших землях продолжатся — и мы уже никогда не сможем жить в спокойствии. Я не знаю, как отнесется Его Величество к моему предложению, — Кову умоляюще взглянул на Симбу. — Но мне что-то подсказывает, что так будет правильно. — Подобные предложения требуют смелости, — резко встав, произнес Трой, после чего все взгляды в этой пещеры были теперь устремлены на него. — Не каждый будет готов взять на себя такую ответственность, но я поддержу Кову, — темный лев чуть улыбнулся наследнику, дабы хоть как-то его взбодрить. — Ого!       Все разом обернулись. — Райт? — сухо спросил Симба, глядя на вошедшего в пещеру. — Что ты тут делаешь? — У меня проблема на складе запасов, хотел посоветоваться с вами, Ваше Величество, — Райт вопрошающе посмотрел в глаза королю. —Очень надо!       Золотистый король громко вздохнул. — Кову, иди помоги ему. — Н-но... — Иди. Мы сами пока.       Голос короля показался юноше настолько строгим, что он, поспешно выходя, навернулся на один из выпирающих камней, с негромким рыком распластавшись на земле. Когда он упал, Тахари вдруг заметил затянувшийся, но все же заметный среди шерсти, большой шрам на его животе. Райт тут же подбежал и помог подняться, все еще хромающему после удара Тахари, другу. — Что это у него? — спросил светлый король, когда Кову и Райт покинули пещеру.       Симба насупился. — Несчастье в ущелье. — Там должен был оказаться я, — задумчиво обозначил Кион. — Ведь он тогда спасал МОЕГО сына.       Тахари удивился еще больше, но, дабы не показать из-за чего, спросил: — Но... Симба, разве твой отец не погиб так? — Да, но это, как бы объяснить...       И Симбе пришлось рассказать все, что касается Кову, его матери и всего, что произошло за последние годы. — И сейчас, предлагая войну, Кову понимает, что идет не против гиен, а против своей матери и брата, — закончил наконец Симба, хмуро сдвинув брови. — Но в его словах есть смысл, но, если бы только...

***

— Ну и где тут твоя проблема? — нервно оглядывая рощу, прошипел Кову, пиная лапами попадающиеся на дороге камни. — У меня ее нет. Она у тебя, — озабоченно оглядев друга, ответил Райт. — Я знал, что Симба отправил бы тебя куда-нибудь. Ему просто нужен был предлог, а тебе — перерыв.       Кову удивленно уставился на светлого льва. — Ты подслушивал? — Умоляю, такие собрания грех не подслушать! Не часто они у нас бывают, но... Посмотри на себя, — грустно произнес вишневоглазый. — Ты все эти месяцы словно на иголках. Нервный, взвинченный, мало ешь... — А ты все только о еде печешься. — Это из-за матери? Брата?       Кову издал умоляющий стон и отвернулся. — Если ты хочешь поговорить об этом, то я всегда... — Не хочу, — Кову резко обернулся. — Что толку говорить? Я просто хочу покончить с этим. Но, если короли не согласятся, тогда все будет становиться все хуже и хуже, а я не хочу этого... Нам нужно рискнуть, но это страшно для всех. А мне... Я не хочу, чтобы мои решения причиняли кому-то боль и страдания. Я не хочу, чтобы они согласились на войну, потому что... Потому что я тоже боюсь потерять каждого из вас!       Райт несколько испуганно следил за каждым движением темного льва. — Но я более боюсь, что если мы этого не сделаем, я потеряю всех вас. Моя мать... Она не остановится, пока не уничтожит все на своем пути. Я должен положить этому конец. — Ты не готов принять смерть никого из членов прайда, — послышался за спиной строгий голос Симбы, так что юноша испуганно вздрогнул. — А ты готов ли принять то, что в этом сражении могут погибнуть твои мать и брат?       Райт медленно отошел в сторону рощи, оставляя короля и наследника наедине.       Оба льва стояли напротив, приковавшись взглядами друг к другу.       Наконец Кову громко выдохнул, склонив голову. — Ведь даже тогда, когда мать чуть не погибла, я не помог ей. Даже не попытался... Я не знаю, все произошло так быстро, я до последнего надеялся, что она оставит свою месть, но... Я ведь не могу просто оставаться в стороне, глядя как она пытается погубить все вокруг себя. Я постараюсь еще раз все исправить! Но если она сама не захочет — я ничего не смогу с этим поделать. Я хочу остановить ее, что бы она ни выбрала. — Тогда, если ты и вправду готов принимать для себя такие решения, я поддержу тебя, — чуть улыбнулся Симба и, подойдя, пихнул Кову в бок, дабы тот наконец поднял голову.       Кову сконфуженно уставился на короля, как бы пытаясь понять, ради чего он тогда отрекся от прежней семьи, после чего спросил: — А остальные? — Все поддержали тебя. — Даже Тахари? — Даже он, — Симба чуть усмехнулся. — Возможно, его вдохновила твоя история. — Не думаю, что по моей биографии можно было бы слагать легенды, — ухмыльнулся в ответ Кову. Он вдруг ощутил приятную дрожь по всему телу. Наконец-то он, за многие месяцы, смог расслабится хоть на мгновение и порадоваться хорошей новости. «Так значит это были не пустые слова».

***

— Надо собрать львиц и сообщить им обо всем, — ходя взад-вперед у подножья Скалы Предков, чеканил Кову. — Позволь это мне, — усмехнулся Кион. — Конечно, — темный на секунду остановился, чтобы кивнуть, — львят, Киару, Тиифу и Керу нужно будет увести в безопасное место. И других львиц из прайдов, если есть беременные или немощные. — Но, папа, я хочу с тобой! — подбежал к отцу Тату. Зеленоглазый грустно улыбнулся и потрепал гриву львенка. — Увы, это невозможно. Но у меня есть сюрприз для тебя, — темный вдруг зажмурился, представив, что отослав детей, может более не вернуться к ним, но, поборов дурные мысли, выдавил из себя улыбку, — я поговорил с твоим прадедушкой Джассири. Теперь он будет твоим наставником. — Наставником? — Тату смешно поморщил нос. — Зачем? Ведь ты и мама меня всему учите! — Не теперь, не сейчас. Но и когда все закончится, Джассири останется твоим учителем, поверь, он знает немало. Это хороший опыт для принца. И он помудрее меня будет.       Львенок робко взглянул на фигуру прадедушки, что стояла за отцом.       Высокий пожилой лев с тускло-алой и местами седой гривой, но очень светлый и синеглазый, как его правнук. Еще раз взглянув, Тату заметил смешные черные точечки на его морде, точь-в-точь такие же как у него. И, чуть темнее самой шерсти, пятна на лапах. У него и у дяди Киона и Мхиту есть такие же.       Но прадед был для принца несколько чужим и всегда лишь фоновой тушкой среди львиц. До этого момента они почти не говорили друг с другом и Тату был уверен, что прадед просто разваливается, так что не в силах пробубнить ему и слова. А теперь этот же лев стоял и улыбался, глядя ему в глаза. Это удивляло и пугало одновременно. — Мне вовсе не нужен наставник! — выпалил синеглазый. — Зачем? — Тату, не спорь, — Кову что-то сказал Джассири и тот, подойдя к юному принцу, увел его и сестер. — Но мне ведь не нужен наставник, — оборачиваясь, твердил свое Тату, медленно теряя отца из виду.       « Куда же их отправить? » — задумчиво глядя им вслед, думал лев, стоя против сильного ветра, что истрепал всю его гриву. — «Нужно такое место, чтобы обеспечивало полную безопасность и, чем дальше отсюда, тем лучше.» — Куда ты собираешься их отправить? — спросил Симба, подойдя к наследнику. — Куда угодно, лишь бы подальше от прайдледа. В безопасное место, конечно. Но я не уверен, что мы успеем сегодня его найти. — Сегодня? — Да, — Кову утвердительно кивнул, — чем скорее, тем лучше. Сегодня же выведем их с охраной.       Симба нахмурился, поглядев вдаль. — Я знаю то, что нам нужно.       Кову резко обернулся на улыбающегося короля.

***

— Что? В джунгли?! — Киара судорожно глотала воздух, — но ведь... — С вами пойдет охрана сразу от трех прайдов. — Симба приобнял беременную дочку. — Я вырос там и знаю все. Не беспокойся, бабушка пойдет с вами и позаботится о тебе.       Киара резко отпрянула. — Я не нуждаюсь в этом! — золотистая нахмурилась и обратилась к мужу дрожащим голосом. — Ты уверен, что война — это правильно?       Кову прильнул к супруге и провел мягким языком по ее щеке. Киара робко замурлыкала и закрыла глаза. — Ох, какие нежности! — весело окликнул их Трой, так что Кову испуганно встрепенулся. — Что там?       Трой усмехнулся. — Все в порядке. Гонцов мы с королем Тахари отослали и они вскоре приведут львят, тогда и отправитесь через пустыню. Рафики предложил передохнуть у него, когда вы будете на середине пути. Кажется, там его дом на дереве.       Кову облегченно выдохнул. — Окажет большую услугу! — Да помогут вам духи! А мы будем ждать вас. Тахари согласился отослать своих львиц в прайд, но настаивает, чтобы ты еще раз переговорил с ним. Ты и Симба. Его Величество будет ждет вас у Скалы Предков. Сказал, что хочет обсудить что-то до прибытия сюда гонцов.       Кову и Симба удивленно переглянулись.

