Knight of Cups

"Courage is knowing it might hurt, and doing it anyway. Stupidity is the same. And that is why life is hard."

*** То, что Анвин собрался проходить курс, который требуется для того, чтобы стать полноценным членом команды эвакуации агентов, Мерлин узнаёт не от него, а из списков, которые попадают ему на стол. Поэтому, когда Эггси, закончив свою ночную смену, с утра приходит к Мерлину, ставит перед ним на стол его кофе и усаживается со своим на своё обычное место, Мерлин, подвинув в его сторону упомянутый список, говорит: - Я не люблю такие сюрпризы. Я вообще не люблю сюрпризы, и ты это знаешь. Эггси прячет улыбку за стаканом с кофе. Боже, он по уши влюблён в Мерлина. В то, как он ворчит, похоже, в особенности. - Я думал, что тебе может не понравится. Иногда ты имеешь склонность нянчиться со мной. Хотя я это не люблю, и ты это знаешь. Мерлин хмыкает. - Мне не слишком это нравится. Но это логично. У тебя хорошая физическая подготовка, ты хорошо стреляешь, быстро соображаешь, способен выдержать давление ситуации. Я справедливо опасаюсь, что в некоторых случаях ты можешь ослушаться того, кто будет координировать эвакуацию — но думаю, ты осознаёшь, какие будут последствия. - Я буду изгнан из спальни? - Возможно, из квартиры, - кивает Мерлин. - Я буду держать это в голове, - обещает Эггси. - Хорошо, - кивает Мерлин, и бросает быстрый взгляд на мониторы. - Мне пора выводить Борса из здания. Так, чтобы оно осталось целым. Эггси посмеивается. У Борса — или просто Билли — была нездоровая любовь к взрывам. И очень крепкий череп, по которому ему часто прилетало обломками того, что он взрывал — но Эггси ни разу не зафиксировал у него даже малюсенького сотрясения. Вообще, Билли был абсолютно очарователен. Если бы Эггси не был так одержим этим ворчливым лысым типом, сидящим за мониторами, он бы наверняка влюбился бы в Билли. - Ты подпишешь? - Уточняет Эггси, смотря в сторону списков. - Конечно, я подпишу, - вздыхает Мерлин. - Я посижу тут немного? Если это Борс, и у него есть взрывчатка, то будет много ругательств на гэльском. Обожаю, когда ты ругаешься на гэльском. Мерлин хмыкает и кивает, после чего переключает всё своё внимание на мониторы. Эггси, пересев со стула на диван, утыкается в телефон и возобновляет свою переписку с Эдди. То, что он общался с семьёй Моргана чаще самого Моргана начинало становится правилом. Не то, чтобы кто-то из них всех был против. После той ночи, когда Мерлин вдруг сказал то, что Эггси меньше всего ожидал от него услышать, Анвин сделал то, чего меньше всего ожидал от себя — он запаниковал. На следующее утро он ушел от Мерлина на работу и неделю не появлялся ни в его квартире, ни в его кабинете. Эггси никогда не был чьим-то. Во всей ситуации с Гарри, от начала до конца — это Гарри был его, а не наоборот. Потому что Эггси, если бы захотел, мог бы вить из него верёвки. И потому что за Гарри иногда нужно было присматривать, как за ребёнком — во многих бытовых вопросах он был просто безнадёжен. И слова Моргана почему-то сперва пугают Эггси — потому что Морган никогда и ничего не говорит просто так. И потому что сказанные и принятые — эти слова идут в комплекте с большой ответственностью. Но неделю спустя Эггси всё же приходит в кабинет Мерлина. Тот возится с какими-то механизмами, разложенными на столе — Эггси заглядывает мужчине через плечо, забирает пустую кружку, стоящую посередине этого беспорядка микросхем и через несколько минут возвращает её на место, наполненную чаем. Мерлин кивает и просит: - Дай мне пять минут. Эггси угукает и садится на стул. - Это было