Дети полуполуночи

      Была у Лолы маленькая тайна — прозопагнозия (п/а — это расстройство восприятия лиц, при котором способность узнавать лица потеряна, но при этом способность узнавать предметы в целом сохранена). Не сказать, что прямо сильно, но эта маленькая особенность все же портила ей жизнь. Лица она запоминала с трудом, после многих часов общения, а это при ее-то работе доставляло кое-какие неудобства.       Когда ее перевели начальником в один из филиалов компании, она сразу, рискнув показаться самодуром (самодурой?), ввела кое-какие новшества — все сотрудники, входя в кабинет должны были четко произносить свою должность и имя. А как иначе вы прикажете всех различать, если народ работает в униформе, а на бейджах пишут только имя? И ладно, если имя какое-то редкое — там, Генрих или Рубан, а если Макс или Анна, которых в филиале, как собак нерезаных? Что делать прикажете?       В общем, представлялись визитеры при входе в кабинет. Сперва народ возмущался, но потом привык, тем более, что других откровенных начальственных «заскоков» Лола не допускала. По филиалу даже разошлись шуточки, что кое-кто стал представляться, приходя с работы домой. Так и жили.       В тот сентябрьский вечер Лола прилично задержалась на работе — никак не сходились цифры в отчете. Сбиваешь колонки по горизонтали — сходится, сбиваешь по вертикали — сходится, сбиваешь все вместе — не сходится, хоть плачь.       Водитель отпросился у нее сегодня после обеда, что-то там у него стряслось дома и Лола не стала человека держать, решив добраться домой на автобусе. Но в этом плане она не учла два момента: первый, что придется дотемна задержаться с этим чертовым отчетом, а второе, что аккурат через полчаса после ухода водителя, затянувшееся сентябрьское знойное «бабье лето» внезапно решит закончиться. Так что теперь, вместо летнего тепла, на улице царил затяжной холодный дождь, периодически срывающийся на что-то подозрительно напоминающее ледяную крупку, и Лола в своем кожаном пиджачке и туфлях-лодочках не пылала желанием оказаться снаружи.       Такси вызвать она не смогла, таких, как она неудачников, не угадавших с одеждой, была половина города, так что диспетчера такси или не брали трубку, или скучным голосом сетовали на отсутствие машин и рекомендовали подождать в очереди четыре часа. Она ждать отказалась.       Холод вгрызся в нее с первой же секунды — температура стремительно скатывалась в ноль. Она жалко подняла воротник своего куцего пиджачка и стремительно рванула на остановку. Долго автобуса прождать она не сможет.       Кроме неуловимого автобуса у Лолы оставался один вариант — поймать попутку. Но это тоже был не самая удачная идея. Она, хоть и ненавидела смотреть местные новости, но все же не в вакууме жила — кое-какая информация в уши все же попадала. Например, такая, что в городе завелся долбанный маньяк, который нападал на одиноких женщин на улице, душил их, а потом еще и тела увечил, оставляя их в подворотнях. Менты угрюмо прогнозировали, что этот тип еще войдет во вкус, станет увечить еще живых женщин, и призывали к постоянной бдительности. Расследование убийств с мертвой точки пока не сдвинулось — не смогли определить, ни по какому принципу он жертв выбирает, ни как притаскивает в подворотни, пешком или на машине, ничего. В такой вечер маньячине только и выходить на промысел — народу мало, а тот, что есть, не обратит внимание, даже если кто-то труп под мышкой нести будет.       Лола мысленно плюнула, скрестила на удачу пальцы и остановила первое же попавшееся авто.       Он мысленно называл себя Ночным Охотником и мечтал, чтобы и в прессе его так стали называть. Может стоит написать письма в газеты и представиться, как в свое время Зодиак в Америке? Хотя, нет, рано. Стиль охоты еще стоит отточить и усовершенствовать, превратить в настоящее искусство.       В ту ночь охотиться он не собирался… по крайней мере, так он сам себя старательно убеждал, когда отправился поколесить по улицам на своем автомобиле. Когда его остановила женщина, он понял — это ее доля, добыча сама выскочила на встречу к Охотнику и не принять ее, означает пренебречь посланием судьбы.       — До Широковки подбросите? — женщина, заглядывающая в машину, была вся мокрая и слегка посиневшая от холода. Она попыталась очаровательно улыбнуться, но, учитывая, что нос у нее покраснел и от дождя расплылась тушь под глазами, это выглядело довольно непрезентабельно.       — Подброшу. Не оставлять же вас в такую погоду на остановке, — он вежливо кивнул, зная, что производит на женщин благоприятное впечатление. Большинство его жертв до начала основного «процесса» пытались с ним заигрывать.       