***
Их счастье — Феликса в офисе не было. Спал, как ему и положено в это время. А медиум, наслушавшись рассказов о пресловутой вчерашней черной кошке, пожалела путников и приютила их у себя. Вкусный аромат заполнил весь первый этаж. Чудный запах, не в силах больше сдерживать себя рамками помещения, стал подниматься выше, достигая второго этажа… Ситуация сгладилась. Позабыв про все свои неудачи, агенты дружно праздновали начало нового дела. Только спиртного, увы, не нашлось, из-за чего приходилось обходиться чаем. Хотя, чай и пирожные — лучшее лекарство. За беседой детективы развесились и уже шутили, подкалывая друг друга. Но скрип заставил сердце ухнуть в пятки. Внутри все похолодело. Оля и Серый, сидевшие спиной к лестнице, внезапно почувствовали, как колкий взгляд впился в их спину. Непроизвольно вздрогнув, те медленно развернулись и подскочили со своих мест — их Ужас уже достигал последних ступень. Мрачный, а лицо непроницаемо. — Веселитесь… — обвел взглядом присутствующих, едва задержав его на «правой руке». — Что-нибудь узнали по делу? — поинтересовался начальник, останавливаясь у края лестницы. Оперся о перилла. — Нет… — упавшим голосом проговорил Сергей, но, взяв себя в руки, задорно продолжил: — Не поверите — пришли, а там всё закрыто и никого дома нет! — Конечно, не поверю, — невозмутим. — Там входа не было, — храбро отозвалась Ольга, помогая напарнику. — То есть как это не было входа? — изогнул бровь, удивленно вопрошая. — Здание есть, а входа нет? Мои сотрудники что, уже не в состоянии найти обычный вход? — с каждым словом плохо скрываемая раздраженность становилась всё ощутимее. Его порядком бесила неработоспособность подчиненных. А ещё сгрызало, что медиум, забывая, кто на самом деле «шеф», выходила из-под его контроля. Почувствовала, видите ли, дозволенность совершать то, чего не могут другие, и его смирение пред ней. — Он был, но он был заперт, — пояснил Сергей, бросая уничтожающий взгляд на блондинку. — А вламываться как-то неприлично, — усмехнулся, пожимая плечами. Агент старался заразить своим гаснувшим позитивом начальство. Ульяна же молча наблюдала за всем этим представлением, наблюдала и надеялась, что они не доведут вампира до критического состояния. Но тот лишь больше злился. Его совершенно не трогал сей факт. — Меня это не волнует. Я вам дал задание. Вы его не выполнили. Снова, — выделил последнее слово, напоминая об утреннем инциденте. — Если ребята и в третий раз вернутся ни с чем, мы их накажем, верно? А пока, дадим им шанс, — во избежание кровавой казни, бессмертная, поднявшись со своего места, быстро схватила коллег, впавших в транс, и потащила к выходу. Пока Феликс, опешив от выходки его помощницы, замер на месте, Ульяна быстро спровадила никудышных детективов, тихо шепнув им напоследок: «Езжайте домой, отдохните, а позже возвращайтесь к клубу». — Ульяна! — хрипло вскрикнул вампир, как только они остались наедине. Медиум нахмурилась. Испытывать терпение разъяренного начальника было себе дороже. А потому она незамедлительно вернулась к Феликсу. — Умница, знает своё имя, — похвалил подчиненную отнюдь не по-доброму. — А теперь, напомни-ка, кто здесь всё-таки главный? — попытавшись взять себя в руки, он почувствовал, как чрезмерный энергозатрат требует восполнение чьей-то кровью. — Феликс… — вампир сделал шаг к ней.***