слишком? - Без всяких предисловий спрашивает Морган, через пять минут отвлекаясь от своего занятия, снимая очки и смотря на Эггси. - Нет, не думаю. Но я запаниковал. Это серьёзно. - Несомненно, - со смешком подтверждает Мерлин. - Ты же понимаешь, что ты от меня не избавишься? - Я достаточно хорошо тебя знаю, Эггси. У меня нет проблем с анализом ситуаций. Каких бы то ни было. Эггси фыркает. Мерлин такой Мерлин. - Если я сейчас залезу под стол и сделаю тебе минет — это будет слишком? - Невинно интересуется Эггси. Мужчина смотрит на него, приподняв бровь — а потом двигает свой стул от стола так, чтобы оставить достаточно места для Эггси. … В целом, нельзя сказать, что что-то сильно изменилось. Но Морган явно позволял себе больше — и позволял Эггси больше. За три месяца, что прошли с возвращения Эггси в кабинет Мерлина они так и не переспали, но, что весьма удивительно, Эггси это не слишком заботило. Зато на его спине сейчас было четыре пересекающие друг друга красно-фиолетовые полосы, которые саднили от малейшего соприкосновения кожи и ткани одежды. И это было хорошо — и ещё лучше было то, что сейчас, в кабинете Моргана Эггси мог откинуться на спинку дивана, зажмуриться и судорожно выдохнуть, заработав знающий взгляд от мужчины. – Тебе нельзя так нервничать, - не удерживается от комментария Анвин, когда Мерлин заканчивает с Борсом. - Я не нервничаю, Эггси. Я злюсь, - хмыкает Мерлин. - Я могу помочь, - невинно замечает Эггси. - Ты можешь пойти домой и лечь спать. Не знаю, как ты собрался совмещать работу, учебу и тренинги, но подозреваю, что в ближайшие пару месяцев у тебя будет мало времени на сон. - Плевать на сон, - фыркает Эггси, поднимаясь с дивана. Заканчивается всё тем, что он оказывается под столом Мерлина, с его членом во рту и его ладонью на своём затылке. *** В основном, работа с группой эвакуации — это страшная скука. И это хорошо, потому что это значит, что их агенты в безопасности. Чаще Эггси выступает в роли партнёра для успокаивающей болтовни на отвлеченные темы, которая помогает нивелировать действие бурлящего в крови адреналина на мозги. И Эггси не против. Не то, чтобы среди агентов был хоть кто-то, чьё общество было бы ему в тягость. Но первая опасная ситуация неизбежно случается. И, по закону подлости, случается она не с кем-нибудь, а с Рокси, которую Эггси не видел и от которой ничего не слышал вот уже почти четыре месяца — а это означало, что та была на миссии под прикрытием. И, конечно, Эггси неизбежно нарушает все протоколы, спрыгивая с вертолёта и уносясь в центр перестрелки не дожидаясь, пока его прикроют. Потому что как только он видит кое-как перевязанную чем-то ногу Рокси — у него отключаются все мысли, кроме одной — он не хочет, чтобы ещё и Рокси умерла на его руках. Потому что Рокси ранена в бедро, вся левая штанина пропитана кровью, как и тряпка, которой перевязана нога. Потому что это ранение точно в бедренную артерию, от какого истечь кровью до летального исхода — плёвое дело, и судя по всему, Рокси уже прошла половину этого пути. У Эггси будто бы включается режим тоннельного зрения с фокусом на Рокси. Нельзя сказать, что он не замечает, как ему простреливают плечо — нет, он чувствует боль, резкую и обжигающую, и понимает, что ему нужно сделать всё быстро — потому что сейчас его левая рука (слава Богам, левая, а не правая) начнёт медленно неметь начиная от места, куда попала пуля — и вниз. С таким ранением у него есть пять минут — но штука в том, что у Рокси этих пяти минут уже нет. Эггси начал считать, как только увидел Рокси. Сорок одна секунда проходит к