***

— Только не подеритесь. — дойдя до назначенного места, простонал Симба. — Опять... — Что?! — Трой обернулся на юношу с ехидной усмешкой. — Серьезно, Кову? Ты дерешься с каждым королем, а затем налаживаешь с ним отношения? Теперь я понял твою тактику, надо будет взять на вооружение!       Темный лишь фыркнул, вспомнив первую встречу с Троем и их тренировочный бой, что закончился коллективным купанием. — Где же он?       Кову обернулся назад с вопрошающим взглядом, но никого уже рядом не было. — Как всегда... Порой мне кажется, что они это специально. — Кову?       Зеленоглазый моментально прекратил монолог и сконфуженно уставился на Тахари. — Рад, что ты пришел.       « Как будто у меня был выбор ».       Тахари столь пристально смотрел на Кову, что тот отвел взгляд. — Пройдем вперед? — светлый прошел рядом с юношей и мотнул головой.       Хоть и без особого энтузиазма, но все же Кову поравнялся с ним.       « Только бы он не передумал. Ведь уже почти все готово.» — Я не хочу быть врагом тебе.       « Справедливое замечание, учитывая количество наших и его особей.» — Потому и согласился на твое предложение. Надо сказать, что я был удивлен... — Чему? — стараясь скрыть собственное удивление, сухо переспросил каштановый. — Предложению. Не каждый готов был бы взять на себя такую ответственность.       Кову резко остановился. « Вот не надо вешать на меня все ». — Я лишь предложил, но за то, что станет с членами вашего прайда, я не несу ответственность. Это уже ваше решение: вступать ли вам в военный союз, — не мое. Тахари глухо рассмеялся, чем даже начинал раздражать. — Что смешного? — Конечно, я несу ответственность за свой прайд сам, — Тахари переменился в выражении морды, — но я все ждал такого решения от Симбы, но не от тебя. — Куда мы идем? — резко перевел тему Кову. — Ты ведь хочешь знать, как я пробрался на ваши земли и не попался ни одному патрулю? Могу поспорить, что даже вы не знаете главной лазейки в ваш прайд.       Кову скептически поднял бровь. — Но ведь мы теперь можем доверять друг другу? — Должны, — вздохнул наследник, — иначе нам не выиграть.

***

— Теперь ты понял: как мы пробрались такой толпой? — когда оба льва оказались в пустоши у моста, спросил Тахари с легкой улыбкой.       Кову удивленно огляделся. — Мы пошли на север, а дальше... Скалы? Мы прошли за стеной скал? Получается, что они тянутся через весь прайдленд? — За ними легко скрыться, хоть они и не высоки, — светлый победно вздернул голову, — но это не все. — Не все?       Тахари вдруг спрыгнул с бревна и одним ударом передних лап толкнул Кову на небольшое дерево акации, которое полностью покрывали раздутые как шары, основания колючек, что служили жилищем для муравьев. В ту же секунду сотни насекомых набросились на наследника, облепив тело.       Кову скорчился от зудящей жалящей боли, подняв на светлого льва испуганные глаза. — Когда я узнал, что в прайдленде теперь правит Симба, я очень обрадовался, — синеглазый наклонился к почти парализованному юноше, — но когда я узнал: кого он выбрал наследником... Я решил, что сам захвачу прайдленд и у меня все для этого было. Правда, я не знал, что прайды были объединены. Это меня удивило. Но Прайду Света было бы лучше под опекой Прайда Алых Водопадов и, быть может, Симба образумился.       Кову зло царапал землю. — Услышав твое предложение я задумался: что, быть может, ты и не такой слабак, как мне показалось сперва.       Темный напрягся всем телом и, что было сил, вонзил когти в грудь противника. Тахари стиснул зубы и, моментально ухватив его лапами, отбросил назад, к краю пропасти. Юноша успел ухватиться за край, но светлый король быстро наступил на его изжаленные лапы — и тот, ослабев, полетел вниз.       Оказавшись под водой, Кову заметил, что может легко достать лапами дно и, вынырнув на поверхность, жадно глотал воздух, испуганно глядя наверх. — Сейчас река тихая.       Юноша дернулся, словно от нового удара и обернулся на, стоящего позади, Тахари. Вода почти покрывала его шею. — По временам она бурная — и тогда падение может стать смертельным. Сейчас же это гибель лишь для насекомых.       Зеленоглазый уставился на лапы, от которых отваливались рыжие муравьи. — Они не ядовиты, но жалят больно, — синеглазый взглянул вперед. — Если понадобится, можно пройти здесь дойти до русла реки. Там разделение подземных тоннелей. Один из них так же ведет в прайдленд.       Кову удивленно обернулся на, устремляющуюся вдаль, реку. Шум воды заглушал все вопросы, что теплились в голове. — У меня нет другого выхода, кроме как поверить тебе, — пробасил Тахари, двинувшись на наследника. — Разумеется, я мог бы прикончить тебя прямо сейчас, но тогда мне не избежать подозрений Симбы. Впрочем, когда я шел в прайдленд, я ожидал, что у власти до сих пор избранники Шрама. Симба сдержит тебя до поры, до времени. Если проиграешь войну — я все же подумаю о нападении на Прайд Света. И не важно, к чему мне для этого придется прибегнуть. Но в твоих силах меня остановить.       Кову сделал порыв вперед, но тут же ощутил всю дрожь и слабость своих лап.       Тахари подошел к нему и, резко придавив лапой затылок, окунул в воду. Кову пытался сопротивляться, но движение в воде давалось с большими усилиями. Наконец светлый ослабил хватку и юноша вынырнул на поверхность, судорожно глотая воздух. — Морду тоже искусали, нужно все охладить в воде.       Зеленоглазый зло зашипел и, неосторожно двинувшись вперед, зарылся носом в воду.       Тахари холодно смотрел на него, не двигаясь с места. — Если ты действительно достоин быть наследником Симбы, то докажи это.       Кову поднял на него не понимающий взгляд.       Тахари вновь двинулся вперед. — Докажи!       Зеленоглазый удивленно смотрел на, подошедшего вплотную, короля. — Докажи, что то, что ты говоришь, не пустые слова! — Я... Я смогу положить этому конец! — Сможешь?! — Да! — Сможешь?! — ДА! — Кову набросился на Тахари и пригвоздил его ко дну, сам удивившись, нахлынувшей на него, силе.       Зло сверля взглядом он наблюдал за вспузырившейся водой.       Светлый терял сознание, вперившись застывшим взглядом в размытый силуэт противника. Под водой все звуки, казалось, усиливались, глухо бья по ушам. Стук сердца неумолимо отчеканивал последние мгновения его жизни.       Кову отпрянул в сторону, почувствовав, как легкие противника наполняются водой.       Тахари с громким рыком разорвал пленку воды и вынырнул наружу, разрываясь в кашле.       Оба тяжело дышали и смотрели друг на друга. — Почему? Почему же ты не убил меня?! Ведь ты мог закончить это! — Нет, — наследник стиснул зубы. Его темная грива неаккуратными мокрыми паклами спадала на лоб. — Хотя бы ради Симбы ты поможешь нам в войне. И я докажу тебе!       Тахари жадно глотал воздух, пока дыхание не восстановилось окончательно. — Ты никогда не задумывался о том, зачем гиены помогают твоей матери? Шрам отвернулся от них в последний момент и они сами его убили. А к власти они никогда и не стремились и все, что им нужно — это пища. Зира мстит за Шрама, которого гиены ненавидят. — Какое мне дело? — сухо отрезал наследник. — Все так ты не такой, как Ахади. Ему было дело до того, что от него срывали. Даже не знаю, плохо ли это.       Кову фыркнул, ища взглядом выход. — К чему эта ненависть, ведь ты его даже не знал? — Его знали мои предки и знали, что он много чего совершил, не достойное прощение. — Он мой покровитель, — зеленоглазый вдруг вздернул голову к небу. — А если бы он был плохим при жизни, то стал бы злым духом и я бы никогда не увидел его там, на небе.       Светлый король нахмурился. — Пойдем отсюда.

