***
— Нам не нужно было пройти контроль или что-то в этом духе? – спросил Джим, старающийся, судя по всему, смотреть во всех направлениях одновременно. Спок пытался, было, подсчитать количество заданных им вопросов с того момента, когда они вышли непосредственно на территорию космодрома, но сбился где-то на середине – весьма красноречивый момент, когда речь идет о подсчете, который ведет вулканец. По счастью, отвечать на вопросы было одной из тех немногих вещей, в любви к которым вулканцам было позволено признаваться самим себе. — Отрицательно. Согласно правилам Федерации корабли Звездного Флота не подлежат досмотрам и проверкам. В соответствии с Уставом, ответственность за пронесенный груз, а также установление личностей находящихся на борту возложена на первого помощника капитана. Им был отведен компартмент с лежанками-трансформерами, и, так как других пассажиров на зафрахтованном рейсе к Раниган не было, они, не сговариваясь, заняли ближайшие к обзорному иллюминатору. Спок уложил и закрепил по всем правилам их крайне скудный багаж – он сам, как свойственно тем, кто много путешествует, умел отбирать вещи тщательно и укладывать компактно, а у Джима с собой и вовсе почти ничего не было – и повернулся к застывшему рядом со своим местом Джиму. — До отлета остается пять минут сорок две секунды, тебе лучше лечь – USS «Меда» судно устаревшего класса, и перегрузки могут вызывать довольно выраженный физический дискомфорт. Он помог Джиму устроиться и застегнул ремень у него на поясе прежде, чем сел на свое место. — Можно закрыть обзорный иллюминатор, если ты находишь вид эмоционально тревожным, — предложил Спок, но Джим отрицательно покачал головой. — Нет, не надо. — Учитывая, что твои родители находились на службе в Звездном Флоте и межпланетные путешествия в настоящий момент довольно рутинны, вероятность того, что ты должен был посещать космические корабли, превышает 75 процентов. Почему этого не случилось? Джим медленно перевел взгляд на Спока, но даже если и собирался ответить, в этот момент легкая вибрация прошла по кораблю, и они оба синхронно повернулись к иллюминатору. В следующий раз они заговорили только тогда, когда за экраном в бархатной черноте виднелся округлый край Земли, омываемый холодным звездным светом. — Это поразительно, — выдохнул Джим, не отрывая глаз. — В самом деле, — согласился Спок, и это было одно из самых искренних согласий, к которым они приходили за все время их знакомства. Джим расстегнул ремень, встал на ноги, чуть пошатнувшись от непривычной искусственной гравитации, и подошел ближе к экрану. Спок, тоже поднявшись, встал за его плечом. — Ты будешь скучать? — Отрицательно. Нелогично питать сентиментальные чувства к тому, что не может отвечать тебе взаимностью. Наделение планеты антропоморфными характеристиками нелогично также. Джим, наконец, оторвал прикипевший взгляд от космоса – кажется, впервые со взлета – и посмотрел на Спока. — O‘кей, — протянул он с чуть лукавой улыбкой. – Значит, не планета… Кто-то особенный, по кому ты будешь скучать? — Отрицательно, — после паузы ответил Спок. – Личные отношения могут быть соблазнительными, но не работают в заданных условиях моего нахождения среди землян. Улыбка сбежала с лица Джима. — Почему нет? — Потому что равнодушие и эмоциональная холодность не являются желанными чертами в партнере, — безжалостно заключил Спок. Повисло молчание, а потом Джим уже привычно коснулся его рукава. — Уйдем отсюда. Будем смотреть в какое-нибудь другое окно – вперед. Это всегда лучше, чем глядеть на то, что оставляешь. — Смотря что ждет тебя впереди, — резонно уточнил вулканец, однако согласно повел своего спутника к выходу из салона. — Знаешь, Спок, — вдруг сказал Джим, когда они вышли в коридор, — я не особо хорош в отношениях, но одно я знаю точно – тот, кто равнодушен, не станет впрягаться, чтобы помочь другому. После недолгого колебания Спок нажал на панель турболифта и произнес: — Лейтенант-коммандер Спок, Звездный флот, офицерский код 145-1701-STT, доступ на мостик управления. Рубка на «Меде» была маленькой, особенно для Спока, который привык к флагманскому мостику, и, судя по всему, дел у капитана было немного, потому что он, потянувшись в сторону вошедших голубыми антеннами, безмятежно улыбнулся. — Мистер Спок, хорошо, что вы пришли! Дрейф между маневрами удивительно скучное дело. Если бы в Звездном Флоте платили хуже, я стал бы космическим пиратом. Насколько Спок мог судить, это не было ни гиперболой, ни метафорой, так что оставалось надеяться, что Звездный Флот не урежет зарплаты высшему офицерскому составу, по крайней мере пока они с Джимом находятся на борту «Меды». — Вам сообщение от капитана Пайка, лейтенант-коммандер, — сообщил связист, пока капитан, найдя в Джиме благодарного слушателя, распространялся на тему того, как позиционировать космический корабль в четырехмерной системе координат. – Один зашифрованный архивный файл. Вам открыть соединение с капитаном? — Отрицательно. Я осведомлен, что это. Отправьте, пожалуйста, данные на мой падд, — сказал Спок и, дождавшись кивка, обратился к Джиму: — Я оставлю тебя здесь, а мне потребуется примерно от полутора до двух часов для работы.***
В обзорном иллюминаторе мерцала живописная туманность, Спок печатал на падде со скоростью и безошибочностью хорошего пулемета, а рядом с ним медленно вращалась трехмерная космическая карта с отмеченным маршрутом, когда дверь открылась и зашел Джим. — Я полагал, тебе будет интереснее ознакомится с системами корабля, чем проводить время со мной, — заметил Спок после двухминутного молчания, завершив главу расчетов. — Нет, на самом деле, — рассеянно ответил Джим. Что-то в его тоне привлекло внимание Спока, так что он отложил падд и повернулся. Не обратив никакого внимания на него, Джим продолжал смотреть на карту. — Это ведь последний маршрут «Кельвина»? – хрипло сказал он, протянув руку, будто хотел коснуться голограммы где-то аккурат между «Джин II» и «Мист», которая была последней из посещенных «Кельвином» планет. После Мист линия, показывающая движение корабля, уходила в темноту открытого космоса, где и обрывалась. – Почему ты интересуешься им? — Катастрофа USS «Кельвин» — одна из наиболее загадочных страниц истории Звездного Флота, но я не испытываю к ней никакого прицельного интереса. Мой капитан защищает диссертацию по этой теме, и по его просьбе я перепроверяю ряд физико-математических расчетов. — Пайк так и не защитился до сих пор? – без особого интереса спросил Джим, не отрывая потемневших глаз от карты. — Подтверждаю. Ты знаком с капитаном Кристофером Пайком? — Он бывал в Айове пару раз и регулярно присылал нам открытки, пока мама была жива… Ну как открытки? Эту электронную муть, которая приходит на падд и вопит как оглашенная: «Моя дорогая Вайнона, бла-бла-бла». Это было достаточно красочное описание, чтобы Спок опустил взгляд, пряча смешинки в глазах. Джим вздохнул и выключил проекцию. — Ладно. Черт с ним со всем. Расскажи лучше, куда мы летим, — попросил он, устраиваясь с ногами