Knight of Cups

Мерлин понимает, что должен поговорить с Эггси ещё об одной вещи, которую честно будет обсудить, если они собираются формировать между собой сколько-нибудь серьёзные отношения. Это звучит странно — и ещё более странно то, что Мерлин не находит в себе особенных сомнений по поводу того, на что он идёт. Потому что Эггси — взрослый человек и сам понимает, во что ввязывается. Действительно понимает — теперь у Мерлина нет сомнений на этот счет. И потому что он, Мерлин — тоже человек. Которому нравится Анвин — так, как не нравился никто и никогда. Мерлин — или даже Морган — в которого он превращается, если собрать всё человеческое, что в нём ещё осталось, искренне восхищается Анвином. Его добротой, великодушием, смелостью. Его красотой — мальчишка невероятно красив, и, кажется, действительно не понимает этого. Морган не может запретить себе испытывать симпатию к Анвину — потому что он не предполагал, что когда-то в жизни окажется способен на подобные чувства. То, что он на них способен — удивительно, и это радует и ужасает его в равной степени. Сегодня Мерлин должен передать ребёнка в службы, которые будут заниматься дальнейшим устройством его судьбы. Он связался с нужными людьми и собирался сам отвезти девочку — поэтому, закончив с работой, не терпящей отлагательств, он встаёт и направляется в медблок. В палате девочки, помимо неё самой, он обнаруживает Анвина. Эти двое сидят на диване, увлеченные детской книжкой. - Где собачка? Точно, вот она. А зайчик? Давай-ка посмотрим… Вот же он! А Мерлин? Эггси улыбается, бросив взгляд на вошедшего мужчину. - Ме!.. - Провозглашает ребёнок, указывая пальцем в его сторону. - Этого зверя трудно не заметить, - всё тем же тоном для разговоров с детьми продолжает Анвин. Ребёнок едва ли понимает смысл сказанного, но всё равно радостно хихикает. Мерлин едва удерживается от того, чтобы закатить глаза. Возможно, он поспешил с тем, чтобы награждать Анвина званием взрослого человека. - Ты её забираешь? - спрашивает Эггси уже нормальным голосом. Мерлин видит, как опускаются брови мальчишки, и, направив на него палец, предостерегает: - Даже не думай, Эггси. - Она прелесть, - пожимает плечами Анвин. - Я буду скучать. Я бы забрал её себе, будь у меня нормальная жизнь и больше свободного времени. - К счастью, у тебя этого нет, - хмыкает Мерлин. - Это злобно, - хмурится Эггси. - Прости, что я считаю роль отца-одиночки бременем, которое тебе не нужно. Мерлин знал кое-что об этом. Его брат был отцом-одиночкой — и это было нелегко, даже учитывая, что рядом с Алистером были две его сестры, которые всегда могли помочь. Эггси просто вздыхает и отмахивается. Не то, чтобы он думал об этом достаточно серьёзно. Он понимал, что у него нет возможности брать на себя такую ответственность. Но это не делало девочку менее очаровательной — и не делало расставание с ней более простым. Кроме того, он волновался за её дальнейшую судьбу. - Что с ней будет? - Спрашивает он, усаживая девочку к себе на колени и помогая Мерлину её одевать. - Ей найдут семью. Не ту, которая продаст её паре бандитов за не такую уж и впечатляющую сумму. Нормальную семью. - Ты же проследишь за этим? - Хмурится на него Анвин. - Да, - просто отвечает Мерлин. - Я еду с вами, ты же знаешь? - Теперь знаю. Тебе не нужно работать? - Флеминг урезал мне график на следующие две недели — так что нет. Я уже не на смене. Если ты не заметил. Эггси действительно одет в свою обычную одежду, а не в медицинскую форму. Мерлин удовлетворённо хмыкает и кивает. - Ты должен знать, что формально, твои родители погибли из-за меня, - просто говорит Мерлин, пока они едут в кэбе в пункт назначения. Эггси, который до этого развлекал девочку считалкой, перебирая её пальчики, замолкает, замирает на несколько секунд, после чего смотрит на мужчину. - Что, прости? - Ты слышал. Эггси хмыкает. Мерлин выбрал странное время и место для разговора — но Эггси не может его винить. Наверное, сложно заставить себя заговорить о таком. Даже Мерлину. - Первое — тот отморозок не был моим отцом. Второе — вы с Гарри сделали достаточно для меня — каждый из вас, чтобы перестать об этом думать. Гарри так и не смог справится с собой. Я не хочу этого и для тебя. Мерлин, чуть склонив голову, посылает ему вопросительный взгляд. Эггси закатывает глаза. - Гарри тоже говорил