***

— Я же говорил, что они не поубивают друг друга, — победно произнес Трой, обернувшись к Симбе, когда оба заметили две фигуры на горизонте. Вскоре они уже были совсем близко. — Рад, что вы живы, — поприветствовал обоих золотистый, удивленно оглядывая их мокрые шкуры.       У Кову в голове томилось столько эмоций и вопросов, что он даже не смог подобрать, нужных для ответа, слов.       Тахари еще раз одарил его коронной победной усмешкой.       Кову громко откашлялся, исподлобья глядя на синеглазого и переминаясь на зудящих лапах.       « Старый урод ».

***

— У вас все готово?       Мхиту склонил голову. — Да, Ваше Величество. Как я понял, ваша мать так же пойдет с нами? — Но Симба, я не нуждаюсь в... — хотела было возразить Сараби но, встретившись с несколько испуганным и потерянным взглядом сына, резко умолкла. — Все хорошо, — подойдя с еще двумя сестрами, прошептала Сура, уткнувшись в шею Сараби, — пойди, присмотри за Киарой и львятами. А мы встретимся, очень скоро! — Двала, Сура, Нааанда... — темно-охровая прильнула к сестрам, терясь о их мягкий щекотящий мех. — Берегите себя. — Джассири, Мхиту и Мун отправятся с вами. Так же от Горного Прайда пойдут Андрэ и Сена. — Ваше Величество, — резко вышла вперед Акоко. Это была золотисто-бежевая зеленоглазая львица с темными окантовками на кайме ушей. На ее щеках по обоим сторонам проступали темные пятнышки, а на ушах красовались по-одному светлому пятну. На самой макушке шерстка сбивалась в не большую челку, зачесанную назад. Акоко была матерью двух телохранительниц принцессы Киары — Тиифу и Зури. —Прошу, можно мой супруг Кипофи пойдет с ними в джунгли?       Трой, что стоял подле Симбы, задумчиво сдвинул брови. — Конечно, прости Акоко, я забыл.       Все присутствующие, а это были почти все члены двух прайдов и Тахари, удивленно обернулись на, вышедшего из толпы, Кипофи.       Сам лев имел очень светлую бежевую шерстку и чуть более темную, персиковую гриву, с зачесом назад и несколькими, неаккуратно спадающими на лоб, прядями. Сама грива была не густая и словно бы весела кусками вокруг шеи, совершенно не заполоняя собой грудь. По лапам, торсу и щекам проступали светлые пятна, так напоминающие внешность львиц из Прайда Алых Водопадов. Тахари, заметив это, удивленно поморщился. — Кто это? — Происхождение его никто не знает, — подойдя, усмехнулась Сена — мать Малки. — Ходят слухи, что он сын Мкуу — пропавшего сына короля Хаки. Но, полагаю, это лишь пустые слухи а сам Кипофи ничего о себе не рассказывает да и не может помнить внешность родителей.       Тахари удивленно вздрогнул. — Сын Мкуу — я. У меня нет братьев... Сестра была. Но кто вы вообще?       Бежево-золотистая зеленоглазая львица грустно улыбнулась и потупила взгляд. — Я мать Малки и жена Макини, вдова, точнее.       Светлый лев отпрянул от Сены, как от огня. — Чт...?! В-вы.. — Я понимаю тебя, но я и сама не могу сказать ничего доброго о Макини! — резко потеряв привычное самообладание и сдержанность, выпалила зеленоглазая. — Он был убийцей и многие об этом знают. Он убил моего брата, настоящего претендента на трон. Я не должна была становиться королевой и тогда бы не произошло столько несчастий. Я ненавижу своего покойного мужа не меньше тебя.       У синеглазого все еще ходуном ходила почва под лапами. — От Прайда Алых Водопадов пойдут Худума и Окса, — Симба кивнул пришедшим львицам. — Так же от Горного Прайда пойдут трое львят...       Львята прайдленда затаили дыхание, удивленно переглядываясь. — Трое?! — Почему трое?! — Ведь Гэба и Хамакото — это двое! — Должно быть есть еще львенок!       Тут из-за лап одной из львиц вынырнула голова светло-бежевой голубоглазой львички. На ушах у нее красовались смешные темные кисточки и на макушке была небольшая растрепанная челочка, того же цвета. Парные окантовки на ушах, молочного и шоколадного цветов, но более всего в глаза бросались несколько неглубоких шрамов на переносице и двух задних лапах, так же и одно их ух, что было полностью искусано и местами надорвано.       Львята сочувственно склонили головы на бок. — Мама, я не хочу уходить, — пропищала малышка, с осуждением глядя на мать.       Лилия, так звали львицу, наклонилась к дочке и что-то прошептала, после чего голубоглазка весело подскочила по подбежала к основной группе львят. — Будь осторожнее, Она! — А так же от Прайда Алых Водопадов пойдут принц Миратхари и Атка. Львята вновь удивленно вздернули головы на подходящего к ним, Атку. Первое, что бросилось в глаза был небольшой шрам, рассекающий левый глаз, очень похожий на шрам, что бы у Кову и Мвонго. Сам же львенок было очень светлый, куда светлее своего приятеля-принца. На щеках, плечах и бедре красовались пятнышки, несколько темнее основной шерсти. Глаза львенка были с двухцветной радужкой, красного и голубого цветов от центра. На мордочке, от носа до подбородка велась забавная темная полоса, а на кайме ушей были бежево-серые окантовки. Брови львенка были светлые, в цвет, чуть пробивающейся, лохматой гривы. Ободки вокруг глаз были темные с левой стороны, а с правой несколько светлее. На локтях передних лап и спине пробивались неаккуратных клочков гривы, на спине переходящие в загривок, цвета основной шерсти.       Атка смешно зашмыгал розовым носиком и несколько сердито обвел взглядом новое окружение, водя языком по краю губы, из которой сочилась струйка крови. — Атка, откуда это у тебя? — сочувственно протянул Миратхи, разглядывая небольшой порез друга. — Упал, — совершенно сухо отрезал светлый львенок и прохромал далее. — Надеюсь, что мы подружимся! — весело поприветствовал двух новичков Тату.       Атка и Она, хотя и раньше ни разу не встречались, обменялись скептически-усталыми взглядами. — Trust [8] — Ты уверена, что так правильно? — чуть склонив голову, грустно протянула Тиифу, глядя на мать. Акоко и Кипофи, родители Тиифу и Зури, жили в Горном Прайде, хотя сама Акоко была родом из прайдленда, но, выйдя за муж, решила поселится вместе с мужем. Львица занимает должность стража на границе с прайдлендом, но, по скольку прайды давно в дружеском союзе, коротать там время было довольно скучно и можно было следить разве что за порядком у остальных животных и их перемещением. В детстве Тиифу и Зури часто ходили с матерью к границе, а затем и вовсе убегали в прайдленд играть с Киарой и прочими львятами. И им этого никто и не запрещал. Когда же обе сестры выросли и повыходили замуж, то навсегда и остались в Прайде Света, на родине своих супругов и с родителями виделись теперь очень редко, по большей части из-за хлопот с львятами. Акоко и Кипофи даже не приходили на праздник в прайдленд, хотя и могли бы стать почетными гостями, как родители супруги принца Киона. Но они не могли из-за слепоты Кипофи, которому любые длинные дороги были в тягость. Но теперь им ничего не оставалось ничего другого, как прийти. — Принц Кион настоял, что бы ты отправилась в джунгли с остальными, — покровительственными интонациями отчеканила Акоко, но тут же улыбнулась. — В твоем положении нечего делать на войне. А Зури без тебя не пропадет. Я то уж позабочусь о ней, а ты позаботься об отце. Тиифу обернулась на отца и, подбежав, зарылась носом в его гриву. Светлый лев расплылся в улыбке, глядя не на дочь, я прямо перед собой, почти не моргая синими потускневшими глазами.       Зури так же подбежала и обняла отца. — Как твои глаза, папа? Больше не болят?       Улыбка спала с морды Кипофи и он, как-то грустно склонил голову, пытаясь выдавить уже наигранную улыбку. — Конечно, больше не болят. Удивлен, что вы еще помните об этом.       Тиифу и Зури задумчиво переглянулись, но возражать не стали. И, хотя Кипофи был абсолютно слеп, слух и обаяние были развиты у него намного лучше, чем у любого другого льва или львицы. Его уши постоянно дрожали и подергивались, словно ловя каждый, даже незначительный шум. Нос постоянно бегал по мордочке, громко вдыхая все, окружающие льва, запахи. — Будь предельно осторожна, — нащупав лапой дочь, прошептал Кипофи и повернул голову в сторону Акоко. — И приглядывай за матерью, пока меня не будет. И дня без моей опеки не продержится, но ты справишься. Главное — слушай. Саванна меняется, если захочешь — сможешь услышать и понять.       И хоть это звучало довольно странно, Кипофи заботился о супруге ни чуть не меньше, чем она о нем. Казалось, он мог видеть то, что от других было скрыто и часто предотвращая беду в семье. Акоко сама изумлялась этому, хотя и не говорила открыто. — Куджо, — Фиалка робко подошла к юноше. — Разве ты не уходишь? — С чего бы это? — охровый поморщился, обернувшись. — Его Величество приказал Сене и Андрэ сопровождать группу. — Да, но ведь, твоя лапа... Не просто будет так бросаться в бой. — Почему это? Я хромаю, но могу ходить и не надо делать из меня калеку. — Тебе даже прыжок дается с трудом, — хмуро сдвинула брови светло-бежевая. — Разве тебя тот случай в ущелье ничему не научил? Вспомни, ты еле выбрался! А твои родители... Подумай, что с ними станет, если... — Ничего со мной не сделается, — строго и спокойно осек лев и прошел мимо подруги, в сторону подтягивающегося войска.       Фиалка зло фыркнула ему в след.       « Ну и катись! Что б я еще раз беспокоилась за того, у кого мозги напрочь отбиты » — Я и Кову переведем группу через пустыню, — сосредоточенно пояснил Симба, оборачиваясь на Троя и Тахари. — Вы продолжите собирать прайды, после чего мы, когда вернемся, обсудим нашу стратегию и обговорим детально план. — Когда вы вернетесь? — В ночь или рано по утру, — король вздернул голову у солнцу. — Если повезет, то с наступлением темноты мы будем уже там.