Чтобы попасть в злополучный клуб, нужно было, как и следует подобным заведениям, спуститься по облупившимся ступенькам вниз. С особой осторожностью они погружались в место шабаша всякой нечисти. А нечисть уже устраивала свои бесовские пляски. За столом. Тихо-мирно что-то попивая. А вы что хотели? Готы — не сатанисты. Готам чуждо веселье. На черных губах нет улыбок. Играла какая-то мрачная мелодия. Но её вполне можно было назвать ненапрягающей, если, конечно, не начать вникать в слова песни. И, кажется, это даже было что-то из русского репертуара. Только что-то странненькое, несколько неразборчивое, позже окрещенное гостями «грязью» из-за её исполнения. Дизайн был выполнен в красно-черных тонах. Или черно-красных… Сцепившись по этому поводу, они чуть отдались друг от друга, чтобы хотя бы случайно не соприкасаться руками. Противно вдруг стало общество напарника. Но волшебное слово «работа» огрело по голове чем-то тяжелым, заставив позабыть о своем споре. Было принято решение — дизайн состоял из красного и черного. Или из черного и красного, кому как виделось. В общем из самых таких, подходящих под готическую тематику. Да к тому же, легкий полумрак. Собственно, агенты и приоделись подобающе, чтобы не вызывать подозрения: вся одежда, лишенная светлых оттенков, пошла в использование. Теперь их легко можно было принять за своих. Почти легко. Главное, пара себя чувствовала комфортно, так сказать, в своей «тарелке». Пока они расспрашивали находящихся здесь, то заметили очень интересную особенность: никто не желал с ними разговаривать! Стоило им приблизиться, как потенциальные допрашиваемые разворачивались и быстрым шагом уходили в противоположную сторону, скрываясь в черно-белой толпе. Наверное, чувствовали, что они чужаки. А, может быть, просто птицы стреляные — от того такие нерадивые. Во всяком случае, контакт так ни с кем и не установился. Опять у них ничего нет! А чересчур педантичный шеф, раздосадованный ранними промахами своих детективов, вряд ли примет эту действительность, и отмахнуться «поверьте на слово» уже не получится. В отчаяние, словно дикие звери, следователи стали кидаться буквально к каждому, кто попадал в их поле зрения. Но у тех, кто попадал, на устах обнаруживалась печать молчания. Или неизменный ответ — «никто ничего не видел». Вскоре уже с сомнением глядели на этих двух из-за своих столиков темные обитатели заведения: не то готы, не то панки. Неужто истинное понятие «трагичного романтика» за эти десять лет настолько стало размытым? К сожалению, им неизвестна была причина их опросов — голоса растворялись в звуках музыки. Личности, не вызывающие доверия, пускай и старались не подавать вида, — ведь находились в легком замешательстве, — и не выкидывать ничего, всё равно продолжали оставаться объектом внимания. Возможно, они всего-навсего здесь впервые… Стражники сместились за барную стойку. Бутылки дорогого алкоголя соблазнительно поблескивали от прерываемого света. О, он непременно помог бы расслабиться и переосмыслить свои действия. Да и не только свои… Какие же они дикие звери? Они в клетке. В цирке. Дрессировщик требует от них выполнения нужной ему команды для потехи народу. Но ничего не выходит — и смех и так окатывает их. Конечно, смешно. А пытаться сломать решетку, бесцельно ударяясь о нее головой — глупо. Даже если она прогнется и появится возможность бежать, надзиратель всё равно вовремя прицепит к ошейнику, болтающемуся на шее, цепь. Вода вместо вожделенной вредной жидкости. Надо продолжать поиски… За все время их метания любители кладбища оживились и стали активничать. Что-то петь. Танцевать. И вот одного такого, самого подвижного, им всё-таки удалось выловить. — Извините за беспокойство. Вы бы не могли мне помочь? — Ольга, потеряв всякую надежду, прикоснулась к руке раскрашенного. Не хотите по-хорошему, будет по-плохому. — О, да, конечно! — глупо улыбнулся, подмигивая