на лежанке. – Раниган? Опасная планетка? Несмотря на легкомысленный тон, глаза у него оставались невеселыми. — Подтверждаю. Раниган входит в пять наиболее смертоносных планет среди класса «М». Ее классификация потребовала выделения особого подкласса. — Шутишь? Нет. Нет, определенно не шутишь. Ладно. Мы будем спать с фазерами под подушками и есть мясо саблезубых тигров с ножа? — Я не взял бы тебя с собой туда, где выживание требует специальных навыков. На Раниган нет опасности, которой следовало бы противостоять с помощью фазеров. Фауны нет тоже. Там есть атмосфера, вода, почва, и вся ее биосфера представлена растениями. Гипотетически ее атмосфера могла бы быть пригодной для дыхания гуманоидов, однако концентрация в воздухе фитоцидов, спор и пыльцы приводит к смерти от удушья в результате отека дыхательных путей при острой аллергической реакции на аспирацию или контакт с кожей. На настоящий момент на планете не обнаружено мест, в которых было бы возможно пребывание без специальных защитных костюмов. Планета не колонизирована, однако на ней работает научная станция биологов. К сказанному Споком следовало бы прибавить, что высадка траспортаторами на планету была невозможной по экологическим причинам, а на станцию — запрещенной по соображениям безопасности, таким образом небольшие суда, способные опускаться на планетарный космодром, оставались единственной регулярной связью с Раниган. От космодрома к станции вел крытый арочный переход, с обеих сторон которого на небольшом отдалении росли деревья, покрытые багряными, изумрудными, лиловыми листьями таких ярких цветов, что с трудом верилось в их естественное происхождение. Косые жидкие лучи света с трудом просачивались сквозь заросли. — А ты не шутил по поводу растительности... — пробормотал Джим, глядя по сторонам. — Сколько я протянул бы, оказавшись снаружи без костюма? — От пятнадцати до тридцати секунд в зависимости от компенсаторных возможностей организма. Необратимая анафилактическая реакция на определенные виды растительности Раниган стремительна, — ответил Спок и легонько подтолкнул Джима вперед. Капитан Мауну, начальник научной станции, был человеком лет шестидесяти с заметным избытком веса и энергии, чье имя и специфический жесткий выговор стандарта безошибочно выдавали в нем уроженца планеты Мист. Он, осведомленный, как и большинство работавших в межпланетных коллективах, об основных положениях ксеноэтики, руки Споку не подал, зато с Джимом обменялся рукопожатием целых два раза — видимо, в рамках компенсации. — Очень рады вас видеть, лейтенант-коммандер, мы тут закопались в данные по самое не балуйся, — говорил капитан, ведя их по переходам станции — длинным и безликим, разделенным на отсеки герметичными дверями, которые, впрочем, сейчас все были раскрыты. — Наш предыдущий старший научный сотрудник не доработал до конца договора 4 месяца. Хороший был парень, но у него там какой-то сбой цикла произошел — пришлось уйти в декрет. — Он ждет ребенка? — с интересом спросил Джим. — Пятнадцать детей, если быть точным, — с готовностью пояснил капитан. — Семь девочек, троих мальчиков и пятерых неопределившихся. Это моя помощница — коммандер Града, без рангов — сестра Мария. Прошу любить и жаловать — это обязательное условие. Не будете любить — отошлю с планеты вон. Черный барбет, закрывающий волосы и заправленный под синюю форменку, был единственным отступлением в облике коммандера Грады от устава, при том что все остальные обитатели станции одевались весьма свободно, как часто бывало свойственно изолированным и удаленным коллективам Звездного Флота. Спок подумал, что он в своей форме выделяется на фоне остальных больше даже Джима — единственного одетого в штатское. Впрочем, не вписываться в коллектив ему было не привыкать. Мауну представил остальных сотрудников, всего, включая его и коммандера Граду, десять человек. — Честно говоря, мы не ожидали, что с мистером Споком приедет кто-то еще, — напрямик сообщил Мауну, — и скажу тебе, сынок, с медовым месяцем ты пролетел по-крупному. У нас тут не Канары и не Бахамы. — Там жарко и мокро, — не без лихости возразил Джим. — Тут наверняка будет интереснее. И я вам не сынок. — Я всех парней младше сорока так зову, — отмахнулся Мауну. — Учитывая обстоятельства, это обращение в высшей степени неуместно, — прохладно заметил Спок. — Джим не имеет опыта научной работы, но владеет высоким уровнем компьютерных навыков, отличается стрессоустойчивостью и хорошими когнитивными способностями. Спок сказал это и буквально почувствовал на себе взгляд Джима — скорее удивленный, чем благодарный. Остальные отреагировали на представленную характеристику спокойно. — Хорошо, — сказала коммандер. — Томаш, забирай Джима к себе в технологический отдел. Лейтенант-коммандер, ваша вступительная лекция была запланирована на завтра, но сегодня ночью мы наблюдаем выход семян Leodra grada, и завтра станция уйдет в режим сна в дневное время суток. Мы можем перенести ваше выступление на сегодня? — Подтверждаю. — Отлично. Все — по своим рабочим местам, собрание на лекцию через час в зале Медб. Капитан, костюмы? — Точно, сестра Мария. Вы так строго велели всем заняться делом, что я и сам бросился со всех ног к рабочему месту, — сказал Мауну с насмешкой, но теплой, беззлобной и, судя по тому, как темные миндалевидные глаза Грады осветились изнутри — это была их давняя шутка. — Итак, костюмы... — пробормотал капитан в шлюзовой, открывая панель и набирая капитанские коды доступа. — Система распознавания голоса — подтверждено. Система сканирования радужки — подтверждено. Система отпечатков пальцев — подтверждено. Система... — Доступ к бланк-костюмам есть только у меня, — сообщил Мауну, очевидно, на случай, если они не уловили основную идею из этой сцены. – Дунь-ка в эту трубку, парень. Джим покосился на него, сжал загубник зубами и почти тут же отскочил, врезавшись в Спока, который обхватил его поперек груди, чтобы помочь сохранить равновесие. — Когда мне хочется, чтобы мне пропихнули что-то в горло, я прошу об этом сам! — Щуп берет образец ДНК, и на бланк-костюме программируется генетический замок, после чего никто другой воспользоваться им не сможет, — скучающим голосом сказал Мауну. – Это работает куда лучше, чем контрольно-пропускные режимы. Они закончили процедуру – и даже Спок не смог бы охарактеризовать ее иначе, чем «субъективно неприятную» — оба «прошитых» костюма заняли места в шлюзовой, и капитан, глянув на часы, сообщил, что он может показать им каюту. — Лейтенант-коммандер довольно поздно сообщил о том, что привезет с собой партнера, — сказал Мауну, открывая двери их временного жилья, — так что мы просто сдвинули две койки вместе… — Партнера? – переспросил Джим непередаваемым тоном. — О, только избавь меня от вашего кризиса самоидентификации, парень, — поморщился капитан и, напомнив Споку, что его ждет лекционный зал, ушел по своим делам. Спок подошел к окну, из которого виднелась полоса земли, густо заросшая травой, сразу за которой начинался расчищенный лес кожистых сероватых