тому моменту, когда он до неё добегает. Ещё пять уходит на то, чтобы утянуть девушку в ближайшее к ним укрытие — за металлические морские контейнеры. - Сколько? - Просто спрашивает он. - Две минуты? Чуть больше? - Неуверенно отвечает Рокси, отчаянно сжимая в пальцах пистолет, который больше ей не нужен. - Эггси, ты идиот, - вздыхает она, очевидно, ссылаясь на то, что он полез вперёд боевой группы и поймал плечом пулю. - Замолчи и брось чертов пистолет, он тебе уже не нужен, - фыркает Эггси, улыбнувшись, уже копаясь в сумке, вынимая из неё нужные ему предметы и раз в две секунды поднимая взгляд, чтобы взглянуть на Рокси. Он видит, как та секунда за секундой бледнеет всё сильнее. - Что если он меня успокаивает? - Уже куда менее четко интересуется Рокси. - Тогда держись за него крепче, - отвечает Эггси. Рокси слабо улыбается ему, и он возвращает улыбку. - Через сколько после попадания пули ты наложила повязку? - Тридцать. Пуля внутри. - Это чертовски хорошая новость, - говорит Эггси. Проходит ещё пятнадцать секунд. Это значит, у Эггси осталось тридцать секунд на то, чтобы наложить жгут и остановить кровотечение. Эггси суёт в руку Рокси скатку бинта и прижимает кулак выше ранения. Он не может точно сказать, правильное ли это место и остановилась ли кровь — потому что всё уже пропитано ей, и нет даже пяти секунд в запасе для того, чтобы удостоверится хоть в чем-то. Эггси быстро одергивает себя, поняв, что на долю секунды он оказался слишком быстро к границе паники — и просит Рокси: - Прижми бинт рядом с моим кулаком. Рокси делает, как он просит — и ещё через пять секунд он затягивает на её бедре жгут и суёт под него бумажку со временем. Прошло двадцать секунд. Он позволяет себе выдохнуть, и смотрит на Рокси, которая слабо улыбается ему начавшими синеть губами. - Закрывай глаза. Не вздумай умереть. Я тебя держу, - говорит он, прежде чем дотянуться до наушника в ухе, дважды коснуться его и сказать. - Забирайте нас. Быстро. Он не обращал никакого внимания на то, что в его ухе всё это время перемежались переговоры группы эвакуации и проклятия Морганы — в его сторону, очевидно. Не то, чтобы он обращает на это внимание сейчас. Поэтому на запрос Морганы он отвечает только со второго раза. - Черт тебя дери, Анвин! Ситуация! Докладывай! - Ранение в бедренную артерию, большая кровопотеря. Я остановил кровотечение, но это нас не спасёт, если агент не окажется на операционном столе в течение часа. Может быть, часа пятнадцати, но это уже испытание везения. - К вам уже идут. С тобой что, кроме отсутствия мозгов? - Со мной всё в порядке, - хмыкает Эггси, хотя его рука от плеча до локтя уже онемела. Он берёт ледяные руки Рокси в свои, двумя пальцами дотягивается до точки пульса на запястье — и притихает, продолжая зачем-то считать секунды. Через тридцать секунд Рокси кладут на носилки, ещё через минуту они взлетают. Эггси благодарит всех известных ему мифических существ, наделяемых могуществом в разных культурах, что они всего-лишь в Ирландии. Он не отпускает точку пульса на запястье Рокси и поворачивается к Эмори, который, нахмурившись, смотрит на него, явно недовольный его выходкой не меньше, чем Моргана. - Перетяни мне плечо? - Просит Эггси. Тот просто кивает и садится рядом с Эггси чуть позади него, принимаясь за дело. Эггси почти не обращает внимание на то, что с ним делают, потому что замечает, что пульс Рокси начинает замедляться. - Эй, Рон, - зовёт он парня из группы эвакуации. - Достань мне капельницу и две иглы. - Ты хочешь?.. - Подозрительно начинает Эмори. - Я хочу. - Ты ранен. Вы можете быть