***

      Яркое белое солнце медленно скатывается вниз по небу, хоть так то разбавляя пустынный мертвый вид и напоминая о времени. Оглушительную тишину вокруг нарушал лишь легкий шелест песка под лапами. — Харматтан, — приглушенно произнес Симба, щурясь от внезапного порыва сухого пыльного ветра. — Кто? — прокричал Кову, плетясь позади. — Просто ветер, — Симба чуть обернулся, щурясь в улыбке. — Есть Хамсин — это горячий ветер, дующий весной и летом с юга и юго-востока. Есть Самум — это пыльная буря, горячая и сухая, внезапно возникающая в пустынях. Так же Сирокко — обжигающий пыльный ветер. Но сейчас Харматтан — так же пыльный сухой ветер, дующий из Сахары на юг. Ведь уже конец осени.       Солнце окончательно скрылось за песчаными горами.

***

— Перебраться через пустыню да еще и с толпой львят, — покачал головой Рафики, принимая гостей на высоком баобабе. — Хорошо, что я предложил вам передохнуть у меня.       Рафики на секунду обернулся на ускользающий по стене силуэт своей ученицы Макини. — Мы ценим твою заботу, — осторожно взбираясь на дерево, ответил Его Величество, и, обернувшись на Кову, протянул ему лапу, дабы тот наконец забрался наверх, а не бездумно цеплялся лапами за кору.       Рафики вдумчиво оглядел юношу и наконец выдавил из себя улыбку. — Я слышал, что ты возродил Совет Королей? Давненько у нас их не было. Если подумать, на время Ахади приходится последний.       Кову заметно оживился. — Не мог бы ты отсюда поподробнее?       Рафики прошел в центр дерева, завлекая за собой уставшую, но все еще крайне любопытную, ребятню. Львята весело перескакивали друг друга и, наконец усевшись вокруг шамана плотным кружком, устремили на него выжидающий взгляды, в предвкушении новых историй.       Рафики перевел внимательный взгляд на подошедшего наследника. — О чем ты хочешь услышать? — Об Ахади, — ни секунды не мешкая ответил зеленоглазый, борясь с внезапно возникающими порывами ветра, что насквозь продували старый баобаб.       Рафики сощурился и, одним движением лапы, пригласил всех в более крытое место, где для ветра было не мало преград. Но странным образом он все же находил способы проникнуть внутрь.       Бабуин уселся "по-турецки" и закрыл глаза, напрягая память. — Ахади был очень сложным, отличающимся от прочих сверстников, неугомонным львенком. Но Мохату, его отец, по своей натуре, был мягче своего отца, который всегда брался за воспитание юного принца с жесткой позиции. Даже плавать Мохату научился только тогда, когда отец просто швырнул его в воду со словами "Плыви." Ахади же нередко дерзил старшим, в особенности своему отцу, который прочил в короли своего единственного сына. Уже тогда Ахади понимал, что не хочет быть королем и все время твердил это родителям, но выбора у него не было. Тогда юный принц устраивал бунты, срывал собрания Мохату, одним из которых, — Рафики выразительно посмотрел на Кову. — Являлся Совет Королей. И многие другие обычаи и праздники оборачивались хаосом во главе наследника.       Кову так и сел, напряженно сверля взглядом пол. Вдруг он вздернул голову. В глазах отражалось приглушенное ехидство. — Как же ты говорил, что Ахади вошел в историю как мудрый и справедливый король? Почему его правление запомнилось так? — После смерти отца ему пришлось взяться за ум, хотя сам наследник только перешел черту подросткового возраста. Тяжело ему пришлось, но его мать, королева Асали, не оставляла сына и всячески поддерживала. Как и Уру, его будущая супруга и принцесса Северного Прайда.       Темногривый удивленно взглянул на шамана и тот пояснил: — Северный Прайд находится за рядом гор и отделено от прайдленда огромным озером. Его тогдашний король и королева имели двух детей — Угинеске, старшего сына и наследника трона, и Уру, младшую дочь. В Совете Королей никогда не было "главного", но когда к власти в Северном Прайде пришел Угинеске он взял полный контроль над его проведением. Угинеске и Ахади не ладили и, вроде бы, первый все время отгонял нашего короля от своей сестры. Иногда их соперничество доходило до нелепости. Оба соревновались в издании "полезных для жизни королевства" законах и что день терроризировали этим свои земли. Оба были принципиальны и упрямы, хотя, как мне кажется, они не осознавали, что им это нравиться. Угинеске уважал Ахади как того, кто верен себе и своим принципам, но если дело касалось чего-то масштабного — винил его во всех бедах, считая, что король из него никакой не выйдет. — Угинеске, значит, ничем не был лучше его, — упрямо стоял на своем Кову, стиснув зубы. — Ахади очень предвзято и требовательно относился к окружающим. Кажется, он все время шутил про то, что его сверстник Фута, наследник Горного Прайда, изрядный любитель красивых лапок, хотя на публику распространяется о морали и правильных устоях времен предков. Так же и Мванджа, что бы избран телохранителем Уру, хотя сам был худощав и слаб, даже местами труслив и неуклюж. Ахади не редко припоминал ему, что тот лишь по блату занимает эту должность, а сам только обуза для принцессы.       Кову издал негромкий смешок. — И что с того? — Впрочем, позже новоизбранный король старался как мог и пытался наладить отношения с теми, чье уважение потерял уже давно. Совет Королей отвернулся от нового вожака прайдленда и с этим поделать он уже ничего не смог...       " — Мы ценим тебя, как сына мудрого и справедливого Мохату, — высокий мощный лев, оттенка какао с молоком, свысока смотрел на, склонившегося перед ним, Ахади. — Покойся он с миром. Но даже при всем этом, Совет Королей не может одобрить твоего восхождения на трон. — Угинеске, прошу, вы нужны мне! Со времен основания Совета нашими предками он не разделялся.       Ахади решительно двинулся вперед.       Золотистогривый король смирил его презрительным взглядом синих глаз. — После смерти отца ты стал еще более неуравновешен. Что ты задумал?       Ахади хотел было что-то ответить, но прежде чем он успел открыть рот, две тени стали по обоим сторонам от него, в одно мгновение загородив угасающий вечерний свет. Король отвел назад, переполненный ужасом, взгляд светло-зеленых глаз, что отразились в колючих глазах приставленной охраны. — Ты же знаешь, что им достаточно одного точного движения.       Голос Угинеске, как казалось Ахади, звучал слишком громко и он невольно вздрогнул, вновь обернувшись к возглавителю Совета. — Я не убивал его! Мальчик был мне нужен затем же, зачем и вам!       Угинеске, казалось, загорелся с новой силой. — Ты не доказал того, что его племя предало нас, но уничтожил всех их! Тот пожар... Никогда не поверю, что они смогли бы сами такое допустить. — Они сами себя уничтожили, но... В этом есть моя вина, но не так, как ты думаешь!       Черногривый сделал шаг вперед, после чего оба приставленных льва предупреждающе сомкнулись, остановив его. Ахади еще раз оглянулся на одного из них и его взгляд застыл. — Мванджа? — голос зеленоглазого прозвучал более жалобно, чем испуганно. — Удивлен? — Угинеске расплылся в усладной усмешке. — Ты правда думал, что мой отец принял его по блату? Да, Мванджа — один из витасири. И его навыкам "Секретного Боя" может позавидовать даже наш Главный Воин. И обучился он этому, конечно, не здесь. Иначе, думаешь, мой отец принял бы его тогда в прайд, совершенно не зная кто он? Ты так смешон, не замечаешь очевидных вещей, впрочем, на это и было рассчитано.       Ахади еще раз глянул на усмехающегося Мванджу. Его жгучие янтарно-желтые глаза отчетливо выделялись на фоне темно-кофейной шерсти и абсолютно черной гривы. Мванджа победно вздернул подбородок.       Ахади побледнел. — И скрывали от меня все? Никогда я не присутствовал на настоящем Собрании Королей? Почему, Угинеске?! — Ты сам себя так поставил и уже давно, — погрузившись в воспоминания некогда сорванных собраний Мохату, холодно ответил синеглазый. — Совет никогда не доверял тебе и мы все лишь делали вид, что считаемся с сыном Мохату, пока Его Величество был жив. Но теперь он мертв.       