деревьев. Несмотря на свою значительную толщину, они казались странно гибкими. Огромные парашютистые листья медленно разворачивались, меняя угол наклона в зависимости от высоты стояния солнца. Когда вулканец обернулся, Джим по-прежнему стоял посреди комнаты, сложив руки на груди. — Партнера? – повторил он, и снова Спок не смог идентифицировать эмоцию в его голосе. — Договором предусмотрено разрешение привезти на место работы партнера. Так как вопрос должен был быть решен в сжатые сроки, было логично использовать эту возможность. — Ты солгал! – обвиняюще воскликнул Джим. – Или… — Я не лгал. Я связался с капитаном Мауну и сообщил, что, цитирую: «Я бы хотел привезти на станцию еще одного человека, воспользовавшись пунктом договора №13.5 о размещении партнера». Он не задал уточняющих вопросов о характере связывающих нас с тобой отношений, и я не несу ответственности за то впечатление, какое у него сложилось на данный счет. — Дерьмо собачье – ты не несешь ответственности! – высказался Джим на это. Он не выглядел позабавленным, но и не разозленным, не оскорбленным, не смущенным, и Спок, который был вполне способен понимать чужие эмоции – пусть не эмпатически, а аналитически, осознал, что совсем сбит с толку. В каком-то смысле он поступил по-человечески при этом – наскоро объяснил Джиму, как ему найти технологический отдел, а сам поспешно ретировался в лекционный зал. Спок, не проявлявший особых артистических способностей и обладавший разве что неявным суховатым чувством юмора, которое не работает с большой аудиторией, имел в своем распоряжении, однако, другое прибежище оратора – эрудицию. Вулканца отличали глубокие познания в широких научных областях, четкость и ясность изложения и отстраненная манера, из-за которой его интеллектуальное превосходство не унижало, как невозможно чувствовать себя униженным из-за превосходства энциклопедического словаря. При учете того, что имел он дело, в основном, со специалистами, этого было достаточно. Вот и сейчас сотрудники научной станции Раниган слушали его вводную информацию об актуальных событиях в программировании создания генома внимательно и с интересом. Через девять минут после начала лекции двери открылись, и в зал Медб проскользнул технолог Томаш с сопровождавшим его Джимом. — Прошу прощения, лейтенант-коммандер. Спок кивнул технологу и посмотрел на Джима, прикидывая в уме, что рискованнее: Джим, скучающий на лекции, или Джим, скучающий на пустой научной станции. По предварительным подсчетам выходило, что предоставленный сам себе Джим намного опаснее. Впрочем, Спок не мог всерьез жаловаться – он затруднился бы определить, как много понял его неподготовленный слушатель, но, тем не менее, нить повествования Джим явно не терял. — На данной научной станции в 85% случаев программирование используется для расшифровки природных геномов, однако область его применения шире. Создание новых геномов на данный момент ограничено нашими возможностями и неудачным опытом, таким как вирус-ФТА, однако с каждым годом оно используется все чаще, позволяя создавать комбинации геномов, которые не просто не существовали в природе, но и соединяют в себе черты генотипов, которые даже теоретически не могли бы встретиться во Вселенной. С вероятностью в 65% можно утверждать, что это будущее программирования. С другой стороны, есть технологии программирования, вошедшие в рутинное употребление в течение многих десятилетий. — И мы должны их знать? – нахмурил светлые брови Томаш. — Подтверждаю. Как научные сотрудники и члены Звездного Флота – безусловно. Молодежь в его небольшой аудитории переглянулась. — И они используются рутинно? – уточнила Даки, высокая худощавая девушка, выполнявшая обязанности врача на станции. Спок обвел их взглядом. — Каждый из вас использовал как минимум одну из них на этой станции. — Это генетический замок, — тут же сказал Джим, который до этого молчал, и в ответ на вопросительные взгляды, под перекрестным огнем которых внезапно оказался, пожал плечами: — Что? Это единственная технология, про которую Спок точно знает, что я ее тут использовал. — Очаровательный ход рассуждений, — пробормотал Спок, — однако ответ верный. Генетический замок широко используется в Звездном Флоте уже больше двадцати пяти лет. На станции Раниган под него закрыт каждый из активных костюмов, что делает возможным их использование исключительно хозяином. К несомненным достоинствам технологии относится относительная простота кодирования при наличии бланк-матрицы и высокая чувствительность. Генетический замок невозможно вскрыть, взломать или перепрограммировать. — Почему его тогда не используют везде вместо ключей? – спросил Джим. – Это же клево. — Портативные и легкие в программировании замки при высокой чувствительности обладают низкой специфичностью. Исправить этот недостаток не удалось вплоть до сегодняшнего дня. Замок открывается генетическим материалом близких родственников, что делает его использование удобным в закрытых коллективах, где кровные родственники редко служат вместе. Джим весело фыркнул: — Да уж, вряд ли кто-нибудь захотел бы, чтобы все родственники могли открывать банковскую ячейку или спальню… — Я не думал об этом аспекте, но он вполне резонен, — признал Спок и вернулся к своим оставшимся слайдам. Выход семян Leodra grada был ярким событием, в прямом и переносном смысле, когда колоссальные соцветия, не менее трех метров в диаметре каждое, круглые и плоские, словно гигантские йо-йо, проплыли вниз, наверх и снова вниз на толстых бугристых лианах, вращаясь и разбрасывая семена во все стороны. Весь участок леса, где росли эти растения, волнообразно колебался от движения многоцветных в свете прожекторов соцветий и осыпался со всех сторон сотнями тысяч семян, словно шел дождь. Кроме, собственно, научного отдела, описывавшего процесс, полюбоваться на него вышли все обитатели станции, каждый из которых, не считая, разумеется, Джима, прожил на Раниган достаточно долго, чтобы приелась самая разнообразная флора. На описание, сбор образцов, первичные лабораторные тесты и заполнение протоколов ушло достаточно времени, чтобы Спок был занят не только до утра, но и весь следующий день и часть ночи. Когда он вошел, Джим уже спал, но, видимо, услышав шум открывающейся двери, слегка приподнялся на локте. — Это я, — тихо сказал Спок, — спи. Джим сонно повозился, устраиваясь теплым клубком под одеялом, и окончательно заснул. Завтракали на станции без жесткого расписания, и в столовой кроме Спока и коммандера Грады, обсуждавших возможности выделенных фитоцидов, оставалось всего несколько человек, когда пришел Джим. — Ты чего меня не разбудил? – спросил он Спока, усаживаясь рядом. — Я не знал, запланировано ли что-то у тебя на утро, и не видел причин беспокоить твой сон. Коммандер на мгновенье опустила взгляд — верный способ скрыть выражение глаз, Спок сам им часто пользовался, а потом, разве что едва-едва улыбаясь, спросила: — Как вы вообще познакомились, если не секрет? — Жили по соседству, — ответил за обоих Джим, разбираясь