Knight of Cups

Не то, чтобы Эггси не хотел взрослеть – нет, это классно – если бы постоянно не хотелось секса. Иногда это была просто пытка какая-то – и Анвин жалел, что вообще начал – в тринадцать лет, у Энни в комнате, когда её родители уехали, оставив дочь на глухую напрочь бабушку. Всё было как положено – неуклюже и страшно неловко, но в целом – неплохо. После была ещё пара девчонок – все старше Эггси – он им, почему-то, нравился. Потом, то ли на сборах, то ли на очередных соревнованиях в Дублине – было что-то супер-важное, все были взведённые, злые, на адреналине – его зажимает в раздевалке какой-то чертов ирландец – длинный, рыжий и, черт подери, красивый. Эггси оказывается совсем не против – к собственному удивлению. Нет, у него не было предубеждений по поводу гомосексуалистов – хотя будучи десятилетним мальчишкой, немало удивился, когда Рокси объясняла ему, что её любимый дядюшка состоит в отношениях с мужчиной и что это – вполне нормально. В конце концов, в Ист-Энде о таком предпочитают молчать. Но потом стало ясно, что и Гарри с Морганом, похоже, не просто коллеги (Эггси же не совсем дурак), и вообще вокруг полным-полно таких пар. Но он искренне считал, что ему это не подходит. Но этот рыжий – кошмар, Эггси даже его имени припомнить не может – переубедил его очень быстро. Хорошо это или плохо – он до сих пор не знал. Но сам себе он казался озабоченным каким-то – ему казалось, что он только и думал обо всех людях через призму этого желания взбесившегося организма (хоть это было и не так). Все книжки сплошь и рядом говорили, что это абсолютно нормально, но у Эггси было своё мнение на этот счет. Спасали тренировки – в самый жесткий период во вторую половину четырнадцати лет он мог тренироваться на брусьях до стёртых в кровь рук, спасал ист-эндский футбол и драки. Гарри – который, к слову, после того раза ни разу даже ни одной пули не схватил - наблюдал за ним с поистине отеческим терпением. Ничего не говорил даже по поводу того, что Эггси откровенно зачастил с ночевками у друзей. -Совсем дурной, - только и говорил, в очередной раз обрабатывая мальчишке стёртые ладони какой-то мазью, которая страшно щиплет, но хорошо заживляет. Эггси шипит тихо, хоть Гарри и делает всё до крайности бережно – больно всё равно. – Терпи уж, - посмеивается Харт. -Терплю. Сам же виноват. -Твоё благоразумие немного запоздало. -Ну, что поделать, - пожимает плечами Эггси, наблюдая за тем, как бинт белыми полосами оплетает ладони. -Всё, вперёд в постель. Никаких гулянок сегодня, - командует Харт, закончив. -А ты куда? Не заметить, что Харт при параде – сложно. Он, конечно, и по дому разгуливает чуть ли не в галстуке – но всё же. -Нужно встретиться с Мерлином. -Вон оно что, - тянет Эггси с хитрым видом. – Тебя сегодня не ждать? -Почему это? – совершенно невозмутимо спрашивает Харт, не обращая внимания на кривляния Эггси, как бы намекающие на то, что ему прекрасно известно, чем они там будут заниматься на этой своей встрече. – Вернусь около полуночи. Секрет всего-то в том, что они с Морганом никогда не оставались друг у друга на ночь. *** Когда Эггси исполняется пятнадцать – его немного отпускает. Он снова может смотреть на людей как на личности, а не как на объект, старается становиться разборчивее, с некоторым удивлением обнаруживает у себя тягу к людям постарше него. И – какой ужас – к Гарри. Почему никто не говорил ему раньше, что его опекун, оказывается, красив? Они, в общем-то, почти не видятся – в мире опять творится какая-то суматоха и Гарри страшно занят его спасением, у Эггси завал по учебе и пара очень важных соревнований на носу, и, в общем-то, ни о чем больше и времени думать не остаётся. Даже постоянная тревога за Гарри утихает. Оказывается, напрасно. На улице всё ещё держится страшный холод, хоть и