несовместимы. - Я ранен в удачное место. У нас с Рокси одна и та же группа крови и резус-фактор. Ты не подходишь. Он, - он кивает в сторону Рона, - два месяца назад сделал татуировку. Остальных я пока плохо знаю. Эмори вздыхает. - Галахад, не будь занудой. И не нянчись со мной. - Это моя миссия как Галахада, - хмыкает Эмори, заканчивая с перевязыванием плеча Эггси и садясь рядом с ним, помогает соорудить из капельницы и иголок нехитрое приспособление для переливания крови. - Всё, я перестал чувствовать левую руку. Тебе надо вставить иглу мне в вену. Ты хорошо справлялся с медицинской подготовкой на отборе? - Я могу справится с вами обоими, - уверяет Эмори. Эггси бросает на него подозрительный взгляд, но, когда Эмори закатывает глаза, улыбается и кивает. Спустя десять секунд кровь из вен Эггси начинает течь в вены Рокси. Оставшиеся полчаса или около того Эггси полулежит на сиденье рядом с носилками Рокси, а Эмори своей болтовнёй отвлекает его от головокружения и то и дело протягивает ему бутылку с водой. Когда они прилетают, Эггси уже теряет способность ясно соображать — но каким-то чудом коротко отчитывается Флемингу о ситуации, прежде чем последний аккуратно вынимает из его вены иглу, даёт ему лёгкий подзатыльник и вместе с группой медработников увозит Рокси, очевидно направляясь в операционную. Эггси остаётся вверенный заботам доктора Торрес, которая чуть ли не насильно усаживает его в инвалидное кресло. Торрес работает с ними только два месяца, она травматолог, и она жесткая и крутая. Эггси она нравится. - Сделаешь так, чтобы у меня остался классный шрам? - Спрашивает Эггси, помахав на прощание Эмори и запрокинув голову так, чтобы видеть Торрес, толкающую кресло с ним вперёд. - Конечно, а ещё я могу не обезболивать тебя и обеспечить тебе историю, которой ты будешь хвастаться перед цыпочками, показывая свой классный шрам. Эггси фыркает весело. Единственная «цыпочка», которую он был бы рад впечатлить, вовсе не будет довольная его поведением. - Я не интересуюсь цыпочками, - сообщает он. - Отлично. Чем меньше конкуренции, тем лучше, - бодро заявляет Торрес, нажимая на кнопку этажа в лифте. Эггси смеётся, и жмурится, потому что у него кружится голова. На самом деле Торрес, конечно, его обезболивает — трамадолом, как подозревает Эггси, потому что спустя десять минут после укола он окончательно перестаёт справляться с тем, чтобы удерживать себя в сознании — и очухивается только когда девушка уже перевязывает ему руку, с капельницей в другой руке. - Я пропустил всё веселье? - Слабо интересуется он. - Не переживай. Главное веселье тебя ждёт, когда до тебя доберётся Моргана. Эггси согласно мычит. - Как Рокси? Ланселот. Всё равно. - Ещё в операционной. Прошло всего полчаса. Ложись и отдыхай. Переоденься в больничное между капельницами. Помощь не предлагаю. - Черт, меня оставляют здесь? - Страдальчески вздыхает Эггси. - Естественно. Ты словил пулю и выкачал из себя количество крови достаточное, чтобы отрубиться. Дня на три ты гарантированно остаёшься тут. - Ладно. Черт с ним. Скажешь мне, как там Рокси, когда будет известно? - Просит Анвин, постаравшись изобразить лучший жалобный взгляд из своего арсенала. - Вообще-то, у меня есть работа, мистер Анвин, - со смешком сообщает Торрес. - Но я всё равно зайду проверить, что ты в больничном халате лежишь в койке, так что так уж и быть. - Спасибо, доктор, - улыбается ей Эггси. - Только за эти твои жалобные глаза, - говорит ему девушка прежде чем выйти из палаты. Спустя десять минут, Эггси, несмотря на своё желание оставаться в сознании, всё равно проваливается