с содержимым собственной тарелки. — Ясно. Джим, Томаш сегодня будет занят снаружи, он должен наладить работу лесоповальных машин, нам нужна новая просека. Можете тоже выйти наружу или остаться на станции. — Я останусь, мы разбирали работу разных приборов вчера, посмотрю еще. Спок согласно кивнул. Описания костюмов обещали такую защиту, что у человека, их использующего, было, кажется, больше шансов умереть прямо внутри костюма, чем как-то нарушить его целостность, и все-таки мысль о Джиме, находящемся снаружи станции на планете, где за один вдох можно было заплатить жизнью, определенно не являлась успокаивающей. Сегодняшний десант состоял из ученых и технологов, и работали они хоть и над разными заданиями, но неподалеку друг от друга, так что мелькавшие между деревьями кирпично-красные костюмы были хорошо видны. Наконец технологи закончили с лесоповальной машиной, которая больше всего напоминала помесь гигантского экскаватора с гигантским же секатором и превышала даже высоту деревьев. Томаш, не утруждаясь тем, чтобы собрать разбросанные элементы наладки, подошел поближе к работающим ученым и картинно рухнул навзничь на траву. — Определенно должен быть более простой способ зарабатывать себе на кусок хлеба. Я мог бы пойти работать на настоящий лесоповал или на урановые рудники. Мне бы пошла борода лопатой, как у старинного канадского лесоруба… — … и лишние конечности, как у работника уранового рудника, — язвительно заметил Пьер – тощий и высокий ботаник средних лет, который, кажется, чуть больше любил ядовитые растения Раниган, чем своих коллег. — Для технолога никакие конечности не лишние, — парировал Томаш и уже серьезнее продолжил, обращаясь к Граде: — Кроме шуток, коммандер, если капитан хочет затеять серьезную вырубку, а не просто просеку до следующего научного лагеря, то нам нужны еще люди в технический отдел. Нас всего три с половиной человека на круглосуточное обслуживание этих машин, это считая Джима. — Будь благодарен лейтенант-коммандеру за привезенного Джима и поменьше рассчитывай на помощь, — посоветовала ему Града, очевидно, не слишком впечатленная его притязаниями. В этот момент в динамике костюма Спок услышал очень знакомый голос. — Привет! Собрали свое сено? — Нам не вменялось в обязанности выполнение сельскохозяйственных работ, — ответил Спок, глядя, как остальные члены десанта автоматически прекратили разговор. – Ты находишься на общей частоте, Джим. — Я в курсе – тут нет опции индивидуального вызова. Томми, — обратился Джим, выговаривая имя технолога на американский манер, — не двигайся. Примерно в этот же момент тело лежащего технолога окутало слегка голубоватой дымкой, и в следующее мгновенье он исчез, оставив только след на пышной траве, и сразу же легчайшие помехи в динамике исчезли – Джим ушел со связи. Сказать, что они были шокированы, было бы неправильно, но теперь уже от работы точно отвлеклись все. — Транспортатор?.. – слегка вопросительно пробормотала Града. — Будем надеяться, что не дезинтегратор, — отозвался Пьер. Спок поднялся на ноги и бросился к станции. Костюмы были оснащены системой быстрого надевания, но о возможности быстро их снять, похоже, никто особенно не беспокоился, однако под пальцами Спока застежки распахнулись со скоростью молнии, и он, не мешкая, отправился к пункту управления. Джим и Томаш сидели рядом с транспортаторным пультом и мирно беседовали. У Спока на лице не дрогнул ни один мускул, но, видимо, было что-то такое в его глазах, потому что лейтенант вскочил разве что только не по стойке смирно. — Ты чего это? – спросил вулканца Джим. – Все же нормально. Спок, не обращая на него внимания, смотрел на технолога. — Все действительно в порядке, сэр, — отозвался тот. — Вы могли погибнуть. — Но не погиб же, — вставил Джим. Томаш чуть сморщил веснушчатый нос: — Я ведь сам его учил, сэр, так что это было бы справедливо, — слабо улыбнулся он. Взгляд Спока не смягчился ни на йоту. — Отправляйтесь назад к десанту, доложите коммандеру о произошедшем, действуйте согласно ее приказаниям, лейтенант. Передайте, что я присоединюсь к десанту позже. Спок сел к тому же пульту и подождал, пока дверь за технологом закроется. — Ты понимаешь, что мог его убить? — Это всего лишь транспортатор, — несколько раздраженно отозвался Джим. – Это не сложнее, чем управлять лифтом. Спок напомнил себе, что крайне нелогично ожидать от Джима, чтобы он знал то, чему его никогда не учили. — Один капитан Звездного Флота решил сам осуществить подъем команды на борт корабля с помощью новой модели транспортатора. С инструкциями он не ознакомился. Он убил трех человек. Джим смотрел на него очень серьезно. — Его судили? — Этому делу не хотели давать официальный ход. — И что, никто не подал рапорт? – пораженно воскликнул Джим и тут же покачал головой. – Нет. Нет, конечно. Я никогда не поверю, что ты знал о таком и не подал рапорт. Ты его подал. — В самом деле, это так, но темой нашего разговора являются не детали моей карьеры. Техника, которая работает в космосе, какой бы безобидной она ни казалась, всегда источник повышенной опасности. На такой планете, как Раниган, и вовсе нет ничего безопасного. Я привез тебя сюда, и я отвечаю за благополучие этих людей, и за твоё. — Мне вообще ничего не угрожало, — огрызнулся Джим. Спок покачал головой и тихо возразил: — Если я не ошибаюсь в оценке твоей личности, моральные страдания, которые ты испытал бы, став причиной гибели человека, во много раз превышают эмоциональный дискомфорт от моих выговоров. Я не думаю, что ошибаюсь. Я не хотел бы ошибаться. Джим отвел взгляд в сторону. — Ладно, — наконец, отозвался он после продолжительного молчания. – Ты не ошибаешься. Я понял. — Хорошо, — сказал Спок, легко возвращаясь к своему обычному деловому тону, и запустил на пульте программу симуляции для транспортатора. – Покажи, как ты это делаешь. Джим поднял на него удивленные голубые глаза. — Я думал, ты не хочешь, чтобы я учился этому. — Я предпочел бы, чтобы ты занимался более безопасными заданиями, но ты уже научился. Теперь гораздо логичнее сделать так, чтобы ты умел делать это хорошо, чем пытаться заставить тебя забыть полученную информацию. Они провозились с симуляциями захвата как неподвижного, так и движущегося объекта так долго, что снова Спок увидел коммандера Граду уже в лабораториях поздно вечером, когда они спорили о последних изменениях траектории просеки с капитаном Мауну. Наконец, капитан распрощался с ними и отправился по своим делам. — Томаш до конца дня выкапывал из земли корень Mavala astridi. Очень большой корень, если вас это утешит, — сообщила коммандер. — Я должен принести извинения, что не присоединился к десанту днем. Просека освещена прожекторами, я могу собрать образцы сейчас. Града покачала головой. — Нужды нет. Завтра. У вас с момента прибытия на Раниган и так не было ни одного свободного вечера, ни, по сути, даже ночи. Идите к своему партнеру, лейтенант-коммандер, пока он из кожи не выпрыгнул, чтобы привлечь внимание. — Чрезмерные усилия, направленные на то, чтобы