солнце вылезает из-за туч куда чаще, чем зимой – Эггси, имевший сегодня редкую возможность проспать до полудня и высунувшись из дома с утра, чтобы сходить в магазин, сразу решил, что больше он наружу – ни ногой, и теперь сидел в гостиной, смотрел передачу про тюленей – в основном потому, что ему было плевать, что смотреть, а тюлени были весьма милы (а ещё – откуда бы он узнал, что тюленей, оказывается, относят к псообразным?), и воровато поедал конфеты. Воровато – потому что ему, вообще-то, нельзя было лопать столько шоколада. Наверное, поэтому его так страшно хотелось. От поедания конфет его отвлекает звонок в дверь – как раз когда милый тюлень нападает на пингвина и принимается лопать его с тем же аппетитом, что и Эггси – конфеты. В общем, поэтому, наверное, от звонка в дверь Анвин аж подпрыгивает. Звонок в дверь – это вообще странно. К ним обычно никто не приходит, а Гарри всегда открывает своим ключом. Но за дверью стоит Гарри. Эггси открывает, собирается спросить уже, не случилось ли чего, но понимает быстрее, чем спрашивает – случилось. Иначе бы Харт не зажимал правый бок ладонью, на которой между пальцев проступала кровь. -Что б тебя, Гарри. Ты не можешь хоть годик пожить, не пытаясь умереть? – пытаясь не начать паниковать, интересуется Эггси, аккуратно помогая Харту снять пальто. -Прошло уже больше года. И я не пытаюсь умереть, уверяю тебя. Нам нужно в ванную. -Какого черта ты припёрся с дыркой в боку домой? -До сюда было ближе, а крови во мне не так много, как может показаться. В ванную, Эггси. Брось это чертово пальто. -Д-да... – Эггси комкает пальто и бросает его прямо на пол и быстро нагоняет Гарри, который, помимо прочего, ещё и хромает. – Что случилось? -Сам ещё толком не знаю. -Это что, огнестрельное? -Точно. И боюсь, тебе придётся выуживать из меня пулю. Анвин понимает, что у него начинают дрожать руки. К такому этот тюлений день его не готовил. Тем временем они заходят в ванную и Гарри начинает, ругаясь сквозь зубы, расстёгивать рубашку. Анвин, постояв столбом пару секунд, отмирает и бежит за аптечкой. Возвращается, моет руки, стараясь вообще не смотреть в сторону Гарри, у которого руки и правый бок перепачканы в крови, а ещё немаленький порез на шее и, кажется, на бедре. Когда он поворачивается к Гарри, тот уже протягивает ему железку, отдалённо похожую на ножницы, которой, видимо, предполагается вытаскивать различные инородные предметы из тела человека. Эггси, если честно, не думал, что когда-нибудь вообще будет так паниковать. Но ему пятнадцать, всего пятнадцать, и он не какой-нибудь там гениальный хирург! Всё усугубляется ещё и тем, что это Гарри, чертов Гарри, за которого он боится до чертиков. -Эггси. Спокойнее, - тихо говорит Мистер Самообладание, - понимаю, что это не просто. -Уверен, что понимаешь? – Хмыкает Анвин. -Не уверен, - Гарри протягивает ему спиртовую салфетку – улыбается, будто это и не больно вовсе ему, - самое сложное – достать пулю. Потом остановишь кровь, перевяжешь – и всё. Эггси кивает, прижимает салфетку к ране – Гарри напрягается, Эггси отдёргивает руку. -Больно? -Ничего. Не обращай внимания. -Это сложно, - сообщает он хмуро, - крови много, Гарри. Как я её найду там? -Она не глубоко. -Откуда ты знаешь? – В процессе разговора Эггси меняет спиртовые салфетки одну за другой. -Была бы глубоко – я бы с тобой не разговаривал. Давай, Эггси. Анвин смотрит на него совсем испуганно. -Если будет совсем больно – я скажу, - обещает Гарри. -Ладно, - бурчит Эггси, берёт эти странные шипцы и начинает копаться ими в раневом канале. Он и правда неглубокий, но на пулю Эггси натыкается не сразу – она как будто отклонилась чуть вправо и на то, чтобы всё-таки подцепить её отчаянно дрожащими руками, уходит минут пять – не меньше. Гарри не издаёт не звука – Эггси видит только, что