девушке. Сергей закатил глаза. Ну всё, их темная бабочка угодила в любовные сети. — Что надо? — Вы в последнее время не замечали здесь ничего странного? — не став тянуть резину, спросил следователь. — Говорят, у вас здесь пропала готесса. Мистика, все дела. Ничего не замечал? Сердца детективов замерли, как только пойманный широко раскрыл рот, набрал побольше воздуха для, по всей видимости, тирады, и четко изрек вдруг каким-то странным голосом: — Ничего я не знаю! Но качает здесь хорошо! — его шатнуло. Ольга тут же отскочила от него к напарнику. Бледнолицый не попал в её сети. Он вообще ничего не почувствовал. Потому что им уже владело кое-что другое! Только сейчас, заглянув в его скрытые зелеными линзами глаза, они подметили сильно расширившиеся зрачки. И как они раньше не смогли уловить этот нездоровый позитив, исходящий от парня, в этом холодном царстве?! Угораздило же их наткнуться на наркомана!***
Поздний вечер. Свет фонарей освещал улицы, придавая им какую-то искру волшебства и романтики. Три часа, проведенные в клубе впустую, определили дальнейшую судьбу агентов. — Я не пойду в агентство! — воскликнул. — Ну почему мы? Почему не Данила с Лидой?! Они же больше подошли бы! — руки подрагивали. — Я тоже туда пока не собираюсь. Мне ещё завещание нужно написать! — у нее паника. — А мне ещё пожить! Оль, сходи сама. Я тебе дам листочек и ручку. Ты быстро начеркаешь завещание и пойдешь? — Сережа! Где твои манеры! Ты уже один раз умирал, тебе не привыкать! — всплеснула руками с сумочкой. — Манеры мои при мне: дамы вперед, — поклонился. — Ах так! — воскликнула. Брови взметнулись вверх. — Трус! Одна пойду в агентство! — гордо вздернув нос, она стремительно стала отдаляться от обидчика. «Вот сволочь! Отправил меня на съедение шефу!» — сжимает кисти рук, поминая недобрыми словами сотоварища. Спустя мгновение за спиной послышался крик: — Оль! Ну, Оля! Я пошутил! — бежит за ней.***
Они не маленькие дети. Они взрослые люди. И они должны отвечать за свои поступки. Офис их встретил могильной тишиной. Даже свет, зажженный повсюду, не придавал уверенности. Что-то ушло отсюда. Этим что-то был жизнерадостный человек, наполнявший комнату уютом лишь одним своим присутствием. Агенты всерьез задумались: а не слопал ли шеф от злости их коллегу? Ули нигде не было. Стало бы надо думать — им самим придется стойко выдерживать все нападки начальства. Часы пробили полночь. Стеллаж медленно отъехал в сторону, и из-за его темной завесы показался мужчина. Его шаги сопровождались противным скрипом «двери» вампирского логова. Детективы даже не шелохнулись. Они держались за руки, они были готовы. Они смиренно ждали своей участи. Вампир прошелся пристальным взглядом по подчиненным. — Мы опять ни с чем, шеф, — не выдержав гнетущей атмосферы, произнес Сергей, опустив глаза в пол. — Что ж, сочувствую вам, — сдержанно проговорил Феликс. — Может, завтра попробовать?.. Клуб с восьми вечера работает… Может, завтра больше повезет… — осторожно предложила Оленька, наблюдая за тем, как вампир сместился на кухню, наливая себе кровь в бокал. — Сергей. Ты проверял это заведение? — Проверял?.. — Способности, — спокойно. Сделал глоток. Ответа не последовало. Он и забыл об этом! Все мысли занимало утро и его последствия. Подавился, закашляв. — Нет?! — взъелся. «Ходячий интернет» лихорадочно запустил свою шарманку, просчитывая запрос. Но сигнал резко пропал, а перед взором предстала вытянутая ладонь упыря. — Поздно, — злой. Перевел взгляд на его притихшую напарницу. — Ольга, — позвал по имени, привлекая к себе внимание. — Надеюсь, хоть ты додумалась воспользоваться своими