оказаться в центре внимания, являются чертой, характерной как индивидуально для Джима, так и для человеческого вида в целом при попадании в новый коллектив. С вероятностью в 84% мой свободный вечер не способен это изменить. — Ваш Джим слишком умен, чтобы пытаться произвести впечатление на нас, ему важны вы. Спок внезапно осознал, что в отличие от коллектива вулканского, в коллективе человеческом у общественности есть ожидания, что поведение «партнеров» на людях должно отличаться от отношений обычных коллег. Впервые он подумал, что, пожалуй, его идея, какой бы логичной она ни являлась, возможно, была не слишком удачной, а в глазах Джима, наверное, и вовсе ставила их в неловкое положение. Вернувшись в каюту, Спок отметил вдруг, что Джим так и не раздвинул койки, хотя возможностей у человека для этого хватало. Впрочем, ширина их импровизированной кровати была достаточной, чтобы сосуществование не представляло особых трудностей. Все предыдущие ночи Спок, если ему и удавалось вообще выкроить личное время, возвращался в каюту, когда Джим уже видел десятый сон. Очевидно, поэтому этим вечером развалившийся поперек кровати с паддом Джим посмотрел на пришедшего Спока с некоторым удивлением. — Ты рано. — Коммандер настояла на приостановке работы до завтрашнего дня, — сказал Спок, присаживаясь на край постели. — Хорошо, — сказал Джим и, потянувшись мимо Спока, положил падд на прикроватную тумбочку. По правде говоря, это казалось Споку слишком оценочным суждением по отношению к личному времени, предоставленному другому, но он не успел никак сформулировать свои сомнения, потому что Джим вдруг прижался к его спине, обнимая поперек груди, и смазанно коснулся губами полоски кожи над воротником-стойкой. Ладно, это не был первый раз в жизни Спока, когда в его отношении начинали неприкрыто проявлять инициативу – у него даже была сформирована начальная теория о поспешном прохождении стадии сближения людьми как отражении краткосрочности их активной фазы жизни — но обычно его ловили врасплох все же вербальным проявлением намерений. Спок мягко перехватил ладонь Джима, прижимая так, чтобы удержать от движения, но не причинить боли. — В чем смысл твоих действий? – спросил он, поворачиваясь в пол-оборота, чтобы посмотреть на Джима. Тот неловко отвел глаза и попытался отнять руку, но Спок прижал его ладонь чуть крепче, примерно напротив того места, где у человека бы располагалось сердце. — Ну, у меня есть опыт, но я все ждал, когда ты, наконец, что-то сделаешь, только, похоже, что… — Постой, — прервал сбивчивую речь Спок, — в связи с чем ты ожидал, что я инициирую сексуальные отношения с тобой? Джим улыбнулся той улыбкой, которая согласно классификации Спока (составленной со всем тщанием за время их знакомства) не относилась к подразделу «искренних», но скорее к сомнительному – «я считаю это соблазнительным». — Да ладно! Мы едва знакомы и ты врубаешься за меня, увозишь в далекий космос, объявляешь своим любовником… Что же ты имеешь в виду? Одна попытка на разгадку, «е» в середине, четыре буквы. Спок отпрянул от него так, словно его ударили по лицу. Мысль о том, что его действия поставили Джима в неловкое положение, была умеренно-неприятной. Мысль о том, что его действия привели к тому, что Джим считает себя обязанным, вынужденным, быть может… она была отвратительной, а Спок оставался весьма морально чистоплотным существом. — На тебе не лежит никаких обязательств передо мной. Джим все еще улыбался, но уже совсем не уверенно. — Слушай, я ничего не имею против. Спок поднялся, сбрасывая с себя чужие руки. — Я никогда не намеревался вступать в сексуальный контакт с тобой, — отчеканил он тоном, которым легко можно было устроить краткосрочный зимний сезон в субтропиках Раниган. Джим вспыхнул до корней волос, спрыгнул с кровати, схватил свою куртку, валяющуюся на стуле, и, все еще пытаясь попасть в рукава, выскочил за дверь, проигнорировав обращение Спока. Бескомпромиссный, резкий в суждениях и прямолинейный в формулировках – Спок никогда особенно хорошо не умел ладить ни с людьми, ни с вулканцами, если дело хоть немного выходило за рамки рабочих взаимоотношений, однако сейчас это его свойство характера чуть ли не впервые вызывало у него субъективное беспокойство. Он не пошел за Джимом – отчасти желая дать тому свободное пространство, отчасти опасаясь потенциального выяснения отношений за пределами их комнаты. Вместо этого он отключил падд, валяющийся на столике – стараясь не заглядывать в чужую информацию и все-таки уловив заголовок статьи о захвате лучом транспортатора неподвижного объекта, находящегося внутри объекта движущегося – и достал собственный аппарат из ящика письменного стола, ухватившись внезапно взглядом за стоящую на нижней полке их единственного открытого шкафа коробку трехмерных шахмат. Он покачал головой и попытался сосредоточиться на данных, однако мысли его были лишены привычной стройной системы, так что Спок отложил падд в сторону и, подготовив все, погрузился в медитацию, рассчитывая очистить разум привычным способом. Что, несомненно сработало бы, если в итоге его не выдернули бы из состояния погруженности в себя звуком аварийной сирены, который прервал бы даже медитацию самого Сурака, не только офицера Звездного Флота. Спок выскочил в коридор, заполненный вспышками световой сигнализации, и бросился к центру управления. В протяженности одноэтажные здания станции Раниган занимали больше километра, и никаких средств турбо-передвижения не было предусмотрено, так что Спок побежал. На одном из бесчисленных поворотов к нему присоединился капитан Мауну, которого сирена, очевидно, сорвала с кровати – его седоватые светлые волосы торчали во все стороны на круглой голове, а упитанное брюшко было упаковано в совершенно не форменную майку и мягкие штаны. — А ведь это не аварийка… — пробормотал Мауну на бегу, вслушиваясь в сигнал. — Это «мэйдэй», — коротко ответил Спок, которому в миссиях Флота этот позывной приходилось слышать куда чаще, чем капитану биологической станции. Коммандер Града, очевидно, еще не успела лечь, потому что присоединилась она к ним, одетая в тяжелое черно-белое платье, и из-под ее барбета не выбивался ни один волосок. Через стеклянный потолок одного из переходов, ведущих непосредственно к командному центру, они четко увидели объятый огнем сфероид, вспарывающий небо. — Наш «мэйдэй» вошел в слои атмосферы, — без особой нужды заметил капитан. — Он сгорает в слоях атмосферы, если точнее, — откомментировала Града, и в этот момент неизвестный корабль взорвался со вспышкой, такой яркой, что даже Спок прикрыл на мгновенье глаза ладонью. По небу, словно огненный звездопад, полетели искры, оставляя за собой светящиеся дорожки. Спок не слушал, о чем говорил Мауну за его спиной, притормозив едва ли на секунду, прежде чем припустить дальше к центру управления, потому как за мгновенье до взрыва он вулканским слухом четко услышал характерный звук. Шум сработавшего транспортатора. Он вбежал как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джим