он вцепился в бортик ванны до побелевших костяшек. Эггси выдыхает, когда наконец цепляет маленький кусочек металла, вытягивает его наружу, тут же зажимает рану бинтом, который уже протягивает ему Харт. -Ну вот. Для первого раза совсем неплохо, - подытоживает изрядно побледневший Гарри. -Дурак, - фыркает Эггси, кидает шипцы с пулей в раковину, меняет бинт, - идиот. -Злишься? -Я в ужасе, Гарри. В ужасе, - отвечает он, - эта чертова кровь перестанет из тебя течь или нет? -Уже почти не течет. Вставай, - Харт сам прижимает к ране новый бинт, Эггси, сидящий до этого на коленках, поднимается на ноги – трясущиеся руки, зрачки почти на всю радужку, дышит так, будто только что с брусьев спрыгнул. Смотрит на Гарри пару секунд немигающим взглядом, потом делает шаг навстречу, прижимается, кладёт руки, измазанные в крови, ему на плечи. -Ты задолбал меня пугать. Надоел пытаться умереть. Вот честно. Идиот, - говорит почти в губы, упершись лбом в лоб Гарри, и – только Харт успевает подумать, что это – слишком близко – целует. Взаправду, по-взрослому, в губы. Проводит языком по нижней губе, цепляет её зубами – больно, но не слишком – прежде чем Харт дергает головой, отстраняется чуть и смотрит на мальчишку пораженно. Он-то думал, его уже ничто в этой жизни не может настолько удивить. Тот молчит. Смотрит упрямым взглядом исподлобья. -Скажи, что ты не серьёзно, - со вздохом просит Харт, хоть по взгляду мальчишки прекрасно понятно – он именно что серьёзно. – Господи, Эггси. Когда эта гениальная мысль забралась к тебе в голову? Эггси поводит плечами. Он и не надеялся особенно на то, что упадёт в объятия Гарри и они будут жить долго, счастливо и вместе – невзирая на обстоятельства вроде возраста или того, что Харт – его опекун. Нет, Эггси даже не собирался делать ничего такого, чтобы обозначать свои намерения – вроде этого поцелуя вот. Он собирался тихо пережить это всё – оно бы прошло, наверняка. Он ведь всегда, в общем-то, любил Гарри этой любовью – не как родителя, не как друга и не как наставника – а самой простой, банальной, как человека. Не то, чтобы это мешало ему жить. Нет, это было даже приятно. А теперь – может стать проблемой. -Прости. Помутнение рассудка, наверное, - в конце концов говорит Эггси, отходя к аптечке и возвращаясь с новым мотком бинта. -Надо перевязать, да? Поможешь мне? Закончив с перевязкой, Эггси обрабатывает и заклеивает порез на шее у Гарри –выглядит так, будто ему пытались резануть по горлу, вот только он вывернулся. Когда Эггси начинает убираться после их «минутки здоровья», Гарри пытается было его остановить, но он дёргает головой и говорит: -Иди ложись. Ты страшно бледный. Когда Эггси заканчивает приводить ванную в пристойный вид и выходит в комнату – Гарри уже спит. Эггси решает его не будить – накрывает пледом, вздыхает тихо, и выходит из комнаты, по пути выключив свет. *** Оба, не сговариваясь, делают вид, что всё как раньше. Оба в тихом ужасе – особенно Харт. Да, он понимал, что ничего рокового в этом нет – в конце концов, они не родственники, и разница в возрасте в почти двадцать лет в современном мире мало кого смущает, и то, что дети сейчас на редкость прогрессивны – всем известно. Так что, если бы Эггси был совершеннолетним – так в этом не было вообще никакой катастрофы. Проблема была не во всех этих условностях. Проблема была в том, что Харт и предположить не мог, что когда мальчишка в свойственной ему бесхитростной манере сообщал периодически, что любит его – он имел в виду именно эту. Вот это – катастрофа. Остаётся уповать на то, что это – подростковое и скоро пройдёт. Эггси ведёт себя как ни в чем не бывало – помогает делать перевязки, уговаривает съездить на полигон и расстреливает кучу мишеней, а на обратном пути всё-таки упрашивает Гарри пустить его за руль, учится, на