Последние слова словно пронзили Ахади насквозь. С минуту он стоял молча, после чего Поле Собраний охватила волна громкого смеха. Золотистый даже пригнулся от, сжимающей живот, боли, но не мог остановиться. — Какие мы важные, — пропищал он, когда на глазах проступили слезы. Он, стараясь подавить новую волну смеха, поднял лапу и ткнул ею в сконфуженного Угинеске. — Идиот, просто идиот. Вы даже не знаете настоящего предназначения Сердца. Тот мальчик, — черногривый в миг перестал смеяться. — Он показал мне. Я бы никогда не желал ему смерти, но он не справился, ОН и не справился! А что бы делали с ним вы? Вы все? Оно обладает слишком мощной силой. Вы и представить не можете.       С глухим ударом Ахади рухнул на землю."       Из ступора Кову вывел очередной порыв ветра, что, казалось, был мощнее чем все предыдущие. Юноша вперился в Рафики взглядом искреннего непонимания и, даже без слов, все вопросы читались в нем. — Я был лишь ребенком тогда,когда это произошло — бабуин глубоко вздохнул. — Все это я знаю со слов самого Ахади, когда он пришел ко мне перед самой своей смертью, тогда я уже был взрослым и полноправным молодым шаманом. Он многое пытался мне объяснить, а понять я мог далеко не все. Я знаю, что Ахади обвиняли в истреблении Огненного Племени, чьи земли сперва входили в состав прайдленда, но позже отделились. Они были хранителями Сердца, некой материи, впрочем, никто точно не знал что это. Ахади знал больше, но объяснить он мне тогда так и не смог. Сердце всегда выбирало одного, наиболее достойного, носителя и, как правило, главного шамана Огненного Племени. Тот мальчик, о котором говорил Ахади, был совсем котенком, когда Сердце в него вошло и он не справился. Сердце разорвало его изнутри, но свидетелей тому не было, а поскольку Ахади проводил с ним много времени, ведь он единственный, кто выжил после истребления, — Рафики запнулся. — Он и его тетя, двое, кто выжили. И все полагали, что их позже убил Ахади, желая закончить начатое. Он называл огненных предателями, но никто не понимал почему. А вскоре разгорелся страшный пожар и их истребил всех. Совет охотился за обладателем Сердца. То, что внушает непонимание, всегда хочется держать под контролем, а после того, как львенка не стало, никто не знал, в кого вошло Сердце. Сперва все считали, что оно вошло в Ахади, потому как он, наверное, и убил его ради этого. Но все наблюдения Совета Королей не дали результатов и все решили, что его носитель кто-то другой. Тем вечером, когда львенок не выдержал силы Сердца, происходило много странных вещей и многие умерли тогда. Впрочем, за королевской семьей Прайда Света было самое пристальное наблюдение, но Ахади никто никогда не говорил о существовании Сердца, до этого он дошел сам. Совет Королей тайно рассылал "наблюдателей" в прайды. Те, которые искали признаки Сердца. Однажды один из них, юноша по имени Камо, следил за Ахади и, когда король чуть не свалился с обрыва, успел спасти его. Кажется, Ахади говорил, что даже умудрился поставить шрам Камо, когда, падая, в испуге вспорол когтями его переносицу. Позже об этом узнал весь Прайд Света и в награду Ахади решил назначить Камо телохранителем своей средней дочери — Азы. Юная принцесса очень походила на отца и, конечно, за ней нужен был присмотр, а братья часто пропадали на уроках, будь это урок будущего короля, или лидера Львиной Гвардии. Хотя Камо был не в восторге от такой награды, ему пришлось подчинится воле Его Величества. С того дня слежка за королевской семьей давалась ему еще сложнее. Аза была столь же шумным ребенком, каким был отец в ее возрасте. У Камо было свое убежище где он, на скале, отмечал новые факты в его расследовании, но Аза все портила да еще и лезла, куда не следует. Камо все никак не мог найти обладателя Сердца и в конце концов его отстранили от задания, передав его место одному юноше, что только недавно влился в подразделение Совета Королей, в котором решались вопросы исключительно добровольцев для поисков. Камо был зол на всех и вся, накричал на маленькую Азу и тогда он увидел, что с ней произошло что-то непонятное. Понятно, что принцесса расстроилась и обиделась на него, но она злилась не как обычный ребенок. Ее глаза стали словно пустыми, как описывал мне Ахади, и у того мальчика они так же светились белым пустыми светом. Аза плакала, а слез не было. Камо, прежде не видевший такого, очень испугался и понял, что Аза и есть обладательница Сердца. В тот момент он и задумался о том, что же будет с ней, когда узнает Совет? Зачем они ищут обладателя и что будет с ним, когда его найдут? Может, не случайно Сердце столько скрывалось от их взора. Камо не желал, что бы с принцессой произошло что-то непоправимое и он решает всеми способами скрывать правду. Как позже узнал Ахади, Сердце вошло не в Азу, которой в момент смерти огненного львенка еще не было на свете, а вошел в его беременную супругу и в ней выбрал именно Азу. Потому у Уру не было никаких признаков и сама она никогда не знала о Сердце, ведь Угинеске, видя возникающую привязанность сестры к Ахади, решил и ей ничего не рассказывать. Впрочем, Ахади сохранял довольно хорошие отношения с Хаки — королем Прайда Алых Водопадов. Даже обручил Азу и его единственного сына — Мкуу. — Это бред, — Кову замотал головой. — Тахари говорил, что Ахади для них трус, предатель и полный идиот.       Рафики поднял указательный палец, заставив наследника вновь замолчать. — До поры до времени Хаки и Ахади действительно были в хороших отношениях, но и между ними произошел конфликт, тогда и была расторгнута помолвка Азы и Мкуу. Примерно в это же время Аза узнает всю правду о себе и о том, что Камо все знал почти с самого начала. Камо же, когда принцесса подросла, полюбил ее, но все не могу признаться. Когда же она сказала ему, что знает все, Камо не нашелся что ответить, а после, когда Аза пропала, пошел ее искать. Нашел он ее на Слоновьем Кладбище и решает во всем признаться. Аза всю жизнь любила Мкуу и признание телохранителя очень ее шокировало. Они поссорились и Аза вынудила Камо уйти. В порыве эмоций оставив ее одну, Камо хочет покинуть кладбище, но тут же слышит громкий рык. Юноша бежит туда и находит Азу мертвой. Но рядом были еще тела стражников Львиной Гвардии Шрама, на некоторых их них были видны раны, в странных и нелогичных местах. На лапах, животе... Такие ранения точно не могли их убить, однако. Когда Камо в ужасе на это смотрел, позади него раздался голос Шрама, — шаман понизил голос до полушепота. — "Что же ты наделал?"       Симба невольно вздрогнул, вперившись в бабуина испуганным взглядом. — Известие о предательстве Камо, который полюбил принцессу и когда та его отвергла, убил ее и, прибежавшую ей на помощь, Гвардию, разлетелось повсюду. Страшная трагедия — гибель средней дочери короля и стражников младшего принца. Потеря силы Таки из-за гибели его команды. Все это хомутом навесили на юношу и приговорили к смертной казни. Камо пытался рассказать, что это дело лап принца, но ему, конечно, никто не поверил. На рассвете его казнили, сбросив в обрыва. Мкуу проходил тогда мимо окровавленного Камо и смог услышать его последние слова о то, что в Прайде Света теперь не безопасно и рассказал все, как было с Азой. Мкуу, оглушенный горем утраты любимой, все же поборол себя и, заметив, что Шрам следил за их разговором, решает исчезнуть, пока его не убили. Инсценирует собственное самоубийство для отца и всех прочих, но при помощи свой подруги детства — Тимиры. Позже они женятся и живут на земле Огненного Племени, но случается так, что их дети, — Рафики выразительно посмотрел на Кову, — Тахари и Хурума, оказываются в Прайде Света. Ведь Мкуу не мог долго просто оставаться в стороне только из страха, что его убьют. Он всегда очень боялся за семью и окружал, даже порой излишней, опекой. Особенно проблемы могла доставлять младшая дочка, всегда жаждущая новых знаний и приключений. Хурума постоянно задавала вопросы: почему мы одни на нашей земле? Есть ли еще где-то другие львы? И если да, то почему она их никогда не встречала? Кто ее бабушки и дедушки и где они? И Мкуу пришлось рассказать жене и детям обо всем, что он узнал из уст казненного телохранителя. Единственное, чего