сбивал струей из огнетушителя языки пламени, которыми была объята фигура, извивающаяся на полу транспортатора. На то, чтобы окончательно потушить огонь, охвативший волосы и большую часть одежды, ушло некоторое время, которого хватило, чтобы другие обитатели станции прибежали на место. Спок рассматривал ненормально бледное лицо женщины-пилота, покрытое сажей и ожогами, но все-таки не настолько, чтобы сбить с толку вулканскую память. Даки склонилась над пострадавшей, прикрытой курткой Джима, пока тот торопливо объяснял, что случилось. — Я хотел запустить симулятор еще раз, когда услышал сигнал. Она сказала, что ее корабль неисправен и на борту пожар. Я перехватил ее транспортаторным лучом, — он вскинул голову и не без вызова посмотрел на Спока. – Или мне стоило подождать, пока придут технологи? Спок машинально оглянулся по сторонам – технологов, к слову, так до сих пор и не было. — Соображаешь ты быстро, парень, — пробурчал капитан Мауну, избавляя Спока от необходимости отвечать. Джим, однако, не удовлетворился его ответом, продолжая смотреть на вулканца. Его решение было опрометчивым и противоречило нормам безопасности, но в нем было и другое – желание помочь, готовность нести ответственность, ну и умение оценивать ситуацию тоже, конечно. — Это было приемлемое решение, — ответил Спок и, сняв собственную куртку, накинул ее на обнаженные плечи Джима – станцию уже перевели на ночной режим отопления. Даки поднялась на ноги, откидывая длинные тонкие волосы назад. — Она не сильно пострадала от огня, но надышалась дымом. Интересно, кто она такая? – Ее зовут Йоона, она уроженка Миста, — сказал Спок, хотя никто, в сущности, ответа не ждал. — Эта женщина была разжалована из Звездного Флота, признана дезертиром на своей родной планете и арестована. — Вулканские штучки? – уточнил капитан Мауну, подняв лохматые брови. — Едва ли это адекватное определение. В течение двух лет шестидесяти пяти дней мы служили вместе. — Спок, — вдруг тихо позвал Джим, легонько касаясь его ладони. Руки Спок не отдернул – привык, очевидно – и посмотрел туда, куда указывал Джим. Огненно-рыжие волосы Йооны сильно обгорели с одной стороны, и на шее, прямо над пятнами ожогов, был отчетливо виден штрих-код.***
— Можете поговорить с ней, но недолго, — сказала Даки, выходя из лазарета. Йоона, полусидящая на узкой больничной койке, была все еще страшно бледна, даже учитывая ее обычную белокожесть, отчего глубокие синяки под глазами, яркие полосы обожженной кожи и запекшиеся губы выглядели еще страшнее. — О, мой прекрасный принц, — хриплым сорванным голосом сказала она, безошибочно сверкнув улыбкой – довольно утомленной, правда – в сторону Джима, — целоваться будем? Спасибо, ты был очень вовремя, приятель. Спок, привет. Космос удручающе тесен, когда дело доходит до встреч со старыми друзьями. — Это замечание не имеет смысла. У космоса нет границ. — Я скучала по этому. Вспоминал про меня? — Шесть раз. Трижды в связи с запросами от Федеральных Маршалов и представителей судебно-пенитенциарной системы планеты Мист, дважды в разговоре с капитаном Пайком и один раз спонтанно. — Слышишь, — подмигнула она Джиму, — он про меня вспоминал. Он классный. Он выкинул меня из Флота с волчьим билетом, но все равно он классный. А ты, приятель, слишком молод для лейтенант-коммандера научного отдела. Джим недоумевающе посмотрел на нее, и только потом обратил внимание на надетую на нем куртку. — Это Спока. Йоона демонстративно подняла ладони, глядя на Спока. — Все-все, я убрала от него руки. Даже я не так суицидальна… — надсадный кашель прервал ее слова долгим мучительным приступом с сухими позывами на рвоту. Когда она немного отошла, Спок указал на штрих-код на ее шее. — Ты и так знаешь, что меня отправили в тюрьму, — отозвалась Йоона, откидываясь на подушки и закрывая веки. На лбу у нее выступили крупные капли пота. – Эксклюзивное украшение от Миста. — Если у кого-то есть штрих-код и чип с планеты Мист – значит, он отмотал там срок? – спросил Джим, внимательно глядя на нее. Спок хотел было указать, что им это известно и так, но не успел, потому что Йоона, не открывая глаз, заговорила раньше. — Или, вернее, не отмотал. У того, кто отмотал, чип снимают. Спок с Джимом переглянулись. — Мне следовало догадаться, — пробормотал вулканец, а потом протянул руку и на мгновенье коснулся лица женщины. Его мягко толкнуло темной пустотой. Йоона отпрянула, распахнула глаза и издала протестующий возглас, от которого тут же снова зашлась выворачивающим наизнанку кашлем. Спок молча поднялся и покинул лазарет. Джим вышел за ним. — Я доложу капитану о сложившейся ситуации. Если она сбежала из тюрьмы, ее следует поместить в изолятор. — Это действительно нужно? – спросил, поежившись под курткой, Джим. – Никто все равно не сможет покинуть станцию без индивидуального костюма. — Пусть капитан решает. Кроме того, мне нужен его терминал. На планете Мист много заключенных, но количество сбежавших куда меньше. Необходимо проверить, не найдутся ли твои преследователи, если я воспользуюсь суженным поиском. — Ты думаешь, что ничего не кончилось, да? – практически без вопросительных интонаций, с некой сосредоточенностью спросил Джим. Спок заколебался где-то между вероятностями, субъективным ощущением и желанием успокоить – потому что да, ему хотелось бы успокоить Джима. — Я не знаю, — коротко, честно и устало ответил он.***
Было около восьми утра по местному времени, когда Спок взял коммуникатор и вызвал Джима. — Ты можешь прийти в малый учебный зал? Через паузу очень сонный голос ему ответил: — Дай мне десять минут. Джим пришел через семнадцать – с чашкой травяного чая. — Ты так и не ложился? – без нужды спросил он, ставя чашку рядом со Споком. — Я работал, — машинально ответил Спок, отмечая, что ненужные реплики заразительны. Капитан Мауну в сопровождении Йооны пришел еще через минуту. Женщина все еще подкашливала, но выглядела куда лучше. — Надеюсь, это и впрямь важнее завтрака, — пробурчал капитан. — Сравнить относительную важность этих атрибуций затруднительно, — отметил Спок и попросил Джима пересказать, что им было известно. — Детективная история, — скептически заметил внимательно слушавший Мауну, потирая верхнюю губу. Джим же только посмотрел на вулканца. — Ты что-то нашел. — Подтверждаю. Я знаю имена этих людей и знаю, что они совершили. Это банда воров и контрабандистов с планеты Мист из пяти человек, во главе которой стоит человек по имени Аалто. Джим непонимающе нахмурился, но Спок и не ожидал от него узнавания, он смотрел на обоих уроженцев Миста. Капитан, наконец, чуть тряхнул головой, и взгляд его прояснился. — Те, что сперли Мистические Звезды? – недоверчиво спросил он. — Подтверждаю. Йоона присвистнула. Джим поднял руку, словно в школе. — О чем идет речь? Вместо Спока в этот раз заговорил капитан: — Мистические Звезды – это живые энергетические кристаллы, уникальное редкоземельное соединение, которое было обнаружено только на планете Мист и в крайне ограниченном количестве. Под «ограниченным» имеется в виду пара