в сон. Он просыпается от ноющей, горячей боли, которая волнами расходится от середины плеча вверх к надплечью и вниз к локтю. Очевидно, что действие трамадола закончилось. Это, в свою очередь, значит, что он проспал около шести часов. Он заставляет себя подняться, переодеться в больничное (что оказывается довольно мучительным процессом) и дойти до ванной комнаты. Это, к удивлению Анвина, совершенно его обессиливает и он забирается обратно под одеяло и жмёт кнопку вызова персонала. - Как ты? - Спрашивает Торрес, спустя несколько минут входя в его палату. - Огнестрельное ранение — это не так классно, как я думал, - отвечает Эггси. - Можно мне ещё трамадола? - Ты читал свою карту? - У меня медицинское образование, в конце концов, - выдыхает Эггси в ответ. - Я предположил. - А ты молодец. - Спасибо, - улыбается Эггси. Торрес — очень крутая, она может собрать конечность обратно из очень маленьких кусочков, и потом ещё заставить её функционировать почти так же, как до этого. Так что похвала от неё — это приятная штука. - Как Рокси? - Спрашивает Эггси, пока девушка быстро проверяет его показатели и заглядывает под повязку на плече. - С учетом её травмы и кровопотери — хорошо. Пришлось расширять надрез, чтобы зашить артерию, но раневой канал ровный и проблем с заживлением быть не должно. Она поймала хорошую пулю. В отличие от тебя. Эггси с облегчением вздыхает. Сейчас ему совершенно плевать на то, какую пулю поймал он. - Хорошо. Спасибо. Так как насчет трамадола? Торрес весело ухмыляется. - Не буду заставлять тебя глотать таблетки и пытать едой. Давай руку. Эггси получает ещё одну внутривенную инъекцию трамадола и капельницу с глюкозой — всё в здоровую руку. Он отстранённо думает о том, что такими темпами его правая рука будет зрелищем более пугающим, чем левая — и проваливается в сон. *** Он ожидает, что Мерлин придёт по его душу на следующий день. Но он не приходит. Эггси просыпается с болью и жаром и весь день проводит в больничной койке, послушно позволяя проделывать с собой все медицинские манипуляции. И даже два раза поев, хотя ему не очень хочется. В конце концов, он знает, как невыносимо упрямы могут быть агенты в плане лечения — и он искренне не хочет доставлять лишних хлопот медсёстрам, с которыми у него были хорошие отношения. Сегодня с утра с ним была Салли, и она даже посидела с ним, меланхолично жующим омлет, отвлекая его разговором от совершенно безвкусной сейчас еды. После обеда пришла Мия — её Эггси упросил принести из его шкафчика форму. Теперь под его больничным халатом хотя бы были штаны. Это добавляло до странного большую долю комфорта. Особенно в тот момент, когда после очередного стука в не запирающуюся дверь его палаты заглядывает Моргана. - Ты нарушил протокол и я должна на тебя наорать. Но это моё желание, - начинает она, остановившись перед изножьем больничной койки — тонкий силуэт, платиновые волосы, очки в роговой оправе, планшет, уложенный на предплечье. - Увы, факты говорят, что в целом, принимая во внимание ситуацию, твои действия были обоснованы. - Серьёзно? - Выдыхает Эггси, не пытаясь скрыть искреннего удивления — и облегчения. - Я так просто избежал экзекуции? - Ты будешь должен мне подробный отчет. И ты даже не потрудился оценить ситуацию на поле, хотя был обязан. Ты знаешь, что это значит. - Переаттестацию? - Весь тренинг по этой теме целиком. Заново. И по взаимодействию со штабом в процессе операции — тоже. - Справедливо, - кивает Эггси. Потому что он действительно так считает. Ну, и ещё потому, что у него нет сил спорить. Он чувствует себя так, будто его