тренировки ходит – и больше никаких поцелуев. Гарри замечает только, что теперь Эггси старается держать дистанцию – всегда держится на расстоянии вытянутой руки, кроме того времени, когда перевязку делает - будто сам не знает, чего от себя ожидать. И это верно - Эггси и не знает, и боится, что натворит ещё чего-нибудь случайно. Как только становится чуть теплее – приобретает привычку ходить в парк, расположенный не так далеко от дома, и просиживать там по несколько часов, глазея на людей, читая книгу или делая что-то по учебе. Как-то раз, в аномально-теплый день, он идёт туда прямо с тренировки, садится на скамейку, кидает рюкзак на землю, а на него – куртку, подворачивает рукава рубашки и греется на солнце. От этого приятного занятия его отвлекает голос, интересующийся, можно ли присесть с ним рядом. -Конечно, - лениво отзывается Эггси, одним глазом щурясь на своего новоявленного соседа – лет тридцати, в очках, симпатичный серый костюм в тонкую черную полоску и лавандового цвета рубашка. Эггси бы хмыкнул одобрительно, но это было бы крайне неприлично. Незнакомец начинает разговор сам. -Занимаетесь спортом? -Если поглощение солнечных лучей можно считать спортом, - с серьёзным видом говорит Анвин, косится на несколько удивленное выражение лица собеседника и посмеивается. - Вообще да. Занимаюсь. Как вы узнали? -Тейп. -О. Точно, - из-под белой рубашки действительно просвечивал тейп жизнерадостного зелёного цвета. Тренер уже готов был колотить на Эггси за то, что он постоянно растягивает плечевые суставы – потому что никакой ор не помогал в том, чтобы донести до Анвина тот простой факт, что он должен быть аккуратнее. – Метод индукции, да? -Верно, - улыбается незнакомец. -Вы не частный сыщик? -Увы, нет. Всё более прозаично. -Жа-а-аль, - тянет Эггси, заодно потягиваясь. И отмечая, что этот мистер, кажется, пялится на него. – А зовут вас как? – решает не рассусоливаться он. -Френсис. -Эггси. -Эггси? -Эггси. Можно Гэри. А Френсис – разве не девчачье имя? -Всегда подозревал, что мама хотела девочку, - пожимает плечами его новый знакомый, мило улыбаясь. Эггси посмеивается. Они отлично проводят пару часов за болтовнёй. Эггси успешно врёт, что ему вот-вот будет восемнадцать, узнаёт, что Френсис родился в Америке и переехал сюда вместе с матерью, когда был подростком и что у него есть младшая сестра (мама же правда хотела девочку). Эггси почему-то рассказывает ему интересные факты о тюленях, которые узнал из той самой передачи, от просмотра которой его отвлёк Харт, вернувшийся домой с пулей в животе, а Френсис слушает так, будто ему и впрямь интересно. В конце концов они расходятся, обменявшись телефонами. Домой Эггси заявляется в необычайно приподнятом настроении, всё напевает что-то, почти обманом завлекает Харта на кухню, где подключает его к приготовлению ужина и не обходит его по широкой дуге, как прокаженного – наоборот, кажется, липнет поближе – то пихнёт его плечом, чтобы тот отошел, по оботрётся бёдрами о его бёдра, протискиваясь к плите , то потянет его за руку, привлекая внимание, а вечером привычно усаживается ему под бок – и Харт, запуская пальцы мальчишке в волосы понимает, что здорово привык к тому, что мальчишка всегда липнет к нему и вьётся рядом и без этого было как-то... не по себе, что ли. Френсис звонит Эггси на следующий день – прямо посередине урока химии – и предлагает прогуляться вечером. Анвин приходит к месту встречи прямо с тренировки, с мокрыми ещё после душа волосами. -Не простудишься? – первым делом после приветствия спрашивает Френсис. -Брось. Обычное дело, - машет рукой Эггси. На этот раз Френсис расспрашивает его про гимнастику и про то, в какой университет Эггси планирует поступать – приходится сознаться, что он ещё не определился. -Ещё нет? – удивленно вскидывает брови