способностями? — он действительно нес в своем сердце надежду. Ведь мужчинам, погруженным в дела, простительно забыться. Женщина должна быть поддержкой и всегда помнить о своих женских хитростях. — Или же там, не дай Бог, не оказалось ни одного мужчины? — притворно ахнул, успокаивая себя радостными мыслями. Агент, именуемый «Ольгой», почему-то тоже молчал. И отводил взгляд. Неужели?.. — Феликс… — нет, волнение излишне. — Я… были… — она побоялась признаваться, понимая, что в таком случае вообще отсюда не выйдет живой, — мы опрашивали, — уверенно. — И что же?.. — поторопил. Не могла же она сообщить про того «свидетеля». — Они всё подтвердили, — серьезно, — говорили, что видели, как, в самом деле, со стола сами падали пустые стаканы. И стулья сами двигались. И техника отказывала: жила своей жизнью. — Оля! — резко прервал её рассказ громкий оклик. — Я не человек — меня не обмануть! Оставь свои напрасные попытки! — эта ложь и смерть Надежды породили в нем желание убивать. Он достиг своей точки кипения. — Прояви вы хоть чуточку смекалку — обнаружили, что днем заведующие находились на месте! А наш клиент является постоянным посетителем и помощником главного! Вы так же могли узнать сейчас, опираясь на свои способности, о неком человеке — Андрее Защеткином, что часто бывает в клубе и является подозрительной личностью, а также о занимательных рассказах одной из опрашиваемых вами — девушки по прозвищу Умбра, что значит Тень. И могли, исходя из того, узнать ещё о многих именах. Но никто же не догадался о силе, подаренной мною! Никто не вспомнил, что он детектив Пятой стражи! — на стол перед подчиненными полетели материализовавшиеся в руках мужчины бумаги и следом фотография, по всей видимости, кого-то из вышеупомянутых людей. — Замечательно! По-вашему, теперь я должен работать за вас?! Дожили! Такое чувство, что я сотрудничаю с маленькими детьми! — всплеснул руками, рыча. — Не смогли справиться со своими обязанностями! Те, смиренно склонив голову, выслушивали выговор, не смея поднять на него взгляда. — Под сокращение попадете, если еще раз так работать будете! — пригрозил вампир, заканчивая со своей истерикой. Агенты облегченно выдохнули. Он их не съест! —…под сокращение жизни, — закончил он, уловив, как те расслабились. Или всё-таки съест… — Такое больше не повторится! — хором воскликнули они.***
«Тоже мне, работнички», — Феликс сидел с книгой в кресле. Ольгу и Сергея он отправил домой, приказав изучать полученную информацию. Хлопнула входная дверь. — Половина второго ночи. Ты же «на часика два» уходила встречаться с подругой? — вопросил он, не отрываясь от чтения. Бессмертный прекрасно знал, кем был его ночной гость. — У нас часы сломались, — отмахнулась медиум, поправляя прическу, глядя в зеркало прихожей. Нет, опасения агентов не оправдались. Ульяна была жива. Даже более того, «начальство» вновь подразумевает под собой двух людей. — Оля и Серый не возвращались? — поинтересовалась помощница, устраиваясь на диванчике. Встреча с давней знакомой измотала её. И сейчас ей очень хотелось спать. Но ради Феликса она вернулась в агентство. Предвкушая чудесную ночь в компании того, кто для неё больше, чем просто шеф, она была готова лишить себя сна хотя бы на день. — О, ты многое пропустила, — улыбнулся, осматривая её. — Тебе всё-таки стоило пойти домой, — схмурился, вставая. — Я не могла оставить тебя одного, — улыбка. А взгляд преданный. — И все-таки, не стоит так истязать себя ради меня, — серьезно. — Иди к себе. Отдохни. — А ты?.. — А я тоже к себе, — подхватив манускрипт, он ушел. Уля проводила его обиженным взглядом и печально вздохнула.