Тени, которые мы отбрасываем

Впереди мелькнули смутные очертания штаб-квартиры, но понадобилось еще какое-то время, прежде чем перед глазами Гарри перестало плыть и картинка приобрела относительную четкость. После аппарации ребята обессиленно упали на пол посреди большой гостиной поместья. Рона вывернуло прямо на старый изъеденный молью ковер, да и Гарри бы последовал его примеру, если бы не комок в горле, не дававший даже нормально отдышаться. Гермиона, несвойственно бледная, наложила очищающее заклинание и полезла рукой в маленькую бисерную сумочку, достав оттуда сразу три флакона с зельями, каждый из которых по отдельности явно превышал ее размеры. Она молча сунула их друзьям. — Прости, но как они туда влезли? — удивился Гарри. — Заклятье незримого расширения, потом объясню. Пейте — это антистрессовое, которое еще и отлично помогает против тошноты, — пробормотала девушка, после чего сама сделала глоток. На вкус зелье оказалось конечно получше оборотного, но не намного. Интересно, все зелья такие мерзкие? Гарри ели заставил себя выпить его до дна, поскольку желудок и так протестовал, однако уже через пару минут он почувствовал себя куда лучше. — Интересно, почему другие орденцы не появляются? — взволнованно прошептала Гермиона. Сердце невольно сжалось, когда Гарри подумал о том, что они сидят сейчас здесь, в безопасности, когда в эту самую минуту в свадебном шатре их соратники дерутся с Пожирателями, если они, конечно, еще живы. Как они вообще могли их бросить! Девушка как будто услышала его мысли и испуганно замотала головой. — Гарри, мы не могли поступить по-другому! Если бы мы остались, тебя бы убили! — Нет, не убили бы, Гермиона, ты разве не видела? Они заметили меня и просто прошли мимо! — он неосознанно повысил голос. — И что это должно менять? — подключился к разговору Рон. Гарри вздохнул, возвращаясь к нормальному тембру: — В этот раз, они искали не меня. Друзья хотели что-то возразить, но не стали отрицать очевидное. — В этот раз у меня были равные шансы. Как у Грюма, или Тонкс. — Нет, не равные, Гарри. Каким бы хорошим волшебником ты ни был, они — авроры. Их всю жизнь учили сражаться. У нас нет их опыта, — она подползла к нему ближе. — Послушай, я такая же гриффиндорка, как и ты, мне тоже хочется удушить себя от одной мысли, что мы сбежали, оставив на поле боя друзей, но поход в министерство меня кое-чему научил: некоторые вещи лучше предоставить опытным людям. Рон хотел было тоже что-то сказать, но девушка, во избежание дальнейших споров, озвучила вполне актуальный вопрос: — Как вы думаете, если Пожиратели пришли не за Гарри, что вообще им было там нужно? — А может и ничего конкретного? Кто их разберет, они же долбанные психи! — буркнул Рон. — Может конечно и так, но мне кажется, они все же что-то искали. Или кого-то. Размышления Гермионы были прерваны несколькими поочередными хлопками аппарации. Перед ними появились вернувшиеся орденцы, включая Люпина, Тонкс, Макгонагалл, Молли и Артура Уизли, Чарли, Кингсли Шеклбота и еще нескольких человек. Золотое трио быстро поднялось с ковра, облегченно оглядывая прибывших. Однако облегчение было весьма недолгим. — А где остальные? — дрожащим голосом спросила Гермиона. Макгонагалл с нечитаемым выражением лица кивнула другим членам ордена, чтоб те рассредоточились, и Гарри успел заметить слезы на глазах выбегающей из гостиной Молли. — Фред, Джордж и Джинни в безопасности, они должны скоро появится, — ответил Люпин. Лицо Рона стало абсолютно белым. — А Билл? Оборотень скривился, как будто залпом выпил бутыль костероста. — Он мертв. Как и Флер. Уизли несколько мгновений смотрел на бывшего учителя невидящим взглядом, а потом медленно опустился на дурацкий ковер, где он сидел буквально несколько минут назад. — Кто еще? — спросил Гарри, хотя не был уверен, что хочет слышать ответ. — Грюм. — Это все? — Да. Остальным удалось сбежать. Рон неожиданно подорвался, и выбежал из комнаты. Гермиона хотела было пойти за ним, но Макгонагалл ее остановила: — Пускай. Дай ему немного времени, — девушка согласно кивнула. Никто не знал, что можно сказать. Свадьба и правда оправдала свой девиз: сейчас или никогда, ведь завтра может уже и не представиться другого шанса. "Хотя, возможно, они были бы живы, если бы потерпели немного без своего чертова торжества!" — подумал Гарри. Что до Грюма, даже в