он не знал точно: проворачивает ли Шрам это в одиночку или у него были союзники? Камо не успел ему этого рассказать, единственное, что он успел — намекнуть, что убийце кто-то помогает. Но это было не понятно и странно. Кто из прайда мог оказаться предателем короля? Мкуу списал это на предсмертный бред умирающего Камо и старался не предавать значения этим словам, хотя в то, что Шрам убил свою сестру почему-то безоговорочно верил. Однажды Хурума, решив все выяснить в одиночку, сбегает из дома и отправляется на поиски прайдленда, попутно спрашивая дорогу у различных животных. Ее отец узнает об этом от Тахари, которого сестра так и не уговорила пойти с ней, и бежит искать дочь. Найдя ее, несколько не доходя до прайдленда, лев, спрятавшись с дочкой, случайно наблюдает картину, как юные Така и Муфаса стоят у могилы их сестры. Шрам всячески пытается изобразить скорбь, что-то бубня , глядящему в упор перед собой, Муфасе. Мкуу охватывает невероятная злость и обида. Вернувшись домой, он говорит жене брать их детей и уходить к границе прайдленда. Тимира была против, все время уговаривая мужа забыть о прошлом и жить теперь счастливо, вместе с детьми. Она очень боялась потерять Мкуу, но лев больше не желает оставаться в тени, в то время как преступник ходит безнаказанным. Ночью он отправляется в Прайд Света, дабы рассказать обо всем Ахади, Уру и Муфасе. Доказательств у него нет, а сказать, что он узнал обо всем из уст казненного для всех предателя... более чем глупо. И Мкуу это прекрасно понимает, однако попытаться стоит. Зная все наперед он решает напоследок увидеть своего отца, который был убежден в гибели своего сына. По пути к нему, Мкуу встречает, недавно взошедшего на трон, нового короля Горного Прайда. С его коронацией было связанно много сомнительных и страшных вещей. Такие как смерть настоящего наследника и брата Сены, его теперешней жены. Разговорившись, Мкуу решает рассказать обо всем новому королю, дабы как можно больше кого знали правду и могли помочь. Так же и своему отцу, когда приходит в родные земли. Возвращаясь и, несколько не доходя до прайдленда, Мкуу опять встречает нового короля Горного Прайда — Макини , но тот уже не настроен столь доброжелательно, что полдня назад. Не успев толком разобраться в том, что происходит Мкуу оказывается сброшенным королем с высокого выступа над быстрой рекой. Это видят Тимира, Тахари и Хурума. Они в ужасе пытаются разглядеть, куда унесло тело Мкуу, но тщетно. Так же и убийцу никто толком не разглядел тогда. Тимира еще очень долгое время бродила вдоль берегов, ища, ища, ища... Пока вовсе не выбилась из сил и не лишилась сознания. Тахари и Хурума просидели подле матери около суток, после чего их нашел патруль прайдленда. Муфаса приказал отнести львицу и отвести львят к Скале Предков и позаботиться о них. Так семья оказалась в прайдленде. Тимира, после осознания произошедшего, долго пыталась рассказать все Ахади, Уру и Муфасе, но безрезультатно. Львицу сочли сумасшедшей, но за безобидностью выгонять не стали.       Кову потупил глаза, раздраженно терзая когтями пол. — Но из-за чего Хаки и Ахади поссорились? Была же причина!       Бабуин громко вздохнул, оглядев, раскрывших от удивления рты, львят. — Прости, но это все, что я знаю. Ахади был убит и Муфаса так ничего и не узнал о Сердце. А после и сам погиб от лап брата. Потому из вас никто ничего не знал, до сего момента. Я и не хотел ворошить это, но...       Кову и Симба обменялись подавленными взглядами. — Возвращение Тахари многое изменил и он знает все это, как и Тимира, что по прежнему живет в прайдленде. — Ахади убил Угинеске? — потянув лапу, умоляюще прошептал Тату, блестя глазами.       Рафики удивленно обернулся. — После последнего собрания Совета Королей с Ахади прошло не мало лет, у него появились дети и вросли. Его убили позже но, увы, я не знаю кто это был. На Совете же за него вступился один юноша, брат Сены и сын Фута, который позже и погиб странным образом перед коронацией и его место на троне захватил Макини. Его мать была той второй выжившей из Огненного Племени и сын очень походил не нее внешностью. Впрочем, Хаки тогда тоже присутствовал на Совете и принял сторону Ахади, однако из Совета его все равно изгнали. Хаки не противился этому, зная, что если все оставить как есть, Угинеске точно что-нибудь сделает с наследником Мохату.       Рафики выждал паузу, давая возможность всем осмыслить информацию, после чего продолжил: — Ахади так же славился жесткими законами и порядками, особенно после того, как от него отвернулись почти все короли. Тогда он окончательно взялся за ум и при нем беспорядков не было, прайдленд процветал. — Где теперь Сердце? — резко перевел тему Кову, вопрошающе глядя на шамана.       Рафики беспокойно заерзал на месте, щурясь от нового порыва ветра. — Никто не знает, — чопорна отрезал он. — После смерти Азы его судьба не известна. Впрочем, Ахади потом нашел тайное убежище Камо и узнал все правду. Очень раскаивался в том, что казнил Камо и постарался продолжить его дело, так он вышел на львенка и так он узнал правду, за что и был убит. — Кем?! — Кову резко вскочил.       Шаман строго ткнул посохом в его нос и усадил на место. — Я не могу знать все, Кову. Не делай меня тем, чем я не являюсь! Все, что мне рассказал Ахади и что я видел сам — я тебе рассказал. Поговори с Тахари, может он узнал за это время больше.       Темный вдруг встрепенулся и отвернулся, плотно стиснув зубы от нахлынувшей злости, при воспоминании о вожаке Прайда Алых Водопадов. — Все же ты что-то не договариваешь, — поборов окутавшее его оцепенение, пробубнил наследник, исподлобья глядя на Рафики. — Ты не можешь знать все в таких подробностях только от одного Ахади, а говоришь так, словно точно уверен, что это все, до мельчайших подробностей, правда.       Юноша встал и, что-то бросив вслух, спустился с дерева, на удивление заметив, что порывы ветра внезапно прекратились.       « Почему если все считали, что Ахади истребил огненных, их предок стал бы заступаться за него? Его родители... Ведь Рафики сказал, что Ахади обвинили и в их смерти, матери, так точно, — Кову огляделся и глубоко вдохнул, разглядывая темное ночное небо. — Больше похоже на очередные легенды и на то, что Рафики и сам ничего не знает об Ахади, а просто уходит от ответа. »       Кову оглянулся на баобаб, из которого теперь доносилась беззаботная болтовня и детский смех. Зеленоглазый прищурился.       « Спросить у Тахари? Что мне это даст? Мне он точно ничего не расскажет, хотя, кажется, что он тоже ничего конкретного не знает. Но его ненависть не показалась мне шуточной. » — Размышляешь?       Темногривый чуть улыбнулся, не оборачиваясь. — Угу.       Тут только до него дошло, что с дерева никто не спускался и, более того, этот голос был не похож не на один из знакомых ему голосов. Наследник разом подскочил, с неподдельным ужасом обернувшись за спину.       Хрипловатый голос на секунду умолк в приглушенном смешке. — И как оно?       Кову пошатнулся назад, все же успев сообразить, что лучше принять боевую стойку, и чуть опустился к земле на пружинистых лапах, обнажив когти. — Подожди, мне все равно не много осталось, — теперь голос звучал более разочарованно. — Что же ты? Даже спросить меня не о чем не хочешь?       Юноша лихорадочно вглядывался в, стоящий в метре от него, силуэт. Среди окутавшего полумрака зияли агрессивными искрами янтарно-желтые, не потерявшие краски от старости, расчерченные вокруг десятками морщин, глаза. Темная, местами седая грива, спадала безобразными спутанными локонами, редея ближе у области живота. Тело незнакомца походило на сморщившийся кусок глины, местами лишенный слипшейся темно-бежевой шерсти. — Что же, и теперь не узнаешь?       Кову медленно опустил взгляд на его дрожащие и совершенно истощенные лапы, что уперлись прямо в змеиное гнездо. Три гладкие, средних размеров, змеи медленно и монотонно обвивали его почти окостенелые конечности, с усладительным осипшим свистом "лаская" дряблую кожу.       