со мной об этом. Он рассказывал, что ждал слишком долго, потому что этого требовала миссия. Но у меня есть логика, знаешь? Немного. И я знаю, что ты вёл большинство миссий Гарри. И если он говорит, что того требовала миссия, значит, скорее всего, ты сказал ему ждать. Всё в порядке, Мер. - Действительно? Эггси пожимает плечами. - Я не был бы здесь, случись всё по-другому. И я не хотел бы сейчас оказаться там, где я был бы, если бы всё случилось не так. Я довольно давно признал это, хотя, возможно, это не делает меня хорошим человеком. Но то, что сделал ты, не делает тебя плохим. Не в моих глазах. Мерлин не знает, как вообще можно иметь такую способность к всепрощению, которую имеет Гэри Анвин. Пока Мерлин тщетно ищет слова для ответа — Эггси просто улыбается ему — и возвращается к возне с ребёнком. Место, в которое они приезжают, выглядит… хорошо. Женщина, с которой разговаривает Мерлин, пока Эггси возиться с девочкой и парой других детей её возраста, тоже не выглядит подозрительной. И она нравится девочке — потому что когда они с Мерлином возвращаются, обсудив, видимо, всё необходимое, и женщина берёт её на руки — ребёнок воодушевлённо верещит. Эггси улыбается и сжимает ручку девочки в своей. - Пока, Цветочек. Будь умницей. Эггси не видит — но Мерлин за его спиной улыбается и качает головой. Когда они садятся обратно в кэб, Эггси вздыхает, и, прислонившись лбом к прохладному стеклу, просит: - Поехали домой? Мерлин просит водителя, ожидающего указаний, везти их к нему. Когда они приезжают, Мерлин уходит в кабинет, потому что его ждёт незавершенная работа — в результате самодеятельности Галахада они в итоге вышли на две группировки вместо одной. Сейчас у всего аналитического отдела было масса информации для обработки. Эггси, который с момента возвращения больше напоминает сгусток беспокойной энергии, чем разумное существо, отвлекает его от работы и это раздражает. Он бы закрыл дверь — но потом придётся терпеть на себе обижено-печальные взгляды Анвина. Мальчишка умел смотреть так, что Мерлину казалось, что он видит перед собой несчастного щенка. Это была подлая манипуляция — но очень действенная. И паршивец это знал. Когда Анвин начинает возиться на кухне — шумно, слишком шумно — Мерлин тяжело вздыхает и зовёт мальчишку. Тот в мгновение ока возникает в дверном проёме, переступая с ноги на ногу. Мерлин чуть отодвигает стул от стола, и указывает на пол рядом со своими ногами. - Садись и сиди. Тихо. Ты мешаешь. Эггси вздрагивает. Мерлин произносит это коротко и отрывисто, с отчетливым шотландским акцентом, и голосом, больше похожим на рык. Нет ничего удивительного в том, что член Анвина дёргается. Нет ничего удивительного в том, как охотно он подчиняется, устраиваясь на полу рядом с Мерлином и укладывая голову на его колено. - Хорошо, - удовлетворённо говорит Мерлин. - Сиди тихо. Близкое присутствие Мерлина, тепло, исходящее от него, его ровное, глубокое дыхание, стук пальцев по клавишам, тихое бормотание на грани слышимости — всё это успокаивает лучше, чем любые попытки занять свои руки и мысли хоть чем-то. Эггси был расстроен из-за разлуки с девочкой немного больше, чем он сам ожидал, и немного выбит из колеи тем разговором, что произошел между ними в кэбе по инициативе Мерлина. И он нуждался в порке — достойной и полноценной. Он нуждался в ней до того, что ощущал лёгкую щекотку, гуляющую по всей спине от лопаток до поясницы. Но он не знал, стоит ли об этом просить — и уместно ли это будет. Он тяжело вздыхает — и ладонь Мерлина ложится на его шею сзади. - Что у тебя на уме? - Мягко интересуется мужчина, пока его ладонь скользит прикосновением с шеи на плечо, и после — на лопатку, и остаётся там, пальцы двигаются, выводя небольшие круги на коже. - Честно? - Да, пожалуйста. - Думаю, как попросить себя использовать на мне тот кнут, - хмыкает Эггси. - Просто попроси, - отвечает Мерлин, Эггси слышит ухмылку в его голосе и чуть ёжится, когда ладонь Мерлина скользит вверх и его пальцы чуть сжимаются в коротких волосах на его затылке. - Ты сделаешь это? - Мхм, - утвердительно мычит Мерлин, по-прежнему не отвлекаясь от монитора. Его пальцы теперь скользят по линии челюсти Эггси, указательный легко ласкает тонкую кожу за ухом, после чего подушечки пальцев гладят Эггси по щеке — и, совсем мимолётно касаются нижней