Искупление

Несколько дней их никто не беспокоил. Тор старался не оставлять брата надолго одного. Он заметил, что, несмотря на улучшение его физического состояния, Локи с каждым днем становился все мрачнее. Он почти не разговаривал, постоянно находясь в каких-то тяжелых раздумьях, очень мало ел и таял буквально на глазах. Одинсона очень беспокоило его состояние, несколько раз он пытался вытянуть трикстера на откровенный разговор, но тот обычно ограничивался короткими ответами. Еще Лафейсона очень раздражало то, что он не имел возможности выйти из комнаты. Однажды он кинулся вслед за выходящим Тором, но, как и обещал Тони, сработал магнитный замок, и проклятая дверь захлопнулась прямо перед носом трикстера, едва не прищемив ему пальцы. Тогда Локи долго проклинал гениального изобретателя, сидя на полу под дверью до тех пор, пока не вернулся Одинсон. И теперь, когда Бог Грома выходил из их комнаты за едой или еще по какой-либо необходимости, Лафейсон провожал его злобным завистливым взглядом. Тор пытался окружить младшего брата заботой, стараясь не обращать внимания на его капризы, но даже у него порой кончалось терпение. Казалось, все перенесенные испытания сделали трикстера еще более язвительным, злобным и агрессивным. Хотя иногда он становился непривычно тихим, задумчивым и печальным. В такие моменты Тору так хотелось обнять его и прижать к своей груди, согреть, пообещать, что все будет хорошо. Но он сдерживался, боясь очередной вспышки гнева со стороны Лафейсона. - Локи, поговори со мной! – в очередной раз попросил как-то Бог Грома. – Я же вижу, как тебе плохо и тяжело. Почему ты не хочешь открыться мне? - Потому что это ничего не изменит, - без всякой интонации произнес Локи, стоя спиной к Одинсону и глядя в окно. - Я знаю, что все это из-за тяжелых испытаний, которые тебе пришлось пережить, - тихо сказал Тор, подойдя к нему сзади и осторожно обняв. Он думал, что Локи отстранится, оттолкнет его, но тот даже не шелохнулся. - Не только, - сказал он. – Здесь мне еще хуже, чем в плену у Магов. Даже Малор не держал меня взаперти, разрешая ходить по всему замку. А здесь меня ненавидят и презирают… Держат в клетке, как опасного зверя… - Но ведь людям есть, за что не любить тебя, - справедливо возразил Тор, выпуская Локи из своих объятий и заглядывая ему в лицо. – Но мы можем изменить их мнение о тебе, если поможем спасти их мир. - Пойми, я не собираюсь никому помогать. – Голос трикстера задрожал. - Мне вообще здесь не место. Мне абсолютно плевать, падет Мидгард или нет. Я сейчас вообще никто, без своих способностей, израненный и опороченный! Я ненавижу себя, ненавижу свое тело! Каждую ночь меня мучают кошмары, снова и снова я прохожу через весь этот ад. А когда просыпаюсь и открываю глаза, то вижу эти чертовы стены! В которых я, наверно, и подохну! Тор снова обнял его, трикстер дернулся было, пытаясь вырваться, но Одинсон крепко прижал его к себе, и Локи неожиданно затих. Внезапно ему стало так уютно и тепло в сильных руках брата, что он замер, боясь вспугнуть это необычное ощущение. - Тор, почему мы не можем отправиться куда-нибудь в другое место? Ведь есть и другие миры, где мы можем остаться? – тихо спросил он. Одинсон некоторое время молчал. - Я должен помочь друзьям и отомстить Магам за наш мир и за наших родителей. И потом, для перемещения между мирами нам нужны магические кристаллы, которые дала наша мама. А их осталось всего несколько штук. - А потом? - Потом будет видно, - уклончиво ответил Тор. – Сначала надо справиться с захватчиками. Локи замолчал и больше не проронил ни слова. Больше подобных разговоров между братьями не происходило. Тор старался быть рядом с Локи, всячески поддерживая и подбадривая его, но Лафейсон все больше и больше замыкался в себе. Он словно жил в каком-то своем, внутреннем мире и даже не всегда слышал, что ему говорил Бог Грома. А Тор страдал, видя его отрешенный, рассеянный взгляд и лицо, не выражающее никаких эмоций. Уж лучше бы он злился и кричал, думал в такие моменты Одинсон, наблюдая за братом. Локи все больше начинал походить на большую бездушную куклу, изредка отвечающую на задаваемые ей вопросы. В один из дней Тору надо было присутствовать на собрании Щ.И.Т.