Зеленоглазый покачнулся назад не в силах оторваться от причудливого серебристого отблеска змеиной чешуи. Его взгляд застыл, но спустя несколько мгновений вновь устремился на горящие во тьме глаза, что отдавали теперь легким отблеском грусти, не переставая, вглядываясь, читать душу. Спустя мгновение морду пожилого льва прочертила сочная ухмылка и он победно вздернул подбородок. « Мванджа, — вихрем пронеслось в голове наследника. »       Уже второй раз за день он прибывал в неком опустошенном состоянии, при котором голова разрывалась под напором вопросов, дыхание учащалось с наплывом эмоций, а сам не мог извлечь из себя и полслова. — Я бы поклонился, Ваше Высочество, но боюсь, что тогда уже не смогу исполнить то, зачем проделал столь утомительный путь, — чуть обнажил зубы Мванджа, сдерживая нахлынувший кашель. Казалось, что и дышать он старался как можно осторожнее. — Не двигайтесь, — не отрывая взгляд от вьющихся хвостов, прошептал наследник, осторожно подавшись вперед. — Стой.       Кову остановился, вновь заглянув в янтарные, напряженно прожигающие землю, глаза старика. — Рафики сказал правду, — хриплый голос звучал еще более скомкано. Мванджа сглотнул, зажмурившись. — Слушай, что я тебе скажу. Ахади знал то, до чего мы так никогда и не дошли. Я знаю — он разгадал тайну Сердца! Я уверен. Многие были уверены, но не хотели, — темный еще сглотнул, не отрывая взгляда от земли. — Не хотели признавать. Думаешь, почему Хаки согласился на свадьбу своего сына и средней дочери Ахади? Пусть он и не ненавидел его в той мере, сколь все мы, все же он не видел в Ахади хорошего короля. Хаки догадывался, что Аза может быть носителем Сердца и сам, рано или поздно рассказал бы Мкуу, что бы он контролировал и присматривал за женой, ведь так намного проще. Ахади узнал об этом и тогда помолвка была разорвана, но уже после смерти Азы, Ахади узнал еще больше, а затем погиб.       Не выдержав, Мванджа издал негромкий кашель. Змеи сжимались с удвоенной силой. — Не двигайтесь, — уже умоляюще прошептал Кову, лихорадочно стараясь сообразить, не то, что он сказал, не то как отвадить змей. — Как бы я не хотел, я не могу рассказать теперь всего, — на его морду вдруг вспыхнула улыбка, не столь ехидная, что раньше. — Угинеске, Фута... Все они умерли. Только я остался. Как глупо, — старик вновь прищурился. — Мой король мне запретил рассказывать об этом, особенно тебе. Пожалуй, он убил бы меня теперь, как и обещал. Но разве я мог умереть, не насладившись твоей ошарашенной мордой? — сквозь насильный смешок голос льва предательски дрогнул. Вдруг он расплылся в совершенно счастливой, легкой улыбке. Старческие морщины словно растворились в ней. — Продолжите труды Ахади, Ваше Высочество, — Мванджа резко вздернул голову в, не то ехидном, не то испуганном взгляде. — Может успеете спастись от Сердца. Уходите!       Не успел Кову и дернуться вперед, как тощая фигура согнулась в поклоне, а затем тяжелым ударом рухнула за землю. Змеи моментально вонзили зубы в мягкую плоть, охладив ее смертельными струями. — Рафики бывает так глуп, — глядя на стремительно уносящуюся тень наследника, прошептал Мванджа, наконец заходясь кашлем. Яд действовал медленно.       Кову разом вскочил на дерево и влетел внутрь.       " — Говорил ему: не оставляй этого у себя, — Мванджа вскрикнул от пронзительной боли."       Кову лихорадочно бегал взглядом по удивленной и сконфуженно улыбающейся шумной компании.       Киара широко улыбнулась. — О, Кову! Садись к нам!       Наследник на секунду замер, глядя как Узури с веселой улыбкой что-то щебечет и размазывает лапами краску из фруктов прямо по одной из стен.       Кову резко обернулся на звонкий голос Сауры, что восторженно разглядывала прыгающие вокруг нее святящиеся шарики. — Смотри, пап! Аиша опять нашла нам светлячков по дороге! Правда же они клёвые?       Зеленоглазый скользнул взглядом по светло-бежевой принцессе и понесся вверх по дереву.       Ри резко дернулась и испуганно обернулась назад, в том месте, где ветви баобаба не скрывали собой ночное небо. Она словно чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд за спиной, однако, ее встретила лишь, покачивающаяся на ветру, листва. " — Так это ты, — с трудом разлепляя тяжелые веки, промычал Мванджа, содрогнувшись в испуганной улыбке. Перед почти потухшими глазами стоял невысокий размытый силуэт, казалось, от всего его естества веяло осуждением и грустью. — Чем обязан такой встрече?       Кову перемахнул еще несколько веток, на одной из которых дремала Бинти. Шоколадная подняла на отца уставшие ярко-зеленые глаза. " — Ты пришел сопроводить меня? — Мванджа вытянул вперед дрожащую лапу, что, казалось, вот-вот рассыпется. — Куда же: вверх или вниз? — лев резко одернул лапу и скривился в странной улыбке. — Вот оно что. " — Бинти, мы уходим, спускайся!       Львичка недовольно буркнула и сделала вид, что спит. — Бинти!       " — Это не Кову, верно? — Мванджа с усладой закатил глаза, приоткрыв рот. — Тогда кто же? Киара? Узури? Саура?.. Нет. " — Бинти, где Тату?!       Принцесса нахмурилась, и, не отрывая головы от лап, промычала: — Он с ученицей Рафики выше, играют. Макини запрещено разговаривать до третей луны, это как часть ее экзамена. Тату решил ее развлечь. А меня не взяли! — Бинти подняла на отца возмущенный взгляд, но тут же заметила, что вновь лежит одна.       " — Так значит, — Мванджа обмяк на сырой земле, уставившись в пустоту. — Быть посему. "       Тату осторожно крался по скользким веткам, с ехидной усмешкой оглядывая все вокруг. — Не спрячешься, Макини. Проиграешь, как и прошлые два раза!       Заметив скользнувшую по ветке тень, принц сжался для быстрого прыжка и в одно мгновение очутился на широкой ветке, весьма подходящей под второй этаж этого баобабового дома.       Синеглазый внимательно огляделся и бесшумно прокрался к небольшой груде листьев, что была аккуратно собрана в углу разделения ветки. — Давай, вылезай, я тебя нашел, — с приглушенным смешком победно вскинул голову Тату, глядя на клочек темной шерсти, что торчал среди листвы.       " — Не разжигай... — последний огонек глаз Мванджи стремительно потух. " — Так не честно! Ты не назвал имя!       Тату резко подпрыгнул на месте, обернувшись на голос Макини, что звучал позади него. Не успел он подумать, как все тело пронзило странное зудящие чувство. Львенок видел смутное очертание, свесившейся с ветки, Макини.        « Ведь ей нельзя говорить. »       Тату ощутил, как поднимается в воздух, или же это ветка проломилась у него под лапами? Каштановый вдруг услышал, как его подруга что-то пытается ему сказать, словно...       Голова закружилась, все вокруг словно плыло, летало, переворачивалось. Сотни голосов наперебой заполняли его голову.       " — Да здравствует король! "       " — Я убил Муфасу. "       " — Задержи их!.. Пожалуйста! "       " — Они — это мы. Чем мы отличаемся друг от друга? "       " — Время пришло! "       " — Я лишь наблюдатель. "       " — Я готов. "       " — Не разжигай... "       Смутно Тату заметил, как фигура Макини стремительно исчезла, а вскоре после этого на ветку вскочил темный силуэт, напоминающий Рафики. Голос, что теперь разрывал такую приятную, умиротворенную тишину, кажется, так же принадлежал ему.       Не сразу, но принц все же смог понять, что шаман звал именно его. Голосов становилось все больше, они то удалялись, то приближались, смешиваясь друг с другом, плавно и медленно ускользая, исчезали. — ТАТУ!       Наконец ощутив холодный пол, львенок вздрогнул и распахнул глаза. Вокруг мельтешили светлячки, мерцая ярким светом. Взглянув еще раз синеглазый заметил множество силуэтов вокруг него. Все молча склонились над львенком, испуганно разглядывая.       Тату приподнялся, коснувшись лапой головы, которая, из-за резкого движения, тошнотворно кружилась.       С минуту он сидел молча, внимательно разглядывая всех. — Так мы идем на урок? — все же прокряхтел он, внимательно взглянув на отца.       Оглядевшись еще раз, он мгновенно подскочил, тяжело дыша. — Что? Что это было?!       Рафики испуганно смотрел на юнца, то открывая, то закрывая рот, при этим не произнося и звука.