парень. - Поступать же через пару месяцев. -Ну... я где-то между химией и философией, знаешь. -Да, у тебя и вправду трудности, - качает головой его собеседник, улыбаясь. Потом Френсис пытается объяснить, чем занимается – что-то связанной с продажей крутых музыкальных инструментов. -И ты умеешь играть на всём, что продаёшь? -На клавишных, скрипке и виолончели, - кивает Френсис, - ими в основном и занимаюсь. Эггси присвистывает. -В школе у нас были уроки игры на фортепиано. Ненавидел это. -Понятное дело. У тебя другой склад характера. -Шило в заднице, ты хотел сказать? -Вроде того. Поздним вечером становится промозгло и Эггси втихую стучит зубами и прячет замёрзшие руки поглубже в карманы. -Замёрз? Анвин отрицательно мотает головой. -Врёшь, - улыбается Френсис, - можем поймать тебе кэб. -Не хочу домой, - тут же морщит нос Эггси. -Можем зайти ко мне – здесь недалеко. -Это лучше. -Тебя не потеряют? -Не-а. -Ну тогда пойдём. Попытаемся отогреть тебя чаем, а не то ещё сляжешь из-за меня. -А вот и не из-за тебя, - тут же спорит Эггси. - А какао у тебя есть? -Найдётся. -Мне уже нравится то место, где ты живёшь. -А вдруг это страшный тёмный подвал? – улыбаясь, спрашивает Френсис. -Страшный темный подвал, в котором есть какао! – Весомо произносит Эггси. – И тем более – в этом районе все подвалы – сплошь тренажерные залы и гаражи под Крайслер. -На частного сыщика больше смахиваешь ты. У Френсиса небольшая уютная квартирка на третьем этаже с видом на внутренний двор, в котором разбит небольшой сад. Френсис готовит для Эггси какао аж три раза, да ещё и кормит какой-то дьявольски вкусной рыбой – Эггси, который вообще-то не фанат морепродуктов, ест с удивительным для самого себя энтузиазмом, и, заявив, что возражения не принимаются, оккупирует раковину и принимается за мытьё посуды. Но Френсис возражает – подходит сзади и пытается отобрать то губку, то тарелку, то отключает воду – Анвин всё уворачивается и включает воду обратно, брызги летят во все стороны, они уже изрядно мокрые, как и плитка под ногами, на которой Эггси и поскальзывается, когда разворачивается к Френсису. Тот успевает ухватить его за локти и удержать на ногах, прижав поближе к себе, Эггси фыркает весело, приподнимается на носках чуть-чуть и, улыбаясь, чуть касается губами его губ. -Вот как? – изгибает бровь Френсис, подхватывает Анвина под бёдра и усаживает на кухонную тумбу. -Ага, - кивает Эггси, и мягко прихватывает зубами его нижнюю губу. -Ты не форсируешь? -Брось. Я же не лезу к тебе в штаны, - ладони Эггси в этот момент как раз забираются к Френсису под рубашку, а кончики пальцев скользят под пояс брюк. И вид у Анвина хитрющий до невозможности. А ещё – дико печет внизу живота, сил терпеть нет. И да, это наверное совсем неприлично – врать про свой возраст милому честному парню, а потом вот так вот домогаться него, но пошло оно всё к черту. Эггси прижимается к нему теснее, трётся бёдрами о бёдра, так тесно, что хорошо чувствует чужое возбуждение, выдыхает судорожно. Руки у этого Френсиса какие-то волшебные – гладят везде и сразу, стягивают рубашку, пальцами давят между ягодиц сквозь ткань джинсов – так хорошо, что Эггси всхлипывает. Когда они оказываются голыми в постели – Эггси уже совсем не в себе. Он бы уже не задумываясь согласился на то, чтобы потрахаться уже наконец – несмотря даже не то, что размеры Френсиса явно превышают его возможности. Но, и к счастью, и к сожалению одновременно, Френсис этот слишком уж разумный и заботливый – говорит, чтобы Эггси и не надеялся на большее. -Для этого мы должны хотя бы сходить на первое свидание, - говорит, обводя большим пальцем головку его члена. -Откуда вы такие приличные берётесь только, - через стон язвит Анвин, но не возражает – ему хорошо и так. Он отрубается через три, кажется, оргазма, где-то