губы. - Мерлин, - с осуждением в голосе слабо тянет Эггси. - Да? - У нас же не будет секса, не так ли? - Не будет. - Тогда прекрати это, - фыркает Анвин, чуть ёрзая на полу. - Или я буду вести себя плохо. - Это будет твоя проблема, Эггси. Конечно, Мерлин не убирает своей ладони. Нет, он развлекается — и, когда его пальцы снова скользят по губе Анвина с лёгким давлением — тот приоткрывает рот и скользит языком по указательному и среднему, чуть прикусывая. - Садист, - обвинительно заключает он, когда Мерлин скользит прикосновением дальше, оставляя влажный след на его щеке. - Определённо, - со смешком отвечает Мерлин. - Именно это тебе от меня и надо. Эггси просто урчит в ответ. И улыбается, потому что чувствует, как напрягаются мышцы на ноге Мерлина. Со своего места он прекрасно видит, в каким местах его темно-серые брюки стали немного теснее. - Паршивец, - заключает Мерлин. Эггси бросает на него кроткий взгляд — но в глазах у него пляшут черти. - Я бы сделал тебе минет, - мечтательно говорит Эггси спустя десять минут тишины, всё ещё пристально глядя в район ширинки мужчины. - Я бы предпочел, чтобы ты поберёг силы. Это звучит… многообещающе. Эггси замолкает. - Вот так, - хвалит Мерлин. - Молодец. Проходит ещё около получаса, прежде чем Мерлин мягко сжимает пальцы на плече Эггси. - Я скоро закончу. Прими душ и возвращайся в спальню. Эггси согласно угукает и встаёт на ноги — не без помощи Мерлина, и потягивается, разминая затёкшие от сидения в одном положении мышцы. - Не душ. Пятнадцать минут в горячей ванне, - решает Мерлин, бросив взгляд на хмурящего брови Эггси. - Как скажешь, - отзывается тот, перехватив его взгляд и улыбаясь. Когда Эггси, закутавшийся в темно-синий, большой и уютный халат Мерлина, возвращается в спальню, мужчина кладёт свернутый в кольцо кнут на банкетку в изножье кровати. Эггси чувствует, как его рот наполняется слюной. Ему не до конца верится в то, что это действительно происходит. Что Мерлин согласился дать ему это — дать ему себя. Эггси может догадаться, что это не так уж просто — хотя Мерлин этого не показывает. И он ценит это. - Почему ты так настойчиво игнорируешь просьбу не трогать мои вещи? - Без тени раздражения интересуется Мерлин, бросив короткий взгляд в сторону Эггси, прежде чем отвернуться к шкафу, открыть его дверцу и достать оттуда предмет, с которым Эггси ещё не был ознакомлен в стенах этой квартиры. Анвин заставляет себя дышать так ровно, как только может. - Ты в порядке? - Интересуется Мерлин. - В полном. Я трогаю твои вещи, потому что на самом деле ты не против, - отвечает он, подходя к изножью кровати и уставившись на банкетку, где лежат кнут, ротанговая трость сантиметров восемьдесят в длину и чуть меньше сантиметра в диаметре, флоггер и мягкая верёвка. - Расскажешь мне о своих планах? - Я собираюсь использовать флоггер для разогрева, потом перейду к трости, после — к кнуту. Эггси облизывает губы, как завороженный уставившись на последний озвученный предмет. - Это будет мой первый раз. Говорят, это довольно сложная в обращении вещь. - Дело техники, практики и осторожности. Кажется, ты заинтересован, - хмыкает Мерлин. - Очень, - честно отвечает Эггси. - Я видел его в деле. Это было… - Завораживающе, - заканчивает мужчина за Эггси, когда тот не может подобрать слов. Он прекрасно помнит свои впечатления, когда он в первый раз увидел, что можно делать с приспособлением, в оригинале использующимся для выпаса скота. - По меньшей мере, - улыбается Эггси. - Раздевайся и ложись на живот. Эггси делает, как велено. Мерлин фиксирует сперва его руки, а затем — ноги. - Сейчас я связываю тебя просто. В следующий раз я свяжу тебя так, чтобы верёвки натягивались, когда ты будешь их дёргать. - Иисусе, - тихо бормочет Эггси. Он благодарен, что в этот раз Мерлин решил его пощадить. Мерлин, как и обычно, находится вне поля зрения Эггси — и он прислушивается к звукам шагов, к дыханию, к шороху, который означает, что Мерлин снял джемпер. Эггси представляет, как мужчина закатывает рукава рубашки, окидывая Анвина задумчивым взглядом. - Я не буду запрещать тебе кончать — но судя по нашему прошлому опыту, твоё тело очень быстро реагирует на подобного рода боль возбуждением. Я бы не хотел, чтобы ты кончил слишком быстро. Поэтому ты должен сказать мне, когда будешь близко. Возможно, я позволю