кругу Ордена Феникса его не особо любили из-за его весьма скверного характера, но сейчас, вместе с пониманием, что его искусственный глаз никогда больше не посмотрит то ли на, то ли сквозь тебя, накатывали одновременно гнев и какая-то невыносимая тоска. — Это я во всем виноват, — нарушил тишину Люпин, уставившись в отштукатуренную стену, — если бы я смог прикрыть его... — Прекрати винить себя, Ремус. Ты ничего не мог сделать! "Я ничего не мог сделать", — подумал Гарри, но слова эти, почему-то, не сильно убедили. Если бы он не послушал оборотня и остался... Может он бы и не спас Грюма, но хотя бы попытался. — Ты же даже не видела этого, Минерва! Как ты можешь говорить, чего я не мог? У Люпина был такой вид, будто он сейчас впадет в истерику. Тогда Гермиона дернула мальчика за руку, давая сигнал, что профессора лучше оставить в покое. Да уж, разговор про Регулуса Блэка явно прийдется отложить. В эту ночь Гарри никак не мог заснуть. Он метался в постели, его бросало то в жар, то в холод. А еще он чувствовал гнев. Безумный, животный гнев. Гнев Волдеморта. На этот раз не было видения, лишь захлестывающий поток эмоций. Он явно не получил то, что искал. Несколько следующих дней были довольно угрюмыми. Поиски информации все еще не давали никаких результатов. Люпин ходил мрачнее тучи, и мальчик опасался к нему подходить, хотя понимал, что вскоре все же прийдется это сделать. Рон выглядел еще хуже профессора и, казалось, что его перестало что-либо интересоваться кроме мести "гребаным убийцам". Гермиона старалась не провоцировать его лишний раз и отвлечь при каждой удобной возможности, поэтому заставляла его отрабатывать заклинания, изученные в последние годы, и парень получил шанс выплеснуть свою злость на различных подручных предметах. На Гарри же снова нахлынула та же апатия, которая преследовала его всю первую часть лета у Дурслей. Целыми днями он безрезультатно пытался помочь Гермионе с книгами, но он и раньше никогда не был увлеченным читателем, а сейчас тем более тяжелые тексты никак не хотели восприниматься его мозгом. Иногда он присутствовал на тренировках лучшего друга, но тот становился еще более нервным, когда у него что-то не получалось, а он был как-никак вооружен своей палочкой, поэтому Поттер разумно решил держаться от греха подальше. Единственным стоящим эпизодом за последние дни было столкновение с Кричером. С самого прибытия Гарри на базу, мальчик практически не видел сварливого домового эльфа. Тот явно по возможности избегал контактов с жильцами, да его особо никто и не искал. Кричер до сих пор не мог смириться с мыслью, что поместье по наследству досталось Мальчику-который-выжил, а не кровному Блэку. Однажды, когда друзья, как обычно, сидели в библиотеке, эльф зашел вытереть пыль с книжных полок, и, увидев читающих ребят, недовольно побурчал себе под нос что-то типа: "Видела бы только хозяйка, что грязнокровка лапает ее сокровища! Знал бы только хозяин Регулус, чьи руки прикасаются к его драгоценным книгам! Но Кричер должен исправить это, Кричер спрячет их от чужаков!" Домовик хотел уже убираться из комнаты, когда его окрикнул Гарри, осененный догадкой: — Кричер, ты помнишь хозяина Регулуса? — спросил он. Эльф торжественно кивнул. — Конечно Кричер помнит! Хороший был хозяин! Настоящий Блэк, совсем не как хозяин Сириус. Гарри хотел было сказать наглому эльфу что-то резкое, или, еще лучше, хорошенько пнуть, но Гермиона остановила его, задав новый вопрос: — А ты никогда не замечал, чтоб мистер Блэк приносил или выносил из дома странные магические предметы? Эльф явно медлил с ответом, презрительно щурясь на девушку. — Ответь ей! — прикрикнул на него Гарри. Теперь тот же взгляд достался и ему, однако эльф все же заговорил: — У хозяина была опасная работа. Естественно, ему часто приходилось сталкиваться с такими вещами. — Ну а что-нибудь особо зловещее? Кричер смотрел на юношу, будто то был умственно отсталым. — О, да. Однажды хозяин принес домой очень странный кулон. Кричер хотел только посмотреть на него, клянусь, даже трогать его не собирался! Теперь эльф выглядел испуганным. — Но с этой вещью было что-то не так. Когда Кричер приблизился к нему, Кричеру стало не по себе. Это было очень страшно. Кричер будто сходил с ума, когда этот предмет находился рядом. Поэтому не мог даже заходить в комнату к хозяину, чтоб там убраться. — Был