кубических метров, не более. Они являлись обеспечением полного финансового фонда планеты. — Сколько же они стоят? Йоона покачала головой: — Они уникальны, их аналоговую стоимость почти невозможно рассчитать. Скажем так, они стоили достаточно, чтобы покрыть бюджет планеты. — Как их умудрились украсть? – спросил Джим, из всех присутствующих почему-то адресуя вопрос Споку. — Я ознакомился лишь с краткими сведениями о самом ограблении, сосредоточившись на судьбе банды Аалто. Однако, если не вдаваться в подробности, 2232.356 Мистические Звезды были украдены, Аалто и его банду арестовали на самой планете спустя всего пять дней, их судили и признали виновными, но украденное так и не нашли, несмотря на полномасштабные поиски, ни тогда, ни позже. — Все не так просто, — поморщился Мауну. – Неудивительно, что вы не помните… прошло двадцать лет… вы наверняка были совсем детьми… а тебя, парень, небось и на свете еще не было? — Очевидно, я родился через две недели, — машинально пробормотал Джим в ответ. — А я прекрасно помню, — возразила Йоона. – Исчезновение Мистических Звезд было финансовым крахом всей планеты, так что это было примерно так: папа поздравляет тебя с днем рождения, а потом идет в подсобку и вышибает себе мозги из короткоствола. Трусливый мудак. Прошу прощения, — зубасто улыбнулась она, — небольшое личное отступление. У Спока не было ни личных отступлений, ни необходимости уточнять свою дату рождения, так что он просто спросил у капитана, находился ли тот уже на службе во Флоте. — Я завербовался позднее. Она права, тогда все рухнуло, но какое-то время рассчитывали на возвращение украденного – Мистические Звезды были помечены пеленгатором, который пережил бы десяток ядерных взрывов и работал в любой точке планеты. Все передвижения Аалто и его ребят были установлены с почти почасовой точностью – в открытый космос они после ограбления не выходили. — Но если кристаллы не вывезли в космос и их невозможно было спрятать на планете, — воскликнул Джим, — то это вовсе не имеет смысла! Куда же они делись? — А вот этого никто не знает. Ни один из ребят Аалто так и не раскололся, хотя, подозреваю, давили на них знатно. Йоона чуть передернула плечами и обратилась к Споку: — И что было с Аалто и остальными потом? — Аалто и еще один член банды были приговорены к пожизненному заключению, трое получили сроки по пятнадцать лет заключения и вышли согласно амнистии в 2245 году, отбыв таким образом двенадцать лет. Через год оставшиеся двое участников ограбления совершили побег и покинули планету Мист, так как их чипы оказалось невозможным отследить. После этого никакой официальной информации на их счет обнаружить не удалось. — А неофициальной? – уточнил Джим. — Тоже нет. — Вы решили, что они продолжают искать Звезды? – спросил капитан Мауну. – Даже если считать с побега Аалто, семь лет уже прошло… — Если бы я их украла, я бы продолжала их искать, — заметила Йоона. – А если представить на секунду, что я их уже нашла, то я не стала бы тратить время на то, чтобы гоняться за кем-то на богом забытой Земле, а прикупила бы себе уютную планетку подальше от Федерации. — Кстати, насчет «гоняться», — вставил Джим, — у кого-нибудь есть идеи причем тут я? Спок ответил отрицательно. — Может, и не причем, — не очень уверенно заметил Мауну. – Если Звезды были по каким-то причинам уничтожены или пропали бесследно, то Аалто мог податься в охотники за головами. Он мне видится не слишком принципиальным парнем. Спок посмотрел на Йоону, которая выглядела очень задумчивой. — Не знаю, — коротко сказала она. – Я работала охотником за головами. Если ты прав, Спок, и речь идет о месяцах работы межпланетной команды из пяти человек, то это сумасшедшие деньги. Вряд ли можно схлестнуться с кем-то с такими возможностями и не узнать об этом. С другой стороны, будь это связано с Мистическими Звездами, они бы начали искать сразу после выхода Аалто из тюрьмы. Где ты был семь лет назад, Джим? – Мне было тринадцать. Ходил в школу в Айове. Не особенно часто… Мама как раз тогда умерла. — Иными словами, найти тебя ничего не стоило и тогда, и еще года четыре, как минимум. Это бессмысленно. Пожалуй, я соглашусь с капитаном, Спок. Ты его вписывал в какие-нибудь регистрационные формы? — Отрицательно. В приписном отмечено, что я покинул космопорт с одним сопровождающим. Имя Джима нигде не упомянуто. — Тогда, я думаю, что тут беспокоиться не о чем. Охотникам за головами платят не сдельно, так что они уже на полпути к новому заданию. Вулканец кивнул. — В таком случае, до обнаружения дополнительных сведений, разговор, очевидно, следует считать завершенным. — Ну и ладушки, — заметил Мауну, вставая и беря Йоону под локоть. — А тебя, красотка, я, пожалуй, сведу-таки в изолятор. Падающие корабли, охотники за головами, Мистические Звезды и очаровательные дамы, которых ищут Маршалы, это уже перебор для моей маленькой станции.***
Сегодня был один из тех дней, когда Спок проводил под 95% своего рабочего времени за систематизацией и обработкой данных, к тому же примерно треть его внимания было сосредоточено вовсе не на флоре Раниган, и нет ничего удивительного в том, что в два часа сорок пять минут по флотскому времени его взгляд упал на сохраненный в рабочих документах архив от Пайка. Спок подумал пару минут и вызвал карту с маршрутом Кельвина, после чего отправился к капитану Мауну снова просить доступ к терминалу. — Офицерский код доступа, запрос сведений о датах стоянки USS «Кельвин» на планете Мист во время миссии 2230-33. — Стоянка USS «Кельвин» на планете Мист состоялась в 2232.352-358. — Очаровательно, — вздохнул Спок. – Запрос о списке находившихся на борту USS «Кельвин» с регистрацией увольнительных высадок на планету. Он подумал было соединиться с Джимом, но это был щекотливый вопрос, и Спок решил, что ставить о нем в известность Джима он будет только тогда, когда это станет неизбежно. Таким образом, он начал с самого простого и выяснил, что Фрэнк Дэвис, младший лейтенант отдела по этическому сопровождению, на планету не спускался. Второй этап был несколько сложнее, потому как в экипаже «Кельвина» обнаружилось три женщины по имени Вайнона (и одно трехполое существо с планеты Элам по имени Вай-нон-а, которое Спок исключил из своего краткого исследования) и ни одна не носила фамилию Дэвис. Спок не имел, впрочем, ни малейшего представления, в каком году мать Джима вышла замуж за Фрэнка, ни даже были ли они вообще женаты, так что проверил всех троих, и никто из них не высаживался на Мист. Ниточка выглядела довольно малоперспективной с самого начала, так что Спок не слишком удивился, когда она не выдержала.***