тебе. Возможно, тебе придётся потерпеть. Ты сможешь это сделать? Эггси сглатывает. - Я постараюсь. - Хорошо. Повторишь для меня свои цвета? Эггси повторяет. - Хорошо. Я собираюсь действовать во всю силу. Так, как я привык и так, как я люблю делать. Если ты почувствуешь малейшие признаки того, что для тебя это слишком — ты остановишь меня. Это понятно? - Да, Мерлин. - Морган, - исправляет Мерлин. Он предпочитает, чтобы во время сессий его вообще не называли по имени — данному при рождении или прицепившемуся к нему по ходу жизни - но он вполне может позволить это мальчишке. Эггси просто согласно мычит в ответ. - Что-то ещё? - Да. - Я слушаю. - Я хочу, чтобы остались следы. - Насколько сильные? - На пару недель. Эггси слышит, как Мерлин пропускает вдох. - Это будет действительно больно. - В этом и смысл, - фыркает Анвин. В следующий момент мягкие концы флоггера приземляются на его ягодицу — это не больно — не для Эггси, но он вздрагивает и чертыхается просто от неожиданности. - Сейчас не время для подобного поведения. - Да, Морган, - покорно соглашается Эггси. - Вот так. Мерлин быстро проходится четкими ударами флоггера от ягодиц Эггси до его лопаток — просто чтобы разогреть тело. Ни он, ни Эггси не были в восторге от этого типа девайсов, поэтому он откладывает его, как только кожа мальчишки приобретает чуть розоватый оттенок — и поднимает с банкетки трость. Мерлину нравились трости — или розги. Раньше их использовали для наказаний детей в школах — чего Мерлин не одобрял — но как девайс для сессий они были идеальны. Почти бесшумные, простые в обращении и уходе, лёгкие — при этом их удары ощущались очень остро, оставляя после себя минимальные следы на коже. Эггси, лежащий на кровати лицом вниз, обездвиженный, пытается дышать так ровно, как только может, борясь с реакциями собственного тела. Сначала удары флоггера ощущаются почти невесомыми — на вкус Эггси, но Мерлин — Морган — увеличивает силу ударов и Эггси не может сдержаться от того, чтобы время от времени не дёргаться, пытаясь увернуться от острых уколов боли, которые оставляют после себя концы флоггера. Это не тот тип боли, который он предпочитает, поэтому он не может себя сдержать и инстинктивно пытается вывернуться из верёвок, за что зарабатывает особенно болезненный удар по ягодице, который заставляет его тихо заскулить. - Спокойнее, - твёрдо говорит Мерлин. За этим следует пауза. И на смену одному типу боли приходит другая. Неожиданно — Эггси даже не слышал замаха, хотя слушал. И это не та боль, которой он ожидал. Он предполагал, что это будет похоже на то жалящее ощущение, которое оставляет на коже стек, но это… что-то иное. Она одновременно глухая и жалящая, и Эггси может буквально почувствовать то, как его мозг начинает барахлить в попытках найти способ справиться с этим ощущением, раз у тела нет возможности избегать его. Эггси знает, что это он — тот момент, когда до его мозга доходит реальность того, что боль, которую испытывает тело, неизбежна — и к адреналину, который уже бурлит в крови, разгоняя пульс, начинают добавляться эндорфины. За первым ударом трости следуют ещё полдюжины, каждый сильнее предыдущего, каждый заставляет Эггси вздрагивать и сжимать пальце в кулаки. - Цвет. - Зелёный, черт, очень зелёный, - буквально выплёвывает Эггси, который меньше всего хочет, чтобы Морган останавливался. - Пожалуйста, - сдавленно просит он голосом на пару тонов выше обычного. Морган позади него хмыкает. Он ещё не начал бить с привычной для себя силой, но реакция мальчишки была многообещающей. И то, как он смотрелся на тёмно-серых простынях, связанный, полностью обездвиженный, с первыми красными полосами, пересекающими бледную кожу… Мужчина не сдерживает удовлетворённого вздоха. Мальчишка прекрасен. Эггси скулит, когда трость приземляется на обе его ягодицы, выгибает спину, напрягает руки и подтягивается в путах — он не пытается увернуться от ударов, но его тело судорожно пытается обрести хоть какой-то контроль над болью. - Эггси, - это Морган. И он почти что рычит. - Иисусе, - стонет Анвин, в результате короткой борьбы с собственными инстинктами заставляя себя замереть. - Молодец, - следует сдержанная похвала от мужчины. И он бьёт снова. И ещё раз, и потом ещё. У ударов нет паттерна, они обжигают кожу в разных местах — и с разной силой, что делает очевидным