а., проходившем в одном из залов Башни Старка. - Я скоро вернусь, - сказал он Локи, стараясь не замечать его пустого взгляда. – Обещаю, я не задержусь и сразу же вернусь к тебе. Локи равнодушно пожал плечами, глядя, как за Одинсоном в очередной раз закрылась проклятая дверь. Странно, но даже это его уже не злило… Ему было просто все равно… Спустя полчаса в дверь постучали, и на пороге появился Тони Старк. Он прошел в комнату, бросив быстрый, полный неприязни взгляд на Локи, сидящего на кровати, и поставил на стол лоток с готовым шприцем. - Брюса сегодня не будет, он на собрании Щ.И.Т.а, - правильно истолковав удивленный взгляд трикстера, холодно сказал Тони. – Но он попросил меня сделать тебе необходимый укол. С этими словами он снял колпачок со шприца, дернул Локи за руку, открывая локтевой сгиб, и резким быстрым движением вогнал иглу под кожу. Локи поморщился от боли, но ничего не сказал. - Знаешь, - сказал Тони, медленно вводя лекарство в вену трикстера, - если сказать честно , я скорее предпочел бы добить тебя, чем лечить. – Вынув иглу, он небрежно прижал влажную ватку к месту укола. - Поверь, я предпочел бы сдохнуть, чем принимать помощь из ваших рук! – зло ответил ему Локи. - Однако, ты живешь здесь, под моей крышей, за тобой ухаживают, лечат тебя… Но поверь, я дал вам убежище только потому, что Тор лишился дома и всего, что он любил. И будь моя воля, я оставил бы тебя подыхать на пороге! Я никогда не смогу простить тебе гибель стольких невинных людей! Локи смотрел на разгневанного человека и не знал, что сказать. Тони нагнулся, так, что его лицо оказалось совсем рядом с лицом Лафейсона, взгляды зеленых и карих глаз встретились, и воздух, казалось, завибрировал от этого столкновения. - Я знаю о том, что с тобой произошло, - сказал Тони. – Слышал, тебя отлично поимели в изгнании? Понравилось быть царской шлюхой и расплачиваться за грехи собственной задницей? - Не твое дело, смертный! - Пытаешься кусаться? Зря. – Старк неожиданно вытянул руку и схватил трикстера за плечо так, что его большой палец лег на едва зажившую рану Лафейсона, оставленную стрелой. – Я думаю, многие захотели бы с тобой развлечься так же, как это делал Царь Магов! – и Тони начал медленно сжимать пальцы, сдавливая плечо Локи все сильнее и сильнее. Лафейсон, тихо охнув, сморщился и вцепился пальцами в запястье Старка, пытаясь ослабить его хватку. - Неужели больно? – тихо спросил Тони, отпуская трикстера и глядя на его скривившееся от боли лицо. Взяв стул, он уселся напротив Локи и некоторое время пристально рассматривал его. - Как я вижу, никаких угрызений совести ты не испытываешь, - заметил он. – А ведь за тобой должок, и ты мог бы попытаться все исправить! - Каким образом? – зло прошипел Локи, потирая больное плечо. – Что ты хочешь, чтобы я сделал? - Надо отдать тебе должное, ты очень умен и хитер. Вот и придумай, как нам избежать войны. Например, попытайся найти тессеракт или, ну я не знаю… - Тони в задумчивости пощелкал пальцами. – Или вернись в Запретные Земли и убей Верховного Царя, обезглавив тем самым его армию. Заодно уничтожь новый артефакт, который сам помогал ему делать… Локи смотрел на него, и в его взгляде отражались отчаяние и злоба. - Я понимаю, что это самоубийство, - спокойно продолжил Старк, сверля взглядом трикстера, - но так ты сможешь хоть как-то загладить свою вину перед нашим миром. - А я не испытываю чувства вины, - бросил ему в лицо Локи. Взгляд Старка сделался жестким и колючим. Он встал со стула, снова низко наклонился к инстинктивно сжавшемуся Лафейсону и крепко ухватил его пальцами за подбородок. - Пойми, наконец, - ласково прошептал он, - тебе не найдется места на Земле. Здесь ты никому не нужен, ты никто… - Отойди от него, - раздалось вдруг сзади. Тони резко обернулся. На пороге стоял Тор, исподлобья смотрящий на инженера и яростно сжимающий кулаки. – Оставь его в покое, Старк. Тони бросил на растерянного Локи уничтожающий взгляд и вышел, не сказав больше ни слова. Тор проводил его мрачным взглядом. - Не слушай его, Локи, - обратился Одинсон к брату. – Обещаю, как только я помогу отвести удар от Мидгарда, мы с тобой поищем для нас другое пристанище. - А ведь в чем-то Старк прав, - не слушая его, устало прошептал Лафейсон, но так тихо, что Бог Грома его даже не услышал. Равно как и не заметил его странного взгляда на себе, будто в трикстере шла напряженная внутренняя борьба, в результате которой он смог, наконец, решить для себя что-то очень важное.