на краю сознания думая о том, как мило будет завтра проснуться вместе с этим типом в одной постели. И, конечно, не слышит, как у него в рюкзаке виброзвонком надрывается телефон, поставленный на беззвучный режим. *** Как выясняется с утра – сонным грёзам Анвина не суждено было сбыться. Он просыпается сложно, будто через пелену продирается – и не сразу соображает, что что-то не так – зрение и слух, почему-то, подчиняются с переменным успехом. А когда все органы чувств удаётся мало-мальски синхронизировать – он понимает, что находится в какой-то совсем незнакомой комнате – явно не в той, в которой заснул. Он честно пытается не паниковать, хлопая руками по карманам джинсов, которые, конечно же, пустые – телефон-то, кажется, вообще остался валяться в рюкзаке. Он пытается не паниковать, оглядывая комнату – дверь хлипкая, но камера в углу – явно работает. Он пытается не паниковать, когда в комнату входит внушительного вида тип преклонных лет, садится, закинув ногу на ногу и просит: -Ну что, мальчик, расскажешь нам про своего дядюшку-благодетеля, который пару недель назад в одиночку отправил на тот свет десяток моих людей? -Они хотели его убить. Что ему ещё оставалось, - фыркает Анвин, скрещивая руки на груди и судорожно соображая, что делать. Про Гарри он не собирался говорит им ни слова. -Не поспоришь, - кивает тип, - а твоего дядюшку не расстраивает твоё распутное поведение? -Моё поведение – это моё дело. Чего вам нужно? -Я уже сказал. -Я ничего не скажу. -Вот так вот сразу? Даже не будешь тянуть время, надеясь, что кто-то придёт на помощь? Эггси только пожимает плечами. Тип встаёт с кресла – кресло жалобно скрипит – кивает кому-то у входа в комнату, и выходит. Вместо него заходят два парня совсем не бандитской наружности, но зато взгляд у них – как у голодных питбулей. Эггси поднимается на ноги и делает шаг назад. Первый бьёт сразу, как только подходит – наотмашь по скуле, тыльной стороной ладони, так, что губу разбивает, второй бьёт по рёбрам – хочется согнуться, но Анвин упрямо стоит на ногах, щурится зло на этих двоих, уворачивается от следующего удара первого и пятится назад от второго. Пятится ровно до табуретки, что стоит в углу комнаты, хватает её, намереваясь огреть противника по голове – тот цепляется в неё мертвой хваткой, давая Анвину отличную возможность изо всех сил зарядить ему ногой в солнечное сплетение и всё-таки опустить табуретку ему, уже согнувшемуся, на затылок. Ист-Энд и спортивная гимнастика. Эггси и подумать не мог, что эти вещи помогут ему в такой ситуации. Начнём с того, что он не думал даже, что попадёт в такую ситуацию. Впрочем, второй «питбуль» пребывал в добром здравии и с явным одобрением скалился на Анвина. Эггси успевает увернуться от него ещё дважды, когда где-то в соседних помещениях всё разражается треском, грохотом и звуками борьбы. И выстрелов. Эггси надеется только, что это не какая-нибудь другая банда, враждующая с этой. Но нет. Эггси узнаёт эту ругань. Противник Эггси теряет к нему интерес, разворачивает и быстрым шагом направляется к выходу из комнаты, и падает ровнёхонько на пороге с простреленной башкой. Анвин кривится и наблюдает за тем, как незнакомый ему мужик в бежевом костюме с самым беззаботным видом шагает через труп в комнату. -О. Это ты его так? – вместо приветствия интересуется он, кивая на того из двоих, которого настигла не пуля, а табуретка. -Ага. -Неплохо, - одобрительно присвистывает. - Галахад, я, похоже, нашел твоего мальчишку, - добавляет, - он, оказывается, совсем не промах. Эггси смотрит на него любопытно – ни наушников, ни микрофона для связи он не видит. Тип в бежевом улыбается и постукивает пальцем по уху. -Беспроводные и почти невидимые. Мне пора. Никуда не уходи. -Ага, - кивает Анвин, провожая его взглядом и размышляя о том, что, похоже, в