тот факт, что Эггси не может ничего предугадать, что контроль сейчас целиком и полностью в руках Моргана — и это помогает ему отпустить ожидание и оставить только предвкушение — и наслаждение. Это странная боль — глухая на поверхности кожи в момент удара, через несколько секунд она превращается в острое, жалящее жжение будто бы изнутри кожи — и это совершенно восхитительное ощущение, особенно когда удары идут один за другим, и тогда оно проходит по телу горячим каскадом. Через ещё пару ударов Эггси перестаёт дергаться — гормоны делают своё дело, разум немного затуманивается и он чувствует мягкий гул в своей голове, оказываясь погруженным в какое-то пограничное состояние между реальностью и не сном, но чем-то, очень отстранённым от внешнего мира. - Цвет. - Зелёный, - тут же отзывается Эггси, боясь, что Морган остановится — но тот милосердно продолжает наносить удар за ударом — четкие, точные движения, которые укладывают поверхность трости на ягодицы Анвина, на его лопатки, и на спину, игнорируя только область в районе поясницы. Эггси стонет. - Сильнее? - Да, боже, да, - бормочет он с совершенно ошалелой улыбкой на лице, и вскрикивает, когда на его лопатки приземляется особенно сильный удар — от него должен будет остаться след. Анвин тут же становится наполовину твёрдым и он инстинктивно толкается бёдрами вперёд — и тут же получает такой же сильный удар по ягодицам, который заставляет его снова натянуться на верёвках. - Не смей этого повторять. Ты умеешь быть послушным, я знаю. - Да, Морган. Прости. - Я могу перейти к кнуту? - Да, пожалуйста. - Замечательно. Прежде, чем продолжить, Морган позволяет себе прерваться — оценить взглядом все следы, которые уже проступили на коже мальчишки — два из них, от последних ударов, останутся на Эггси на пару дней. Его завораживает тот факт, что Эггси способен возбудиться от такой боли. Это редкое явление — нужно быть способным переступить через защитные реакции своего тела и психики чтобы действительно наслаждаться болью в полной мере. И Анвин, несмотря на свой очень небольшой опыт, умел делать это. Для этого нужна впечатляющая сила воли. Морган позволяет себе скользнуть раскрытой ладонью по спине Эггси, и тот тихо урчит и нетерпеливо извивается под прикосновением, за что получает звонкий шлепок по ягодице, заставляющий его захлебнуться вздохом. - Нахальный мальчишка. Эггси просто улыбается в простыню. Он дергается, когда в первый раз слышит свист кнута и этот треск, с которым он разрезает воздух в конце своего движения. Это не был удар, нацеленный на Эггси — но член Анвина всё равно дёргается. Когда кнут приземляется на его спину — он вскрикивает. Это жалящая, острая, быстрая боль, как будто бы отзывающаяся яркой вспышкой не перед его глазами — но внутри его головы и вообще, внутри всего его тела. Особенно в районе его члена. После ещё двух ударов он уже болезненно возбужден. - Цвет. - Зелёный. - Наслаждаешься? - Позволяет себе немного иронии Морган. - Да, да, да. Больше, чем ты можешь себе представить, - речь Эггси не очень связная — ему нужно прикладывать невероятные усилия, чтобы сложить буквы в слова и выговорить их, сейчас он предпочел бы молчать, но Мерлин, очевидно, решил проявить свою садистскую натуру в полную силу. - Я могу бить сильнее? - О да. И он бьёт. На третьем ударе, который рассекает кожу под его правой лопаткой Эггси, там, где кнут пересекает след, оставленный тростью, Эггси, кажется, на пару секунд отключается — и одновременно с этим едва не кончает. - Желтый, - едва справившись с голосом, сдавленно говорит он. Морган, начавший замахиваться, тут же замирает. Он облизывает губы, смотря на кровь, выступающую по линии пореза. - Скажи мне, как ты, - командует он. - Хорошо. Кажется, я отключился на пару секунд, но это было хорошо. Морган чуть хмурится — но Эггси расслаблен, быстро, но глубоко дышит, связно говорит — маловероятно, что он врёт. - Хорошо. Приди в себя. Не торопись. Будет обидно, если ты потеряешь сознание на самом интересном месте. Морган умеет дразнить. Кто бы мог подумать. - Сволочь, - фыркает Эггси с искренним обожанием в голосе. Мужчина хмыкает, накидывает кончик кнута в пространство между лопаток Эггси и ведёт его вниз вдоль позвоночника. Эггси ёжится от щекотки. - Я готов продолжать, - через пару минут говорит он. - Мне стоит уменьшить