Дама несколько секунд пытливо в него вглядывалась, но нежелание находиться на «свежем воздухе» пересилило возможные подозрения и она споро забралась на переднее сиденье.       Свою добычу обычно он душил еще в машине и это был самый рискованный этап дела — хоть он и старался делать это в укромных уголках, но кто-то мог случайно увидеть подозрительную возню в салоне и сообщить в полицию. Затем Охотник отвозил тело за город, где давно обнаружил в лесу крошечный домик, который чуть подремонтировал и оборудовал. Именно туда он и привозил тела, «украшал» их, а потом вывозил обратно в город, где оставлял на неприметных улочках, чтобы их обнаруживали и восхищались его трудом.       В этот раз он от сценария решил немного отступить. В той круговерти, что сейчас происходила за окном, вообще не было понятно где они едут, так что он мог завезти добычу куда ему будет угодно и она ничего не заподозрит, а если учесть, что дама еще и глаза прикрыла, пригревшись в жарком салоне авто… Так что Охотник прямой наводкой двинулся к своему заветному домишке.       Женщина проснулась, когда они уже подъезжали, все-таки тряска на той лесной тропке, которая вела к домику, могла разбудить кого угодно, такую езду с передвижением по городу никак не спутаешь.       Только после того, как он затормозил, Охотник задумался, что, может, не стоит ее душить? Может, стоит наконец перейти на новый уровень самовыражения и пришла пора привести в домик живую добычу? Он быстро выскользнул из машины, игнорируя посыпавшиеся на него, как из рога изобилия, вопросы. Охотник выволок сопротивляющуюся дамочку. Она боролась молча, вероятно осознав, что от воплей не будет никакого толку, не то, чтобы у нее был хоть какой-то шанс на спасение от этого.       В свете фар он подтащил ее к прикрытой двери, сходу рассудив, что надо будет добычу сперва втащить внутрь, потом чуть придушить, чтобы не дергалась, зажечь керосиновую лампу и свечи, ведь среди леса электричество как-то не было предусмотрено, а потом уже приступать к основному действу.       Его ладонь легла на нежную кожу женской шеи (почти самый любимый момент охоты), в достаточно ярком свете фар, он привычно заглянул в ее глаза, потому что видеть там понимание своей судьбы и страх — это лучше чем секс, но неожиданно наткнулся на любопытство и… удовольствие? А в следующую секунду тонкая наманикюренная женская ручка вонзилась в его живот, раздвинув внутренности и крепко ухватив за позвоночник.       Была у Лолы маленькая тайна — прозопагнозия. Фишка в том, что этот маленький недуг был у нее не врожденный, а приобретенный. С годами приобретенный. Когда живешь на белом свете столько, сколько прожила она, когда из памяти уже давным-давно выветрились подробности того, как она вообще на этом самом белом свете появилась, все люди, мать их, становятся на одно лицо. И, откровенно говоря, на вкус тоже.       Лола жила, как обычный человек, сравнительно недавно — лет триста всего. А до того в ее биографии всякое бывало: и роль божества, которому периодически нужно приносить жертвы, и хищник, который пользуясь своей силой и вседозволенностью вырезал целые деревни и города… Она подозревала, что стала родоначальником доброй половины легенд о монстрах и всяких вампирах. Со временем кровавая пелена, закрывающая ее взор, постепенно спала. Она успокоилась, повзрослела и стала предпочитать более спокойный образ жизни. А во времена Инквизиции и вовсе притихла и ушла в тень, неожиданно легко вписавшись в простой человеческий быт… хотя пару раз ее все равно пытались спалить на костре.       А ныне она и вовсе остепенилась. Наигралась, что ли? Работала тихо-мирно, совершенно честным образом дослужившись до своей должности. Любовников заводила периодически и даже расставалась с ними довольно мирным путем, без жертв. Охотилась она теперь редко и все больше спонтанно. Накатит бывало после долгого дня лирическое настроение и решала — пойду разорву кого-нибудь. Иногда в прессе даже появлялось объявление о пропавшем без вести, которого, понятное дело, никогда уже не находили. Кстати говоря, она никогда не ела своих конкурентов по работе или недоброжелателей, предпочитая разделываться с ними «экономическими» методами.       Вообще-то, сегодня она охотиться не собиралась, да и голода особого не испытывала, но, видимо, нынешняя встреча — это его доля, добыча сама выскочила на встречу к Охотнику и не принять ее, означает пренебречь посланием судьбы. Пусть радуется, что ей еще лет пятьсот назад наскучило играть со своими жертвами и она без затей его прикончит и съест.       Выходя на охоту ночью, главное — помнить, что на охоту вполне может выйти кто-нибудь еще, а там уже — как кривая вывезет.