кровь вот-вот вскипит, какие споры? Его подмывает спросить о реакции Мерлина, но он подавляет это желание. Моргана кивает ему и, не говоря больше ни слова, направляется к выходу из палаты, опустив взгляд в планшет. Её уход сопровождает звонкий перестук её высоких каблуков. Эггси ждёт Мерлина на третий день. С утра, ответственно съев завтрак и приняв трамадол, он наконец-то принимает душ, после чего чувствует себя почти что человеком. После приходит Торрес, чтобы перевязать ему плечо — она застаёт его за разглядыванием раны в зеркало в ванной. Пуля попала в середину плеча и задела только мягкие ткани и мышцы, не кости. Но рана воспалилась и выглядела довольно устрашающе. Днём рука была в поддерживающей повязке, ночью Эггси спал с поддерживающем бандажом на плече. Радость от того, что это левая, а не правая рука, его не оставляла. - Зачем ты размотал её сам? - Хмурится Торрес. - Чтобы рассмотреть, - виновато улыбается ей Эггси, - я стараюсь хорошо себя вести, ты же знаешь? - За это ты уже получил штаны. На это Эггси глупо хихикает. Вечером Эггси, разозлившись на себя за это глупое бесполезное ожидание одного вполне конкретного человека, который, очевидно, решил наказывать его вот так, кутается в плед и направляется к Рокси. Он хотел зайти к ней вчера, но Мия сказала, что лучше будет повременить ещё один день — и Эггси послушал, хотя это было уже не так легко. Но зато теперь он оказывается награждён слабой улыбкой всё ещё немного бледных губ, как только заглядывает в палату. - Привет, - говорит он. - Привет, - отвечает Рокси, двигаясь на своей койке и освобождая для него место. Эггси забирается и устраивается на свободном пространстве, аккуратно обнимая Рокси за плечи и прижимая к себе. - Ты меня напугала. - Прости. Я не специально. Говорят, ты делал мне переливание крови так, будто бы сейчас Первая Мировая. - Я чист. Могу показать тебе свои справки. - Идиот, - фыркает Рокси, легонько стукая его локтём под ребра и со вздохом утыкается носом ещё в шею. - Я скучала по тебе, - невнятно говорит она из своего укрытия. - Видимо тебе они дали морфин, - с беззлобной иронией тянет Эггси. Потому что обычно Рокси скупа на подобные сентиментальности. Рокси посмеивается, тем самым подтверждая его слова. - Я тоже скучал. И безумно переживал. Ненавижу когда ты исчезаешь так надолго и Мерлин молчит как рыба. Он даже не зашел за три дня, представляешь? - Он, конечно, козёл, но скорее всего у него очень много работы сейчас. - Тш-ш! Не думай даже его оправдывать. У меня дырка в плече! - Королева драмы, - фыркает Рокси. Эггси смеётся. Они проводят вечер за просмотром “Bake Off”, в основном невпопад смеясь над совершенно не смешными моментами, чем вдаваясь в суть происходящего — не то, чтобы их на самом деле хоть сколько-то интересовала выпечка. В конце вечера Эггси всё же выгоняют от Рокси, под справедливым предлогом того, что Рокси пора делать перевязку. - Ты покажешь мне свою, когда никто не будет видеть? - Громким шепотом спрашивает Эггси, слезая с кровати Рокси. - Если ты покажешь мне свою, - отвечает ему Рокси. Оба пытаются сдержать смех, что, конечно, заканчивается совместным хохотом. Флеминг, наблюдающий за этим, вздыхает. - Дети. - Мы под кайфом по врачебному предписанию, - оправдывает себя и Рокси Эггси. - До завтра, мисс Мортон! - Салютует он Рокси здоровой рукой, и выходит из палаты. Следующие два дня Эггси почти что безвылазно проводит в палате Рокси, решив, что если Мерлин и соблаговолит дойти до медблока и проведать его, то Анвину уже всё равно, он не собирается сидеть на месте и ждать его — потому