силу? - Нет. - Хорошо. Эггси снова оказывается на грани оргазма после первого же удара. - Черт, - сдавленно выговаривает он. - Я могу кончить? - Ещё нет, Эггси. Сможешь потерпеть для меня? Морган, черт возьми, не останавливается. Он бьёт снова — Эггси скулит, напрягая бедра, будто это может помочь ему сдержать оргазм. Сознание начинает плыть. Низ живота сводит сладкой судорогой, то, что он каким-то грёбаным чудом сдерживается, начинает причинять боль — вместе с той болью, которую приносят ему удары кнута в руках Моргана этого становится слишком много. Анвина начинает накрывать эндорфиновой волной и ему приходится собрать оставшиеся крупицы своего сознания, чтобы ответить Мерлину. - Я не знаю. Никогда этого не делал. Я постараюсь. - Хорошо. Ты можешь кончить после пятого удара. Посчитаешь для меня? - Да, - сдавленно отвечает Анвин, сжимая пальцы в кулаки. Он хочет быть хорошим для Мерлина. Черт, он хочет быть идеальным для него. Свист и хлопок — первый удар обжигает ягодицы, заставляя Эггси дернуться. - Один, - едва слышно выдыхает он. Второй приходится на середину спины, третий — под лопатки, оставляя после себя тёплую пульсацию там, где конец кнута рассёк кожу. - Три, - слабым голосом выговаривает Эггси, мелко дрожа. - Пожалуйста… Он не знает, о чем просит. - Ты прекрасно справляешься, Эггси, - говорит Морган, позволяя всему своему восхищению просочиться в голос. - Потерпи ещё немного для меня. Эггси каким-то грёбаным чудом выдерживает и четвертый удар. - Четыре, - в его голосе нет облегчения, потому что если он расслабиться, то кончит. Но Морган, слава небесам, почти не делает перерыва, кроме того, что необходим для замаха. Удар, сильнее всех предыдущих, обжигает спину — и Эггси содрогается от ослепляющего по силе оргазма, который приносит с собой вспышка боли — и который сам по себе — смесь боли и наслаждения, которую трудно себе представить, если ты её не испытывал. Эггси испытывает что-то подобное первый раз — и проваливается в попытках назвать следующее число. Всё, он он может — это длинно застонать, пока его тело дрожит, получив долгожданную разрядку. - Цвет, Эггси, - доносится до него голос Моргана, который продолжает приземлять кнут на спину Эггси — в прежнем ритме, но с меньшей силой. - Зелёный. Когда тихие вскрики Эггси превращаются в нечеткие всхлипы, а они, в свою очередь, в длинный стон — определённо удовольствия, и Эггси полностью расслабляется — Морган останавливается. - Цвет? Вопрос, как и ожидал Мерлин, остаётся без ответа. Мерлин оставляет кнут на полу — чтобы не испачкать мебель кровью, следы которой могли на нём остаться, быстро развязывает ноги, затем руки Эггси — тот остаётся неподвижным. Он садится на край кровати и смотрит на Эггси. - Эггси, - зовёт он и мальчишка открывает глаза, тут же щурясь. - Выключи свет, пожалуйста, - просит он. Морган дотягивается до выключатель в изголовье кровати. - Я хорошо справился? - Спрашивает мальчишка, теперь, когда свет не мешает ему, уставившись на Мерлина одурелым совершенно взглядом, жалобно опустив уголки бровей. Этот взгляд Мерлин бы объявил вне закона. В сочетании с вопросом он пробуждает слишком сильный трепет в груди Моргана, такой, какого там никогда не было и который ему вовсе не нравится. - Ты замечательно справился, - уверяет его Морган — и в этом нет ни капли лукавства. Потому что мальчишка изумителен. - Обними меня, - просит Эггси — всё так же жалобно. Мерлин разувается и ложится рядом с мальчишкой, позволяя тому зацепиться за себя. Но тот продолжает хмурится — и даже всхлипывает, начиная тянуть его рубашку вверх. - Эггси, что ты делаешь? - Мягко спрашивает он, ловя ладони мальчишки, но не останавливая его движений. - Скажи, что мне сделать, чтобы ты чувствовал себя хорошо. Я о тебе позабочусь. - Кожа. Мне нужна кожа. Ты всегда одет, - обвинительно отвечает Эггси, надув губы. Мерлин понимает, что тот, скорее всего, даже не осознаёт того, что говорит. Он в том состоянии, когда ему больше всего нужен комфорт, и он пытается достигнуть его самым прямым путём. - Подожди секунду, - просит Мерлин, прежде чем немного отстраниться от Эггси и быстро снять рубашку, бросив её на пол. Когда он снова обнимает Эггси, тот с удовлетворённым вздохом прижимается к нему и бубнит: - Ты такой теплый. Спасибо. Мерлин улыбается в пространство и гладит