только кулон? И все? Он задумался. — Нет. Кричер помнит, как хозяин еще два раза возвращался домой раненым и уставшим, а от него самого, пока он поднимался по лестнице, опять веяло той жуткой магией. После последнего раза Кричер уже не мог зайти даже в коридор — он и оттуда ее слышал. — Так он держал все три предмета в комнате. Ты их не видел? — Последние два — нет, только кулон. — А что с ними стало потом? Сейчас же ты уже можешь заходить в комнату. — Он их забрал. Хозяин сказал, что ему нужно будет отлучиться на денек и взял их с собой. — Ты не знаешь, куда именно он отлучался? — Нет. — И ты больше никогда ничего о них не слышал? — Нет. После этого разговора с домовиком многое прояснилось. То, что раньше было лишь догадками, теперь становилось все больше похожим на правду. Итак, Регулус Блэк нашел действительно три крестража, причем ни один не оставил в доме. Скорее всего он так и не уничтожил их, ведь он мог сделать это и на месте, а перенес их в более безопасное хранилище. Вот только куда? В конце месяца в штаб-квартиру заглянул Скимиджер. Сначала Министр магии довольно долго о чем-то разговаривал с членами Ордена за запертыми дверями столовой, а затем удивил Золотое трио, заявив, что хочет поговорить и лично с ними. Они уместились на диване в гостиной, а министр сел в кресло напротив. — Я обязан передать вам те вещи, которые завещал вам мистер Дамблдор, — сказал он. Честно говоря, Гарри совсем не думал о том, что профессор оставил что-то им, поэтому это заявление было для него, как и для Рона и Гермионы, полнейшей неожиданностью. Они молча ждали, что же министр скажет дальше. — Мистеру Рональду Уизли — делюминатор, чтоб тот мог освещать ему дорогу. Удивленный Рон забрал свою часть наследства и сразу же проверил, как предмет работает. Свет в комнате моментально потух. — Ой, простите, — виновато протянул Уизли, и после еще одного щелчка все вернулось на свои места. Министр продолжил: — Мисс Гермионе Грейнджер я оставляю сказки Барда Бидля, с надеждой, что она найдет их весьма увлекательными. Девушка также покорно приняла подарок, однако не стала ничего с ним делать, просто осторожно положила себе на колени и уставилась на обложку. — И наконец, мистеру Гарри Поттеру — его первый словленный снитч, тот самый, как напоминание о том радостном моменте. Гарри взял в ладони протянутый ему маленький золотой мячик. Он так и не научился понимать загадки директора, даже после его смерти. Неужели он просто решил пошутить над ними, оставив им делюминатор, книгу сказок и снитч? Или же это какое-то тайное оружие? — Еще он оставил вам меч Годрика Гриффиндора, — как бы нехотя добавил министр, — однако это древняя реликвия, и Дамблдор не имел никакого права ей распоряжаться, так что передать его вам невозможно. — Но ведь профессор был гриффиндорцем! Меч хранился в его кабинете и исчезал только один раз, явившись, между прочим, Гарри! — возмутился Рон. — Верно, но ни мистер Поттер, ни мистер Дамблдор не единственные достойные гриффиндорцы. Меч не может принадлежать конкретному человеку. — А куда вы его дели, мистер Скимиджер? — спросила Гермиона. Тот слегка замялся. — Меч утерян. — В смысле, утерян? — В смысле его украли еще до утверждения завещания. И не спрашивайте меня: я больше ничего об этом не знаю. Министр на секунду отвернулся, посмотрев в не разожженный камин. — И еще он оставил мистеру Поттеру письмо, — сухо сообщил он, протягивал юноше запечатанный конверт. Гарри тут же открыл его, и принялся читать, вместе с друзьями, заглядывающими ему через плечо. Дорогой Гарри! Не буду писать классическую фразу, что если ты читаешь это письмо, значит я уже мертв, по тем или иным причинам. Думаю ты и сам об этом догадался. Ты вероятно находишься в недоумении из-за подарков, что я оставил тебе и твоим друзьям. Но поверьте мне, это не последствия моего старческого чувства юмора. Вскоре вы поймете, для чего они вам будут нужны. Береги самое ценное, что есть в тебе, Гарри, и не отказывайся от помощи. Не забывай, что ты не один. Рон, Гермиона, я знаю, что вы тоже это читаете, и прошу вас проследить, чтоб Гарри выполнил мои просьбы. Удачи вам, и прощайте. Альбус Дамблдор P.S. Не все, что потерянно — безвозвратно. — Это он про меч? — спросил Рон. — Наверное, — ответила все еще улыбающаяся Гермиона. У одного Гарри осталось какое-то странное предчувствие, что