что это было бы жалко. А Эггси и так чувствует себя достаточно жалким за то, что не может прекратить ждать внезапного появления Мерлина на пороге палаты. Может быть, то, что между ними происходит, не предусматривает под собой посещений в больнице. Только минеты под столом и вечера с участием стека или хлыста время от времени — если Эггси хорошо попросит. Эггси не знает. Как и не знает того, что конкретно между ними происходит. И хотя он, вроде как, не видел в этом проблемы до этого — теперь это начинает напоминать историю с Гарри, в которой он тоже никогда до конца не понимал, кто они друг другу. И вот это уже действительно нервирует. - Когда тебя отпустят? - Спрашивает его Рокси вечером их пятого дня в медблоке. - Меня бы уже отпустили, если бы мой организм не решил, что разогреться до сорока градусов на пару дней — хорошая идея. Торрес говорит, что через два дня. Если у меня есть кто-то, кто сможет помогать мне с перевязками, - морщит нос Эггси. - Но у тебя же есть, - поигрывает бровями Рокси. Она единственная, кто знает об их с Мерлином… ситуации. - Я уже не так уверен, - фыркает Эггси. - Не драматизируй, - ухмыляется Рокси. - По крайней мере, ты не в таком дерьме, как я. Потому что тебя выпустят, а мне торчать тут ещё неделю как минимум. Одной. - Я буду приходить к тебе каждый день, - обещает Эггси. - Посмотри на это со светлой стороны — я принесу ноутбук с фильмами и буду проносить еду, не соответствующую больничной диете, контрабандой. Держу пари, каша на завтрак и суп на обед тебя уже достали, несмотря на их приличные вкусовые качества. - Ты солнышко, Анвин, - широко улыбается ему Рокси. - Я знаю, да, - кивает Эггси, обнимая её. - Когда ты перестанешь липнуть ко мне? - Спрашивает девушка, но не пытается выбраться из его объятий. Она так и не стала фанатом ненужных, по её мнению, нежностей — но привыкла к ним, исходящим от Анвина — похоже, просто от безысходности. - Боже, надеюсь, Мерлин сделает с тобой, что должен, - картинно закатывает глаза Рокси, потому что Эггси не выглядит так, будто собирается её отпустить. - Заткнись, пожалуйста! - Смеётся Эггси. - За это я буду липнуть к тебе вечность! - Это нечестно. Я практически обездвижена и даже не могу столкнуть тебя с койки, потому что ты свалишься на больное плечо, в которое ты поймал пулю, спасая мою задницу. Даже я недостаточно бессердечна для такого. - Возможно, в этом и был мой коварный план, - заговорщически шепчет ей на ухо Эггси. - Ты не способен на подобные планы, Эггси, - смеётся Рокси. - Вот это почти что оскорбление! - Возмущается Эггси в ответ. Их препирательство кончается боем подушками — намеренно аккуратным, конечно же. Спустя два дня Эггси получает от доктора Торрес одобрение идти на все четыре стороны - то есть, на больничный, с командой прийти на осмотр через неделю, если ничего не будет беспокоить. У него нет вещей, которые нужно собирать. Всё, что есть у него в палате, было принесено из его шкафчика в больничной раздевалке — мобильник, несколько его книг и конспектов, комплект одежды, в которую он как раз собирался переодеваться. Натягивая джинсы, он неожиданно почувствовал себя предельно одиноким, но тут же попросил самого себя не драматизировать — голосом Рокси, конечно же. Застегнув джинсы и легко выскользнув из своей форменной врачебной кофты, он, нахмурившись, уставился на поло и джемпер, лежащие на койке. Надевать и снимать форменную кофту было легко — она сидела на нём довольно свободно и была на пуговицах. Он справлялся с ней легче, чем с больничным халатом и после непродолжительного нытья Торрес позволила