Эггси по влажным волосам. - Отдыхай. Эггси издаёт невнятный звук, который явно выражает удовольствие — и затихает. Они лежат так некоторое время — Эггси, прижавшийся к Мерлину, размеренно дышит, Мерлин держит его, время от времени скользя ладонью по мягким светлым волосам, на что мальчишка реагирует довольным ворчанием на границе слышимости. В Мерлине давно никто не нуждался — вот так. Он давно не ощущал от кого-то настолько полного доверия, такой открытости. Он не ощущал этого с тех пор, как ушел в армию и оставил младших. Он отвык от этого и сейчас доверие Эггси просто… обескураживало. Но оно было приятно. От него было тепло. У Мерлина была только одна нелепая ассоциация, которой он мог описать свои ощущения — это было как будто его сердце внезапно, после большого перерыва длиной больше чем в полжизни снова начало качать кровь. Эггси не спит — он витает где-то в своих мыслях, чувствуя сильные руки Моргана на себе, чувствуя его горячую кожу своей, чувствуя его дыхание — глубокое и размеренное. Мерлин выше него, и шире в плечах — и это совершенно потрясающее чувство — быть окруженным им будто бы со всех сторон. Эггси чувствует себя в безопасности, чувствует себя на своём месте — впервые после смерти Гарри. Но Эггси никогда не чувствовал той надёжности, которую от чувствует в Моргане — просто потому, что Харт был авантюристом с шилом заднице. Эггси тихо хмыкает, медленно возвращаясь из своих мыслей в реальный мир. Он чувствует, как руки Моргана сжимаются вокруг него чуть теснее и довольно улыбается. - Всего-то с дюжину ударов кнутом — и мне удалось уговорить тебя снять рубашку, - тихо тянет он с иронией. - Что мне нужно сделать, чтобы вытащить тебя из штанов? - Ты справишься, - хмыкает Мерлин. - М-да? - Да. Мерлин чуть улыбается, когда Эггси, чуть отстранившись, смотрит на него. - Мне нужно позаботиться о твоей спине. Оставлю тебя на минуту? Эггси кивает, позволяя Мерлину встать и, уложив щеку на предплечье своей руки, следит за ним взглядом, пока мужчина не исчезает из виду. Он возвращается в комнату через пару минут — с аптечкой, стаканом воды и парой влажных полотенец. Сперва он поит Эггси водой — сам подносит стакан к его губам и наклоняет, пока Эггси не выпивает воду до конца. Когда Мерлин берёт влажное полотенце, Эггси пытается начать протестовать — но мужчина обрывает его одним своим взглядом и сам стирает с его кожи всю подсохшую сперму. - Ложись на живот, - говорит он, слегка похлопав ладонью по ягодице, отчего Эггси вздрагивает — потому что даже лёгкое похлопывание ощутимо жжет повреждённую кожу. - Садист, - заключает Эггси. В сочетании с его взглядом, полным обожания, это вовсе не выглядит обвинением. - Да, - подтверждает Мерлин в своей шотландской манере. Эггси хочет его поцеловать — поэтому ловит за руку и тянет к себе. Мужчина поддаётся — и Эггси получает свой поцелуй, мягкий и ленивый, после чего ложится на живот, закрывает глаза и позволяет Моргану обработать свою спину. Прикосновения мужчины точные и сдержанные - отстранённые действия профессионала, и Эггси не может сдержаться от замечания: - Ещё немного — и я начну чувствовать себя так, будто я на больничной койке. Не в обиду твоим впечатляющим навыкам. - Если бы я знал, что ты становишься настолько капризным… - Хмыкает Мерлин. Но начинает действовать мягче, скользя лёгкими, не обязательными для ухода за повреждениями, прикосновениями тут и там по телу Эггси и тот довольно улыбается. - Спасибо, - бурчит он тихо. - Ты заслужил, - отвечает Мерлин. - С тобой хорошо, - всё так же тихо сообщает Эггси, чуть вздрагивая, когда мужчина начинает обрабатывать открытый порез антисептиком. - О чем ты? - Обо всём. - Спасибо. - Мерлин? Мерлин тихо вздыхает. - Что? - Я тебе хоть немного нравлюсь? Мерлин закатывает глаза. Мальчишка умен, но иногда задаёт глупые вопросы, не желая подключать свою логику. Хотя, возможно, он слишком многого требует от Эггси. Наверное, не всем достаточно логики, чтобы хорошо себя чувствовать. Многие нуждаются в словах. - А ты как думаешь? - Не знаю. - Ты почувствуешь себя лучше, если я скажу это вслух? - Ага. - Ты мне нравишься. Эггси думает, что если бы он мог начать парить в воздухе от этих слов — это бы произошло. - Хорошо, - довольно бурчит он. - Это значит, у нас будет секс? - Замолчи, Эггси, - командует Мерлин, но Эггси