***

— Вы точно уходите? — несколько вытянув вперед лапу, беспокойно окликнул Рафики.       Кову резко обернулся, сверля шамана сердитым взглядом зеленых глаз. — Если ты не передумал молчать. — Ночью в пустыне не безопасно... — Не опаснее, чем тут.       Рафики хотел было что-то сказать, но наследник быстро осек его, показывая остальным, что бы спускались с дерева.       Львята все еще расспрашивали и теснили Тату, но он лишь смеялся, сам толком не в состоянии понять, что с ним тогда произошло. — Рафики, — все же обернулся Кову, когда кроме них двоих на баобабе никого не осталось.       Бабуин неуверенно покосился в сторону юноши и тот продолжил: — Я не буду спрашивать откуда Сердце у тебя и как так вышло, но скажи мне одно... — Да, — резко перебил его шаман. — Сердце выбрало Тату. Ты это хотел услышать?       Кову, стиснув зубы, круто развернулся и покинул дерево.

***

— Уверен, что здесь безопасно? — с легким испугом оглядывая густую растительность ночных джунглей, прошептала Киара, обращаясь к отцу.       Раздался детский крик и все разом обернулись на, приближающиеся из темноты, испуганные голоса.       Львята, что все это время бежали несколько впереди, неслись в сторону родителей и сопровождавших нянек. По сбивчивым возгласам все же удалось понять, что у самого входа в лес они нашли несколько окровавленных тушек антилоп, что так и напугали их, ведь из далека они выглядели совершенно живыми и только приблизившись можно было увидеть, как они стоят лишь облокотившись на невысокие кусты, смотря пустыми кровавыми глазницами. — Ничего страшного, — Киара потрепала косматую челку Узури и вздохнула. — Но кто-то точно не бережет Круг Жизни.       Дойдя до леса все убедились, что дети говорили правду. — Добыча совсем свежая, — Худума обнюхала темную тушу. — Да и много ее. Этого нам бы хватило на долгое время, — сероглазая испытывающе поглядела на Его Величество. — Кто знает как тут пойдет дело и сможем ли мы уже завтра пополнить наши запасы.       Симба огляделся и, после недолгих раздумий, глубоко вздохнул. — Берите с собой.       Спустя получаса брожения по джунглям группа так и не смогла найти подходящего безопасного места для ночлега. — Водопады! — втискиваясь в толпу спорящих взрослых, прохрипел Миратхи, прыгая и пытаясь всех перекричать. После нескольких тщетных попыток львенок пошел на крайние меры и что есть сил вцепился в хвост няньки. Худума вскрикнула и разом обернулась на маленького принца, строго и вопросительно фыркая носом. — Водопады! — повторял свое голубоглазый. — Ведь ты сама говорила, что за ними можно спрятаться и там безопасно! Нам просто нужно найти похожий водопад, как у нас дома!       Спустя некоторое время группе все же удалось найти нечто похожее. Об этом водопаде вспомнил Симба и провел всех. — Жаль, что Тимон и Пумба не видят, — оглядев знакомые воды, улыбнулся король, переполняемый ностальгическими воспоминаниями.       Нала неуверенно кивнула головой. — Все таки они сами захотели остаться и сражаться за прайдленд. Как это на них похоже. — Я бы не сказал, — усмехнулся Симба, глядя как львицы втаскивают добычу в пещеру, надежно скрываемую водопадом от посторонних глаз.       Вскоре все, поужинав, забылись крепким сном. Кроме охранников, что поочередно несли караул вокруг пещеры, ведь раз было найдено столько добычи, значит хищник не дремлет и все время где-то поблизости. — Пс.       Мхиту обернулся на звонкий шепот. Киара осторожно выпорхнула из пещеры, крадучись, подбежала к дяде и опустила подле него кусок свежего мяса. — Раздай всем. Вам и поесть-то было некогда. — Не стоило, — светлый негромко усмехнулся. — Как Тату?       Золотистая беспокойно переминалась с лапы на лапу, оборачиваясь по сторонам. — Лучше. Память вернулась полностью. — Киара попыталась улыбнуться, но выражение ее морды было отнюдь не радостным. Она поглубже вдохнула воздух и произнесла, почти шепотом: — Неспокойно тут. Да и кому могло понадобиться так "шутить" ? — Возможно хищник тут не один, — вдумчиво проговорила Окса — львица, что была приставлена вместе с Худумой от Прайда Алых Водопадов. — Пусть он и сильный, а сам бы не смог завались столько добычи в одно время, — светлая вдруг широко улыбнулась, глянув в на Киару легким свечением фиалковых глаз и темные пятнышки на ее щеках смешно запрыгали. — Спасибо за еду Ваше Высочество, но правда, не стоило.

***

— Отправишься сейчас? Даже не дождавшись утра? — удивленно переспросил Симба.       Кову не менее удивленно посмотрел на него. — Да, мы отправимся. Разве ты против? — лев на мгновение обернулся назад. Овладевающее им беспокойство ежеминутно заставляло его направится к водопаду и быть рядом с семьей, но каждый раз о подавлял в себе это желание. — Чем быстрее мы покончим с этим, тем лучше. — Раз ты так решил, — Симба умолк и, после некоторой паузы, перевел на юношу решительный взгляд. — Я остаюсь здесь.       Кову несколько оторопел и непонимающе склонил голову с невольной, нервной улыбкой. — Что? — Дальше ты пойдешь сам. Мне более нечему тебя учить.       Сейчас Кову с точностью прочувствовал ощущения Мохату, когда его отец швырнул в воду со словами "Плыви!". Это чувство он не забудет, наверное, никогда. После еще недолгой паузы его улыбка стала еще шире и оттого еще глупее это выглядело теперь. — Что? — повторил он чуть тише. — Докажи, что ты готов быть королем.       В голове Кову вновь пронеслись слова Тахари о том, что если он проиграет эту войну, король Прайда Алых Водопадов направит свои войска на прайдленд. Стало еще тошнотворнее.       Наследник еще несколько мгновений смотрел на строгую стать Его Величества, в совершенном оцепенении. Вскоре это состояние сменилось на то, что можно назвать настоящей паникой. Зеленоглазый оглядывался на все подряд, стараясь не встретиться взглядом с вопросительной физиономией Симбы.       Наконец собравшись, он громко вздохнул и приосанился, выпятив грудь колесом. — Да, конечно, — закрыв глаза и высоко вскинув голову, отчеканил темногривый, внутренно ругая все вокруг. Он чуть приоткрыл глаза и, как можно более безэмоционально, посмотрел на короля, но взгляд получился наигранно холодным и колючим.       Симба нахмурился, искоса поглядывая на юношу.       Несколько минут они молчали, после чего Кову все же развеял томную тишину. — Симба, — дождавшись, когда король посмотрит на него, наследник продолжил: — Помнишь, ты рассказывал, что Нала долго упрашивала тебя вернуться и защитить прайдленд. Все таки, почему ты вернулся?       Золотистый негромко усмехнулся, поглядев на, усыпанное звездами, небо. — Я перестал боятся прошлого.

***

      « Но ведь твой прошлое действительно осталось в прошлом, Симба. » — думал Кову, когда король вернулся в пещеру, оста      вив наследника наедине с собой. — « Но у меня все совершенно иначе. »       Зеленоглазый взглянул на темное небо. Вдаль, на пустыню и все никак не решался двинуться с места. Юноша еще раз вздохнул, не замечая, как за его спиной, с неимоверной скоростью, сгущаются облака. — Думаешь, что поступаешь неправильно?       От неожиданности Кову вздрогнул и разом обернулся назад, откуда слышался, словно доносящийся из воды, бас. Все шире раскрывая глаза, он видел, как часть облаков строгим маршем сбиваются в светлую, невероятно светлую, фигуру, ярко вырисовывающуюся на фоне бездонного черного неба. Кову отпрянул в сторону, от резкого света ярко-зеленых глаз. — Иди и защити прайдленд. Защити сына.       Кову старался побороть, охватывающие его, порывы невероятно сильного ветра, медленно пробиваясь к мутному свету. — Ахади? Что ты узнал? Что ты узнал тогда?! — Слушай зов Сердца. Слушай. Слушай.       Юноша сорвался смета, стараясь догнать, стремительно ускользающий от него, силуэт. Спотыкаясь, он падал, вновь бежал и снова падал. Облака тускнели, неумолимо растворяясь в необъятной ночной мгле. Голос звучал все тише, тише...       Кову лихорадочно прислушивался, продолжая бежать, с трудом переводя дыхание, и, наконец миновав поле, выбежал к гладкой, белой пустыне.       Испуганно глядя вперед, он еще раз поднял голову к, уже совершенно спокойному, звездному небу.