ему расхаживать по больнице в том, что по сути являлось его рабочей формой, пусть и старой, когда-то постиранной и удачно забытой в шкафчике. Но вот натянуть обтягивающую футболку-поло и всего-лишь чуть-чуть менее обтягивающий джемпер будет сложно. И больно. От озабоченного разглядывания предметов одежды его отвлекает стук. - Открыто, - отзывается Анвин с ухмылкой. Двери палат не запирались. На них были замки, которые активировались удалённо по кнопке — и на этом всё. Эггси решил игнорировать тот факт, что он не совсем одет — едва ли это будет шоком для того, кто был по ту сторону двери. Потому что это мог быть только медицинский персонал. Но, к удивлению Эггси, к нему в палату заходит Мерлин. - Эггси. Эггси смотрит на мужчину, чуть склонив голову к плечу. - Выглядишь дерьмово, - наконец сообщает он вместо приветствия. - Чем обязан? Эггси пытается звучать так отстраннённо, как только может. Эггси пытается не сердиться — потому что Мерлин действительно выглядит дерьмово — будто он вовсе игнорировал потребность своего организма во сне, которая была не такой уж и большой — Эггси всегда удивлялся тому, что Мерлину вполне хватает четырёх-пяти часов сна. Эггси пытается, но получается у него плохо. Настаёт очередь Мерлина склонять голову вбок, окидывая обнажённого по пояс Эггси пристальным взглядом, ненадолго задерживая его на перевязанном плече. - Я пришел забрать тебя домой, - наконец отвечает он, совершенно спокойный. Это мило, но почему-то это вовсе не помогает обиде, засевшей внутри Эггси. Потому что он не видит в этом логики — всю неделю Мерлин игнорировал его существование, и сейчас вдруг приходит, чтобы забрать Эггси к себе. Пришел забрать его домой. Мерлин не был склонен к нелогичным поступкам — и поэтому его действия приводят Эггси в замешательство. Эггси решает, что у него будет время подумать об этом. Не сейчас — потому что внимательный взгляд Мерлина здорово отвлекает. - Мне нужна твоя помощь с этим, - со вздохом говорит Эггси, кивая на одежду, лежащую на больничной койке. Мерлин подходит и встаёт по другую сторону койки, и тоже смотрит на одежду. - Я принесу тебе что-нибудь из своего. Собирайся. Эггси хмыкает. - Я собран. Мерлин кивает и выходит из палаты. Через пять минут Эггси начинает думать, что тот не вернётся. Глупо — учитывая, что путь туда-обратно от медблока до кабинета Мерлина занимает пятнадцать минут. Он, конечно, возвращается и застаёт Эггси стоящим перед следующей дилеммой. Теперь Анвин переводит взгляд от поддерживающего бандажа, в котором он обычно только спит, к повязке, в которой ходит днём, но которая страшно ему надоела. В итоге он принимает решение в пользу бандажа. Мерлин молча помогает ему зафиксировать бандаж на плече, раскрывает для него одну из своих рубашек — светло-серую, из невероятно-мягкого хлопка, и застёгивает её, когда Эггси справляется с тем, чтобы продеть руки в рукава. Закончив с пуговицами, Мерлин заворачивает рукава рубашки, которые почти доходят Эггси до кончиков пальцев. Следующей Мерлин протягивает ему худи на молнии. Эггси красноречиво поднимает брови. - Это единственная теплая кофта с застёжкой, - пожимает плечами Мерлин. - Залезай. Эггси слушается, потому что ему холодно. В палате было достаточно тепло, но его тело всё ещё выкидывало какие-то фокусы с температурой, а в кабинете Мерлина всегда было довольно прохладно — что означало, что сейчас он покажется Эггси Северным полюсом. Поэтому Эггси просто слушается. - Молодец, - хвалит Мерлин. Эггси кусает щёку изнутри, чтобы не улыбнуться. - Пойдём. И Эггси, конечно, послушно идёт следом.