этой их конторе не все такие зануды, как Гарри и Морган. Гарри появляется минут через пять – пугающе сосредоточенный и не особенно-то щедрый на эмоции. -Пошли, - командует, сжимает пальцы на локте у Эггси, когда тот равняется с ним и ведёт по унылому лабиринту коридоров. -Свернул бы тебе башку, если бы не было так жалко, - наконец прерывает своё молчание, как раз в тот момент, когда Эггси хочет было спросить, а не играют ли они в молчанку. -Эй! Я-то ту причем? – возмущается Анвин тут же. -Ты тут причем?! Надеюсь только, что ты не всем типам около тридцати, решившим познакомиться с тобой, говоришь, что тебе восемнадцать. Кажется, Гарри разозлился. Имеет право, в общем-то. От мысли о том, что Гарри вполне может быть в курсе всего, что произошло накануне вечером, становиться как-то не по себе. -Я же не знал, что он… того, - тихо говорит Анвин, втайне желая провалиться под землю вот на этом самом месте. -Конечно, ты не знал, - пожимает плечами Харт. Они выходят в какую-то подворотню, заворачивают за угол, где стоит черный кэб. – Садись. -А ты? -Я здесь ещё не закончил. Анвин хмурится и смотрит на Гарри упрямо, не двигаясь с места. -Я сказал – садись, Эггси. Не выводи меня. Если честно, Эггси ни разу не видел Гарри таким вот злым до чертиков, тем более – злым на себя. Если честно – оказывается, когда Гарри на тебя злится – это до усрачки страшно. Поэтому он кивает и залезает в машину, а Харт разворачивается и быстрым шагом идёт обратно. Остаток дня Эггси меряет шагами дом – потому что ни посидеть спокойно, ни занять себя чем-то не может. Ему паршиво – и от осознания того, что его обвели вокруг пальца, и от того, что этот тип – он и вправду ему понравился, и от того, что он явно устроил Гарри не самый приятный денёк. Ему стыдно перед Гарри за свою глупость и жутко при мысли о том, что тот скажет ему, когда вернётся. К возвращению Гарри Эггси успевает распсиховаться и накрутить себя на самый худший исход событий, тот, в котором Гарри выгоняет его из дома и напоследок говорит ещё, как страшно Эггси его разочаровал, поэтому когда он слышит звук ключа, проворачивающегося в замке – он готов убежать и совершенно не по-взрослому спрятаться где-нибудь – в чулане или под кроватью. Вместо этого он садится на диван в гостиной и мужественно дожидается Гарри там. -Всё нормально? – первым делом спрашивает Харт и это сбивает Анвина, приготовившегося к расправе, с толку. Поэтому кивает он с немаленькой заминкой. – Хорошо, - говорит Харт и садится рядом с ним, - расклад такой. Сейчас ты собираешь вещи (Эггси внутренне напрягается) и завтра садишься на самолёт в Испанию. Побудешь там пару месяцев, чтобы тебя больше не достали. -Эй, - хмурится Анвин, понимающий, что от него, вроде бы, никто не собирается отрекаться, - я никуда не собираюсь лететь без тебя. -Эггси, - тихо и вкрадчиво начинает Харт и сжимает пальцы на его предплечье, - послушай меня – мне плевать, что ты собираешься, а что нет. Завтра ты улетишь отсюда. Если для этого нужно будет накачать тебя снотворным и усадить в самолёт, пока ты не в состояние сопротивляться – я сделаю это. Тебе понятно? Эггси смотрит на Гарри широко раскрытыми глазами и, в конце концов, кивает. -Отлично, - Гарри разжимает пальцы, но не уходит, остаётся сидеть рядом. Эггси трёт предплечье, молчит немного, а потом спрашивает: -Ты злишься? -Злился бы. Но ты больше напугал меня, чем разозлил. Они могли убить тебя, Эггси. Причем запросто. И в этом был бы виноват я и моя чертова работа. -В этом был бы виноват я. Это же я… ну, ты понял. Прости, в общем. Сам дурак. Харт посмеивается и обнимает Эггси за плечи. -Твоя личная жизнь – это твоё дело, Эггси. Я только надеюсь, что ты не всем подряд врёшь, что тебе восемнадцать. Надеяться на то, что ты приличный мальчик, уже поздно, я понял. Эггси