слышит его улыбку. Когда Мерлин заканчивает, Эггси уже дремлет. - Мне нужно перестелить постель. - Обязательно? - Сонно интересуется Эггси. - Обязательно, - подтверждает Мерлин и помогает Эггси сесть. Эггси шарит глазами по комнате, пока его взгляд не останавливается на рубашке Мерлина, которая так и осталась лежать на полу. Он перемещается на край кровати, подцепляет предмет одежды и заворачивается в него с удовлетворённый вздохом. Морган наблюдает за происходящим, приподняв брови — но не говорит ничего против. Он пересаживает Эггси с кровати на банкетку и быстро меняет простыни, поглядывая на мальчишку, который с отсутствующим видом скользил пальцами по гладкой поверхности трости. - Ты нормально себя чувствуешь? Эггси смотрит на него, и, вздохнув, признаётся: - Голова кружится. - И ты молчишь. - Всё равно я сейчас лягу. - Садись, - командует Мерлин, кидая пару подушек к изголовью кровати. Эггси послушно переползает обратно в постель и удобно устраивается на подушках. Мерлин укрывает его одеялом по пояс. - Постарайся удержаться в сознании. Эггси послушно угукает — не то, чтобы головокружение было сильным. Мерлин уходит и возвращается через некоторое время — со сладким чаем и плиткой темного шоколада. - Ешь, пей и засыпай. - А ты? - А я схожу в душ и приду к тебе. - Ладно. - Я могу тебя оставить? Эггси кивает, отпивая из чашки. - Молодец. Анвин не может сдержать довольной улыбки в ответ на похвалу. Он засыпает раньше, чем Морган возвращается в спальню — и просыпается только с утра, когда чувствует, что мужчина встаёт из кровати. Чувствует он это своей спиной, которая неожиданно решила отозваться на движения матраса. Эггси тихо стонет, поворачиваясь на другой бок открывает глаза и щурясь, смотрит на Мерлина, который уже стоит в дверном проёме. - Спи, Эггси, - конечно же говорит он, прежде чем выйти из комнаты, прикрыв дверь. Эггси не засыпает. Он прислушивается к возне на кухне — Мерлин наливает воду и насыпает кофе в кофеварку, прежде чем включить её, к шуму воды в ванной, который следует за этим, к тихим шагам мужчины. Эггси потягивается, и садится на кровати — все мышцы тянет болью, но он не может сказать, что это неприятно. Нет, это хорошо — ему нравится мысль о том, что сегодня каждое движение будет напоминать ему о причине этой боли. Он улыбается, запахивает на себе рубашку Мерлина, которую так и не снял, и аккуратно встаёт с постели. Когда он заходит на кухню — Мерлин стоит к нему спиной, смотрит в окно и пьёт свой кофе. Это обычная картина — знакомая и уже родная для Эггси, и он улыбается, подходя к Мерлину со спины, обнимая его и укладывая голову на его плечо. Как правило, Мерлин вставал в шесть утра и около семи уже был на работе. Он почти всегда просыпался и уходил раньше, чем Эггси. Обычно, если Эггси не был на дежурстве, он готовил вечером что-то, что мужчина мог бы съесть с утра, не разогревая. Потому что если Эггси об этом не заботился, то весь завтрак Моргана состоял из двух кружек черного кофе, что было не слишком-то здорово. Но вчера вечером им было немного не до этого. - Я сказал тебе спать, - совсем неубедительно ворчит Морган, накрывая своей ладонью ладони Эггси, сцепленные на его животе. - Ага, - лениво подтверждает тот. - Раз ты всё равно поднялся — прими обезболивающее. - Хорошо. - Никакой бурной деятельности сегодня. - Ага. Мерлин расцепляет его ладони, освобождаясь от объятий, чтобы налить в опустевшую кружку второй кофе, Эггси в это время съедает две таблетки, который мужчина оставил для него на столе — и возвращается к Мерлину, который снова встаёт у окна, принимая прежнюю позицию. Мерлин не позволяет Эггси помогать ему с брюками или обувью — но позволяет надеть на себя рубашку и джемпер. Мальчишка, проводящий ладонями вниз от плеч Мерлина по его груди, выглядит абсурдно счастливым. Мерлин не может удержаться от смешка. - Ложись. Я справлюсь с тем, чтобы найти выход из квартиры. - Если ты в себе уверен, - отзывается Анвин, за что зарабатывает лёгкий шлепок по голой ягодице, который заставляет его поёжится — определённо от удовольствия. - Ммм, хорошо. Тебе точно нужно идти? - Ты невыносим, - заключает Морган. - До вечера, Эггси. - Мхм, - отзывается Анвин, забираясь обратно в постель. - До вечера, Морган. Эггси отключается, стоит ему услышать звук ключа, поворачивающегося в замке.