в письме был некий скрытый смысл, который они так и не уловили. После разговора с Абефортом и Камиллой непоколебимая вера мальчика в искренность старика все же слегка пошатнулась. Но он не стал говорить об этом вслух. — Мне пора идти. Удачи, молодые люди, — министр встал, но тут от двери раздался голос Люпина: — Мистер Скимиджер, с вами хотела перед вашим уходом переговорить мисс Макгонагалл. — Ах да, конечно. — Она в гостевой комнате наверху, — пояснил профессор. — И где это? — Мы вас проведем, — предложил Рон, и министр кивнул. Когда тот вышел из гостиной, и Люпин хотел было последовать за ним, Гарри остановил его: — Профессор, я хотел у вас кое-что спросить. Гарри махнул Рону с Гермионой, чтоб они шли. — Я полагаю это касается нашего прошлого разговора, — сказал Люпин, садясь в кресло перед камином, когда все наконец ушли. — Я узнал, кто такой Р.А.Б., профессор. — Правда? — Ремус приподнял брови. — Имя Регулус Блэк вам о чем-нибудь говорит? Оборотень хмыкнул. — Но это невозможно, Гарри! Брат Сириуса служил Волдеморту. — Так вы его знали? — Не близко. Видел его один раз, но тогда он мне не особо приглянулся. Заносчивый тип. — Но это точно он! — Гарри вкратце пересказал профессору о результатах их поисков. — Я не понимаю: если он был Пожирателем, зачем ему понадобились крестражи? — Ладно, допустим у него на это были свои причины, — задумчиво произнес Люпин. — Тогда где он мог их спрятать? — Я не зн... Вдруг глаза оборотня засверкали и он хлопнул рукой по подлокотнику. — Гарри, знаешь где я его видел в тот единственный раз? Мальчик помотал головой. — Это было в Хогвартсе. Мы были курсе на четвертом. Это было под Рождество, и я тогда никак не мог понять, почему это у Регулуса вдруг проснулись братские чувства. Да и Сириус сам не мог понять. Они тогда пообщались пару часов, и он сказал, что тот был с ним настолько милым, что этого должно хватить до конца его школьных лет. Теперь все сходится. Выходит что милое общение с братом было всего лишь прикрытием для Регулуса, чтоб спрятать в Хогвартсе крестражи. Волдеморт не сможет просто так пробраться туда. Гарри вдруг вспомнились слова Хагрида: "Если ты хочешь что-нибудь спрятать, ты не найдешь более надежного места, чем Гринготтс или Хогвартс". — Профессор, — спросил юноша, — это значит, что я все же должен буду вернуться в школу? Люпин улыбнулся. — Я рад, что ты все же решил прислушаться к моему совету, хотя и не из соображений безопасности. — Так вы не изменили своего мнения на тот счет? — Нет, Гарри. Я все еще считаю, что даже с крестражами Хогвартс остается безопаснее не только для них, но и для тебя. Жаль только, что я так и не успел помириться с Аластером после ссоры по этому поводу. Оборотень сразу сделался грустным и попытался перевести тему: — Тем более, тебе будет чем заняться: сообщишь нам, если вы что-то найдете. Мальчик кивнул. Они посидели минуту молча, раздумывая о событиях последнего месяца. Чтоб как-то отвлечься, Гарри вдруг спросил: — А почему вы избегаете Тонкс, профессор? — юноша и сам не знал, почему в голову пришел именно этот вопрос. Возможно в ответ он ожидал услышать что-то, что помогло бы проясните и его ситуацию с Джинни. Ведь их случаи похожи? Или нет? — Я не хочу давать ей беспочвенных надежд, — вздохнул оборотень. — Я уже пытался ей объяснить, но она кажется неправильно меня поняла, и теперь все еще хуже. — Ну да, вы сказали, что вы для нее слишком старый и опасный. Так себе отмазка. Люпин усмехнулся. — Ничего лучше не придумал. Сложно было бы просто сказать ей правду. — Что вы любите кого-то другого? — наугад сказал Гарри. На этот раз взгляд профессора стал выражать такую отчаянную тоску, что мальчик тут же пожалел о своей привычке сначала говорить, а потом думать. — Любил. Был только один человек, которого я любил. — Вы никогда не рассказывали. — Это невеселая история. Тишина в гостиной поместья стала ощутимой и Гарри, пожелав погрустневшему профессору спокойной ночи, сам пошел на второй этаж. Рона с Гермионой он нашел в той самой комнате, где они все вместе сидели в день его приезда. — Ну что он сказал, Гарри? Рассказывай! — сразу накинулись на него друзья с вопросами. Юноша сделал глубокий вдох, прежде чем посвятить их в перемены в планах, предвкушая их удивленные лица и разинутые рты. — Я возвращаюсь в Хогвартс. Их реакция его не разочаровала.