фыркает весело и легонько бодает Гарри головой в плечо. -Не всем. Правда. А поздно потому, что я уже вырос, Гарри. Ты, кажется, прозевал этот момент. -Буду надеяться на это. И не могу не напомнить, что привирая о своём возрасте ты толкаешь ни в чем не повинных граждан на преступление. Эггси легкомысленно машет рукой. -Я серьёзно, Эггси. -Гарри, - закатывая глаза, с тяжким вздохом тянет Анвин, - это был первый раз. Я вообще не знакомлюсь с подозрительными типами на улицах. Просто так получилось. -Почему? Гарри Харт бывает страшным прилипалой. Но Эггси смиренно терпит, вздыхает ещё раз, поднимает взгляд на мужчину и говорит: -Подумал, что из этого знакомства я смогу извлечь то, что мне нужно. И знаешь, может быть даже подействовало бы. -У меня резко пропало желание говорить об этом. -То-то же, - смеётся мальчишка. Маленький паршивец. -Иди собирайся. -Поможешь мне? -Куда я от тебя денусь. -А расскажешь, кто это был? – Поднимаясь на ноги, просит Эггси, любопытно смотря на Гарри. -Расскажу. Когда начнёшь собирать вещи в рюкзак. Пока Анвин достаёт из шкафа арсенал своих футболок и шорт, Гарри сидит на его кровати, складывает одежду в ровную стопку и говорит. -Помнишь наших общих знакомых, из-за которых мы и узнали друг друга? -Как такое забыть. Думаешь, это они? Вы же всех поймали. -Не всех, - качает головой Харт, - до самой верхушки мы не добрались, они успели залечь на дно. Сейчас они, видимо, решили, что нужно возобновлять дела – что неудивительно, тут почти никакой конкуренции, только крайне непрофессиональные дельцы, все попытки которых наладить сбыт пресекаются на корню. Эти умнее - они прежде всего решили устранить все помехи. Остаётся вопрос о том, как они узнали, что я в какой-то степени отношусь к этим самым помехам. -Может, был человек, который следил и не вмешивался? Ну, тогда. И запомнил тебя. -Может быть, - пожимает плечами Харт, - и тогда тебя тем более надо спрятать подальше. -Да брось. Я-то им зачем, - легкомысленно фыркает Анвин. -Просто так, - совсем не легкомысленно отвечает Харт, - из мести. -Окей, окей. Я уже согласился. Даже вот сумку собираю. Но ты же не останешься здесь? -Пока поживу в штабе. Не думаю, что это надолго. -Почему? -Они слишком сильно наследили. -Хорошо, если так. Будешь осторожен? -Как всегда. Не будешь приставать к тридцатилетним испанцам? -Пошел ты, - фыркает Эггси. -Это значит «да» или «нет»? -Это значит – если их будет много и все будут симпатичные, то я за себя не отвечаю. Харт вздыхает, Эггси, окончательно развеселившись, плюхается на кровать рядом, заключает его в объятия и говорит: -Буду примерным мальчиком. Обещаю. Улыбается хитро и коротко целует Харта в уголок губ. -Эггси… - ворчливо тянет тот. -Что – Эггси? Я ничего! – Уже вскочив обратно на ноги и вытаскивая из-под кровати рюкзак, который обычно использовался для поездок, заявляет Анвин. На следующее утро Гарри сам отвозит его в аэропорт и даже ждёт, пока он пройдёт регистрацию – видимо, чтобы наверняка знать, что Эггси сядет в самолёт и улетит. Анвин ещё раз пять просит его быть осторожнее и один раз – поторопиться со всем этим и забрать его обратно. -Первый раз вижу человека, который не хочет ехать в тёплую солнечную Испанию, а хочет остаться в этой слякоти. -Если бы дело было в погоде, - улыбается Эггси, - в общем, убей их там всех побыстрее, пожалуйста. А я пошел. -Веди себя хорошо. -Ты тоже, папочка, - выдаёт Эггси. Гарри кривиться так, что Эггси не выдерживает и не смеётся даже – а хохочет. -Маленький паршивец, - заключает Харт. -Я тоже тебя люблю, - кивает Эггси прежде чем исчезнуть за поворотом и оставить последнее слово за собой. Харт только качает головой. Честно пытается не улыбаться – но терпит неудачу в борьбе с выражением собственного лица и улыбается, кажется, всю дорогу до штаба.