— Привет, — поднял голову Джим, устроившийся по обыкновению с ногами на кровати, когда вечером Спок пришел в каюту. – Я взял тебе с ужина какой-то вегетарианской травы. Ты не можешь пропускать все приемы пищи. — Я рассчитываю привести данные станции в относительный порядок в ближайшее время. Исследование планеты – это интенсивная работа, и накопление сведений идет быстро. Без должной обработки они непригодны к использованию. — Ага. Это не значит, что ты совсем не должен есть. Спок был слишком задумчив сегодня, чтобы уточнять детали вулканского метаболизма и значения слова «совсем» на стандарте, так что он просто спросил: — Ты хочешь доиграть партию в шахматы? Пока Джим расставлял фигуры, Спок быстро сменил одежду в душевой комнате и, вернувшись назад, кратко поправил: — Черная пешка на b7 уровень 4, Джим. Тот закатил глаза, но переставил свою фигуру. Белые выиграли матом через двенадцать ходов, но Спок еще долго смотрел на доску, молча размышляя. — Джим, — наконец, тихо сказал он, — в жизни и в игре ты выбираешь нестандартные ходы. — Да, и тебя это бесит, — с непонятной ноткой горечи ответил тот, автоматически собирая фигуры в коробку. — Дело не в моих субъективных оценках. В «золотой стандарт», как правило, входят ходы, приносящие наибольшее преимущество. Нестандартный ход приводит противника в замешательство, но если одного хода не будет достаточно, чтобы полностью вывести его из игры, то ты окажешься в неудачной позиции и без идей о дальнейшей тактике. Лучше планировать действие на несколько шагов вперед, когда ты используешь стандартные схемы, но если ты предпочитаешь использовать нестандартную тактику, то это жизненно необходимо. Джим молча кивнул, не поднимая глаз, но, когда вулканец встал, негромко заговорил: — Спок, насчет вчерашнего... Спок остановился у него за спиной, ожидая продолжения. — Прости. Не надо было делать вид, будто все дело в том, что я тебе пытаюсь отплатить… Это было глупо… и если ты во мне не заинтересован, то еще и оскорбительно, надо думать… Спок осторожно положил руки ему на плечи и мягко потянул назад, позволяя откинуться на себя и немного расслабиться. — Это было оскорбительно, — согласился он, — потому что я в высшей степени заинтересован. Джим замер на мгновенье, а потом поднялся, отпихивая в сторону стул, позволяя Споку себя обнять. — Я себя чувствую таким идиотом, — пожаловался он. – Я не привык чувствовать себя идиотом. — Ты определенно не идиот. Джим приглушенно хмыкнул. — Я не понимаю и половины того, что творится вокруг меня в моей жизни. Это не особо похоже на признак ума. Спок покачал головой и прижал его крепче. — Выучиться правильным ответам, Джим, гораздо проще, чем научиться задавать правильные вопросы. Он осторожно протянул руку, касаясь вытянутыми пальцами пальцев Джима, слегка погладил, ощущая шероховатость кожи и идущее тепло. Джим выдохнул, прикрывая глаза, и потянулся за человеческим поцелуем. Спок сказал бы, что у него так и не появилось вкуса к человеческим поцелуям, и, несмотря на все попытки, он обычно пытался проскочить эту часть прелюдии побыстрее, однако сейчас время превратилось из материи в формальное понятие, текло лениво и неторопливо, пока они обменивались неспешной лаской губ и пальцев одновременно. Он оторвался от Джима только в тот момент, когда почувствовал, как горячие ладони пробрались под его одежду. Спок чуть отстранился, глядя в затуманенные глаза. — Джим, при соприкасании большой поверхности кожи и определенной интенсивности эмоциональных переживаний я могу непроизвольно воспринимать чужие мысленные образы. Я постараюсь держать щиты, но… Джим положил голову ему плечо, целуя в шею. — Не надо. Ничего страшного. Он так жался вплотную, пряча лицо в изгибе плеча Спока, что мешал раздевать себя, едва позволял отстраниться, чтобы добраться до постели, не давал толком ласкать, неловко притягивая назад вплотную, не столько обнимая, сколько хватаясь, словно утопающий. Осторожно вжимая его в постель, чтобы подготовить, Спок подумал вдруг о том, что у человеческих поцелуев есть одно большое преимущество – они оставляют руки свободными. Их пальцы сплелись, когда Джим разорвал поцелуй, задышал чаще, напрягаясь всем телом, стискивая руки Спока до побелевших костяшек. Примерно в этот момент Спок, осторожно касающийся губами его влажного горящего лица, должен был бы подумать о том, почему человеческое тело, которое должно было бы чувствоваться прохладным, так пылает под ним, и подумал бы, если бы вместо этого через связь их сплетающихся тел, сплетающихся рук, сплетающихся душ не уловил образ чужой ошеломляющей мысли. Это был его первый раз. — Ты мне солгал! – рыкнул Спок, не останавливаясь, потому что они были уже на том моменте, когда остановиться выше сил не только человека, но и вулканца. Джим вздрогнул и негромко застонал, прикусывая губу, перед тем, как расслабленно упасть на простыни. Спок отстранился от него буквально через несколько звенящих сладко-туманных мгновений – почти достаточно резко, чтобы это можно было назвать «отшатнулся» — и сел на постели. — Ты не вступал в сексуальные контакты с мужчинами до этого. Джим тяжело перевел дыхание и открыл, наконец, глаза, подтягивая одеяло, чтобы прикрыться. — Я не лгал, — оборонительно сказал он. – Я сказал, что у меня есть опыт, ты не уточнял, с кем именно. — Почему? Он закатил глаза: — Потому что, черт возьми, Спок, с кем? С приятелем из бара, который потом в этом же баре и растреплет об этом всем и каждому? Немного не то, чего мне хотелось бы, о’кей? Спок чуть тряхнул головой и уточнил вопрос: — Почему ты не сказал? — Не то, о чем парню стоит распространяться. — Какая логика в том, чтобы переоценивать душевные или иные качества индивида в зависимости от наличия у него сексуального опыта? – воскликнул Спок, чувствуя, что окончательно теряется в абсурде этого диалога. — Ты мне скажи, — огрызнулся Джим, — ты меня отшвырнул словно горячую картофелину, как только узнал! Тут Спок, наконец, притормозил и вернулся к тому, в чем он был лучше всего – к осмыслению. — Ты прав. В этом тоже не было никакой логики, — в конце концов, примирительно сказал он, протягивая Джиму руку, и, к его удивлению, тот принял ее без колебаний, легко потянув к себе. Спок вернулся в постель, осторожно обнял напряженные плечи, прижимая ближе. — Я причинил тебе боль? – тихо спросил он, и Джим вздохнул, расслабляясь и перекатываясь вплотную, укладывая голову ему на плечо. — Для такого умника ты иногда бываешь удивительно глупым. Джим заснул почти сразу же, и Спок, поглаживая его по спине, подумал, что с прижимающимся к нему обнаженным телом, от которого и обычно-то просто фонило эмоциями, сон едва ли осуществим. Он, однако, ошибся. От Джима исходило комфортное теплое чувство полного спокойствия, под которое Спок легко соскользнул в глубокую дрему. И опять вырвало его из сна сигналом тревоги. На этот раз это определенно не был «мэйдэй» — кругом мигало алое аварийное освещение и где-то ужасающе близко раздавался звук выстрелов из тяжелого оружия. Он вылетел из постели, со всей возможной скоростью влез в одежду и выхватил табельный фазер. — Ты остаешься тут, — бросил он на ходу Джиму, который так же поспешно одевался. — Ты – гражданский, ты не можешь рисковать собой. Кроме того, я не могу позволить, чтобы ты рисковал собой. Жилой отсек защищен в наибольшей степени. Ты остаешься тут. — Черта с два я останусь здесь, когда другие в опасности! – рявкнул Джим.